Я подошел к водительской дверце и стукнул пару раз в затонированное стекло. «Порше» не выказывал никаких признаков беспокойства по поводу собственного обнаружения, не пытался сорваться с места с пробуксовкой и раствориться в окрестных переулках. А стекло, в которое я постучал, ушло вниз с тихим гудением электромоторчика.
За рулем обнаружился смуглый длинноволосый тип в темных очках. Он безмятежно посмотрел на меня и широко улыбнулся. Зубы у него были ровные и белые.
– Чем могу быть вам полезен? – спросил он.
– Зачем вы за мной следите?
– Потому что об этом меня попросил дон Скагс.
– О, – сказал я. – Вы тоже демон?
– Нет, я вампир.
– Ага, – сказал я. – Вампир и испанец?
– Да, – сказал он. – Я вампир и испанец. А еще я мечник, дворянин, настоящий мачо, антиквар, бабник, неплохой стрелок и бретер. Меня зовут Мигель.
– Очень приятно, – сказал я и пошел прочь. В последнее время меня трудно чем-нибудь удивить.
Можно было подвести итог.
Я нанес первые три визита из моего списка, те самые, что могли, как я думал, прояснить ситуацию. Но прояснили ли они ее?
Беседа со священником оказалась не слишком плодотворной и, я бы даже сказал, бесполезной. Он был теоретиком и понятия не имел, как его теории можно применять на практике. Укрепи свой разум и руководствуйся сердцем. Да такое кто угодно может сказать. Его предложение встретиться с демоном в его, священника, присутствии вряд ли было бескорыстным. Возможно, увидев демона в этом мире, он хотел укрепить только свою веру, а не оказать мне помощь. Встречаться с демоном при свидетелях, да еще и на святой земле мне не слишком хотелось. Откуда я знаю, как он это расценит и не придет ли в ярость?
Но все же свой поход в церковь потерей времени я не считал, потому что там познакомился с Мариной. Марина мне нравилась.
Очень.
Но речь сейчас не о ней.
Самым плодотворным был разговор с психиатром. Психиатр уверил меня в том, что я здоров. Раз я здоров психически, значит, демон имел место на самом деле. Значит, надо что-то делать, что-то решать.
Старушка-колдунья замутила всю ситуацию до безобразия. Без нее было бы гораздо легче. Мы не пробыли наедине и пяти минут, а дело закончилось молитвами и стрельбой. Что вызвало у нее такую реакцию и почему она обозвала меня посланником дьявола, я не знаю. Нужно спросить у демона, когда он придет.
А вообще, чего я парюсь? Как там у Карнеги? Надо представить, что с вами случилось самое худшее, что могло случиться в данной ситуации, примириться с этим, а потом искать пути выхода.
Чем мне грозит еще одна встреча с демоном, если она состоится?
Допустим, если я заключаю сделку, то тем самым обрекаю себя на вечность в аду, получая взамен все, чего захочу, на Земле. Второе приятно, первое не очень. С другой стороны, колхоз – дело добровольное, и никто не заставляет меня подписывать договор силой.
Это пока не заставляет. О фактах, когда демоны применяли насилие с целью оказания давления на партнера по сделке, мне известно не было. Классика по этому поводу молчала.
Заключать или не заключать?
Я не испытывал особенных иллюзий по поводу своей безгрешности, как и все мы, наверное. Мы просто не задумываемся об этом, а если и задумываемся, то полагаем, что еще не все потеряно и все можно будет исправить. Потом, в старости, исповедуясь чуть ли не каждый день и делая щедрые благотворительные взносы. Но если я умру сегодня, куда я попаду? Несомненно туда, откуда ко мне явился посланник.
Почему он пришел ко мне? В адскую лотерею мне почему-то не слишком верилось. Хотя кто знает. Пару дней назад мне не слишком верилось в сам ад.

