Упаковали на совесть, достойный сайт
– Особенно если учесть, что ты сам не знаешь, где сейчас этот кузнец. И, кстати, почему ты решил, что он еще жив?
– Ну… всегда как-то хочется верить в лучшее. На том месте не было крови, и я подумал, что кузнец испугался и сбежал, когда увидел поднятый Сауроном шум. Для такого, как он, это выглядело весьма впечатляюще.
– Похоже, это и на тебя произвело впечатление. Иначе ты не утверждал бы, что нам не справиться с Сауроном.
– Я не сказал – не справиться, я сказал – не справиться в его логове, в Барад-Дуре. Он хорошо подготовился к обороне, но не будет же он вечно отсиживаться там. И вгорячах он проболтался мне о важной вещи – что Мелькор в свое время поделился с ним частицей своего могущества. Нам не помешает знать, что наш противник опаснее, чем мы думали вначале.
– Частица могущества Мелькора… – Каранир задумчиво прищурился, прикидывая что-то про себя. – Знать бы, как велика она, эта частица, насколько расщедрился с ним Отступник…
– По слухам, Саурон был ближайшим сподвижником Мелькора, – напомнил ему Олорин.
– Я считаю, первое, что нам нужно сделать – это разведать нынешнюю силу Саурона. Только после того, как мы ее выясним, можно будет найти верный способ справиться с ним. Возможно, майар преувеличивает свое могущество, и тогда он пойдет на переговоры. Я почти не сомневаюсь, что он ввел тебя в заблуждение. Если он, как ты сказал, предлагает нам сотрудничество, значит, он опасается нашего противодействия и не уверен, что справится с нами. Под предлогом переговоров можно будет встретиться с ним и вытянуть из него как можно больше сведений – или даже уговорить его отказаться от своего замысла. Разумеется, на встречу должен отправиться некто сведущий в искусстве уговаривать…
Выжидательный взгляд главы Ордена магов обошел остальных участников Совета, с точно рассчитанной паузой задерживаясь на каждом из них. Всем пятерым было совершенно очевидно, кто здесь величайший искусник плести как заклинания, так и другие словеса, кому здесь исправлять дипломатические ошибки не в меру инициативного и прямолинейного Олорина. Конечно же, Караниру с его текучим и завораживающим голосом, получившему свое прозвище именно за это искусство.
Тем не менее, никто из магов не высказал вслух эту очевидную истину, оставив главе Ордена сомнительное удовольствие предложить самого себя. Так он в конце концов и поступил, и возражений не последовало.
– Во время разговора с валарами мне дали понять, что Саурону не понадобится идти к ним с повинной, как они требовали этого от Отступника, – добавил он. – Если он оставит свою затею, его оставят в покое. Я объясню ему это и, надеюсь, сумею уговорить его расстаться со своим ожерельем из колец. Он должен понимать, что затеял игру, непосильную для майара.
– Ты думаешь, Саурона обрадует, что валары не считают его достойным своего гнева? – поинтересовался Палландо.
Каранир бросил на него быстрый взгляд, но промолчал. Вместо него подал голос рыжебородый гном, которого гораздо больше заботили другие кольца.
– Это ожерелье пока еще на шее Саурона, а гномьи кольца уже у вождей и делают свое черное дело! – воскликнул он. – По-моему, куда важнее уничтожить их, чем вести переговоры с майаром, который с незапамятных времен известен своими скверными наклонностями! Его не сумешь переубедить даже ты, Каранир!
– Я же говорил тебе про троих юношей, которые занялись этим, – напомнил ему Палландо.
– Трое юношей! – вспылил Алатар. – Что они могут сделать? Ладно бы, хоть все трое были бы гномами, а то один из них – и вообще эльф! Как известно, эльфы не переносят пребывания под землей!
– Он эльф-авари, он привычнее к этому. Зря ты так о них отзываешься – муравей пролезет там, где не пробраться тигру. Саурон не знает про них, и это уже дает им некоторое преимущество. А если им поможешь ты, у них появятся реальные шансы на успех. Полагаю, ты собираешься помогать им, а не смеяться над ними?
– Ну, собираюсь… говоришь, они направились в Синие горы?
– Да. Там четыре кольца, и если они преуспеют в Синих горах, этого будет достаточно.
