– Так каков же будет твой ответ?
– Здесь и сейчас?
– Здесь и сейчас.
– Мой ответ – да.
Занавес.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ,
в которой отряд участвует в Совете, увеличивается на двух человек и выступает на врага

Мы чуть не опоздали на Совет Бранда.
Для совещания на высшем уровне главный эльф выделил внутренний дворик своих личных апартаментов. Вокруг журчали фонтаны и цвели незнакомые мне деревья. Совет протекал за круглым столом, вызывая иллюзию равноправия, хотя всем было понятно, что заправляют тут двое – Бранд и Морган.
Помимо них на Совете присутствовал Кимли с сияющей улыбкой и заплетенной в косички бородой. Он был первым гномом, который удостоился чести сидеть за одним столом с Повелителем Эльфов. Сэр Реджи сидел с непроницаемым лицом. Были еще двое эльфов, один молодой, статный красавец с золотистыми вьющимися волосами, другой уже в годах, очевидно, старше самого Бранда, волосы его были серебрёны, а на лице – слыханное ли дело среди эльфов – покоились три или четыре морщины. Их звали Теффас и Кальдерон. Восемь человек должны были обсудить дальнейшие действия и выработать план.
Мы с Дри пришли на Совет позже других, когда остальные уже были в сборе. Никто ничего не сказал нам по поводу нашего опоздания на Совет и отсутствия на обеде и мы молча опустились на предназначенные для нас места – я между сэром Реджи и гномом, она – по правую руку от своего отца. Слева от нее сидел Теффас.
– Ты много потерял, что не присутствовал на обеде, – сообщил мне Кимли и усмехнулся. – Но я вижу, что ты многое и приобрел. Хотя, скажу я тебе, жратва была замечательная, давненько я так не пировал, клянусь заброшенными шахтами Баркуда!
Он мечтательно закатил глаза, наслаждаясь гастрономическими воспоминаниями.
– Все в сборе, – сказал Бранд, – И я объявляю Совет открытым.
Морган тут же запыхтел своей трубкой, как будто только и ждал сигнала.
– Я слышал историю Моргана, и вы ее слышали, – продолжал Бранд. – Теперь я хочу услышать, что произошло с вами после того, как вы расстались. Кто начнет рассказ?
– Начну я, – сказал Кимли. – Если никто не возражает.
Никто не возражал, и он рассказал о нашей схватке с ограми, приукрасив несколько моментов и превознося до небес мою доблесть, об отступлении и ожидании сэра Реджи, и о нашем пути к башне Корда. Его слушали внимательно, задавали вопросы, касающиеся существа дела, Бранд изъявил желание осмотреть мое оружие, столь разрушительно воздействующее на огров, и получил на руки мой «магнум», с которым я не расставался даже здесь. Я заметил, что на Совете все были вооружены, словно сразу после него готовы были отправиться в путь или вступить в битву. Даже на боку моей возлюбленной висел длинный кинжал эльфийской работы.
Возможно, присутствие за столом Разрушителя заставило эльфов вооружиться.
После гнома слово взял сэр Реджи, он коротко и без лишних эмоций описал свой бой с Келленом, восхождение на башню, встречу с волшебником и ритуал Переноса Знаний. Когда дело дошло до нападения зомби, Бранд жестом приказал ему остановиться.
– Как умер Корд Мудрый? – жестко спросил главный эльф, глядя в лицо сэра Реджи.
– Я убил его, – не отводя взгляда, сказал сэр Реджи, и шорох изумления пронесся над столом. – Я его убил и не собираюсь этого отрицать. Мои действия были вызваны необходимостью момента.
Он привел присутствующим те аргументы, что уже приводил мне. Речь его была спокойной и ни в коей мере не походила на оправдание, он просто рассказывал все как было.
– И ты считаешь, что это был единственный путь не дать ключу Знаний попасть в руки врага? – спросил Бранд, когда сэр Реджи замолчал.
– Да, – твердо сказал Парящий Ястреб.
– Меня там не было, – сказал Бранд. – И я не вправе судить твое решение. Если все было, как ты говоришь, то ты поступил правильно, хоть мне и не нравится твой выбор. Смерть Корда Мудрого – большая утрата для всех нас.
Сэр Реджи промолчал.
– Где ключ? – спросил Бранд.
Сэр Реджи молча достал его из своей дорожной сумки, лежащей у его ног, и положил на стол. Эльфы зачарованно смотрели на артефакт, Морган – с любопытством.
– Я никогда не видел его, – сказал Морган. – За все эти годы… Он не должен попасть в руки врага. Повелитель Бранд, ты сохранишь его, пока не закончится поход и мы все вместе не примем решение о его дальнейшей судьбе?
– Я почту это за честь, – сказал Бранд. – Эльфы потеряли свой ключ, этот мы будем хранить бережнее вдвойне.
Он взял ключ и, поднявшись так легко, как это могут делать только эльфы, унес его в глубь небольшого садика.
– Здесь, в самом сердце нашей Обители, он будет надежно спрятан от врага, – сказал Бранд, вернувшись на свое место. – Продолжим.
