Я знаю, пока ты не убедишься, ты так и будешь расспрашивать, а потом пожалеешь, что упустил редкую возможность, так что иди.— Ну, если ты так уверена, Полгара…— Я совершенно уверена, дорогой, — сказала она, ласково касаясь его руки и целуя в щеку.После завтрака Гарион натянул плащ и вышел на палубу. Он постоял несколько минут под моросящим дождем и обернулся, услышав, что сзади хлопнула дверь. Это были Дарник и Тоф с рыболовными снастями в руках.— Тут есть свой резон, Тоф, — говорил Дарник, — когда воды так много, и рыбы должно быть много.Тоф кивнул, а потом раскинул руки, словно что-то измеряя.— Я, извини, не понял.Тоф повторил свой жест.— Ну, все-таки, я думаю, не такая, — возразил кузнец. — Разве такая большая рыба бывает?Тоф энергично закивал.— Я тебе верю, ты не думай, — серьезно сказал Дарник, — но все-таки хотел бы на нее посмотреть.Тоф пожал плечами.— Какое сегодня прекрасное утро, а, Гарион? — сказал Дарник, глядя на плачущее небо. Он поднялся на три ступеньки, вышел на корму и приветливо кивнул рулевому. Потом долго молча смотрел на пенистый след корабля и, наконец, критически взглянув на свою блесну, сказал Тофу:— По-моему, нам нужно грузило для удочек, чтобы удержать их внизу, тебе не кажется?Гигант слегка улыбнулся и кивнул.— Ну что, Шелку и Ургиту удалось встать? — спросил Гарион.— М-м-м? — Дарник неотрывно смотрел на яркую блесну, покачивавшуюся где-то далеко в кильватере.— Я говорю, Шелк и его брат уже встали?— А, да, встали, по-моему, я слышал какую-то возню в их каюте. Тоф, нам обязательно нужно грузило, чтобы удержать удочки.Тут на палубу вышел Белгарат в своем старом плаще, плотно обтягивавшем плечи. Он недовольно глянул на плывущий мимо берег, почти скрытый за пеленой дождя, и прошел дальше, в среднюю часть судна.Гарион подошел к нему.— Как ты думаешь, дедушка, сколько времени нам потребуется, чтобы добраться до Верката?— Пара недель, — ответил старик, — если погода не ухудшится. Мы плывем к югу, а сейчас сезон штормов.— Но ведь есть путь короче, — заметил Гарион.— Что-то я тебя не пойму.— Помнишь, как мы добрались от Ярвиксхольма до Ривы? Разве мы с тобой не могли бы это повторить? А остальные нас потом догонят.— Не думаю, что нам положено это делать. Мы должны быть все вместе, когда доберемся до Зандрамас.Гарион вдруг гневно стукнул кулаком по поручню.— Положено! — взорвался он. — Мне плевать, что там кому положено. Я хочу вернуть моего сына. Я устал двигаться черепашьими шагами только потому, что должен подчиняться Провидению, следовать за всеми его хитросплетениями и поворотами. Что плохого может случиться, если мы наплюем на это и отправимся прямо туда, куда нам надо?Белгарат невозмутимо взирал на рыжие скалы, почти скрытые за пеленой дождя.— Я сам много раз пытался так сделать, но это никогда не удавалось — обычно даже отбрасывало меня далеко назад. Я знаю, твое терпение на исходе, Гарион. Иногда трудно смириться с тем, что, подчиняясь воле Провидения, можно быстрее попасть туда, куда хочешь, но, по-видимому, всегда получается именно так. — Он положил руку Гариону на плечо. — Это так же, как рыть колодец. Вода внизу, но ты должен начать сверху. Пока никому еще не удалось вырыть колодец снизу вверх.— При чем тут это, дедушка? Не вижу связи.— Увидишь, если подумаешь немножко.Прибежал Дарник, в глазах его застыло изумление, руки дрожали.— Что случилось, Дарник? — спросил Белгарат.— Огромная рыба, я такой никогда в жизни не видел! — воскликнул кузнец. — Как лошадь!— Она наверняка у тебя сорвалась.