– После Совета я сразу же отправлюсь туда и подожду их там, чтобы мы случайно не разминулись в пути. Заодно я посмотрю, как там обстоят дела, и попробую сам поговорить с гномьими вождями.
– Я бы не советовал тебе этого. Келебримбер уже пытался разговаривать с Грором, и это плохо кончилось. Будет гораздо лучше, если ты не потеряешь хорошего отношения гномьих вождей. Постарайся сохранить доверие гномов, а когда наши мальчики встретятся с тобой, помогай им втайне.
Гномье упрямство было присуще Алатару, но не в такой степени, как настоящим гномам. Он согласно кивнул.
– А как обстоят дела у эрегионских эльфов? – спросил Каранир. – Палландо, что тебе рассказали эти юноши? В Ост-ин-Эдиле большие потери?
– Да. Ценой жизни Келебримбера эльфам удалось обратить орков в бегство, но следующего нападения им не выдержать. Там почти не осталось опытных воинов – только женщины и молодежь.
– Когда Торонтор нес меня сюда, я заметил на западной дороге эльфийское войско, идущее из Линдона. Видимо, это и есть обещанное Гил-Гэладом подкрепление. Там небольшой отряд, и нам было бы неплохо поддержать оборону Ост-ин-Эдила. Олорин, мне кажется, это как раз для тебя.
Глава Ордена не приказывал, так как в Ордене не принято было приказывать. Тем не менее, в его тоне послышалась безусловность, требующая полного повиновения. Олорин, и сам понимавший необходимость поддержки Ост-ин-Эдила, наклонил голову в знак согласия. Каранир перевел взгляд на молчавшего до сих пор Радагаста:
– Ты, Радагаст, оставайся в окрестностях Ветродуйной и заставь своих орлов оказывать нам всяческую помощь. Она может понадобиться нам.
– Я могу попросить орлов стать нашими гонцами и наблюдателями, но они не согласятся никого возить на себе. У них от этого очень портятся спинные перья. Я с огромным трудом уговорил их отвезти нас на Совет и обратно.
– Неужели они не понимают, что положение в Средиземье чрезвычайное?
– Это для нас, но не для них. Им все равно, кто в них стреляет – атани или орки. Я защищаю их от охотников и лечу их раны, поэтому они пошли навстречу моей просьбе. Но я не могу злоупотреблять их любезностью.
– Ты слишком носишься со своими птичками, Радагаст. По-моему, айнур должен приказывать им, а не просить их.
Радагаст молча пожал плечами. Каранир глянул на него, словно хотел добавить что-то еще, но затем передумал.
– А ты, Палландо, что собираешься делать? – спросил он.
– Вернусь к авари, чтобы защищать их от северных орков. Прежде орки за Эребором сидели тихо, но теперь Саурон наверняка заставит их воевать с эльфами. Авари – немногочисленный народ, они не сумеют защитить себя сами.
Каранир понимающе кивнул:
– Да, тот угол нельзя оставлять без присмотра. В тех краях слишком много орков и гоблинов. – Он выдержал паузу, а затем внимательно оглядел собравшихся: – У кого-нибудь есть вопросы или неясности?
Все четверо магов промолчали, и Совет был завершен.
***
Трое друзей миновали Сумрачный лес к концу весны, когда он снова стал сумрачным, покрывшись молодой листвой. Они возвращались по тропе, ведущей прямо к Казад-Думу, широкой и наезженной, с великолепным мостом гномьей работы через Великий Андуин. Горм не надеялся, что сородичи смягчатся и пропустят его со спутниками сквозь подземный город. Просто в это время года перевалы уже обтаяли, и гном собирался перевести своих друзей на ту сторону хребта по известным ему горным тропам.
Они вышли из-под высоких крон на яркое полуденное солнце. За поляной снова начинался лес, но не Сумрачный, а обычный, тянущийся до самого Андуина. Горм и Рамарон, так и не привыкшие к колдовской пуще, воспряли духом, наконец-то увидев цветущую солнечную поляну и почувствовав свежий ветер на своих лицах. Фандуил тоже заулыбался – он любил всякую природу и эта перемена была ему приятна после величественного однообразия Мирквуда.
