– Она что-то увидела в вас, – сказала Марина. – Она же ясновидящая. Жалко только, что мы не знаем, прошлое она видела или будущее. Или еще что-то.
– Если вы предлагаете вернуться и спросить, – сказал я, – то я – пас. Но одно знаю точно: это было явно не прошлое. У меня в прошлом ничего такого не было.
– А если она заглянула в вашу предыдущую жизнь?
– Глупости, – сказал я. – Вот так, запросто, без транса, без подготовки, за десять секунд? Она ясновидящая или где? И вообще, я в реинкарнацию не верю.
– Думаю, что вчера вы не верили и в демонов.
– Туше, – признал я. – Но все равно не факт, что она там еще увидела.
– Она назвала вас посланником диавола.
– А это не фразеологический оборот? Или некоторое преувеличение с ее стороны? Знаете, в запале чего только не наговоришь, а потом сам пожалеешь.
– Мне так не кажется, – сказала Марина. – У меня создалось впечатление, что она точно знала, о чем говорила.
– Тут есть неувязочка, – сказал я. – Если бы я был посланником дьявола, я бы об этом знал.
– Может быть, и нет. Может быть, время вашего проявления, проявления вашей истинной сути, еще не наступило.
– Неувязочка номер два, – сказал я. – Если я – посланник дьявола, то на кой, простите, фиг, меня еще и искушать?
– Этот аргумент более серьезен, – согласилась она. – Действительно, в этом случае визит демона-искусителя кажется не совсем логичным.
– Ага, – сказал я, откусывая кусок королевского чизбургера. – Возможно, что старушка просто ошиблась.
– Послушайте, Гоша, – сказала она, – я вообще никак не могу понять, почему вы сразу не согласились.
– Я и сам толком ничего не понимаю, – сказал я. – Я не праведник, это мне понятно, но все-таки… Мне показалось, что это неправильно.
– Или вы просто не знали, чего попросить, – сказала она.
– Может быть, – сказал я, хотя верить именно в этот вариант мне не хотелось.
Мы доели американские бутерброды, сделанные из российских продуктов российскими поварами, допили напитки и покинули ресторан. Через десять минут, когда мы мчали по темной и пустынной трассе, Марина попросила меня остановиться. Я списал просьбу на естественные физиологические потребности ее организма и притормозил.
Но она никуда не пошла.
– Гоша, – сказала она, – а вы знаете, что после пережитой вместе смертельной опасности у человеческих организмов появляется стремление к…
– Знаю, – сказал я.
– Ну.
– Прямо здесь?
– Вы можете предложить другой вариант?
– Поедем ко мне.
– Это слишком долго. Придумайте что-нибудь, вы же мужчина.
Я и придумал.
Ощущая себя американским школьником из середины восьмидесятых годов, экспериментальным путем я выяснил, что если переднее пассажирское сиденье выдвинуть до упора вперед, а спинку опустить до того же упора, то получается вполне сносное спальное место. Хотя должен заметить, что американские монстры с диванами вместо передних сидений для этой цели подходят куда лучше.
Самая большая проблема была с пространством. Пространства в салоне катастрофически не хватало, рубашка снялась с превеликим трудом, а для стягивания джинсов пришлось открыть дверцы и выставить нижние конечности наружу.
Из скромности, а также врожденного такта следующие сорок минут своей жизни я описывать не буду. Скажу только, что, несмотря на прохладу за бортом, в салоне было жарко.

Архив Подземной Канцелярии
Из дневника Гоши
Запись сто шестьдесят четвертая

Мы так и не поехали ко мне, и она не хотела, чтобы я отвез ее к ее отцу. Мы вообще никуда не поехали этой ночью, богатой на события.
Мы сидели в машине на обочине темного, пустынного шоссе, а вокруг нас были черный лес и тишина, изредка нарушаемая ревом проносящихся мимо машин. Мы просто разговаривали, причем демоны и прочая эзотерическая тематика всплывали в наших разговорах все реже. С Мариной было удивительно просто и легко беседовать, она могла поддержать разговор на любую тему. Это меня зацепило, потому что для меня всегда было сложно найти такого собеседника. Разве что такой была мама, да и то в моем далеком безоблачном детстве.
Сейчас я четко знал, с кем и о чем можно разговаривать. Этого интересует то, но он ничего не понимает в этом, зато об этом можно поговорить вон с ним, следует только помнить, что кое о чем упоминать ни в коем случае не следует…
С Мариной мы поговорили о детстве, школе, молодости, первых успехах и разочарованиях. Мы поговорили о политике и экономике, поговорили о ее работе, о моей работе, о последних голливудских новинках, о книгах Стивена Кинга и актерских работах Аль Пачино, признав, что в «Запахе женщины» он был просто великолепен, но выше «Адвоката дьявола» ему уже не подняться. Поговорили о Ельцине и Путине, о не-помню-какой-по-счету ирако-американской войне, о парниковом эффекте и об очередном московском лете, преподносящем сюрпризы.
Короче, практически все темы были обсуждены нами в салоне моей «восьмерки» с выбитым задним стеклом.