— Поломала удочку со второго рывка. — В голосе Дарника была странная гордость, глаза ярко заблестели. — Какая замечательная рыба, Белгарат! Она вылетела из воды, словно камень из катапульты, и прошла по волнам на хвосте. Ах, какая рыба!— И что ты теперь будешь делать?— Ловить ее, разумеется, только мне нужна удочка покрепче и, может быть, даже канат. Ну и рыба! Прости. — И он заспешил на нос корабля к капитану — поговорить о канате.Белгарат улыбнулся.— Люблю я этого человека, Гарион, — сказал он. — Правда люблю.Дверь возле кормового трапа снова открылась, и появились Шелк с братом. По утрам Гарион первым выходил на палубу, но он знал, что в течение дня подышать бодрящим соленым воздухом и сделать пару кругов рано или поздно выходили все.Теперь вот и эта парочка с осунувшимися лицами брела по скользкой от дождя палубе. Выглядели оба не слишком-то хорошо.— Как продвигается наше путешествие? — спросил Шелк. Он был бледен, руки заметно дрожали.— Понемножку, — проворчал Белгарат. — Вы оба сегодня проспали.— По-моему, нам надо было спать еще дольше, — мрачно ответил Ургит. — У меня побаливает голова, где-то тут, у левого глаза.Пот тек с него ручьями, кожа приобрела какой-то зеленоватый оттенок.— Я ужасно себя чувствую, — объявил он. — Почему ты меня не предупредил, Хелдар?— Хотелось тебя удивить.— На следующее утро всегда так бывает?— Обычно, хотя иногда бывает и хуже.— Хуже? Куда уж хуже? Ох, прости. — Ургит бросился к поручням и свесился вниз. Его вырвало.— Он не слишком хорошо это переносит, а? — заметил Белгарат так, словно был доктором.— Нет опыта, — вздохнул Шелк.— До чего же плохо, прямо умираю, — простонал Ургит, вытирая рот трясущейся рукой. — Зачем ты мне позволил так много пить?— Такие решения мужчина обычно принимает сам, — ответил Шелк.— И, по-моему, тебе за этим занятием было не так уж плохо, — добавил Гарион.— Не знаю. Я на несколько часов отключился. Что я делал?— Ты пел.— Пел? Я? — Ургит опустился на скамью и закрыл лицо руками. — Боги! — вновь застонал он. — О боги, боги!Появилась улыбающаяся Прала в черном плаще. Она вынесла страдальцам под дождь две высокие пивные кружки.— Доброе утро, господа, — сказала она, сделав легкий реверанс, — госпожа Полгара сказала, что вам нужно это выпить.— А что там? — подозрительно спросил Ургит.— Я не знаю, ваше величество. Они с найсанцем что-то намешали.— Может, это яд, — с надеждой произнес Ургит. — Было бы неплохо — быстро умереть и разом со всем покончить. — Он схватил кружку и шумно втянул в себя ее содержимое. Все тело его передернулось, а на побелевшем лице отразился неподдельный ужас. — Какой кошмар, — прошептал он.Шелк, пристально понаблюдав за ним минутку, взял вторую кружку и аккуратно вылил ее за борт.— Ты что, свою пить не будешь? — с упреком произнес Ургит.— Не буду. У Полгары иногда бывает странное чувство юмора. Я бы и рисковать не стал — посмотрим еще, сколько рыбы всплывет кверху брюхом.— Как вы себя сегодня чувствуете, ваше величество? — спросила бедного Ургита Прала с притворным выражением сочувствия на лице.— Я нездоров.— Ну, так вы сами виноваты.— Пожалуйста, перестань.Она елейно улыбнулась.— А ты и рада, да? — с упреком спросил он.— Да, ваше величество, — закивала она, — рада.Она взяла кружки и пошла к корме, держась вдоль поручней.— Неужели они все такие? — жалобно спросил Ургит. — Жестокие?— Женщины? — Белгарат пожал плечами. — Конечно. У них это в крови.