— Да, надобно его найти, — сказал старик, поднимаясь. — Полгара способна подождать, но потом начнет действовать самостоятельно. Нам лучше разделиться. Так дело пойдет побыстрее.Он поманил своих соратников к двери библиотеки, осторожно выглянул и лишь после этого вышел в коридор.— Веди себя как можно осторожнее, — предупредил он Гариона. — Тут кругом полным-полно гролимов, а у них острый слух.Гарион кивнул.— И время от времени связывайся с нами. Мы немногого добьемся, если один из нас обнаружит Эрионда, а потом будет бродить в поисках остальных. Ну, пошли!И старик бесшумно двинулся вперед по мрачному коридору.— Как удалось Эрионду проскользнуть мимо Полгары? — шепотом спросил Гарион Шелка.— Сенедра впала в истерику, — ответил Шелк. — Ее доконали вопли жертв. Полгара увела ее в одну из келий и там пыталась успокоить. Именно тогда Эрионд и убежал.— С нею все в порядке? — требовательно спросил Гарион. Сердце короля сжалось от леденящего ужаса, не оставлявшего его со времен Пролгу.— Думаю, да. Полгара чем-то напоила ее, и теперь она крепко спит. — Шелк осторожно заглянул за угол. — Я пойду туда, — шепнул он. — Будь осторожен! — и бесшумно заскользил прочь.Гарион смотрел вслед удаляющемуся другу, покуда тот не скрылся из виду, а затем пошел по другому коридору, сложив руки на груди и склонив покрытую капюшоном голову, стараясь походить на набожного гролима. В самом деле, что на уме у этого Эрионда? Безответственность мальчишки настолько взбесила Гариона, что ему захотелось со всего размаху ударить кулаком по стене. Однако он степенно вышагивал по коридору, стараясь своим видом не вызывать подозрений, и тихонько приоткрывал все двери подряд.— Кто здесь? — раздался хриплый голос с характерным произношением из-за одной из дверей.— Прости, брат, — пробормотал Гарион, стараясь имитировать здешний выговор. — Ошибся дверью.Он не мешкая закрыл дверь и поспешил по коридору прочь.Но дверь распахнулась, и на пороге возник полуодетый гролим со злобным лицом.— Эй, ты! — закричал он вслед Гариону. — А ну-ка стой!Гарион взглянул назад краем глаза и, скользнув за угол, очутился в центральном коридоре храма.— Вернись сейчас же! — заорал гролим.Гарион услышал шлепанье босых ног по каменным плитам пола: гролим кинулся в погоню. Гарион выругался и решился на рискованный шаг. Он распахнул первую попавшуюся дверь и нырнул во тьму. Быстро оглядев комнату, с облегчением понял, что она пуста, затем прикрыл дверь и прижался к ней ухом, чутко прислушиваясь.— Что стряслось? — услыхал он в коридоре чей-то голос, — Кто-то только что пытался проникнуть ко мне в келью. — Гарион узнал злобный голос того самого гролима, чей покой он потревожил.В коридоре послышался хитрый смешок.— Может, тебе стоило подождать и посмотреть, чего она от тебя хотела?— Это был мужчина!В коридоре помолчали. Затем второй гролим сказал:— Хорошо… Очень, очень хорошо…— Да что все это значит?— Ничего. Абсолютно ничего. Лучше тебе пойти одеться. Если Хабат застукает тебя в коридоре в нижнем белье, у нее могут возникнуть занятные мысли.— Пойду-ка поищу этого негодяя. Здесь происходит что-то очень странное. Ты мне поможешь?— Почему бы и нет? Мне все равно делать особенно нечего.Откуда-то издалека до ушей Гариона донеслось медленное заунывное пение и шарканье множества ног.— Быстро! — раздался один из голосов в коридоре. — Прячься! Если нас увидят, то непременно потащат за собой.И Гарион услышал торопливые удаляющиеся шаги. Он осторожно приоткрыл дверь и выглянул. Шаги и пение приближались. Вереница гролимов в капюшонах и со сложенными на груди руками торжественно двигалась по освещенному факелами коридору к самому сердцу храма. Гарион подождал, покуда они не пройдут мимо его убежища, а потом, повинуясь порыву столь сильному, что не успел даже понять, чем руководствуется в своих поступках, смело распахнул дверь, вышел в коридор и пристроился в хвост процессии.Медленное шествие торжественно двигалось все дальше и дальше, запах паленой плоти делался все сильнее — вереница в черных одеждах шла прямо к святилищу. Гролимы возвысили голоса, прошли сквозь сводчатый дверной проем в мрачное святилище.Высокий потолок был едва различим во мраке. На стене прямо напротив дверей висела до блеска отполированная стальная маска, в мельчайших подробностях воспроизводящая лик бога Торака. Прямо под этой бесстрастной маской высился черный алтарь, обагренный свежей алой кровью, которая ручейками стекала с него на пол. Тут же стояла горящая жаровня в ожидании трепещущего человеческого сердца — очередной дани давно умершему богу, а неподалеку зияло огненное жерло печи, изголодавшейся по теплой плоти свежезарезанной жертвы.