Вдруг его улыбка исчезла, словно стертая одним движением руки. Смертный холод пронзил его до самых костей – и это в жаркий солнечный полдень! Эльф невольно остановился, пытаясь понять, чем вызвано жуткое ощущение, пришедшее неизвестно откуда. В этот миг в его сознании зазвучал безумный, полный ужаса крик, а вместе с ним пришло несомненное чувство, что это голос Тинтариэль. Девушка звала и звала его по имени, словно забыв все другие слова на свете, но вдруг ее крик оборвался на полуслове. И наступила мертвая тишина.
Друзья заметили, что он отстал, оглянулись и поспешили к нему.
– Ты чего, Фандуил? – обеспокоенно спросил Рамарон, заглядывая в смертельно белое, застывшее лицо эльфа.
– Что случилось, Фандуил? – в тревоге подхватил Горм.
Темная пелена перед глазами Фандуила рассеялась, и он увидел перед собой встревоженные лица друзей.
– Что случилось? – повторил гном, видимо, уже не в первый раз.
– Ничего. – Фандуил встряхнул головой, чтобы вытрясти оттуда этот кошмар. – Нет, ничего. Просто показалось.
– Тебе плохо? – стал допытываться Рамарон. – Может, на привал встанем?
– Нет-нет, ничего. Идемте дальше.
Горм и Рамарон смерили его подозрительными взглядами, но все-таки повернулись и продолжили путь. Фандуил пошел за ними, стараясь убедить себя, что сказал друзьям правду. Случившееся было слишком ужасным, чтобы быть правдой.
Они собирались зайти в Ост-ин-Эдил, чтобы пополнить там запас провизии, и нередко упоминали в разговорах древесный город, до которого оставалось около двух недель пути. После этого случая, едва разговор заходил об Ост-ин-Эдиле, Фандуил отмалчивался и мрачнел. Он заставлял себя считать, что ему пригрезился не более чем полуночный кошмар среди бела дня, возможно, вызванный остатками какой-то местной магии, к которой он оказался чувствительнее своих друзей. Но что-то внутри него упорно не соглашалось со стремлением обмануть себя и твердило о непоправимом.
Через два дня они вышли к Андуину и пересекли мост. Дорога от моста вела прямо к восточным воротам Казад-Дума, но друзья не пошли туда. Они свернули на север, к перевалу через Мглистые горы, ведущему мимо Карадраса. Еще через несколько дней они оказались на западном склоне хребта.
Тропа через перевал проходила севернее Ост-ин-Эдила и спускалась с гор напротив места слияния Буйной с Изморосью. Затем она сворачивала на юг и постепенно углублялась в лес, пока не выходила на западную дорогу к мосту через Изморось. Фандуил остановился на склоне и вгляделся поверх лесных верхушек туда, где должны были виднеться зеленые облака дубовых крон.
Но там ничего не было, хотя ост-ин-эдильские дубы были выше любых других деревьев и виднелись издалека. Эльф сообщил об этом товарищам, но они не поняли его тревоги, потому что до Ост-ин-Эдила оставалось добрых двое суток пути. По их понятию, отсюда было еще слишком далеко, чтобы увидеть город.
Когда друзья вышли на знакомую дорогу, их обнаружили первыми, несмотря на бдительность Фандуила. Из придорожного подлеска выступили несколько вооруженных эльфов и окружили их. Высокий мелодичный голос потребовал положить оружие на землю и сдаться.
Несмотря на подобное обращение со стороны своих, Фандуил почувствовал облегчение – время было военное, и такие предосторожности были понятны. Он снял с пояса «Шершень» и положил на дорогу рядом с «Колуном» Горма и клинком Рамарона. И тут до него дошло, что среди дозорных нет ни одного знакомого эльфа – а ведь он был уверен, что знает всех ост-ин-эдильцев в лицо.
– Вы же из Линдона! – вдруг догадался он. – Тот самый отряд, который должен был привести Элронд!
Ему ничего не ответили, но эльфы начали переглядываться, пока все головы не повернулись к старшему в дозоре. Тот нахмурился и пристально оглядел захваченных пленников – эльфа-авари, гнома и атани.
– Они слишком много знают для чужаков, – с неодобрением заметил он.
– Шпионы? – встревожился кто-то из эльфов.