Дождливое утро все не кончалось. Шелк и Белгарат ушли в каюту, причем, как подозревал Гарион, не только из желания спрятаться от дождя, но хлебнуть чего-нибудь горячительного. Ургит сиротливо сел на мокрую скамью, опустив голову на руки. Гарион с угрюмым видом прохаживался неподалеку.— Белгарион, — жалобно попросил король мургов, — тебе обязательно надо так топать?Гарион слегка улыбнулся.— Шелк действительно должен был предупредить тебя.— Почему его все называют Шелком?— Это прозвище дали ему коллеги по драснийской разведке.— Зачем понадобилось члену драснийской королевской семьи становиться шпионом?— Такая у них национальная традиция.— Он действительно в этом что-то смыслит?— Он один из лучших.Лицо Ургита еще больше позеленело.— Это ужасно, — пробормотал он. — Я никак не пойму, что это — выпивка или морская болезнь? Засунуть, что ли, голову в ведро с водой, вдруг станет лучше?— Ну, разве что если продержать ее там достаточно долго.— Это мысль. — Ургит опять положил голову на поручни и подставил лицо под дождь. — Белгарион, — наконец спросил он, — что я делаю не так?— Ты выпил чуть больше, чем следовало.— Я не об этом. В чем я делаю ошибки — ну, как король?Гарион взглянул на него — маленький человечек, безусловно, был искренен.Гарион вновь почувствовал к нему симпатию, как когда-то в Рэк-Урге, и решил для себя, что Ургит все-таки ему нравится. Глубоко вздохнув, он сел рядом со страдающим королем мургов.— Кое-что ты уже и сам знаешь, — сказал он. — Ты позволяешь людям помыкать собой.— Это потому, что я пуганый, Белгарион. Мальчиком я позволял собой помыкать, чтоб меня не убили. Подозреваю, это вошло в привычку.— Да, смерти все боятся.— Ты-то ведь не боишься. Ты дрался с Тораком в Хтол-Мишраке, да?— Это была не совсем моя идея — и поверь, ты даже представить себе не можешь, с каким страхом я отправлялся на этот поединок.— Ты? Со страхом!— Да. Впрочем, ты уже начинаешь как-то с этим справляться. У тебя здорово получилось с этим генералом — Крадаком, да? — там, в Дроиме. Только всегда помни, что ты король и именно ты отдаешь приказы.— Попробую. А что еще я не так делаю?Гарион подумал.— Ты стараешься за все браться сам, — сказал он наконец. — Это никому не под силу. Слишком много всяких дел сваливается на одного человека. Тебе нужен помощник — хороший честный помощник.— А где я найду хорошего помощника в Хтол-Мургосе? Кому я могу доверять?— Ты доверяешь Оскатату?— Да, пожалуй.— Вот с него и начни. Видишь ли, Ургит, у тебя в Рэк-Урге приближенные принимали решения вместо тебя. Они стали сами это делать, потому что ты был слишком напутан или слишком занят другими делами, стараясь укрепить свою власть.— Ты непоследователен, Белгарион. Сначала ты уговариваешь меня подыскать верного толкового помощника, а потом утверждаешь, что мне не следует позволять другим людям принимать решения за меня.— Ты не понял. Люди, которые до сих пор принимали решения за тебя, — вовсе не те, кого ты облек доверием. Они сами себе присвоили это право. Ты зачастую и не знаешь, кто они такие. Это никуда не годится. Ты должен выбирать людей очень осторожно. И прежде всего — за способности, а уже потом исходя из их личной преданности тебе и твоей матери.— Нет людей, преданных мне, Белгарион. Мои подданные ни во что меня не ставят.— Тебя это, наверное, удивит. Ведь у тебя нет сомнений относительно преданности Оскатата или его способностей, да? Так вот, может быть, с этого и следует начать. Позволь ему выбрать для тебя управляющих. Сначала они будут преданы Оскатату, но потом станут уважать и тебя.