В наступившей тишине особенно громкими показались шорох и кряхтение, с к
оторым все на стадионе подчинились его команде. Ривас, прищурившись, смо
трел на сойера Ц белая ряса его сияла так ярко, что небо за ним казалось ф
иолетовым. Тот снова окинул взглядом свою паству, потом пересек круг и ос
тановился перед девушкой человек за шесть справа от Риваса.
Ц Слейся с Господом, Ц произнес сойер, протянул руку и коснулся ее лба.

Она охнула, словно ее ударили под дых, и, выпав из круга, покатилась в грязь.

И вдруг Ривас все вспомнил: Берроуза, нанимающего его для избавления Ура
нии, кошмар, в котором он видел ее, собственное беспокойство по поводу нео
жиданной восприимчивости к этой чертовой хищной религии...
Надо делать ноги, подумал он, инстинктивно потянувшись к спрятанному в р
укаве ножу. Если уж примитивные трюки вербовщика с такой легкостью превр
атили его в улыбающегося зомби, что будет после причастия?
Но ты не можешь бежать, сообразил он в следующую же секунду, Ц не можешь, н
е пустив псу под хвост с таким трудом заработанную легенду дурачка-ново
обращенного, а вместе с ней и все шансы найти Уранию.
Но ведь и принимать причастия трезвым я тоже не могу, в отчаянии подумал о
н. Сердце его колотилось в похолодевшей груди, и, покосившись вправо, он ув
идел, что до него осталось всего два человека. Еще он заметил, что негромко
всхлипывает, и ему стоило большого труда прекратить это.
Ц Слейся с Господом, Ц произнес сойер, дотрагиваясь до лба следующего п
аренька. Тот мешком осел в грязь, и Ривас услышал лязг зубов, когда голова
его стукнулась о землю.
Ривас сунул руку в рукав, вытянул нож из ножен примерно на дюйм и прижал па
лец к режущей кромке. Потом сделал глубокий вдох и зажмурился.
Ц Слейся с Господом. Ц Ох. Шлеп.
Услышав, как шаги сойера замерли прямо перед ним, Ривас резко выдохнул...
... и с силой нажал пальцем на лезвие. Сталь прорезала ноготь и уперлась в ко
сть. Боль пронзила его горячей, ослепительной вспышкой, и он заставил себ
я цепляться за эту боль, выкинув из головы все остальное.
Он даже не слышал, как сойер произнес положенное «Слейся с Господом».
Последовал бесшумный, оглушительный удар, и он провалился в ледяную безд
ну Ц такую холодную, что любое движение в ней (а он откуда-то знал, что в не
й все-таки что-то шевелится и это «что-то» обладало разумом) казалось лиш
енным жизни. В какой-то древней книге он вычитал, что жидкий гелий закипае
т при температуре около абсолютного нуля... Все тепло его тела словно разо
м выдернули куда-то, но новое тепло вливалось в него через левую руку Ц ч
ерез большой палец.
Тепло и холод словно раздирали его на части, и хотя он и сам разрывался меж
ду ними, остаток разума его тянулся к теплу, и он ощутил, как всплывает. Пра
вда, то, что находилось в противоположном конце его души, оторвалось от не
го и теперь преследовало. Однако оно отставало, и скоро он уже не беспокои
лся ни об этом, ни о черном, ледяном разуме внизу.
Зато теперь его раздражали боль в бедре и липкая, в мелких камешках грязь
на щеке. Он сел и огляделся по сторонам. Сойер ушел, хотя толпа по периметр
у поля никуда не делась, и все они стояли на коленях. Потом взгляд его упал
на соседей по цепочке, причащенных.
Только двое-трое из них оправились от причастия, а может, просто и не теря
ли сознания, и теперь они глупо оглядывались по сторонам, словно пробуди
вшись от глубокого сна. Большинство же оставались лежать в грязи. Некото
рые дергались, остальные валялись как мертвые. У нескольких из тех, кого о
н мог разглядеть, шла кровь из царапин, полученных от падения или судорог;
что ж, так его порезанный палец вызовет меньше вопросов.