Сэр Реджи продолжил свой рассказ о битве с зомби и о появлении на поле боя Черного Лорда Тонкара. Рассказ он закончил своим падением, и взгляды всех присутствующих устремились на меня. Им не терпелось услышать историю о поединке.
В двух словах я описал им схватку, не забыв упомянуть о решающей помощи Кимли, и было видно, что эльфы преисполнились уважением к отважному гному. Когда я рассказал о последнем ударе, который сбросил Тонкара с башни, я заметил искру восхищения в глазах своей возлюбленной, и гордость охватила меня. Мне было приятно видеть, что она восхищается мной, прекрасная эльфийскад принцесса восхищается простым смертным.
Я рассказал об ударе Пожирателя Душ и о том, как потерял сознание. Труд остального рассказа взял на себя Кимли. Похоже, из всех нас он был единственным, кому эти воспоминания доставляли удовольствие. Он рассказывал красочно, в подробностях, диалоги пытался передавать в лицах, иногда просто безбожно врал, но эльфы слушали его внимательно и заинтересованно.
– Поистине нам надо пересмотреть свое мнение о гномах, – сказал Бранд, когда Кимли взял передышку после рассказа о запуганной им деревне и моей болезни. – Они не только доблестные воины, но и прирожденные рассказчики.
Теффас и Кальдерой сдержанно улыбались, Морган даже не пытался прятать усмешку на своем лице.
Затем Кальдерон покопался в сумке, которую носил на плече, достал оттуда какой-то сверток и протянул его мне.
– Хотя в это и трудно поверить, ты еще крепче, чем кажешься, – сказал он, – раз так быстро оправился от удара Пожирателя Душ. Не многие могут похвастаться, что остались живы после такого испытания. Но раны, нанесенные этим мечом, никогда не исчезают бесследно, и, когда она снова начнет беспокоить тебя, выпей отвар из этих трав. Он принесет успокоение и снимет боль.
Морган кивнул.
– Прими дар с благодарностью. Кальдерон – великий мудрец, и я не знаю равных ему в искусстве исцеления.
Я принял подарок, а гном продолжил свой рассказ.
Когда он дошел до того странного тумана, что едва не прикончил нас ночью на тракте, Морган и Бранд обменялись недоуменными взглядами и попросили рассказать поподробнее.
– Это было могучее волшебство, – сказал Морган. – Раз оно подействовало так далеко от Черной Цитадели, но я не в силах понять его сути. Раньше мне не приходилось сталкиваться ни с чем подобным.
– Мне тоже, – сказал Бранд. – Надеюсь, что и не придется. Как вам удалось выбраться?
Я рассказал о свечении Валькирии и как оно передалось на другие клинки и молот гнома, как отчаянно мы сражались с туманом и порожденными им тенями и как едва не проиграли тот бой.
– Сила меча бережет хранителя, – сказал Бранд, когда я закончил. – Темное колдовство не имеет над ним силы.
– Но сила Темного Властелина растет, – заметил Морган. – Никогда ранее не было признаков его колдовства на этих землях.
– Рагнарек Для тех, кто не рубит фишку: Рагнарек – это скандинавский аналог Армагеддона, последняя битва сил Света с силами Тьмы. Гномы, насколько я успел понять, исповедовали религию, сходную с религией земных викингов, и свято верили, что, погибнув в бою, отправятся в Валгаллу на вечный пир. Только ни о каких всадницах и слова не было.

близок, – сказал Кимли. – Клянусь силой Вотана и бородой Витара, рогом Хеймдалля и молотом Тора, я никогда не думал, что доживу до таких времен.
– Никто не знает своей судьбы, – сказал Бранд. – Иногда я вижу будущее, но итог этой битвы скрыт от меня. Надвигается тень.
– Смутные времена, – сказал я и заслужил удивленные взгляды.
– Смутные, – подтвердил Морган. – Но Тень всегда получала отпор, и в этот раз у нас тоже есть надежда на новые рассветы.
Потом Кимли рассказал о заставе на мосту, о продажности стражников и встреченном нами патруле эльфов.
– Хэлдир и Лэмфри, – сказал Теффас. – Они слишком молоды и перестарались в своем рвении. Избранный, я приношу тебе извинения за поединок, на который вызвал тебя Лэмфри.
Я хотел было сказать, что биться с Лэмфри для меня явилось честью, но вспомнил итог боя и решил промолчать.
– Кое-кто из эльфов может сказать, что в таком поединке не было красоты, а в победе не было чести, – сказал Бранд, словно читая мои мысли. – Но это не так. Со стороны Лэмфри, бессмертного и великого мастера в делах фехтования, вызов смертному, которого он превосходил умением и опытом, не был честью, и он получил то, что заслуживал. Тот, кто оттачивает свое мастерство веками не имеет права бросать вызов начинающим Зато начинающие, слепые в своей гордости, часто бросают вызов мастерам. Но это уже совсем другая история.

, и он будет наказан.