— Я об этом даже и не думал. Ты считаешь, получится?— Вреда, во всяком случае, не будет, попробуй. Если уж совсем честно, друг мой, перед отъездом ты очень много всего натворил, всех распугал, но это временно, а ведь нужно же когда-то заявить о себе по-настоящему.— Я должен хорошенько обдумать все, что ты мне сказал, Белгарион. — Ургит вздрогнул и оглянулся. — До чего ж тут скверно, — сказал он. — Куда ушел Хелдар?— Внутрь, в каюту. Думаю, он пытается улучшить свое самочувствие.— Ты хочешь сказать, что есть средство вылечиться?— Некоторые алорийцы советуют принять еще немного того же, от чего им стало плохо.Ургит побледнел.— Еще? — ужаснулся он. — Как они могут?— Алорийцы — народ храбрый, это известно.В глазах Ургита мелькнуло подозрение.— А не будет ли мне от этого точно так же плохо завтра утром?— Может, и будет. Наверное, поэтому у жителей Алории всегда с утра такое отвратное настроение.— Глупо, Белгарион.— Знаю. На глупость у мургов нет полной монополии. — Гарион увидел, что его собеседник дрожит. — Шел бы ты в помещение, Ургит, — посоветовал он. — Ко всем твоим проблемам тебе еще только простуды не хватает.Дождь прекратился лишь поздно вечером. Капитан-мург посмотрел вверх, на небо, от которого все еще можно было ожидать чего угодно, потом на скалы и рифы, выступающие из бурлящей воды, и благоразумно приказал команде убрать паруса и бросить якорь. Дарник и Тоф с сожалением смотали свои снасти и теперь стояли, с гордостью глядя на десяток блестящих серебристых рыбок, лежащих на палубе у их ног.Гарион подошел и восхищенно оглядел их улов.— Неплохо, друзья, совсем неплохо!Дарник осторожно измерил руками самую большую рыбу.— Около трех футов, — констатировал он, — были еще такие же большие, но они сорвались.— Так, наверное, всегда бывает, — сказал Гарион. — Да, еще знаешь что, Дарник, я бы почистил их, прежде чем показывать Полгаре. Ты же знаешь, как она к этому относится.Дарник вздохнул.— Может быть, ты прав, — согласился он.Вечером, отведав за ужином добытой Дарником и Тофом рыбы, все сидели вокруг стола в кают-компании и разговаривали.— Ты думаешь, Агахак уже поймал Харакана? — спросил у Белгарата Дарник.— Сомневаюсь, — ответил старик. — Харакан хитрый. Если уж Белдин не смог его поймать, Агахаку вряд ли удастся.— Госпожа Полгара, — вдруг возмутился Сади, — скажите ей, пусть перестанет.— Что такое, Сади?— Графиня Лизелль портит мне змейку!Бархотка, тихо улыбаясь, исподтишка скармливала Зит икру одной из самых крупных рыб, пойманных Тофом и Дарником. Зеленая змейка, довольно урча, подняла голову в ожидании следующего лакомого кусочка. Глава 18 Всю ночь дул ветер — сильный, порывистый, он принес с собой запах ледяной пыли, и вчерашняя противная изморось сменилась мелким градом, который стучал по снастям и палубе, словно сверху кто-то пригоршнями швырял меленькие камушки.Гарион, как обычно, поднялся рано и босиком на цыпочках вышел из маленькой каюты, отведенной им с женой. Сенедра еще сладко спала. Он тихонько прошел мимо дверей кают, где досматривали сны его друзья, и вошел в кают-компанию.Некоторое время постоял у окошек, идущих вдоль кормы, глядя на бушующие волны и прислушиваясь к мерному потрескиванию снастей и тихому пению воды за кормой.Гарион присел надеть ботинки, которые держал в руках. Дверь открылась, и вошел Дарник, на ходу вытряхивая градины, набившиеся в складки плаща.— Похоже, какое-то время мы пойдем черепашьим шагом, — сказал он Гариону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55