Только тут он заметил, что голова его осталась ясной Ц такой же, как всегд
а, с нетронутыми памятью и личностью. Ба, его импровизация с болевой блока
дой работала даже лучше, чем алкоголь, тем более что та, защищая от причаст
ия, оставляла потом пьяным.
Эта мысль напомнила ему о пинте ячменного виски, спрятанной в клапане ме
шка, и он поспешно встал. Старательно изображая оглушенный вид, он побрел
через поле к своей стае Соек.
Сестра Сью, не скрываясь, наблюдала за его приближением, но пастырь не пов
орачивался до тех пор, пока Ривас не оказался в нескольких футах от него. Т
олько тогда он обернулся, держа в руках пинту виски.
Ц Ты быстро оклемался, Ц заметил пастырь.
Ривас отозвался на это глупой ухмылкой и смахнул со лба прилипшую прядь
волос; при этом на лбу его остался мазок крови.
Ц А Мёрфи все во дворе играет, Ц тоном заправского ябеды протянул он, Ц
хоть мамка звала его. Ц Отходя от причастия, чаще всего говорят именно та
кую ерунду.
Ц У тебя кровь идет, брат Боуз, Ц встревоженно сообщила сестра Сью, одно
временно подавая пастырю знак, смысла которого Ривас не уловил.
Ц А? Ц Ривас покосился на окровавленный палец с видом, как он надеялся, б
езмозглого удивления. Ц Ба, правда!
Ц Должно быть, упал на какой-нибудь стеклянный осколок, Ц предположил
пастырь. Ц Скажи-ка, брат, что это? Ц Он помахал в воздухе плоской бутылк
ой.
Ривас старательно наморщил лоб в мысленном усилии.
Ц Виски, Ц ответил он наконец. Ц Кажись, это мое.
Ц Было твоим.
Пастырь разжал пальцы. Бутылка не разбилась, упав на землю, но удара тяжел
ым каблуком уже не выдержала. Ривас как мог постарался скрыть свое огорч
ение.
Ц Спиртное Ц другая вещь, которую мы вынуждены запрещать, Ц объяснил е
му пастырь. Ц Тебе еще повезло, что она была непочатой, а сестра говорит, ч
то подобрала тебя нынче утром трезвым. И все-таки и спиртное, и музыкальны
й инструменту одного новичка... Ц Он многозначительно покачал головой.
Ц Так как все-таки тебя зовут?
Ц Джо Уили, Ц наугад выпалил Ривас. Ц То есть нет, извините, я хотел сказ
ать, брат Боуз.
Ц А сколько тебе лет?
Ц Я... это... не помню.
Пастырь кивнул, потом улыбнулся,
Ц Тебе понравилось причащаться?
Ривас зажмурился и принюхался к запаху вылитого виски.
Ц Ода, сэр. Очень,
Ц Это хорошо, потому что я назначаю тебе особый режим. Большин
ство людей причащаются не чаще раза в день, но тебе мы позволим проделать
это сегодня дважды Ц здорово, правда? Мне кажется, ты сможешь р
ассказать мне больше... после этого. Как тебе это нравится?
Ривас открыл было рот для ответа, но пастырь перебил его:
Ц Да, и мы позволим тебе на этот раз сидеть, чтобы ты больше не упал и не ра
сшибся.
Ривас округлил глаза.
Ц Вот здорово, Ц сказал он, но тут же нахмурился и перешел на шепот. Ц А д
ругие... они не будут завидовать?
Ц Нет. Это будет нашей маленькой тайной. Иди за мной.
Осторожно ступая по грязи, он провел Риваса к маленькой двери в стене ста
диона. За ней оказались полутемный коридор и дверь с железной задвижкой.