Внутреннее
Куда: Отдел плотских удовольствий
Кому: Начальнику отдела, Вавилонской Блуднице
От кого: Бегемот, специальный эксперт по РФ Подземной Канцелярии
Тема: Запрос на демонические ресурсы

Привет, старушка.
Как жизнь, как сама? Давно мы с тобой не встречались и хвосты не переплетали. Шутка. Хотя я и сейчас не прочь.
Слушай, тут у нас на Земле одна проблемка нарисовалась, надо бы посодействовать. Ты мне какую-нибудь из своих девочек пришли, не для личного пользования, не боись, стар я уже для твоих красоток. Я ее проинструктирую и служебную командировку ей оформлю. Есть клиент любопытный.
Записку мою сожги, мой парень тебе потом всю сопроводиловку переправит, задним числом оформим. Дело адски важное, так что поторопись. Подробности, извини, в письме сообщить не могу, но в приватной беседе обсудить не откажусь. Если что, ты знаешь, где меня найти, да?
Твой Бегги.
P.S. Прости за тот раз, ладно? Возраст и все такое, сама понимаешь.

Архив Подземной Канцелярии
Из дневника Гоши
Запись сто шестьдесят пятая

Я позвонил Генычу. Геныч не был священником, не был магом и не был психиатром. Он был просто умным и опытным человеком и мог дать мне совет в сложной ситуации. Хотя я и понимал, как сложно дать дельный совет в такой ситуации.
Я надеялся, что разговор с Генычем поможет мне прочистить мозги.
– Внимательно, – сказал Геныч после третьего гудка. Звуковым фоном к его приветствию был девичий смех и плеск воды.
– Здорово, – сказал я. – Ты что, в бассейне?
– Ни черта ты не угадал, Гога, – сказал он. – Я на Багамах.
– И что ты там делаешь?
– Да как тебе сказать… На пляжу я лежу, на девчонок гляжу. Ну и глажу, конечно, по мере возможностей своих.
– Ты ж еще вчера в Москве был.
– Гош, – сказал он серьезно, – может быть, ты еще не в курсе, но совсем недавно было сделано одно изобретение, которое здорово облегчает передвижение по нашему шарику. Называется оно самолет.
– Черт, – сказал я. – А я посоветоваться хотел.
– Советуйся, – сказал он. – Я весь к твоим услугам.
– Гм, а у тебя денег на счете много? Ты ж в роуминге.
– У меня неограниченный кредит и очень выгодный тариф, – сказал он. – Так что о моих деньгах можешь не беспокоиться. Хочешь, я тебе песенку спою?
– Не стоит, – сказал я.
– Тогда говори, – сказал он.
– Ко мне приходил демон.
– Любопытно, – сказал Геныч.
– И предложил мне продать душу.
– Ты к психиатру ходил?
– Ходил.
– И как?
– В психушке мобильные телефоны отбирают.
– Это верно. Что он тебе предлагал?
– Все, что угодно.
– И ты теперь думаешь, соглашаться или нет?
– Ага.
– И ты хочешь, чтобы я тебе что-нибудь посоветовал?
– Снова ага.
– Даже не знаю, – сказал Геныч. – Религия – выбор сугубо индивидуальный, душа, если она есть, тем более, так что тут ты сам решать должен.
– А ты бы что сделал на моем месте?
– А я могу оказаться на твоем месте?
– Гипотетически.
– Если гипотетически, то не знаю. Гош, у меня очень тяжелый случай. Меня практически нечем искушать.
– Но если бы нашлось чем, ты бы согласился? В обмен на вечность в аду?
– Гош, меня на Небеса и так не пустят, даже на самолете.
– Значит, ты бы согласился?
– Возможно, – сказал он. – Но при условии, что твой демон извернулся бы и нашел способ меня соблазнить хоть чем-нибудь.
– Ясно, – сказал я.
– Но ты это только не принимай как руководство к действию, ладно?
