— А вот мучная похлебка с медом, да еще по ломтику свинины — это то, что надо.Шелк тяжело вздохнул.Наутро дождь и град прекратились, но ветер все еще буйствовал на вершине холма, словно силясь вырвать с корнем густую траву. Гарион, завернувшись в плащ, стоял у земляного вала прямо напротив входа в подвал и глядел на пенные гребни волн, лижущих берег. Далеко на юго-востоке небо понемногу светлело и прояснялось, но над заливом по-прежнему нависали тяжелые серые тучи. Ночью прилив еще раз атаковал брошенное судно и окончательно отломил корму, которую унесло в море. На волнах прибоя покачивались безжизненные тела — и Гарион старался не смотреть на бренные останки мургских моряков, которых смыло за борт при первом же ударе о риф.И тут он увидел несколько кораблей под красными парусами, идущих вдоль южного берега Моря Горанда прямо к остову погибшего корабля.Белгарат и Эрионд вышли, приподняв кусок парусины, который еще вечером приладил вместо двери хитроумный Дарник, и присоединились к Гариону.— Дождь наконец кончился, — объявил Гарион, — да и ветер, похоже, стихает. Но вот новая напасть. — Он указал на красные паруса, которые неотвратимо приближались.Белгарат насупился.— Как только они увидят разбитый корабль, сразу же высадятся на берег. Думаю, пора нам трогаться.А Эрионд озирался с тем же странным выражением на лице, что и накануне.— Здесь мало что переменилось, — отметил он. Потом указал на низенькую, заросшую травой каменную скамью в дальнем конце земляного вала. — Тут я играл, когда Зедар позволял мне выходить.— А он часто разговаривал с тобой? — спросил Белгарат.— Лишь изредка, — ответил Эрионд. — Он вообще предпочитал держать язык за зубами. У него были кое-какие книги, и он почти все время читал.— Наверное, ты чувствовал себя одиноким, ведь был совсем еще ребенком.— Мне жилось здесь не так уж и плохо. Я подолгу наблюдал за облаками или за птицами. Весной птички устраивают гнезда прямо под обрывом. Если перегнуться через вал, можно было увидеть, как они снуют туда-сюда. Особенно я любил смотреть на птенчиков, когда они только начинают учиться летать.— А далеко ли до дороги, ведущей в глубь континента? Ты знаешь ее?— За день мы вполне можем до нее добраться. Конечно, тогда я был совсем мал и не мог ходить быстро, как взрослый.Белгарат кивнул, потом, заслонив глаза рукой, вгляделся в маллорейские суда, движущиеся к берегу.— Думаю, пора обрадовать остальных. Мы немного выгадаем, пытаясь обороняться здесь от прорвы маллорейских матросов.На то, чтобы упаковать еще не просохшую одежду и скудный запас провизии и погрузить все это на лошадей, у них ушел примерно час. Потом они один за другим покинули свое убежище и повели лошадей к подножию холма. Гарион заметил, что Эрионд оглянулся с выражением легкой грусти на лице, но тотчас же взял себя в руки и решительно продолжил путь.— Я знаю дорогу, — сказал Эрионд, — позвольте мне ехать впереди. — И, улыбнувшись, прибавил:— Мой конь хочет поразмяться. — И пустил жеребца в галоп.— Весьма странный мальчик, — заметил Ургит, садясь в седло. — А что, он и вправду был знаком с Зедаром?— О да, — ответил Шелк, — он знал даже Ктучика. — И, бросив искоса взгляд на Полгару, добавил: — Он всю жизнь провел в обществе весьма странных людей, посему его необычность вполне понятна и объяснима.Сквозь толщу туч кое-где уже проглядывало голубое небо и на землю струились потоки яркого утреннего солнца. Ветер присмирел, превратившись в почти ласковый бриз. Путники ехали крупной рысью вслед за Эриондом и его великолепным конем.Сенедра, облаченная в одну из туник Эрионда и плотно облегающие теплые шерстяные рейтузы, пристроилась рядом с Гарионом.— Мне очень нравится твой утренний туалет, моя королева, — усмехнулся он.— Все мои платья совсем мокрые, — ответила она. Потом замолчала и личико ее посерьезнело. — Все складывается далеко не лучшим образом, правда, Гарион? Ведь мы возлагали столько надежд на этот корабль.— Не знаю, не знаю. Мы сэкономили массу времени, к тому же миновали почти всю зону военных действий. А раз так, то возможно, нам удастся отыскать еще корабль. Думаю, мы ничего не потеряли.— Но ничего и не выиграли.— Пока трудно сказать.Она вздохнула и замолчала.Около полудня они доехали до дороги, повернули на восток и за остаток дня проделали немалый путь. Не похоже было, что по этой дороге кто-либо ездил — скорее всего ею уже долгое время никто не пользовался, но Шелк тем не менее ехал впереди в качестве разведчика. Заночевали они в густых зарослях ивняка при дороге — там легко было натянуть палатки. Ужин в тот вечер состоял из бобов и свинины, что весьма огорчило Ургита.