Дрожа всем телом, Гарион отпрянул в тень и спрятался за колонну, силясь овладеть собой. Лучше, чем кто-либо другой из живущих, он знал, что означает это страшное место. Торак был мертв. Его собственная рука ощутила последние удары пронзенного сердца бога, трепетавшего на острие его меча, проникшего в грудь врага. Страшные убийства, продолжавшиеся в этом ужасном месте с той самой ночи, были бессмысленны, и эти напрасные жертвы приносились увечному и безумному богу, который умер, тщетно взывая к равнодушным звездам. В груди Гариона медленно закипал гнев, рот наполнялся жгучей горечью. Воля его концентрировалась сама собой, и он уже видел, как раскалывается ненавистная маска, и этот окровавленный алтарь, и все, все здесь, в этом отвратительном месте.«Не для этого ты здесь, Белгарион!» — зазвучал голос в его голове.И Гарион стал медленно расслабляться — ведь если бы он не сделал этого, то концентрированная воля его могла бы разрушить до основания весь город. У него будет еще время сокрушить это средоточие ужаса. Теперь же его цель — отыскать Эрионда. Он осторожно высунулся из-за колонны. Жрец в капюшоне, отороченном пурпуром, только что вошел в святилище. На вытянутых руках он нес темно-красную подушку, на которой посверкивал длинный страшный нож. Жрец поднял лицо к изображению своего мертвого бога и благоговейно поднял подушку с ножом, произнося молитву.— Воззри на орудие воли твоей, бог-дракон Ангарака, — нараспев произнес он, — и воззри на того, чье сердце будет принесено тебе в жертву.Четверо гролимов втащили в святилище голого кричащего раба, не обращая внимания на его сопротивление и отчаянные мольбы о пощаде. Гарион невольно стиснул рукоять своего меча.«Остановись!» — приказал голос.«Нет! Я не могу позволить этому случиться!»«Этого не случится. А теперь отпусти оружие!»— Не могу! — вслух произнес Гарион, обнажая меч и делая шаг из-за колонны, но внезапно почувствовал, что окаменел: самое большее, на что он был способен, — это моргнуть.«Отпусти меня», — взмолился он беззвучно.«Нет! Сейчас ты здесь затем, чтобы наблюдать, а не для того, чтобы действовать! Теперь стой и внимательно смотри!»И Гарион с изумлением увидел Эрионда. Юноша вошел в те же двери, через которые втащили упирающуюся жертву. Белокурые кудри Эрионда поблескивали в свете факелов. Лицо выражало печальную решимость. Войдя, он направился прямиком к изумленному жрецу.— Простите меня, — твердо произнес он. — Но вы не станете больше этого делать.— Схватить этого богохульника! — закричал жрец. — Сейчас его сердце будет шипеть на раскаленных углях!Десяток гролимов кинулись было на юношу, но вдруг замерли — их заставила окаменеть на месте та же сила, что остановила Гариона.— Это не может продолжаться, — так же решительно заговорил Эрионд. — Я знаю, как много этот обряд для всех вас значит, но подобное просто не может продолжаться. Когда-нибудь — и очень скоро, я думаю, — вы сами все поймете.Гарион напрягся, ожидая грохота, но вопреки его ожиданиям случилось совсем другое. Из пылающего жерла печи подле алтаря с ревом вырвалось пламя — языки огня достигли потолка, и удушающая жара, царившая в святилище, сменилась прохладой, словно сюда неведомо откуда проник свежий морской ветерок. Пламя мигнуло напоследок, словно догорающая свеча, и погасло. Пылающая жаровня также ослепительно вспыхнула, и стальной корпус ее на глазах стал плавиться и оседать под собственным весом. Короткая вспышка — и пламя угасло.Жрец в ужасе уронил жертвенный нож и метнулся к раскаленным останкам жаровни. Беспомощно протянув руки, словно для того, чтобы придать оплавленному металлу первоначальную форму, он взвыл от невыносимой боли — раскаленное докрасна железо впилось ему в мышцы.Эрионд с удовлетворением оглядел разрушения, потом повернулся к замершим гролимам, все еще держащим голого раба.— Отпустите этого человека, — спокойно сказал он.Гролимы непонимающе уставились на него.— Он больше не нужен вам, — просто объяснил Эрионд. — Ведь вы не можете принести его в жертву теперь, когда огонь угас. И он никогда больше не разгорится, что бы вы ни делали, вам не удастся зажечь его вновь.«Дело сделано!» — раздался в мозгу Гариона голос — столь торжествующий, что у ривского короля ослабли колени.Обожженный жрец, издавая стоны и потрясая почерневшими руками, поднял бледное лицо.— Схватить его! — завизжал он, указывая на Эрионда скрюченной рукой. — Схватить его и отвести к Хабат! Глава 12 Больше не было надобности таиться. Повсюду раздавались удары гонга, тут и там сновали насмерть перепуганные гролимы, выкрикивая приказы, зачастую противоречащие друг другу. Среди этой неразберихи метался и Гарион, разыскивая Белгарата и Шелка.