– Во всяком случае, они выглядят подозрительно. Нужно доставить их к Элронду, он разберется.
– Мы здешние – ученики мастера Келебримбера, – поспешил сказать Фандуил. – Отведите нас к правителю Теркеннеру, он нас знает.
Эльфы снова переглянулись, но уже как-то иначе. Старший дозорный оставил двоих следить за дорогой, а остальные подобрали с земли оружие пленников и повели их в город.
Лигу спустя они вышли из леса на опушку, с которой открывался вид на Ост-ин-Эдил. Первыми путников встречали уютные домики наземного города, сверху донизу покрытые кружевной деревянной резьбой и окруженные цветниками, чуть поодаль за ними возвышались могучие деревья с витыми лестницами вокруг стволов и навесными верандами на мутовках мощных ветвей. Таким запомнился Ост-ин-Эдил друзьям, когда они покидали его.
То, что они увидели теперь, заставило их в замешательстве остановиться и вынудить конвоиров сделать то же самое.
Перед ними простиралось черное выжженное поле с квадратами оснований на местах наземных строений и кочками обугленных пней там, где прежде была зеленая эльфийская дубрава.
Ост-ин-Эдила больше не было.
Они стояли, вбирая глазами открывшуюся перед ними картину. Не было ни мыслей, ни чувств – только осознание чудовищной перемены привычного места. Мир, в котором был Ост-ин-Эдил, в одно мгновение рухнул и исчез, сменившись другим, с черным пепелищем на месте, которое еще недавно было их добрым и уютным домом.
Конвойные не торопили их – эльфы в любых обстоятельствах умеют быть тактичными и понимающими.
– Что это значит? – первым опомнился Рамарон.
– Орки, – коротко ответил старший дозорный.
– Но как это случилось, когда? – стал допытываться бард. Эльф и гном были слишком потрясены, чтобы задавать вопросы.
– Вы пока пленные, которых мы должны доставить к Элронду, – напомнил дозорный. – Вы будете спрашивать только после того, как объяснитесь с ним.
Друзья наконец заметили эльфийский походный лагерь, стоявший у северной кромки поляны. Среди зеленых, под цвет древесной листвы, шатров, выделялся один, над которым был поднят флаг с эльфийским гербом Форлонда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
– Ну… всегда как-то хочется верить в лучшее. На том месте не было крови, и я подумал, что кузнец испугался и сбежал, когда увидел поднятый Сауроном шум. Для такого, как он, это выглядело весьма впечатляюще.
– Похоже, это и на тебя произвело впечатление. Иначе ты не утверждал бы, что нам не справиться с Сауроном.
– Я не сказал – не справиться, я сказал – не справиться в его логове, в Барад-Дуре. Он хорошо подготовился к обороне, но не будет же он вечно отсиживаться там. И вгорячах он проболтался мне о важной вещи – что Мелькор в свое время поделился с ним частицей своего могущества. Нам не помешает знать, что наш противник опаснее, чем мы думали вначале.
– Частица могущества Мелькора… – Каранир задумчиво прищурился, прикидывая что-то про себя. – Знать бы, как велика она, эта частица, насколько расщедрился с ним Отступник…
– По слухам, Саурон был ближайшим сподвижником Мелькора, – напомнил ему Олорин.
– Я считаю, первое, что нам нужно сделать – это разведать нынешнюю силу Саурона. Только после того, как мы ее выясним, можно будет найти верный способ справиться с ним. Возможно, майар преувеличивает свое могущество, и тогда он пойдет на переговоры. Я почти не сомневаюсь, что он ввел тебя в заблуждение. Если он, как ты сказал, предлагает нам сотрудничество, значит, он опасается нашего противодействия и не уверен, что справится с нами. Под предлогом переговоров можно будет встретиться с ним и вытянуть из него как можно больше сведений – или даже уговорить его отказаться от своего замысла. Разумеется, на встречу должен отправиться некто сведущий в искусстве уговаривать…
Выжидательный взгляд главы Ордена магов обошел остальных участников Совета, с точно рассчитанной паузой задерживаясь на каждом из них. Всем пятерым было совершенно очевидно, кто здесь величайший искусник плести как заклинания, так и другие словеса, кому здесь исправлять дипломатические ошибки не в меру инициативного и прямолинейного Олорина. Конечно же, Караниру с его текучим и завораживающим голосом, получившему свое прозвище именно за это искусство.