А потом начало светать. Марина подправила косметику при помощи подручных средств, и я отвез ее на работу. Напоследок она оставила мне все свои телефоны, включая домашний, рабочий, сотовый и папин, попросила держать ее в курсе событий и назначила свидание на семь вечера.
– Слушай, Гоша, – сказала она, уже выйдя из машины. – А у тебя, случаем, нет каких-то других, более мирских проблем?
– Нет. А почему ты спрашиваешь?
– Потому что за тобой следят, – сказала она. – Посмотри назад.
Я посмотрел.
– Видишь тот «порше»?
– Ну.
– Я его еще вчера вечером засекла.
– Любопытно, – сказал я. – Я разберусь.
– Будь осторожен, – сказала она.
Мы поцеловались на прощание, и она пошла на работу, а я поехал на запланированное рандеву. С психиатром. И черный «порше», с моей точки зрения слишком броская машина для слежки, по крайней мере в Москве, а не в пригородах Монако, тронулся следом за мной.
Психиатр был маленьким, толстым и лысым. У него были толстые очки с большим количеством диоптрий, из-за чего его взгляд казался мне несколько ненормальным. Впрочем, я слышал мнение, что психиатры, общаясь по ходу своей профессиональной деятельности с большим количеством психов, и сами могут стать… немного того.
– Никак не могу взять в толк, молодой человек, зачем вам это надо, – сказал он, когда я попросил об обследовании. – От армии косите?
– Нет, – сказал я. – Уже откосил.
– Справка на оружие нужна или на права? Так это вам вб ольницу надо, там такие справки в регистратуре выдают.
– Справка мне не нужна.
– А что же вам нужно?
– Обследование, – сказал я. – На предмет моего психического здоровья.
– А у вас есть сомнения по поводу вашего психического здоровья?
– Есть.
– Вы позволите мне полюбопытствовать?
– Нет, – сказал я. – Это личное.
– Но как я смогу вам помочь, не зная, в чем дело?
– Вы врач?
– Врач.
– Вы клятву Гиппократа давали?
– Давал.
– Так обследуйте меня.
– Но что мне искать?
– Отклонения.
– Какого рода?
– Любого.
– Послушайте, – сказал он, – психиатрия – это целая наука. Мозг человека – вселенная, и ко мне приходят люди с самыми разными проблемами, алкоголики и наркоманы, люди с депрессиями и нервными срывами, люди с шизофренией и кататонией, правда, эти не всегда сами приходят. Букет неисправностей мозга слишком велик, чтобы я искал в вашей вселенной черную дыру наугад. Дайте мне хотя бы намек.
– Я хочу знать, нет ли у меня склонностей к галлюцинациям.
– Какого рода галлюцинации вас посещали?
– Я не уверен, галлюцинации ли это, потому и пришел к вам.
– Хорошо, я сформулирую вопрос по-другому, – сказал он. – Что вы такого видели, что вызывает ваши сомнения?
– А вы смеяться не будете?
Он закатил глаза.
– Молодой человек, я – психиатр. Я Ленина видел. Я одних только Наполеонов видел штук пять. Я видел людей, которых похищали пришельцы, и самих пришельцев тоже. Я встречался с Цезарем и вот этой самой рукой подписывал диагноз Клеопатре. Так что можете мне поверить, удивить меня будет очень трудно.
– Хорошо, – сказал я. – Я видел демона.
– Ага, – сказал он, делая пометку в блокноте. – Демона. Когда это было?
– Вчера. Около полудня, может, чуть позже.
– Как выглядел демон?
– Обычно выглядел. Как человек.
– Тогда откуда вы знаете, что ой демон?
– Он мне сказал. А потом, когда я потребовал доказательств, он на время принял свою демоническую форму.
– Ага, – сказал он. – Значит, одного его слова вам было недостаточно?
– Я же не идиот.
– Ага, – сказал он. – Вы не идиот. И как он выглядел, когда… э-э-э… принимал свою демоническую форму?
– Большой, рогатый, с хвостом.
– Пламя изо рта было?
– Вроде не было.
– Серой пахло?
– Не очень. По крайней мере, я не почувствовал.
– Нетипичный демон. Где это было?
– В лесу. Тут недалеко.
– Правильно, – сказал он. – Где же еще встретить демона, как не в подмосковном лесу. Другие звери там уже все повывелись. Долго вы его видели?
– Довольно долго. Мы с ним разговаривали.
– Вот как? И о чем?
– Он предлагал мне продать ему душу.
– А что обещал взамен?
– Много чего.
– И вы отказались?
– Да.
– Тогда вы правильно сделали, что ко мне пришли, – сказал он и тут же добавил: – Не обращайте внимания, это шутка. Вы пьете?
– Изредка.
– Но не постоянно?
– Нет.
– Курите?
– Только сигареты.
– А марихуану?
– Пару раз пробовал.
– И что?
– Не вставляет.
– А другие наркотики? Кокаин, героин, ЛСД?
– Нет.
– Понятно. – Еще одна пометка в блокноте. – Что вы делали в лесу?
– Спасал хоббитов.
