Из принципа. Потому что не сдержал слова, не выполнил своей задачи, не провел отряд, точнее, провел, но навстречу страшной опасности, и теперь еще задерживает отступление.
Я не стал его уговаривать. Просто встал над ним, загораживая его от дракона своим телом, и обнажил меч. Когда-то, тысячу лет назад, Гармон так же прикрыл меня собой. Я в долгу перед обитателями этого мира. Я не люблю быть должником.
– Иван! – снова услышал я, но на этот раз голос доносился сзади, поскольку я развернулся.
Теперь впереди был дракон, и я слышал шум вбираемого воздуха. Сейчас он полыхнет огнем.
Полыхнул. И Морган и огнемет бледнели перед струей пламени в полтора метра диаметром, и струя эта приближалась ко мне со скоростью поезда «Москва – Санкт-Петербург». Я выставил вперед меч. Скорее инстинктивно, чем на что-то надеясь.
Лезвие Валькирии засветилось ровным желтым светом, когда разрезало струю пламени пополам. Разрубило огонь и направило его в стены по обе стороны от меня, камень сразу же начал краснеть.
Из темноты выскочили сэр Реджи и Теффас, они схватили гнома под мышки и поволокли за собой. Стрела Дри сгорела в воздухе на подлете к рептилии.
А поток пламени все не ослабевал, даже когда Кимли оказался в безопасности, скрытый изгибом коридора.
Теперь мне самому надо как-то отступать.
Было жарко – и от пламени дракона, и от нагретых им стен. Только эфес Валькирии оставался холодным. Пот струился по моему лбу и заливал глаза.
– Моей сестре рано оставаться вдовой! – крикнул Теффас.
Он проскользнул под потоком пламени справа от меня и помчался вдоль него к источнику пожарной опасности. Шагов за двадцать до дракона одежда на нем начала тлеть.
Интересно, что задумал этот сумасшедший эльф?
Последние десять метров он буквально пролетел в воздухе, бросив свое тело в прыжок а-ля неподражаемый Майкл Джордан. В его руке блеснул клинок.
Эльф был стройным и высоким, весил он, наверное, около семидесяти – семидесяти пяти килограммов. Плюс разбег, толчок и полет. И вся эта масса сконцентрировалась на кончике его меча, который по площади был равен нескольким миллиметрам. Это же чистая физика, джентльмены.
Стрелой чешую не пробить, а вот живым копьем, с ударом, равным более чем сотне килограммов…
Меч вонзился рептилии в шею, у самого основания головы, вызывая очередную порцию рева. Я на него уже не реагировал, то ли привык, то ли меня просто контузило. Дракон мотнул головой, словно отгоняя надоедливое насекомое, и пламя ушло в потолок.
Потолок такого издевательства не выдержал.

Эльф успел отскочить, когда сверху начали падать камни. Он помчался от дракона быстрее, чем мчался к нему, держу пари, что он мог обогнать стрелу, пущенную из собственного лука.
Я не успел и моргнуть, как он очутился рядом со мной.
– Бежим, сейчас все рухнет.
Он оказался прав. Не успели мы добежать и до поворота, за которым скрывались наши спутники, как сзади донесся грохот обвала и нас накрыло облаком каменной пыли.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ,
в которой Морган предлагает двум полководцам пожертвовать собой и своими армиями и получает только один отказ

Когда гора перестала трястись, булыжники перестали падать, а каменная пыль перестала кружиться в и без того несвежем воздухе, осев на полу, мы вернулись туда, где был погребен в своей каменной могиле дракон. Морган осветил место – на этот раз при помощи подаренного Брандом меча. По-моему, ему было все равно, что именно надо заставить светиться. Думаю, он мог бы извлечь свет и из собственной руки, но почему-то предпочитал неодушевленные предметы.
Зрелище было безрадостным. Прямо посреди прохода вырос завал из огромных булыжников. Почти поперек коридор перегораживала каменная плита.
– Тупик, – констатировал я.
– Нет, клянусь бородами моих предков! – крикнул гном и со всей силы вломил по булыжнику молотом.
Конечно, молот был предназначен для расщелкивания вражеских голов, но и с булыжником сработал хорошо. Булыжник раскололся на четыре части, которые скатились к ногам Кимли.
– Я прорублю проход в этой скале!
– Прорубишь, не сомневаюсь, – сказал Морган. – Но сколько тебе понадобится времени? Неделя? Две? Месяц?
– Пара часов.
Кимли явно переоценивал собственные силы.
– Мы даже не знаем, какой толщины завал, – спокойно заметил Теффас.
Лицо его было поцарапано осколком скалы, и кровь стекала по щеке. Кровь была красного цвета, и эльф, лишившись части своей красоты, стал больше похож на человека.
– У нас нет целой бригады гномов с молотами, кирками, лопатами и тачками для вывоза мусора, – сказал Морган. – Нам придется искать другой путь.
– Нет, – сказал Кимли.
Почему-то идея поиска другого пути вызывала у него полное неприятие. Позже я понял почему, и мне оставалось только сочувствовать бедолаге.