Тем не менее, никто из магов не высказал вслух эту очевидную истину, оставив главе Ордена сомнительное удовольствие предложить самого себя. Так он в конце концов и поступил, и возражений не последовало.
– Во время разговора с валарами мне дали понять, что Саурону не понадобится идти к ним с повинной, как они требовали этого от Отступника, – добавил он. – Если он оставит свою затею, его оставят в покое. Я объясню ему это и, надеюсь, сумею уговорить его расстаться со своим ожерельем из колец. Он должен понимать, что затеял игру, непосильную для майара.
– Ты думаешь, Саурона обрадует, что валары не считают его достойным своего гнева? – поинтересовался Палландо.
Каранир бросил на него быстрый взгляд, но промолчал. Вместо него подал голос рыжебородый гном, которого гораздо больше заботили другие кольца.
– Это ожерелье пока еще на шее Саурона, а гномьи кольца уже у вождей и делают свое черное дело! – воскликнул он. – По-моему, куда важнее уничтожить их, чем вести переговоры с майаром, который с незапамятных времен известен своими скверными наклонностями! Его не сумешь переубедить даже ты, Каранир!
– Я же говорил тебе про троих юношей, которые занялись этим, – напомнил ему Палландо.
– Трое юношей! – вспылил Алатар. – Что они могут сделать? Ладно бы, хоть все трое были бы гномами, а то один из них – и вообще эльф! Как известно, эльфы не переносят пребывания под землей!
– Он эльф-авари, он привычнее к этому. Зря ты так о них отзываешься – муравей пролезет там, где не пробраться тигру. Саурон не знает про них, и это уже дает им некоторое преимущество. А если им поможешь ты, у них появятся реальные шансы на успех. Полагаю, ты собираешься помогать им, а не смеяться над ними?
– Ну, собираюсь… говоришь, они направились в Синие горы?
– Да. Там четыре кольца, и если они преуспеют в Синих горах, этого будет достаточно.
– После Совета я сразу же отправлюсь туда и подожду их там, чтобы мы случайно не разминулись в пути. Заодно я посмотрю, как там обстоят дела, и попробую сам поговорить с гномьими вождями.
– Я бы не советовал тебе этого. Келебримбер уже пытался разговаривать с Грором, и это плохо кончилось. Будет гораздо лучше, если ты не потеряешь хорошего отношения гномьих вождей. Постарайся сохранить доверие гномов, а когда наши мальчики встретятся с тобой, помогай им втайне.
Гномье упрямство было присуще Алатару, но не в такой степени, как настоящим гномам. Он согласно кивнул.
– А как обстоят дела у эрегионских эльфов? – спросил Каранир. – Палландо, что тебе рассказали эти юноши? В Ост-ин-Эдиле большие потери?
– Да. Ценой жизни Келебримбера эльфам удалось обратить орков в бегство, но следующего нападения им не выдержать. Там почти не осталось опытных воинов – только женщины и молодежь.
– Когда Торонтор нес меня сюда, я заметил на западной дороге эльфийское войско, идущее из Линдона. Видимо, это и есть обещанное Гил-Гэладом подкрепление. Там небольшой отряд, и нам было бы неплохо поддержать оборону Ост-ин-Эдила. Олорин, мне кажется, это как раз для тебя.
Глава Ордена не приказывал, так как в Ордене не принято было приказывать. Тем не менее, в его тоне послышалась безусловность, требующая полного повиновения. Олорин, и сам понимавший необходимость поддержки Ост-ин-Эдила, наклонил голову в знак согласия. Каранир перевел взгляд на молчавшего до сих пор Радагаста:
– Ты, Радагаст, оставайся в окрестностях Ветродуйной и заставь своих орлов оказывать нам всяческую помощь. Она может понадобиться нам.
– Я могу попросить орлов стать нашими гонцами и наблюдателями, но они не согласятся никого возить на себе. У них от этого очень портятся спинные перья. Я с огромным трудом уговорил их отвезти нас на Совет и обратно.
– Неужели они не понимают, что положение в Средиземье чрезвычайное?
