Не помогло.
– Ну что ж, – сказал гаишник, и я понял, что мой дебют в роли сопровождающего груза закончился фиаско. – Консервы как консервы. Счастливого пути.
– Сп… спасибо, – сказал я и захлопнул дверь, чтобы он не бросил еще одного взгляда на эти консервы и не заметил вопиющего несоответствия, которого он, не знаю почему, умудрился не заметить с первого раза.
Он отвернулся и пошел к патрульной машине. Все еще не веря своему везению, я на негнущихся ногах подошел к машине и залез в кабину.
– Трогай, водила, – сказал я.
– Потрогал и офигел, – сказал Виктор Палыч, выжимая сцепление. – У тебя вид какой-то странный, браток.
– И есть тому причины, – сказал я. – Вот можете вы мне ответить на один вопрос?
– Это смотря на какой.
– Вы права свои давно получили?
– Да уж лет тридцать без малого.
– А меняли когда?
– Года три назад, а что?
– Реально меняли или по блату?
– Слушай, а тебе-то что? – ворчливо спросил он, и я понял – по блату. – Ты кто, прокурор?
– Исключено, – сказал я. – Просто я хотел бы знать, когда вы в последний раз проходили медкомиссию.
– Тогда и проходил, когда права менял. Слушай, – подозрительно сказал он, – а ты на что намекаешь?
– Да ни на что, – сказал я. – Просто любопытно, там же, в медкомиссии, есть такой тест – на дальтонизм?
– Ну есть.
– И вы его прошли? Не обижайтесь, я просто хочу исключить тот вариант, что вы – дальтоник.
– Я – не дальтоник, – сказал он. – А ты лучше заткнись. Мне все эти разговоры не нравятся.
– Как угодно, – сказал я. – А вы в собственный прицеп заглядывали?
– А чего я, зеленого горошка не видел, что ли?
– Понял, – сказал я.
У меня было твердое мнение на этот счет, и оно состояло в том, что зеленого горошка в своем прицепе он точно не видел. По крайней мере в этом рейсе. Потому что то, что находилось в этом прицепе, в последнюю очередь было зеленым, хотя, возможно, на ощупь с горошком его и можно было перепутать.
Первым делом я позвонил Славику. Это была его работа, так что он пусть и думает. Принимать решение в такой ситуации я:
а) не хотел;
б) не мог;
в) не имел права.
– Славик? – осведомился я, когда чей-то голос буркнул мне «алло».
– Сейчас позову, – сказал голос, и я услышал звук брошенной на твердую поверхность трубки.
– Славик у телефона, – сказали мне секунд через тридцать. Семнадцать центов по моему тарифу, кстати.
– Это Гоша, – сказал я. – Свинка родила?
– Кто? – спросил Славик. – А, да, родила.
– А со мной кто первым разговаривал? Акушер?
– Кто? – спросил Славик. – А, нет, это сосед зашел. Отметить рождение, так сказать.
– Мог бы и поумнее отмазку придумать, – сказал я.
– Что? – спросил Славик. – А, это не отмазка. Она реально родила. Хочешь заезжай, я тебе этих покажу, как их, поросят.
– Поросят я не видел, – сказал я. – Слушай, я тут с грузом твоим…
– А? – спросил Славик. – Понял. Как таможня?
– С таможней все ровно, – сказал я. – Выехали. Но с грузом проблема.
– Что? – спросил Славик. Меня уже начал раздражать тот факт, что каждую свою фразу он препровождал вопросом. – Банки, что ли, помялись?
– Да нет, не особо, – сказал я. – Слушай, а ты вообще внутрь заглядывал?
– На фиг? – спросил Славик. – Зеленого горошка я не видел?
– Ты бы его и не увидел.
– В смысле? – спросил Славик. – Нет горошка? А что есть? Машина-то груженая.
– Груженая, – сказал я.
– Вот, – сказал Славик. – Гош, послушай, это вообще-то проблема уже не моя. Мое дело какое – документы оформить, машину с таможни забрать. А уж что там, в машине, это не ко мне. Без обид.
