— Это секрет.— Бархотка привезла несколько донесений из Боктора, — объяснил Хендон, — и кое-какие инструкции.— Бархотка?— Странное имя, не правда ли? — засмеялась Лизелль. — Но в то время мне могли бы придумать псевдоним и похуже.— Это лучше того, что может прийти в голову, — согласился Шелк.— Вы что-то хотели сообщить нам, принц Хендон? — спросил Вэрен. Хендон вздохнул.— С глубоким огорчением должен сообщить, что убита куртизанка Берта, ваше величество.— Что-о?— Убийцы напали на нее прошлой ночью на пустынной улице, когда она возвращалась с деловой встречи. Преступники ушли, думая, что их жертва мертва, но ей удалось добраться до нашего дома, и она сумела сообщить нам перед смертью некоторую информацию.Лицо Шелка побелело.— Чья это работа? — спросил он.— Над этим мы и бьемся пока, Хелдар, — ответил ему кузен. — Есть у нас, конечно, кое-какие подозрения, но ничего конкретного для суда нет.У императора посерело лицо, и он поднялся с кресла.— Есть люди, которым надо знать об этом, — мрачно произнес он. — Не пройдете ли вы со мной, принц Хендон?— Разумеется, ваше величество.— Прошу вас извинить меня, — обратился Вэрен к остальным. — Это вопрос, который требует моего непосредственного участия. — И он увел драснийского посла из зала.— Она сильно мучилась? — голосом, полным боли, спросил Шелк женщину по имени Бархотка.— Они пользовались ножами, Хелдар, — просто ответила она, — а это всегда болезненно.— Понимаю. — Острое, как у хорька, лицо Шелка сделалось каменным. — Она не смогла дать вам хоть какой-нибудь намек на то, с чем это связано?— Как я понимаю, это связано с несколькими вещами. Она упомянула о том, что как-то предупредила императора Вэрена о заговоре против жизни его сына.— Хонеты! — воскликнула Сенедра.— Почему ты так думаешь? — сразу же спросил Шелк.— Мы с Гарионом были здесь, когда она рассказала об этом Вэрену. Это было, когда хоронили моего отца. Берта тайком пришла во дворец и сказала, что два представителя хонетской знати — граф Эргон и барон Келбор — вынашивают план убийства сына Вэрена.Лицо Шелка сохраняло каменное выражение.— Спасибо, Сенедра, — мрачно произнес он.— Есть нечто еще, что тебе следует знать, Хелдар, — спокойным голосом произнесла Бархотка и обвела взглядом остальных. — Мы умеем держать язык за зубами, да?— Конечно, — заверил ее Белгарат.Бархотка снова повернула лицо к Шелку.— Берта была Охотником, — промолвила она.— Берта? Охотником?— Уже несколько лет. Когда здесь, в Толнедре, начала разгораться борьба за престолонаследие, король Родар велел Дротику предпринять шаги с целью добиться того, чтобы трон Рэн Боуруна унаследовал такой человек, с кем смогут мирно жить алорийцы. Дротик прибыл в Тол-Хонет и завербовал Берту для этой работы.— Извините, — прервал их беседу Белгарат, глаза которого горели любопытством, — но что это вообще такое — Охотник?— Охотник — это наш самый секретный шпион, — ответила Бархотка. — Об Охотнике знает только Дротик, и Охотник действует только лишь в исключительно деликатных ситуациях — в таких, в которых драснийский двор не может позволить себе быть открыто замешанным. Так вот, когда стало вырисовываться, что Великий герцог Норагон из Хонетов почти наверняка станет следующим императором, король Родар сделал кое-какое предложение Дротику, и несколько дней спустя Норагон случайно съел нехорошего моллюска — ну очень нехорошего моллюска.— Это Берта сделала? — удивленно спросил Шелк.— Она исключительно богата на выдумки.— Графиня Лизелль, — задумчиво глядя на женщину, обратилась к ней Сенедра.— Да, ваше величество?— Если личность Охотника является строжайшим государственным секретом в Драснии, то как же вам об этом стало известно?— Меня посылали из Боктора с инструкциями для нее. Мой дядя знает, что мне можно доверять.— Но только что вы раскрыли этот секрет, не так ли?— Это уже после смерти Берты, ваше величество. Теперь Охотником будет кто-то другой. Так вот, перед смертью Берта сказала нам, что кто-то узнал о ее причастности к кончине Великого герцога Норагона и передал эту информацию дальше. Она считала, что именно эта информация и послужила поводом к нападению на нее.— Тогда все нити сходятся на Хонетах, правильно? — предположил Шелк.— Это еще не доказательство, Хелдар, — возразила Бархотка.— Для меня это вполне убедительное доказательство.— Вы, надеюсь, не собираетесь предпринимать поспешных мер? — спросила Бархотка. — Дротику это не понравится, знайте.— Это проблемы Дротика.— У нас нет времени на вмешательство в дела Толнедры, Шелк, — твердым голосом произнес Белгарат. — Мы здесь не собираемся сидеть целую вечность.— Мне на это и не потребуется много времени.