Ц Извини, Ц сказал он Ривасу, Ц здесь нет ни окна, ни лампы. Но теперь вед
ь сам Господь Сойер следит за тобой, так что тебе нечего бояться темноты. Т
ам есть стул Ц найдешь его и сможешь сидеть.
Ривас поколебался немного. Даже сейчас, подумал он, я мог бы заколоть его и
удрать. Даже проще, чем прежде. Но опять-таки это лишит меня легенды.
Вот интересно, я и правда так хочу вернуть Уранию? До такой степени?
Ц Да, Ц вздохнул он и шагнул в комнату. Дверь за ним сразу же захлопнулас
ь. Затхлый воздух подтвердил, что комната и правда лишена окон и мала по ра
змерам. Должно быть, бывшая кладовка. Секундой спустя он услышал лязг зад
вигаемой щеколды.
После нескольких минут осторожных поисков его порезанный палец болезн
енно соприкоснулся с обещанным стулом, и он уселся. О'кей, сказал он себе, у
говоримся раз и навсегда: тебе нельзя больше пройти ни одного этого черт
ова причастия. Даже думать забудь об этом. Если придется, я укокошу сойера
... но, может, мне удастся засвистеть его, а потом растянуться на полу Ц так,
придя в сознание, он решит, что уже причастил меня.
Он надул губы и насвистел в ритме пальбы первые шесть нот «Пети и Волка»
Ц живой, задорной мелодии, звучавшей в этом месте совсем уже дико. Потом,
довольный, уселся поудобнее и принялся ждать.
Ему вспомнилось, как он впервые обнаружил это особое свойство музыки воо
бще и «Пети и Волка» в особенности.
В холмах к северу от пустоши Сил-Бич стая Соек, с которой он странствовал
тогда, увидела на горизонте столб дыма. Пойдя в том направлении, они обнар
ужили разбитые, догорающие, разбросанные по дну пересохшей реки останки
купеческого каравана из Санта-Аны. Скорее всего купцы стали жертвой бан
ды так называемых ухарей. Ухари разъезжали на причудливых самодельных в
елосипедах и название свое унаследовали от легендарных древних мотоци
клистов вместе с наводившими ужас ухающими мечами Ц благодаря особой ф
орме те издавали громкое уханье, когда их быстро вращали в воздухе. Как бы
то ни было, налетчики забрали все самое ценное и скрылись, но Сойки не спеш
или, да и требования у них были поскромнее. Они терпеливо перебирали окро
вавленные ошметки поклажи, и наградой им стало довольно много металличе
ских предметов и проволоки... но Ривас нашел чудом оставшийся целым пелик
ан.
Вот так и вышло, что девятнадцатилетний Ривас на несколько минут забыл п
ро царивший вокруг разгром, услаждая слух валявшихся трупов старыми мел
одиями, которым его обучил отец. Рваные ритмы пальбы вспугнули ждавших с
воей очереди стервятников, которые на всякий случай принялись кружить ч
уть выше.
Неизвестно почему, никому из спутников Риваса не пришло в голову, что он и
раньше умел играть на таком инструменте, так что они сочли это божествен
ным чудом. Ривас не стал разубеждать их в этом, и, вернувшись вместе со все
ми в их тогдашнее гнездо, принялся сочинять новые, набожные слова к тем не
скольким мелодиям, которые умел играть.
Примерно через месяц их стаю посетил совершавший обычный обход сойер, и
Ривас без всякой задней мысли вызвался сопровождать радостный ритуал п
ричастия своей музыкой. Сойер не имел особых возражений и двинулся по кр
угу причащаемых под звуки «Голубой луны», «Тебе не угодить» и прочих тра
диционных мелодий, исполняемых Ривасом в обычном ритме. Однако когда, ус
тав от подобного старья, тот начал играть изрядно паленую интерпретацию
«Пети и Волка», случилась странная вещь.