– Какие обиды, – сказал я. – И с кем мне проконсультироваться?
– С шефом лучше всего, – сказал он. – Извини, кажется, у нее еще один поросенок лезет.
И повесил трубку.
– Зашибись, – сказал я и набрал номер шефа. – Эдуард Петрович? Это Гоша.
– Правду говорят, как день встретишь, так его и проведешь. Чувствую, не избавиться мне от тебя до самой полуночи.
– Я по делу, между прочим, – сказал я. – Я тут Славика временно замещаю, ну там партия консервов венгерских и все такое.
– В курсе, – сказал он. – А сам Славик где?
– Дела у него. – Про свинку я говорить не стал.
– Разберемся еще, что у него за дела, – сказал шеф, и Славику я посочувствовал. Но он мне выбора не оставил, пусть теперь сам отдувается. – В чем проблема?
– У меня вопрос, – сказал я, – представляющий отнюдь не академический интерес. Вы не знаете, что дороже, горошек или сладкая кукуруза?
– А что?
– Просто от вашего ответа зависит, кинули ли нашу компанию или кто-то просто что-то напутал.
– Кукуруза дороже, по-моему, – сказал он. – Ненамного. А что?
– У меня тут ее двадцать тонн, – сказал я.
– А что должно было быть?
– Горошек.
– А по документам?
– Горошек.
– Водитель что говорит?
– Он в прицеп не заглядывал.
– Понятно, – сказал шеф. – Обычное разгильдяйство. Ты на таможне?
– Уже выехал.
– Как так? – удивился шеф.
– Они тоже в прицеп не заглядывали.
– А ты чего полез?
– Гаишник заставил.
– И сколько ты ему дал?
– Нисколько, – сказал я. Конечно, я – человек наглый, но не до такой степени. Честное вымогательство – это одно дело, а надувательство за глаза, к которому относится и завышение накладных расходов, – совсем другое. – Он не заметил разницы.
– Действительно, – сказал шеф, – одно желтое, другое зеленое, вот и вся разница.
– Бардак, – сказал я.
– Бардак, – согласился он. – И чего ты от меня хочешь?
– Чего делать-то? – спросил я.
– Как чего? – удивился шеф. – Вези на склад, сдавай.
– А возьмут? Без документов?
– Я им звякну. И вообще, товар наш, товар проплачен. А я в Венгрию коллегам позвоню. Будем решать.
– Ясно, – сказал я.
– И чтобы завтра я тебя на твоей мотоколяске не видел, – сказал шеф и бросил трубку.
В Венгрию, наверное, звонить будет.

Архив службы безопасности Подземной Канцелярии
Документ: Расшифровка тайной аудиозаписи конфиденциальной встречи Асгарота, секретаря Князя тьмы, и Азраеля, секретаря Того Самого Знаете Кого
Тема: Возможный заговор. Беседа вторая.
Копия: Архив службы безопасности Небесной Канцелярии

Азраель. Ну что, подготовил бумаги? Асгарот. Конечно. А вы определились с личностью искусителя?
Азраель. Ага. (Вытаскивает из кармана фотографию.) Вот этот.
Асгарот (удивленно). Это же фотография из личного дела! Вы что, имеете доступ к нашим файлам?
Азраель. Проще пареной селедки. В одной же Сети работаем.
Асгарот. А почему он?
Азраель. А почему нет? Дело-то, как ты говоришь, плевое?
Асгарот. Допустим.
Азраель. Базовую подготовку все демоны проходят?
Асгарот. Все.
Азраель. Ну вот. А кроме базовой подготовки там ничего и не надо. А то пошлешь ты профи какого-нибудь, он и начнет мудрить. Или у тебя есть возражения по кандидатуре?
Асгарот. По кандидатуре, на которой вы настаиваете, особых возражений нет. Мне просто любопытно, по какой причине из всех демонов ада вы выбрали именно его.