– Мы сделали здесь все, что могли, – сказал Морган, – Другой вопрос в том, что смогли мы слишком мало. Мы сразили Флакара Карадаса и отомстили за смерть твоих предков. Но здесь нам не пройти.
– Ты думаешь, в другом месте будет легче?
– Не думаю, – сказал Морган. – Но здесь это вообще невозможно. Даже я не смогу сдвинуть такую массу скалы за оставшееся у нас время. Неделя-другая подготовки, быть может, я бы и справился, но…
– А если мы не пройдем и там? – спросил Кимли. – Что тогда?
– Тогда мы умрем, пытаясь сделать это, – сказал сэр Реджи. – Но здесь мы не можем и этого, разве что все шестеро бросимся на свои клинки.
Судя по виду доблестного гнома, он был готов броситься на свой прямо сейчас. В глазах его стояли слезы.

Мы прошли еще пару километров. Двигаться в обратном направлении было тяжко. Все понимали, что сделать уже ничего нельзя и что и так сделано невозможное, однако легче от этого не становилось. Поражение есть поражение, чем ты его ни оправдывай.
Потом мы устроили небольшой привал, и Теффас позволил сестре перевязать свою рану. С повязкой на шеке он стал похож на незадачливого пациента зубного врача и невольно вызывал улыбки.
Ко мне подошел Кимли, он выглядел смущенным.
– Ты спас мне жизнь, – сказал он. – А я тебя даже не поблагодарил.
– Ты тоже спас мне жизнь, – сказал я. – Там, на башне Корда.
Кимли поморщился:
– Это другое. На башне Корда я сделал то, что должен был сделать. Тогда я спасал не тебя, а шанс для моего народа. Ты же не был обязан мне ничем, и все же…
– Кимли, – сказал я, – мир, в котором люди и гномы не помогают друг другу в беде, не стоит и спасать.
Он молча протянул мне руку. Это было второе наше рукопожатие, но теперь это было не рукопожатие спутников, товарищей по отряду. Рукопожатие друзей.
– Если это все когда-нибудь закончится, – сказал он, – и если мы оба проживем достаточно долго, чтобы увидеть этот конец, ты должен непременно побывать у меня, в Чертогах Твердыни Каменной Доблести. Там ты увидишь, что может мастер-гном сотворить с простым камнем.
– Там прекрасно, не сомневаюсь, – сказал я. Но меня интересовало другое. – Скажи, что за путь, о котором говорит Морган и о котором ты не хочешь даже слышать?
– Увидишь сам, что толку в моих объяснениях, – сказал Кимли. – Или спроси у мага, он объяснит лучше меня.
Я спросил, Морган дал исчерпывающее объяснение. Я понял настроение Кимли, мне эта идея тоже не пришлась по душе. Но другого выхода не было. Жребий брошен, Рубикон перейден, мосты сожжены…
Аве, Цезарь, идущие на смерть тебя приветствуют.
После того как мы немного передохнули и подкрепились остатками провианта, Морган открыл портал, благо, с этой стороны гор процедура оставалась доступной, и избавил нас от дневного перехода от тайного пути гномов, который уже не был тайным и не был путем, до Ущелья Рока и армии лорда Келвина, стоявшей перед ним.
На Земле ко времени моего отбытия (начала болезни) проживало около семи миллиардов человек. В одной Москве жило больше десяти миллионов, поэтому цифра в семьдесят тысяч не казалась мне особенно огромной, пока я не увидел эти тысячи воочию.
Семьдесят тысяч человек – это огромная армия по меркам мира, в котором я находился.
Лагерь занимал гигантскую площадь, и, хотя Морган и уверял, что высадил нас на самом краю, везде, куда ни кинь взгляд, были походные палатки и офицерские шатры, дымили кухни, паслись лошади, горели костры, стояли телеги из обоза. И всюду были люди.
Кто-то ел, кто-то готовил есть, кто-то спал, кто-то только собирался отойти ко сну, кто-то чистил оружие, кто-то отрабатывал удары или муштровал новобранцев. Армия была собрана силами всех Двенадцати Королевств, к ним присоединились десять тысяч присланных из Подземного Королевства гномов.
Наступили сумерки, поэтому появление нашей шестерки буквально из воздуха не привлекло к себе особого внимания. Разве что кто-то вылупил глаза да ткнул в бок своего соседа, чтобы и тот посмотрел. Но люди только что закончили разбивку лагеря, у них за спиной были десятки километров пути и сотни боев, так что им было не до незнакомцев, пусть даже они появились из воздуха. Шпионы врага вели бы себя более скрытно.
Хорошо хоть, что маг не высадил нас за линией караулов поди объясни усталому часовому, откуда ты, на фиг, взялся, и чего тебе тут, на фиг, нужно.
Морган отчетливо представлял, что ему, на фиг, нужно, поэтому схватил под руку первого попавшегося офицера и спросил, как найти палатку командующего. Тот рассмеялся, сказал что-то и махнул рукой. Дескать, вам туда, но вас там никто не ждет. Морган не стал спорить, отпустил офицера, и мы зашагали в указанном направлении.