Никто не извинился за стрелу, пущенную в грудь Разрушителя, но сэр Реджи и не нуждался в их извинениях.
Проверка эльфов основывалась на их логике и была простой. Они знали, что Разрушитель, нужный их правителю живым, сможет увернуться или отбить стрелу, на что никто другой из обычных смертных просто не способен. Если бы проверяемый человек остался лежать на земле с зазубренным наконечником в груди, эльфы пожали бы плечами и пошли дальше. Мертвый не мог быть Разрушителем, следовательно, он их не интересовал.
Не все эльфы так просто относились к человеческой жизни, но Хэлдир и Лэмфри слишком хорошо помнили последнюю войну, чтобы размениваться на разные церемонии. Что ж, в той войне они были проигравшей стороной, и их горечь можно понять.
Вызов Лэмфри мне был из той же оперы, но из другой ее части. Он рассудил, что, коли уж я являюсь Избранным, то согласно пророчеству никто, кроме Темного Властелина, не сможет одолеть меня в поединке на мечах. Если бы я выиграл, я бы подтвердил его правоту, если бы проиграл… Смотри выше.
– Теперь наш отряд снова в сборе, – сказал Морган. – И мы готовы продолжить путь. Осталось лишь решить, каким он будет.
– Лорд Келвин по прозвищу Смерть и его армия стоят у Ущелья Рока, – сказал Бранд. – Дальше они не пойдут. Я могу переправить вас туда, потому что на пеший путь у вас нет времени.
– Да, у вас нет времени. Время нашего мира истекает, – сказал Кальдерой. – Увы, мы ошибались в своих расчетах, и день, когда Колодец Хаоса может быть открыт куда ближе, чем мы думали. У нас в запасе лишь неделя, и выход, предлагаемый Брандом, кажется мне наилучшим.
– Неделя? – изумленно переспросил Кимли. – Но мне казалось, что времени гораздо больше.
– Много времени кануло с тех пор, как был сотворен наш мир, – сказал Морган. – Все мы ошибались. Колодец Хаоса может быть открыт в день, когда пройдет очередная половина тысячи лет со дня Творения, и лишь недавно нам удалось получить новые сведения и уточнить эту дату.
– Но знает ли об этом Темный Властелин? – спросил Теффас. – Ведь если он проведет свои ритуалы в неурочный день…
– Знает, – сказал Морган. – Видите, друзья, хорошо, что мы встретились сейчас, иначе было бы слишком поздно. Нам надо отправляться в путь немедленно, сразу же после окончания Совета.
– Простите, – сказал я, – я понимаю, что вмешиваюсь в дела, в которых не разбираюсь, и все же хотел бы уточнить одну деталь. Отсюда к границам Империи мы переправимся с помощью портала?
– Совершенно верно, – сказал Морган. – Темный Властелин почувствует наше приближение и примет ответные меры, но мы должны пойти на этот риск. Другого пути у нас нет.
– Но если риск все равно велик, то зачем нам переправляться к границам Империи и терять несколько дней на пеший переход? Не проще ли махнуть прямиком в Цитадель и ударить сразу? Наверняка он не ожидает от нас такой наглости. Я понимаю, что риск будет еще больше, но в таком деле, как наше, от риска никуда не деться.
– Я думал об этом варианте, и Бранд тоже, – сказал Морган. – Видишь ли, в определенной местности может действовать только ограниченное число порталов, иначе порвется сама ткань пространства-времени. Открыть еще один портал сверх критической массы не удастся. Это все равно как попытаться налить два литра воды в сосуд, который вмещает один литр. Темный Властелин держит постоянно открытыми девять порталов на территории Империи, затрачивая на это огромное количество энергии, и никому не удастся открыть там еще один, пусть даже на короткий миг.
– Подстраховался, стервец, – хмыкнул Кимли, поглаживая свой молот. – Но ничего, мы, гномы, к пешим переходом привычные, ходоки двужильные.
– Вот карта Империи, – сказал Бранд, разворачивая на столе кусок пергамента. – Самая точная, какую только можно нарисовать по эту сторону гор. Я не буду говорить, сколькими жизнями мы заплатили за эту карту. Будь добр, доблестный гном, покажи нам проход, по которому ты собираешься вести отряд.
– Не могу, – сказал Кимли.
– Я понимаю, что этот проход – тайна гномов, которые жили в тех горах когда-то и которых выгнал из их дома Темный Властелин, – сказал Бранд. – И я даю тебе слово, что никто, кроме присутствующих здесь, не узнает от нас не только о местоположении прохода, но и о самом его существовании.
– Нет, – тихо сказал Кимли. – Не в этом дело. Вы думаете, я не хочу указать вам проход, но я не могу. Я не разбираюсь во всяких бумажках, а эта карта – тоже клочок бумаги. Я узнаю место, когда окажусь там, не раньше.
– Я не подумал об этом, доблестный гном, – признал Бранд. – Вот эта полоса – Ущелье Рока, а это – перегораживающая его стена, которую охраняют орки врага.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67