И вот из-за угла на него вылетел какой-то гролим со злобным лицом и схватил его за руку.— Ты был в святилище, когда это случилось?! — крикнул он.— Нет, — солгал Гарион, силясь высвободиться.— Говорят, что в нем было десять футов росту и что он испепелил с десяток жрецов, прежде чем погасить священный огонь!— Да? — изобразил удивление Гарион, все еще пытаясь освободить руку.— Поговаривают, будто это сам Белгарат!— В это верится с трудом.— А кто еще обладает столь великой силой? — Глаза гролима расширились, он вздрогнул всем телом. — Ты понимаешь, что это означает? — дрожащим голосом спросил он.— А что?— Святилище надобно будет освятить заново, а для этого необходима кровь гролимов. И прежде чем святилище очистится, очень многим из нас придется умереть.— Послушай, мне пора идти, — сказал Гарион, пытаясь разжать сведенные судорогой страха пальцы гролима.— Хабат насладится, купаясь в нашей крови! — истерически визжал гролим, не слыша Гариона.Выбора не оставалось. Тут уж было не до дипломатии. Гарион сделал испуганное лицо, глядя за спину гролима.— Ох, уж не она ли это идет? — хрипло прошептал он.Гролим обернулся, и Гарион ударил его сзади кулаком по затылку. Гролим отлетел к стене, потухшие глаза его уже ничего не выражали, и он мешком стал оседать на пол.— Здорово, — раздался голос Шелка. — Только я в толк не могу взять, для чего это понадобилось.— Я не мог от него отцепиться, — растолковал Гарион, склоняясь к поверженному гролиму, потом волоком затащил его в темную нишу и там аккуратно, даже бережно усадил. — Не знаешь ли ты случайно, где мой дед?— Он там, — ответил Шелк, указывая через плечо на дверь у себя за спиной.— А что стряслось?— Сейчас все расскажу. Давай-ка уберемся куда-нибудь в укромное местечко.Они вошли в дверь и увидели Белгарата, который спокойно сидел за столом.— Что там происходит? — спросил старик.— Я нашел Эрионда.— Хорошо.— Да нет, не совсем хорошо. Он вошел в святилище как раз в тот момент, когда гролимы собирались принести в жертву очередного раба, и погасил священное пламя.— Что-о он сделал?— Думаю, это именно его работа. Я и сам был там, но уверен, что не делал этого. А он просто вошел и сказал жрецам, что нельзя больше приносить человеческие жертвы, и тут пламя погасло. Дедушка, он не издал ни единого звука, когда делал это.— А ты уверен, что это он? Может, все произошло само собой?Гарион покачал головой.— Нет. Пламя вспыхнуло, а потом угасло, словно свеча, на которую подули. Но там произошло и еще кое-что. Я услышал голос и прямо-таки окаменел на месте. Гролимы, которые волокли раба, отпустили его тотчас же, как только Эрионд приказал им это сделать. А еще он сказал, что жрецам храма никогда больше не удастся разжечь священное пламя.— Где сейчас мальчик?— Его повели к Хабат.— Ты не мог их остановить?— Мне не велено было. — Гарион потер лоб.— Этого следовало ожидать, — раздраженно бросил Белгарат. — Надо предупредить Полгару и остальных. Возможно, нам придется освободить Эрионда, а потом силой вырываться отсюда на волю.Он открыл дверь, оглядел коридор и знаком приказал Гариону и Шелку следовать за ним. Вскоре они вошли в покои, где их дожидались остальные.— Вы не нашли его! — воскликнула смертельно бледная Полгара. Слова ее прозвучали не вопросом, а утверждением.— Гарион его отыскал, — ответил Белгарат.Полгара взглянула на Гариона.— Но где же он тогда? Почему он не с тобой? — требовательно спросила она.— Сожалею, но гролимы схватили его, тетушка Пол.— У нас непредвиденные сложности, Пол, — мрачно сказал Белгарат. — Гарион говорит, что мальчик вошел прямо в святилище и погасил священное пламя.— Что?! — воскликнула Полгара.Гарион беспомощно развел руками.— Он просто вошел в святилище — и пламя погасло. Гролимы схватили его и теперь ведут к Хабат.— Это очень серьезно, Белгарат, — сказал Сади. — Священное пламя должно гореть постоянно. Если гролимы всерьез считают, что его погасил мальчик, то он в величайшей опасности.— Я знаю, — кивнул старик.— Ну что ж, — тихо заговорил Дарник. — Тогда нам придется вырвать его у них силой. — Он встал, и тотчас же к нему безмолвно присоединился Тоф.— Но корабль для нас почти готов, — запротестовал Сади. — Мы могли бы ускользнуть отсюда, и никто даже опомниться не успел бы.— Теперь уже ничего нельзя поделать. — Лицо Белгарата выражало мрачную решимость.— Погодите, дайте мне сперва разобраться, что тут к чему, прежде чем вы станете действовать решительно! — взмолился Сади. — Позвольте мне сначала попытаться уладить все миром!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55