– Это для нас, но не для них. Им все равно, кто в них стреляет – атани или орки. Я защищаю их от охотников и лечу их раны, поэтому они пошли навстречу моей просьбе. Но я не могу злоупотреблять их любезностью.
– Ты слишком носишься со своими птичками, Радагаст. По-моему, айнур должен приказывать им, а не просить их.
Радагаст молча пожал плечами. Каранир глянул на него, словно хотел добавить что-то еще, но затем передумал.
– А ты, Палландо, что собираешься делать? – спросил он.
– Вернусь к авари, чтобы защищать их от северных орков. Прежде орки за Эребором сидели тихо, но теперь Саурон наверняка заставит их воевать с эльфами. Авари – немногочисленный народ, они не сумеют защитить себя сами.
Каранир понимающе кивнул:
– Да, тот угол нельзя оставлять без присмотра. В тех краях слишком много орков и гоблинов. – Он выдержал паузу, а затем внимательно оглядел собравшихся: – У кого-нибудь есть вопросы или неясности?
Все четверо магов промолчали, и Совет был завершен.
***
Трое друзей миновали Сумрачный лес к концу весны, когда он снова стал сумрачным, покрывшись молодой листвой. Они возвращались по тропе, ведущей прямо к Казад-Думу, широкой и наезженной, с великолепным мостом гномьей работы через Великий Андуин. Горм не надеялся, что сородичи смягчатся и пропустят его со спутниками сквозь подземный город. Просто в это время года перевалы уже обтаяли, и гном собирался перевести своих друзей на ту сторону хребта по известным ему горным тропам.
Они вышли из-под высоких крон на яркое полуденное солнце. За поляной снова начинался лес, но не Сумрачный, а обычный, тянущийся до самого Андуина. Горм и Рамарон, так и не привыкшие к колдовской пуще, воспряли духом, наконец-то увидев цветущую солнечную поляну и почувствовав свежий ветер на своих лицах. Фандуил тоже заулыбался – он любил всякую природу и эта перемена была ему приятна после величественного однообразия Мирквуда.
Вдруг его улыбка исчезла, словно стертая одним движением руки. Смертный холод пронзил его до самых костей – и это в жаркий солнечный полдень! Эльф невольно остановился, пытаясь понять, чем вызвано жуткое ощущение, пришедшее неизвестно откуда. В этот миг в его сознании зазвучал безумный, полный ужаса крик, а вместе с ним пришло несомненное чувство, что это голос Тинтариэль. Девушка звала и звала его по имени, словно забыв все другие слова на свете, но вдруг ее крик оборвался на полуслове. И наступила мертвая тишина.
Друзья заметили, что он отстал, оглянулись и поспешили к нему.
– Ты чего, Фандуил? – обеспокоенно спросил Рамарон, заглядывая в смертельно белое, застывшее лицо эльфа.
– Что случилось, Фандуил? – в тревоге подхватил Горм.
Темная пелена перед глазами Фандуила рассеялась, и он увидел перед собой встревоженные лица друзей.
– Что случилось? – повторил гном, видимо, уже не в первый раз.
– Ничего. – Фандуил встряхнул головой, чтобы вытрясти оттуда этот кошмар. – Нет, ничего. Просто показалось.
– Тебе плохо? – стал допытываться Рамарон. – Может, на привал встанем?
– Нет-нет, ничего. Идемте дальше.
Горм и Рамарон смерили его подозрительными взглядами, но все-таки повернулись и продолжили путь. Фандуил пошел за ними, стараясь убедить себя, что сказал друзьям правду. Случившееся было слишком ужасным, чтобы быть правдой.
Они собирались зайти в Ост-ин-Эдил, чтобы пополнить там запас провизии, и нередко упоминали в разговорах древесный город, до которого оставалось около двух недель пути. После этого случая, едва разговор заходил об Ост-ин-Эдиле, Фандуил отмалчивался и мрачнел. Он заставлял себя считать, что ему пригрезился не более чем полуночный кошмар среди бела дня, возможно, вызванный остатками какой-то местной магии, к которой он оказался чувствительнее своих друзей. Но что-то внутри него упорно не соглашалось со стремлением обмануть себя и твердило о непоправимом.