— Отдал бы все сейчас за ломоть говядины, — жалобно говорил он, — даже дурно приготовленной, вроде той, что подают во дворце Дроим.— Не желаете ли тарелочку травяного бульона, ваше величество? — дерзко оборвала его Прала. — А может, предпочтете добрую порцию жареной ивовой коры?Он бросил на девушку суровый взор, потом повернулся к Гариону.— Скажи мне, долго ли вы с друзьями намереваетесь пробыть в Хтол-Мургосе?— Да не очень. А что?— Понимаешь, у западных дам есть преотвратная тяга к независимости и прискорбная привычка высказывать все напрямик и без обиняков. И я нахожу, что их влияние на неокрепшие души и умы особо впечатлительных юных дев может сильно повредить последним. — И тут, вдруг осознав, что явно зарапортовался, он опасливо покосился в сторону Полгары. — Я не имел намерения оскорбить кого бы то ни было, госпожа! Это просто старинный мургский предрассудок.— Понимаю, — спокойно ответила Полгара.Белгарат отставил в сторону тарелку и поглядел на Шелка.— Ты весь день ехал впереди нас. Не видел ли чего-нибудь подозрительного?— Только стадо довольно крупных оленей, идущее на север, — ответил маленький человечек, — но слишком далеко, стрелою их было не достать.— Что у тебя на уме, отец? — спросила Полгара.— Нам необходимо свежее мясо, — ответил Белгарат, поднимаясь на ноги. — На тухлой свинине и бобах мы далеко не уедем. — Он выступил из ярко освещенного круга вокруг костра и, сощурившись, поглядел на посеребренные лунным светом облака, сквозь которые кое-где виднелись звезды. — Прекрасная ночь для охоты! А ты как думаешь?На губах Полгары заиграла таинственная усмешка. Она тоже встала.— Думаешь, ты все еще способен на подвиги, Старый Волк?— Думаю, вполне, — ласково ответил он. — Пошли, Гарион. Нужно отойти подальше от лошадей.— Что они собираются делать? — спросил Ургит у Шелка.— Но тебе ведь не так уж и хочется это знать, а, братец? Уверяю тебя, ты вовсе не хочешь этого знать.Луна серебрила колышущуюся на ветру траву таинственным светом. Ноздри Гариона наполнили пряные запахи степи — обоняние его вдруг резко обострилось.Он легко бежал крупной рысью рядом с огромным серебристым волком, а прямо над их головами парила, словно призрак, снежная сова. Как хорошо было бежать вот так — ветер ласкал пушистый мех, а острые когти вонзались в мягкую землю. Они бесшумно скользили по степной траве, совершая древнейший в мире Охотничий обряд.Они спугнули стадо похожих на оленей животных, подняв их с травяных постелей, и погнали через холмы. И вот, когда перепуганные олени прыгали через полноводный после недавнего дождя ручей, старый самец, задохнувшийся от бешеной гонки, оступился и рухнул вниз. Брызги полетели во все стороны, но животное упало на береговую твердь, рога его глубоко вонзились в землю, а неестественно вывернутая шея явно сломалась при падении.Не долго думая, Гарион прыгнул прямо в поток, быстро переплыл его и, крепко схватив мертвого оленя за переднюю ногу, быстро вытащил еще теплое тело на берег, чтобы его не унесло течением.Белгарат и Полгара, уже в прежнем своем обличье, подошли к нему так спокойно, словно просто вышли перед сном подышать свежим воздухом.— Не правда ли, он великолепен? — отметила Полгара.— Неплох, — подтвердил Белгарат. Потом достал из-за пояса нож и проверил большим пальцем остроту лезвия. — Надо освежевать тушу. Почему бы тебе не вернуться в лагерь? Пусть Дарник возьмет лошадь и едет сюда.— Хорошо, отец, — согласилась она. И вот уже сова, блеснув оперением в лунном свете, удалилась прочь, паря на бесшумных крыльях.— Тебе сейчас понадобятся руки, Гарион, — сказал старик.— У-у, — совершенно по-волчьи провыл Гарион, — прости, дедушка, я совсем позабыл… — Он вновь принял привычный человеческий облик, правда, не без легкого сожаления.Утром, когда Полгара подала на завтрак сочные ломти свежей оленины вместо надоевшей размазни, не обошлось без косых взглядов, но никто и не возразил против столь радикальной смены меню.Путники скакали еще два дня, ощущая над головами слабеющее дыхание шторма.И вот, около полудня, когда они въехали на вершину очередного холма, взорам их открылась синяя водная гладь.— Озеро Хтака, — сказал Ургит. — Когда мы его обогнем, до Рэк-Хтаки останется всего два дня пути.— Сади, — спросил Белгарат, — далеко ли карта?— Она здесь, — ответил евнух, шаря в складках одежды.— Давайте поглядим.Старый волшебник спешился, взял у Сади пергамент и развернул его. Ветер, дующий с озера, трепал карту, грозя вырвать ее из рук Белгарата.