При первых же задорных нотах сойер застыл, глаза его закрылись, а протяну
тая было для причастия рука безвольно упала. Ривас, разумеется, заметил э
то, хотя и не заподозрил, что причиной этому стала его музыка. Оглядевшись
по сторонам, он увидел, что и все продвинутые тоже перестали вещать свою т
арабарщину и отключились. Стоило музыке смолкнуть, как сойер вышел из оц
епенения и двинулся дальше по цепочке, а продвинутые снова принялись нес
ти свою чушь в наводящий ужас унисон. Юный Ривас задумчиво спрятал свой и
нструмент Ц до вечера.
В следующие пару недель он опытным путем установил, что мелодия эта, испо
лненная в темпе пальбы, приводит безмозглых сектантов в состояние, близк
ое к полной потере сознания, а когда их навестил следующий сойер, Ривас из
ыскал возможность подтвердить свою теорию и на нем.
С тех пор это стало его тайной, последней линией обороны против причасти
я, а позже, после нескольких лет жизни в Венеции и возвращения в Эллей, сде
лалось профессиональным секретом, сделавшим его лучшим избавителем из
всех, промышлявших этим бизнесом.
Однако, напомнил он себе не без досады, сидя в темной каморке, теперь они з
апретили и музыку. С чего бы это Ц для большей святости или они разгадали
мой фокус?
Просидев в темноте довольно долго, он услышал в коридоре шаги, а в щели под
дверью появилась трепещущая полоска желтого света. Лязгнула щеколда, и
дверь открылась. За ней стоял сойер с факелом в левой руке; спутанная седа
я борода и ряса придавали ему сходство с ветхозаветным пророком. Несколь
ко секунд он просто стоял молча Ц должно быть, смотрел на Риваса, хотя лиц
о его оставалось в тени и сказать наверняка было трудно. Ривас воспользо
вался этой возможностью, чтобы оглядеть помещение. Толстые нити паутины
по углам предполагали наличие крупных пауков, но мебели Ц за исключение
м его стула, конечно, Ц не было.
Ц Тебе оказывается великая честь, Ц объявил сойер.
Ц Да, сэр, Ц отозвался Ривас, стараясь придать голосу максимум нетерпен
ия. Ц То есть отец. Или как там положено. Я очень рад, что вы сочли меня дост
ойным ее.
Фигура в белой рясе вступила в комнату, вставив факел в ржавое ведерко, пр
иколоченное гвоздями к стене слева от входа. Покончив с этим, сойер возде
л вверх правую руку, средний палец которой был выставлен вперед словно ж
ало огромного насекомого.
Ривас надул губы и насвистел первые такты «Пети и Волка».
Рука оставалась поднятой, а палец продолжал целиться в него.
Он насвистел еще несколько нот Ц фальшивя от волнения. Потом сшиб стул н
азад, перекатился и, забыв про пауков, вскочил на ноги у задней стены.
Еще одна фигура в рясе возникла за спиной сойера и положила руку ему на пл
ечо. Старик отступил назад, повернулся и вышел. Ривас слышал, как удаляютс
я по коридору его шаги, а в комнату тем временем вошел уже знакомый ему пас
тырь, улыбаясь и уставив ему в живот пистолет.
Даже страх не помешал Ривасу удивиться тому, что тот выбрал столь опасно
е и ненадежное оружие: древние пистолеты, переделанные для стрельбы отра
вленными дротиками, были в моде у городских леди из высшего общества, но в
ыстреливаемые пружинами дротики часто застревали в стволе, да и не отлич
ались ни дальностью, ни точностью. Ривас напрягся, прикидывая прыжок.
Ц Он глух, Ц пояснил пастырь, поднимая ствол пистолета чуть выше. Ц А те
перь Ц ничего личного, но нам плевать, будь ты хоть МакЭн, или Бейли, или Ри
вас, или просто какой-то дурак, пытающийся украсть у нас обратно свою жену
. Мы не потерпим тебя здесь.
Ц О Боже, мистер, не стреляйте!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37