Через два дня они вышли к Андуину и пересекли мост. Дорога от моста вела прямо к восточным воротам Казад-Дума, но друзья не пошли туда. Они свернули на север, к перевалу через Мглистые горы, ведущему мимо Карадраса. Еще через несколько дней они оказались на западном склоне хребта.
Тропа через перевал проходила севернее Ост-ин-Эдила и спускалась с гор напротив места слияния Буйной с Изморосью. Затем она сворачивала на юг и постепенно углублялась в лес, пока не выходила на западную дорогу к мосту через Изморось. Фандуил остановился на склоне и вгляделся поверх лесных верхушек туда, где должны были виднеться зеленые облака дубовых крон.
Но там ничего не было, хотя ост-ин-эдильские дубы были выше любых других деревьев и виднелись издалека. Эльф сообщил об этом товарищам, но они не поняли его тревоги, потому что до Ост-ин-Эдила оставалось добрых двое суток пути. По их понятию, отсюда было еще слишком далеко, чтобы увидеть город.
Когда друзья вышли на знакомую дорогу, их обнаружили первыми, несмотря на бдительность Фандуила. Из придорожного подлеска выступили несколько вооруженных эльфов и окружили их. Высокий мелодичный голос потребовал положить оружие на землю и сдаться.
Несмотря на подобное обращение со стороны своих, Фандуил почувствовал облегчение – время было военное, и такие предосторожности были понятны. Он снял с пояса «Шершень» и положил на дорогу рядом с «Колуном» Горма и клинком Рамарона. И тут до него дошло, что среди дозорных нет ни одного знакомого эльфа – а ведь он был уверен, что знает всех ост-ин-эдильцев в лицо.
– Вы же из Линдона! – вдруг догадался он. – Тот самый отряд, который должен был привести Элронд!
Ему ничего не ответили, но эльфы начали переглядываться, пока все головы не повернулись к старшему в дозоре. Тот нахмурился и пристально оглядел захваченных пленников – эльфа-авари, гнома и атани.
– Они слишком много знают для чужаков, – с неодобрением заметил он.
– Шпионы? – встревожился кто-то из эльфов.
– Во всяком случае, они выглядят подозрительно. Нужно доставить их к Элронду, он разберется.
– Мы здешние – ученики мастера Келебримбера, – поспешил сказать Фандуил. – Отведите нас к правителю Теркеннеру, он нас знает.
Эльфы снова переглянулись, но уже как-то иначе. Старший дозорный оставил двоих следить за дорогой, а остальные подобрали с земли оружие пленников и повели их в город.
Лигу спустя они вышли из леса на опушку, с которой открывался вид на Ост-ин-Эдил. Первыми путников встречали уютные домики наземного города, сверху донизу покрытые кружевной деревянной резьбой и окруженные цветниками, чуть поодаль за ними возвышались могучие деревья с витыми лестницами вокруг стволов и навесными верандами на мутовках мощных ветвей. Таким запомнился Ост-ин-Эдил друзьям, когда они покидали его.
То, что они увидели теперь, заставило их в замешательстве остановиться и вынудить конвоиров сделать то же самое.
Перед ними простиралось черное выжженное поле с квадратами оснований на местах наземных строений и кочками обугленных пней там, где прежде была зеленая эльфийская дубрава.
Ост-ин-Эдила больше не было.
Они стояли, вбирая глазами открывшуюся перед ними картину. Не было ни мыслей, ни чувств – только осознание чудовищной перемены привычного места. Мир, в котором был Ост-ин-Эдил, в одно мгновение рухнул и исчез, сменившись другим, с черным пепелищем на месте, которое еще недавно было их добрым и уютным домом.
Конвойные не торопили их – эльфы в любых обстоятельствах умеют быть тактичными и понимающими.
– Что это значит? – первым опомнился Рамарон.
– Орки, – коротко ответил старший дозорный.
– Но как это случилось, когда? – стал допытываться бард. Эльф и гном были слишком потрясены, чтобы задавать вопросы.
– Вы пока пленные, которых мы должны доставить к Элронду, – напомнил дозорный. – Вы будете спрашивать только после того, как объяснитесь с ним.
Друзья наконец заметили эльфийский походный лагерь, стоявший у северной кромки поляны. Среди зеленых, под цвет древесной листвы, шатров, выделялся один, над которым был поднят флаг с эльфийским гербом Форлонда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58