Лорд Келвин с прозвищем, которым только детей на ночь пугать, занимал просторный шатер в самом центре лагеря, рядом были разбиты палатки ординарцев, адъютантов, офицеров штаба и прочего околокомандующего люда. У входа в этот круг палаток стояли двое часовых, в сторонке паслись еще с десяток.
– Кто вы такие? – подозрительно спросили часовые хором, так же одновременно положив руки на рукояти мечей.
Они и выглядели похожими в одинаковых доспехах. Может, они близнецы?
– У нас дело к лорду командующему, – сказал Морган, чем вызвал раскат гомерического хохота.
Два раската, если быть более точным.
– Зато ему нет никакого дела до вас, – сказал один часовой, утирая выступившие слезы. – Много всякого подозрительного люда тут ходит, утверждая, что у него дело к лорду командующему.
– Позволь, я попробую, – сказал сэр Реджи прежде, чем Морган пообещал превратить обоих наглецов в лягушек и успел претворить свое обещание в жизнь. – Но вы же можете спросить лорда командующего, не примет ли он нас?
– Я не собираюсь беспокоить командира по просьбе какого-то оборванца.
Я думал, что сейчас сэр Реджи разыграет свою козырную карту, назвав самое грозное из своих многочисленных прозвищ, но он сделал финт ушами, приберегая козыри на потом.
– Но вы же можете сказать ему, что аудиенции дожидается сын Бранда, Повелителя Эльфов?
– Это ты, что ли, сын Бранда? – Часовой гоготнул. – Видали мы таких сыновей.
– Не он, – сказал Теффас, делая шаг вперед и вырастая прямо перед часовым. – Я.
Никто из смертных не может выдержать пристального взгляда эльфа в течение даже нескольких секунд, вот и часовой сдался почти сразу.
– Я попробую, – виновато сказал он и скрылся в центральной палатке.
Когда он вернулся, вид у него был удивленный.
– Лорд командующий примет вас и ваших спутников, – сказал он. – Только оружие оставьте.
Мы разоружились, и перед часовым выросла внушительных размеров груда. Даже мне показалось странным, что весь этот металлолом принесли сюда только шесть человек. Оставлять Валькирию здесь не хотелось, слишком это рискованно – мало ли шпионов врага бродит сейчас по этому лагерю. Ведь мы же сюда как-то проникли.
Я объяснил ситуацию часовому, наврав про фамильную реликвию и большую рыночную стоимость данного орудия смертопроизводства, и вопреки ожиданиям встретил понимание там, где меньше всего ожидал его встретить. Впечатленный тем, что я сопровождаю сына Бранда Представьте, что бы случилось с беднягой, если бы он узнал, что это не я сопровождаю сына Бранда, а наоборот.

, он позволил мне пронести меч с собой, ограничившись только тем, что крепко привязал эфес к ножнам куском прочной веревки.
По дороге сюда мне много доводилось слышать о военных успехах лорда Келвина, поэтому я уже успел нарисовать его мысленный образ, и, как и всякий образ, который рисуется не с натуры, он оказался ошибочным.
Я думал о некоей вариации на тему сэра Реджи, может быть, чуть постаревшей, но все еше могучей. Но непобедимый лорд Келвин оказался невысоким старым человеком с изборожденным морщинами лицом. Он сутулился, казалось, из-за груза лежащих на его плечах забот.
Когда мы вошли в его шатер, он сидел на походном стуле перед небольшим столом, курил трубку и рассматривал какие-то бумаги.
– Входите, – сказал он, не выразив ни капли удивления нашим более чем просто потрепанным внешним видом, словно подобные бродяги вваливались к нему по пять раз в день, называясь при этом детьми Повелителя Эльфов, – Извините, что не предлагаю сесть вам всем, у меня тут только два свободных стула. Пусть присядут дама и пожилой джентльмен.
Морган не преминул воспользоваться приглашением, Дри же осталась стоять, сжимая мою руку.
– Простите, что говорю вам это, но вы представляетесь мне весьма странной компанией, – сказал лорд Келвин, откладывая бумаги в сторону и окидывая нас быстрым взглядом.
Такой же цепкий взгляд бывает у хороших следователей и адвокатов в моем мире. Он, как рентген, пронизывает тебя насквозь, и ты думаешь, что ничего не сможешь утаить от его обладателя.
– Два эльфа, два воина, волшебник и гном. Вы и в самом деле сын Бранда?
– Теффас, сын Бранда из Обители Эльфов, – представился мой шурин.
– Галадриэль, дочь Бранда из Обители Эльфов.
– Кимли, сын Дэринга из Твердыни Каменной Доблести.
– Сэр Реджинальд, странствующий рыцарь, – скромно назвал себя Парящий Ястреб Кантарда.
– Сэр Геныч, странствующий рыцарь, – назвался я по примеру сэра Реджи.
Лорд Келвин и глазом не моргнул, когда на него вываливали эти имена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67