– Не буду, – сказал я. – Ты когда в Москву?
– Вечером, думаю. Сразу после обеда. Или ужина. У меня же самолет свой, забыл?
– Забыл, – сказал я. – Ладно, увидимся.
– Понимаю, что не сильно тебе помог, но ты держи меня в курсе, лады?
– Буду держать, – сказал я и нажал на «отбой».
Прочистились мозги? По-моему, не очень. И Геныч, и священник сходились в одном: решай сам. Действительно, взваливать проблему принятия такого ответственного и судьбоносного решения на чужие плечи просто некорректно. И все же я позвонил Сереге, надеясь, что он позовет меня к себе и мы там все обсудим.
Телефон писателя был выключен. Потому что даже он, с его стоической ненавистью к средствам связи, вряд ли вытерпел бы более шестидесяти звонков в течение трех минут.
Я завел двигатель и поехал к нему домой.
Серега жил в квартире, доставшейся ему от родителей. Родители Сереги были академиками и еще при Союзе успели отхватить себе кусок жилья, которое после развала Союза получило звание элитного. В старом доме в центре города, с консьержем и лифтом, двери которого приходилось закрывать вручную.
– Вы куда? – спросил консьерж, едва я сумел справиться с тяжелой деревянной дверью подъезда.
– В сто девятую, – сказал я.
– Проходите.
– Спасибо.
– Пожалуйста.
– Вы очень любезны.
– Желаю приятно провести день.
Я поднялся на шестой этаж по лестнице – не потому, что я слежу за своим здоровьем, а потому, что не доверяю лифтам, которые консервативны настолько, что не озаботились обзавестись автоматическими дверями, – и позвонил в дверь. По сути, я стоял и трезвонил около десяти минут, непрерывно терзая кнопку электрического звонка, а лишь потом мне открыли.
У Сереги явно было вдохновение. Он был в трусах, тапочках и сомбреро. Изо рта у него свисал потухший окурок, а дымящуюся сигарету он зажимал правой рукой.
– А, – сказал он. – Это ты. Чего надо?
– Поговорить.
– Гош, извини, – сказал он. – Некогда мне разговаривать. У меня роман на мази.
– Куда торопиться, – сказал я. – Работа писателя – самая медленная работа в мире.
– Черта с два, – сказал Серега. – Я начал его позавчера, а сейчас у меня уже сто восемьдесят шестая страница.
– Ого, – сказал я. Раньше его темпы были гораздо ниже. Две страницы в день, и то если повезет. – К тебе пришла муза?
– Ага, муз, – сказал он. – Чего хотел-то?
– Может, я войду?
– Лучше не надо, – сказал он. – А то еще спугнешь.
– Кого?
– Муза.
– Ты что, не один?
– Со мной мое вдохновение.
– И как зовут твое вдохновение? Ира? Катя?
– Гоша, – сказал он, – я тебя очень прошу, зайди вечером, а? Или давай где-нибудь пересечемся. Днем я работаю.
– А я вот в отпуске.
– Сочувствую, – сказал он и захлопнул дверь прямо перед моим носом.
Нет, я все понимаю, писатели – народ эксцентричный, но не до такой же степени.
Я снова позвонил, пока он не успел далеко уйти.
– Чего еще?
– Мне предложили заключить сделку с дьяволом, – сказал я.
– Так соглашайся, – буркнул он и снова закрыл дверь.
На этот раз окончательно.
– Чтоб тебя приподняло, хлопнуло, придавило, размазало да так и оставило, – сказал я закрытой двери и поплелся вниз.
От Сереги я отправился домой, спать. После бессонной, но незабываемой ночи меня слегка шатало, а в мозгах стоял густой туман. Восемь – десять часов здорового сна еще никому не вредили. Наоборот, кто-то во сне даже ухитрялся принимать правильные решения, Менделееву вон вообще таблица его приснилась.