— Эй, прекрати! — раздраженно воскликнул он, явно обращаясь к ветру. Потом долгое время рассматривал карту. — Думаю, нам придется свернуть с дороги, — наконец сказал он. — Шторм и крушение нас порядком задержали, поэтому теперь нам трудно судить, как далеко продвинулись маллорейцы с тех пор, как мы отплыли из Рэк-Урги. Я не хочу, чтобы их армия настигла нас тут, прямо у озера. Маллорейцам совершенно нечего делать на его южном берегу — вот туда-то мы и поедем. — Белгарат указал на довольно обширное пространство к югу от озера, испещренное изображениями деревьев. — Мы выясним, каково положение дел в Рэк-Хтаке, а в случае чего укроемся в Великом Южном лесу.— Белгарат, — Дарник взволнованно указал на север, — что это?Вдоль северного горизонта стелился черный дым.— Может, трава горит? — предположил Сади. Белгарат стал вполголоса ругаться.— Нет, — коротко сказал он, — у дыма не тот цвет. — Он вновь развернул карту. — В том районе какие-то деревни. Думаю, это горит одна из них.— Маллорейцы! — ахнул Ургит.— Но как могли они проникнуть так далеко на запад? — спросил Сади.— Погоди минутку. — Гариона вдруг поразила смутная догадка. Он пристально поглядел на Ургита. — Кто обычно побеждает, когда вы сражаетесь с маллорейцами в горах?— Мы, разумеется. Мы прекрасно ориентируемся в горах и умеем использовать все преимущества.— А если вы вступаете в схватку на равнине, тогда кто берет верх?— Они. У них гораздо больше воинов.— Значит, ваша армия может чувствовать себя в безопасности только в горах?— Я уже сказал, Белгарион.— Будь я на месте твоего противника, непременно придумал бы способ выманить тебя на равнину. И если бы мои войска затеяли маневры вокруг Рэк-Хтаки, ты почти наверняка вынужден был бы что-то предпринять, ведь так? Ты послал бы все войска из Урги и Моркта на защиту города, правда? А я, вместо того чтобы атаковать город, двинул бы войска на север и запад и, устроив засаду, застал бы войско мургов врасплох на равнине! Ну а потом за один день истребил обе армии.Ургит побледнел.— Так вот что делают маллорейские корабли в Море Горанда! Они прослеживают путь моих войск из Рэк-Урги! Закет расставляет мне ловушки. — Он резко обернулся к Белгарату, глаза его горели. — Старик, я должен предупредить своих! Они же совершенно не готовы к нападению! Маллорейцы выкосят всех моих солдат до единого, а эта армия — единственный оплот и защита Рэк-Урги!Белгарат потянул себя за мочку уха, пристально глядя на короля.— Ну, пожалуйста, Белгарат!— Ты думаешь, что успеешь опередить маллорейцев?— Я должен! Если мне это не удастся, Хтол-Мургос падет! Черт возьми, старик, это мой долг!— Вот наконец и первый крупный успех, Ургит! — сказал Белгарат. — Теперь я верю, что нам, в конце концов, удастся сделать из тебя настоящего короля. Дарник, собери ему в дорогу еды — сколько сможешь. Будь осмотрителен, Ургит, — предупредил его старый волшебник. — Не рискуй понапрасну. Избегай вершин холмов, где тебя чересчур хорошо видно издалека. Поспешай, но не загони коня. — И вдруг сгреб остролицего человечка за плечи. — Удачи тебе, — коротко закончил он.Ургит молча кивнул и направился к своему коню. Прала двинулась следом за ним.— Это еще что означает? — насупился король.— Я еду с тобой.— Ну уж нет!— Мы понапрасну теряем время.— Послушай, девочка, там будет настоящая битва. Подумай сама.— Но в моих жилах тоже течет кровь мургов, — упрямо заявила девушка. — Я принцесса из династии Ктэн. И я не страшусь битв!Она взяла под уздцы свою лошадь и сняла с седла длинный черный кожаный футляр. Щелкнул замок, и футляр открылся. Внутри обнаружился меч с рукоятью, изукрашенной рубинами. Девушка торжественно подняла его над головой.— Это меч последнего короля из династии Ктэн, — благоговейно объявила она. — При помощи этого оружия он одержал победу в битве при Во-Мимбре. Не опозорь же его! — С этими словами девушка протянула его Ургиту.Он широко раскрытыми глазами глядел то на девушку, то на меч.— Я берегла его в подарок для тебя ко дню твоей свадьбы, — продолжала Прала, — но он нужен тебе сейчас. Прими этот меч, король мургов, и поспеши — нам необходимо выиграть эту битву!Ургит взял меч и высоко поднял его над головой. Рубины в свете солнца загорелись, словно крупные капли свежей крови. Вдруг король обернулся.— Скрести со мною клинки, Белгарион. Это принесет мне удачу.Гарион кивнул и вытащил из ножен свой огромный меч. По лезвию пробежало голубое пламя, и, когда оно коснулось королевского меча, маленький человечек вздрогнул, словно рукоять его оружия внезапно раскалилась докрасна. Потом он изумленно уставился на рукоять. На месте рубинов сияли теперь чистейшей воды сапфиры — синие и яркие.— Это ты сделал? — ахнул Ургит.— Нет, — ответил Гарион. — Это Шар. Похоже, ты ему чем-то нравишься.Удачи, ваше величество!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55