Азраель. А он мой старый знакомый. Начинали мы с ним вместе, он в своей конторе, я в своей. Пересекались пару раз по роду деятельности. Я-то с тех пор приподнялся, а он у вас во внешнем круге прозябает, вот, думаю, и порастрясу мальца.
Асгарот. А запасных кандидатур у вас нет? Он ведь может и не согласиться.
Азраель. Ты демон или воробей на батарейках? Предложи так, чтобы он согласился. Мне, что ли, тебя учить?
Асгарот. Хорошо. Прочтите договор, встретимся завтра для его подписания.
Азраель. Лады. Только ты там его имя сразу проставь, ладно?
Асгарот. Если вы настаиваете.
Азраель. Настаиваю. Покедова, демон. (Улетает.)
Асгарот. Вот не было печали. (Тоже улетает.)

Архив Подземной Канцелярии
Из дневника Гоши
Запись сто сорок шестая

Шеф действительно позвонил на склад, и кладовщик против кукурузы сильно возражать не стал, потому что она действительно была дороже. Грузчики оказались смышлеными ребятами и так навалились на разгрузку со своими карами, чем-то напоминающими мне машинки из детского «автодрома», что не успел я выкурить и двух сигарет, как дело было сделано.
Я подписал необходимые бумаги у кладовщика, завершил все процедуры, связанные со «сдал – принял», вызвал такси и поехал в офис.
Рабочий день к этому моменту уже закончился, так что я справедливо рассудил, что бумаги отдавать сегодня некому и вселенская катастрофа не разразится, если я сделаю это завтра. Вот и русская народная мудрость, кстати, гласит, что хрен утром слаще, чем редька вечером. Или что-то в этом роде.
Поэтому в контору я заходить не стал, расплатился с таксистом и пересел в свою малютку. И направился… Конечно не домой. Ведь у меня еще было дело, которое никак нельзя было отложить.
Ни в какой «Автомир» я не поехал, конечно, делать мне больше нечего. Кредит мне был не нужен, так как на руках у меня обреталось десять тысяч наличных денег, и отправился я в другой автосалон, обладающий целым рядом неоспоримых достоинств по сравнению с «Автомиром». Во-первых, он был почти рядом с моим домом, а во-вторых, работал круглосуточно, что меня устраивало как нельзя больше.
Припарковав свою машину под единственным деревом, чудом уцелевшим в этом технократическом индустриальном районе, я погладил ее по рулю, шепнул в колонки пару ободряющих слов и вошел в прохладный зал автосалона. Естественно, ко мне сразу же подбежал продавец. Темный низ, белый верх, галстук, папка с прайс-листами в руках и мобила на поясе, словом, все как положено.
– Добрый день, – сказал он. – Я могу вам помочь?
– Добрый, – согласился я. – Помочь вы мне совершенно определенно можете.
– Вот и хорошо. Что вас интересует?
– Давайте сначала познакомимся, – сказал я. – Мне как-то легче разговаривать с человеком, когда я знаю, как его зовут. А вам?
– Совершенно верно, – сказал он. – Меня зовут Петр.
– А меня – Гоша, – сказал я. – А можно, я буду называть вас Петей?
– Желание клиента для нас – закон, – сказал он.
– Вот и хорошо, – сказал я. – Насколько я понимаю, вы – продавец?
– Менеджер по продажам, – сказал он.
– Значит, продавец, – сказал я. Обзовись ты как хочешь, суть от этого не изменится, правда? Если он – менеджер по продажам, то я тогда кто? Менеджер по покупкам. – Видите ли, Петя, обстоятельства сложились таким образом, что сегодня я вынужден буду купить отечественную машину.
– Сочувствую, – сказал он, продемонстрировав мне превосходную работу стоматолога.
– Вот вы улыбаетесь, – сказал я. – А я, между прочим, принципы свои нарушаю.
– Вы зря так расстраиваетесь, – сказал он. – В последнее время качество автомобилей Волжского автозавода сильно возросло.