— Я сообщу о ваших планах Дротику, — предупредила Бархотка.— Разумеется. Но пока ваше донесение дойдет до Боктора, я уже все закончу.— Это очень важно, чтобы вы не ставили нас в неприятное положение, Хелдар.— Можете на меня положиться, — сказал он и спокойно покинул помещение.— Мне всегда не по себе, когда он говорит такие вещи, — проворчал Дарник.На следующее утро Белгарат с Гарионом пораньше ушли из императорского дворца и направились в университетскую библиотеку. На широких улицах Тол-Хонета было весьма холодно, с реки Недраны дул сильный ветер. В этот час по мраморным плитам улиц изредка торопливо шагали купцы, плотно закутавшись в меховые шубы, попадались группы плохо одетых рабочих из пригородов; они шли, наклонившись против ветра и поглубже засунув потрескавшиеся и покрытые ссадинами и порезами руки в одежду. Гарион и его дед прошли по пустынной в такое время рыночной площади и скоро достигли комплекса зданий, обнесенных мраморной стеной. Они прошли через ворота под имперским гербом. Трава во дворе была столь же тщательно подстрижена, как и во дворце, а от здания к зданию через газоны пролегли мраморные дорожки. Идя по одной из этих дорожек, они повстречали осанистого ученого в черной накидке. Руки он держал за спиной и полностью погрузился в свои мысли.— Извините, — обратился к нему Белгарат, — вы не скажете, как пройти в библиотеку?— Что? — не понял человек в черном, часто заморгав от неожиданности.— В библиотеку, добрый господин, — повторил Белгарат. — Как пройти в библиотеку?— А-а, — наконец понял тот. — Это там. Там где-то, — и неопределенно махнул рукой.— А вы случайно не смогли бы быть более точным?Ученый смерил одетого в потрепанную одежду человека недовольным взглядом.— Спросите кого-нибудь из служащих, я занят, — отрывисто сказал он. — Я двадцать лет работаю над проблемой и почти нашел решение.— А-а… А что за проблема?— Сомневаюсь, чтобы она представляла интерес для необразованного бродяги, — с презрением произнес ученый, — но если вам так уж это необходимо, я могу ответить: я вычисляю точный вес мира.— И все? И это отняло у вас двадцать лет? — искренне удивился Белгарат. — Я уж давно решил эту проблему, и всего за неделю.Ученый уставился на Белгарата и замер, сделавшись мертвенно-бледным.— Но этого не может быть! — воскликнул он. — Я единственный человек в мире, кто занимается этим. До меня никто и не думал задаться подобной целью.Белгарат рассмеялся.— Простите меня, уважаемый ученый, но этот вопрос ставился уже несколько раз. И самое лучшее решение из тех, что я знаю, предложил Тальгин из Мельсенского университета. Это произошло во втором тысячелетии. В вашей библиотеке должны иметься копии его вычислений.Ученый сильно задрожал, глаза его выпучились. Ни слова не говоря, он развернулся на каблуках и решительно устремился через газон в обратную сторону.— Не будем терять его из виду, — спокойно промолвил Белгарат. — Он наверняка бросился в библиотеку.— И сколько же весит мир? — полюбопытствовал Гарион.— А я откуда знаю! — ответил Белгарат. — Какому человеку в здравом уме придет в голову интересоваться этим?— А что же тогда ты говорил насчет какого-то Тальгина? Того, который нашел решение?— Тальгин? А, такого человека не существует, я просто выдумал его.Гарион уставился на деда.— Это нехорошо, дедушка, — сказал он — Ты своей не правдой испортил человеку дело всей его жизни.— Но зато это направило его в библиотеку, — хитро улыбнувшись, заявил старик. — Кроме того, может быть, теперь он обратит свое внимание на что-нибудь более полезное… Так, библиотека вон в том здании с башенкой. Вон он, по лестнице бежит туда.За главным входом располагался круглый мраморный зал, а точно по центру его стоял резной стол. За столом сидел лысый человек со сморщенным лицом и старательно что-то списывал с огромной книги. Этот человек почему-то показался знакомым Гариону, и он наморщил лоб, силясь вспомнить, где же его видел.— Вам помочь? — обратился к Белгарату служитель библиотеки, когда оба посетителя приблизились к столу.— Пожалуй, если можно. Мне нужен экземпляр Ашабских пророчеств.Пожилой человек задумался и почесал за ухом.— Это должно быть в разделе сравнительного богословия, — произнес он. — А вы не смогли бы назвать примерную дату написания?Настал черед Белгарата задуматься. Поглядев некоторое время в потолок зала, он наконец промолвил:— По-моему, это должно быть начало третьего тысячелетия.— Значит, в период либо второй Хонетской династии, либо второй Вордской, — сказал ученый. — Мы должны найти это без особых проблем. — Он поднялся из-за стола. — Это в этом направлении, — сказал он, показав на один из коридоров. — Не угодно ли проследовать за мной?