Пришел домой и плюхнулся на диван. Сны мне не снились.
В половине восьмого меня разбудил стук в дверь. Стук и звон. Кому-то очень не терпелось со мной повидаться. Я подумал, что это у Сереги проснулась его писательская совесть, и пошел открывать.
Сереги за дверью не было, но я об этом не слишком пожалел, ибо…
Самая роскошная женщина, которую я видел в жизни, стояла на пороге моей квартиры. Высокая блондинка с настолько идеальными параметрами, что подходить к ним с сантиметром показалось бы кощунством. У нее были огромные голубые глаза, широкие скулы и ровные, идеально белые, как из рекламы «Блендамеда», зубы, которые она обнажила в очаровательной улыбке. А еще на ней был домашний халатик, отнюдь не скрывающий очертания ее тела и отсутствие лифчика, и меховые тапочки.
– Здрасьте, – тупо сказал я.
– Добрый вечер, – произнесла она голосом с весьма эротичной хрипотцой. – Могу ли я зайти?
– Не вижу причин, чтобы отказать вам, – сказал я, распахивая дверь настежь.
Она вошла, точнее, вплыла в мою квартиру. Зачарованный этим зрелищем, я чуть не оставил дверь открытой. Что этому чуду понадобилось от меня?
– Я – ваша новая соседка, – сказала она. – Вчера только переехала.
– Очень приятно, – сказал я.
– Меня зовут Тамара, – сказала она. – А вас?
– Гоша.
– Чудное имя, – сказала она. – Гоша, я собралась пить чай, а я очень люблю пить чай, и обнаружила, что у меня совершенно нет сахара. А я так люблю сладенькое.
– Хм, – глубокомысленно сказал и.
– Вы не одолжите мне пару ложечек сахара? – спросила она. – Я буду очень признательна.
– Конечно, – сказал я.
Не знаю, что со мной происходило, но в тот момент я готов был одолжить ей свои легкие или там, скажем, печень и никогда не требовать возврата.
– Вы очень любезны, – сказала она.
Я пошел на кухню, а она пошла за мною следом. Открыл тумбочку, достал из нее сахарницу и протянул ей. Она взяла посудину из моих рук, слегка соприкоснувшись со мной пальцами, отчего по моему телу пробежал электрический разряд, и поставила ее на стол.
– Даже не знаю, как вас отблагодарить, – сказала она. – Наверное, лучше всего так.
С этими словами она обвила мою шею руками и поцеловала меня в губы.

Архив Подземной Канцелярии
Из дневника Гоши
Запись сто шестьдесят шестая

А что же было дальше?! – возопит любопытный читатель. Мы хотим знать все подробности: как, где, каким образом и сколько раз.
Дудки. Я эти подробности тоже хотел бы знать, но ни черта не помню. С того самого момента, как она поцеловала меня на кухне, и до того мгновения, как я проснулся на своей кровати.
Ничего. И это обидно, потому что женщина была сногсшибательная, причем в прямом, а не в переносном смысле. И все же я ничего не помню. Но могу сделать кое-какие выводы по тому, в каком состоянии я проснулся. Это было так.
– Ой-е, – сказал я, открывая правый глаз. Итак, сначала о фактах. Я был у себя дома. Я лежал на своей кровати, правда, поперек. На моей левой ноге почему-то был женский чулок. Что-то давило мне в бок, и, когда я полез выяснить, что именно, это оказались разомкнутые наручники. На подушке валялась бельевая веревка со следами губной помады. Под подушкой покоилась пустая фляжка из-под эротического массажного масла.
Тело находилось в настолько разобранном состоянии, что казалось удивительным, что оно могло ходить, дышать и мыслить. Ныли все мышцы, даже те, о существовании которых я раньше не подозревал. Такое впечатление, что я всю ночь играл в американский футбол, причем за всех игроков одновременно, а иногда брал на себя и роль мяча.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70