– Только не надо меня лечить, Петя, – сказал я. – Единственная характеристика автомобилей Волжского автозавода, имеющая постоянную устойчивую тенденцию к росту, это цена.
– Ценовую политику определяет завод, – сказал Петя. – Мы, автосалоны, здесь абсолютно ни при чем.
– Не стоит оправдываться, – сказал я. – Я же сказал, что мне необходимо купить машину, так что без нее я сегодня не уйду, и вы гарантированно получите свои комиссионные.
– Это меня радует, – сказал он. – Какую машину будете брать?
– А что у вас есть?
– Всё, – с гордостью сказал он. – У нас полностью представлен весь модельный ряд всех отечественных автозаводов, все цвета и комплектации, включая тюнинговые модели.
– Хорошо, – сказал я. – Пройдемся по всему модельному ряду. Вот это у нас что?
– Классика, – сказал он.
– Ага, – сказал я. – Если мне не изменяет память, классика – это пятнадцать лет назад модифицированная «копейка», поставленная на производство тридцать лет назад?
– Ваша память вам не изменяет. А еще раньше это был «фиат».
– Чего-то она меня не вставляет, – сказал я. – А вот это что за чудо-юдо?
– Последнее семейство ВАЗа, – сказал он. – Десятое. ВАЗ-2110, 2111, 2112
– Такое впечатление, что пытались сделать «Ауди-80», но у пьяного слесаря дрогнула рука.
– Вы не первый, кто обращает внимание на эту деталь.
– Потому что она бросается в глаза, – сказал я. – Этот автомобиль не соответствует моему эстетическому мировосприятию и входит в диссонанс с моим гармоничным естеством.
– Мини-вэн не желаете?
– Это, типа, автобус?
– Типа того.
– У меня права только на легковые.
– А он, типа, легковой автобус.
– Это где ж мне взять столько народу, чтобы его весь забить? – спросил я. – А вот это что такое угловатое и убогое?
– ВАЗ-2108, – сказал он. – В простонародье «зубило».
– Похоже, – сказал я.
– «Сеат Ибица» примерно восемьдесят второго года, – сказал он. – Если вы этого, конечно, не знаете, и если это, конечно, вас интересует.
– Конечно, интересует. Кузов содрали?
– Большей частью да. Ну и компоновку. Двигатель поперечный, привод, естественно, передний…
– Петя, – сказал я. – Не загружайте мой мозг обилием технических подробностей. Скажите мне лучше вот что: оно ездит?
– И очень даже неплохо.
– Петя, – сказал я. – Окажите мне любезность, выгляните вон в то окно.
– Зачем?
– Пожалуйста.
– Ну выглянул.
– Дерево видите?
– Вижу.
– Под деревом стоит моя машина. На которой я приехал сюда.
– О.
– Вот именно. Так что не надо мне рассказывать о том, что тут у вас неплохо ездит.
– Семьдесят третий год?
– А вы знаток. Семьдесят четвертый.
– У меня у самого семьдесят пятого, – сказал он.
– Рад встретить ценителя старины, – сказал я.
– Взаимно, – сказал он. – Но раз уж мы оба – ценители старины, может, нам стоит перейти на «ты»?
– Давай, – сказал я.
– Ответь на один вопрос, – сказал он. – Чисто любопытства моего для. На фиг тебе эта дрянь? – Он махнул рукой в сторону «зубила».
– Начальство настаивает, чтобы все сотрудники поддерживали отечественного производителя.
– Озверело твое начальство.
– Не говори, – сказал я. – Ладно, заверни мне этот хлам.
– Который?
– Который «зубило».
– Есть встречное предложение, – сказал он. – Несерийная модель, чтобы не чувствовать себя таким уж убогим.
– В чем разница?
– Там двигатель – эрпэдэ.
– И что это за хрень?
– Роторно-поршневой двигатель, – сказал он. – Был разработан для того, чтобы устанавливать на модели, используемые спецслужбами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70