Гариону не давала покоя мысль о том, что он наверняка видел прежде этого вежливого и внимательного ученого. У этого человека были куда более приятные манеры, чем у того надутого и самонадеянного взвешивателя мира. И наконец он вспомнил.— Господин Джиберс! — воскликнул Гарион, не веря своим глазам. — Вы ли это?!— Мы с вами встречались, господин? — приятным голосом спросил Джиберс, внимательно присматриваясь к Гариону, не в силах его вспомнить.Лицо Гариона расплылось в широкой улыбке.— Еще как. Вы меня познакомили с моей женой.— Кажется, не припоминаю…— Должны помнить. Однажды ночью вы выбрались с ней из дворца и поехали на юг, к Тол-Боуруну. По дороге вы присоединились к группе торговцев. Вы уехали несколько неожиданно — после того, как она сказала, что идея покинуть Тол-Хонет принадлежит ей, а не Рэн Боуруну.Джиберс часто замигал, а затем его глаза расширились от удивления.— О, ваше величество, — произнес он с поклоном. — Извините, что не признал вас сразу. Глаза уж не те.Гарион засмеялся, радостно похлопав Джиберса по плечу.— Все нормально, Джиберс. В этой поездке я не афиширую, кто я такой.— А как наша маленькая Сенедра? То есть — ее величество.Гарион хотел было рассказать первому воспитателю своей жены о похищении их сына, но Белгарат подтолкнул его в бок, и он произнес вместо этого:— О, прекрасно, очень даже прекрасно.— Я очень рад это слышать, — ответил Джиберс с искренней улыбкой. — Это была невыносимая ученица, но, как ни странно, я лишился какой-то радости в жизни, после того как она уехала. Я рад был услышать о ее счастливом замужестве и вовсе не так сильно удивился, как мои коллеги, когда мы услышали, что она повела армию на Тул-Марду. Сенедра всегда была этаким взрывным существом. И умницей. — Он виновато посмотрел на Гариона, точно просил прощения. — Однако, если быть откровенным, я должен сказать вам, что ученицей она была своенравной и недисциплинированной.— Время от времени я замечаю в ней эти качества.Джиберс рассмеялся.— Наверняка замечаете, ваше величество. Пожалуйста, передайте ей привет от меня. — Он замялся. — И, если не сочтете это за дерзость, уверения в моих самых теплых чувствах.— Обязательно передам, Джиберс, — пообещал Гарион.— Вот отдел сравнительного богословия нашей библиотеки, — сказал Джиберс, толкая тяжелую дверь. — Все разложено по династиям. Отдел древних документов — вот здесь. — Он провел их по узкому проходу между высокими рядами книжных полок с переплетенными кожей толстыми томами и плотно скрученными свитками. В одном месте ученый остановился и провел пальцем по полке. — Пыль, — недовольно сморщив нос, отметил он. — Надо будет задать перцу обслуживающему персоналу.— Такова уж природа книг — собирать пыль, — заметил Белгарат.— А природа обслуживающего персонала — ничего с ней не делать, — с кислой улыбкой сказал Джиберс. — Ага, вот здесь. — Он остановился в центре прохода пошире, где находились книги, всем своим видом подчеркивавшие свою древность. — Пожалуйста, будьте осторожнее с ними. — Он с любовью коснулся корешков нескольких томов. — Они старые и очень хрупкие. Труды, написанные в период правления второй Хонетской династии, — с этой стороны, а те, которые датируются периодом второй Вордской династии, — вот здесь. Далее они разбиты по королевствам, где написаны, так что вам нетрудно будет найти необходимое.Теперь, если вы меня извините, я пойду. Мне нельзя надолго отлучаться от стола, потому что некоторые мои коллеги весьма нетерпеливы и начинают сами копаться на полках. Иногда после них неделями приходится восстанавливать порядок.— Я уверен, мы справимся здесь, уважаемый Джиберс, — заверил его Белгарат. — Спасибо вам большое за вашу помощь.— Рад был помочь, — ответил Джиберс с легким поклоном. Потом он снова взглянул на Гариона. — Вы не забудете передать нашей маленькой Сенедре мои пожелания?— Обещаю вам, уважаемый Джиберс.— Благодарю вас, ваше величество.Старик повернулся и покинул хранилище.— Какая перемена, — заметил Белгарат. — Видно, в Тол-Боуруне Сенедра здорово его напугала, раз из него вышибло всю помпезность. — Старик принялся внимательно рассматривать полки. — Должен признать, что ученый он компетентный.— Он что, просто библиотекарь? — спросил Гарион. — Присматривает за книгами?— Здесь начинается наука, Гарион. Все книги мира не помогут тебе, если они свалены в кучу. — Он нагнулся и достал с нижней полки завернутый в черное свиток. — Вот он, — торжествующе произнес он. — Джиберс подвел нас прямо к нему.Белгарат взял свиток и пошел с ним к концу прохода, к узкому окну, через которое пробивался бледный зимний солнечный свет, и сел за стол напротив.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55