– Простите?
– Там орки напали, пришлось отбиваться. Арагорн с Леголасом приняли бой, а меня отправили спасать хоббитов.
– Простите, – сказал он. – Я сейчас не понял. Арагорн с Леголасом послали вас спасать хоббитов, и вы наткнулись на демона?
– Да. Видите ли, мы, гномы…
– Ага, – сказал он. – Так вы гном?
– Только по условиям игры.
– Это хорошо, – сказал он. – А то вы не особо на гнома похожи, я уж засомневался.
– Это игра была, – объяснил я. – Ролевая, по Толкину.
– Толкина знаю, он в районной больнице в пятой палате лежит, – сказал врач. – Значит, ролевая игра?
– Да.
– А почему вы считаете, что некто, представившийся вам демоном, не был участником этой игры?
– У Толкина нет демонов.
– А Балрог?
– Балрог к тому моменту был уже сброшен с моста.
– А вдруг он выбрался? Гендальф же выбрался.
– Гендальф – волшебник.
– А Балрог – крылатый демон. У него как раз шансов поболе должно быть.
– Послушайте, – сказал я, уже начав сожалеть, что упомянул про хоббитов, – забудьте про игру. Она никакого значения не имеет. Она тут вообще ни при чем.
– Как ни при чем? – спросил он. – Вы же в лес за хоббитами пошли?
– Но даже если бы я не пошел в лес за хоббитами, даже если бы меня вообще не было в том санатории, демон все равно пришел бы ко мне.
– Почему вы так в этом уверены?
– Он сказал, что я выиграл в лотерею,
– А вы выиграли?
– Они провели лотерею в аду, – объяснил я. – И мой приз – сделка с дьяволом.
– Так это был дьявол или демон?
– А есть разница?
– Принципиальная, – сказал он, но разъяснять не стал. – Значит, вы выиграли в лотерею. А где вы купили лотерейный билет?
– Я не покупал никакого билета.
– Что не помешало вам выиграть, – сказал он. – Понятно.
– Что вам понятно?
– Мне все понятно, – сказал он. – Ранее у меня не наблюдались?
– Нет.
– И то верно, я бы запомнил. Последите за пальцем.
Он начал водить пальцем перед моим лицом, я следил за ним. Потом мы поиграли в ассоциации, потом он показывал мне какие-то кляксы из теста Роршаха, требуя описать, что я вижу. По мере возможности я пытался описывать, но получалось у меня неискренне, потому что видел я только кляксы.
– Все, – сказал он через двадцать минут. – Обследование закончено.
– Уже?
– Чего время зря терять, – сказал он. – А вы чего ожидали? Электродов на голове? Это, батенька, уже не обследование. Это лечение.
– Но вы меня даже молотком по ноге не стукнули.
– А вы хотите? – с любопытством спросил он. – Так я стукну.
– Обойдусь, – решил я. – И какой диагноз?
– Я похож на идиота?
– Я вообще-то о своем диагнозе спрашивал.
– А я о вашем и говорю. Похож я на идиота?
– Смотря на какого. На князя Мышкина точно не похожи.
– Издеваетесь, – констатировал он. – Так я вам скажу, что я не идиот, и нечего из меня идиота делать. Вы, молодой человек, абсолютно здоровы, разве что у вас чересчур богатое и извращенное воображение. Вам бы книги писать.
– Я здоров?
– Да. Вы – не псих, или психиатрия со вчерашнего дня претерпела радикальные изменения, а мне о них не сообщили. Вы реагируете на все тесты как абсолютно психически здоровый человек и вместе с тем несете какую-то несусветную чушь. Из чего я делаю вывод, что вы не псих. Вы – врун и симулянт.
– Я симулянт?
– И я вам скажу, не самый лучший. Да с такой историей вас к больнице на пушечный выстрел не подпустят.
– Я сам ближе не подойду, – сказал я.
– До свидания, – сказал он. – Дверь прямо за вами.
– Спасибо, доктор, – сказал я.
– Будете в следующий раз проходить мимо, – тепло посоветовал он, – проходите мимо.
– Всенепременно, – сказал я и ушел.
«Порше» стоял на улице, из вестибюля его было хорошо видно. Возможно, в Европе, где-нибудь в Монте-Карло, филеры и ездят на «порше», у нас же они предпочитают серые «жигули» преимущественно первой или шестой модели Разница только в количестве фар и в годе выпуска. (Примеч. Гоши.)

.
У слежки могло быть два объяснения. Во-первых, это мог быть Кракен, каким-то путем все-таки меня выследивший, но в это мне не слишком верилось. Из санатория я в Интернет не выходил, даже с официального своего адреса. И домой уже три дня не заходил, так что даже если Кракен каким-то чудом выпас мою квартиру, мальчика подослать он все равно бы не успел.
Во-вторых, это мог быть тот демон или кто-то из его подручных. Может, они за всеми кандидатами следят.
Я вышел из поликлиники, закурил сигарету и направился прямо к «порше». Если его все же послал Кракен, сей мой ход можно было расценивать как акт суицида, но мне твердо верилось, что это не так.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70