На мелководье нам пришлось встать на четвереньки и
дальше ползком добираться до лодки, лежавшей на берегу.
Издали она казалась нам не особенно большой и тяжелой, но теперь,
когда надо было стащить ее с песка на воду, пришлось немало потрудиться.
Наконец нам удалось ее сдвинуть.
- Посмотри, есть ли в ней весла и парус! - шепнул я Арнаку.
- Есть, - ответил тот, продолжая толкать лодку.
Мы были так поглощены своим занятием, что совершенно забыли о
приближающемся рассвете. И тут я вдруг услышал характерный скрип песка.
Повернув голову, я с ужасом увидел приближающегося к нам от шалаша
человека. Заметив лодку не на своем месте, испанец на мгновение застыл как
вкопанный.
- Каррамба! - закричал он во все горло и еще крикнул несколько
испанских слов, а затем одним прыжком, как ягуар, бросился в воду, чтобы
удержать уплывающую лодку. Нас, вероятно, он до сих пор не заметил и лез
вперед как очумелый. Арнак, изловчившись, хватил его топором по голове.
Испанец охнул и без чувств рухнул в воду. Однако поднятый им перед этим
крик разбудил людей в шалашах. Они выскочили и мчались теперь к нам.
Не оставалось ничего другого, как бросить лодку и спасаться бегством.
Мы нырнули и незаметно быстро отплыли от лодки. Сзади слышались
возбужденные голоса испанцев. Отплыв на безопасное расстояние, мы
остановились, чтобы посмотреть, что делается в лагере противника. Там
разожгли на берегу костер, вытащили на песок лодку, приводили в сознание
лежавшего без чувств испанца. Складывалось впечатление, что о нашем
существовании там не догадываются.
- Прощай, лодочка! - скрипнул я зубами.
Меня разбирала злость: мало того, что не удалось похитить лодку, так
еще вдобавок ко всему я уронил в воду свой охотничий нож, служивший мне
верой и правдой.
Вагуру мы нашли в условленном месте, шагах в трехстах от лагеря
испанцев. Вместе с ним мы снова подкрались к шалашам и, укрывшись в
кустах, стали наблюдать за испанцами.
Оглушенный Арнаком испанец к этому времени пришел в себя, и, как
видно, рассказывал своим товарищам ужасающие подробности нападения на
него, поскольку в лагере поднялось заметное возбуждение. На большую шлюпку
тотчас же выслали двух вооруженных караульных, а меньшую оттащили еще
дальше от воды. Опасаясь, видимо, нападения, остаток ночи никто в лагере
не спал.
- Пронюхали, собаки! - проговорил Арнак. - Как бы утром они не стали
нас искать.
- Побоятся - они же не знают, сколько нас тут.
- И думаешь, оставят нас в покое?
- Конечно.
Все произошло даже лучше, чем я предполагал. Перед рассветом мы
заметили в лагере оживленную беготню и испытали немалую радость: испанцы
готовились к отплытию. Они лихорадочно носились по берегу и спешили так,
словно сам Люцифер наступал им на пятки.
Первые лучи восходящего солнца осветили два развернутых паруса уже
далеко на горизонте. Они двигались курсом на север, в сторону острова,
который мы считали Маргаритой. С облегчением вздохнув, мы тут же
отправились к месту, где недавно лежала на песке лодка, в надежде отыскать
мой нож. Нам повезло: Вагура нашел его на мелководье, и я так обрадовался,
что обнял и крепко расцеловал парнишку.
Но было бы ошибкой считать, что на этом наши приключения окончились.
Оказалось, что вчерашний ливень погасил пожар на испанской бригантине, а
буря выбросила ее остов на одну из пяти скал, близ которых произошло
морское сражение. Нос корабля, сгоревший дотла, развалился, а корма,
казалось, уцелела, хотя из глубины ее все еще валил дым.
В то утро мы занимались обычными делами. Около полудня меня осенила
мысль. Поразительно, как она не пришла мне в голову раньше. Остов! На
останках бригантины, конечно же, немало крайне нужных нам вещей, быть
может, даже доски, молотки и гвозди, с помощью которых можно соорудить
неплохую лодку. До остова, торчавшего в полумиле от берега, нетрудно было
добраться на нашем плоту.
Сразу же после обеда мы все вместе отправились в путь. С собой взяли
топор, нож и несколько пустых корзин. Море было довольно спокойным, и
переправа не представляла трудностей.
Из глубины корпуса через все щели валил еще дым, однако кормовые
надстройки, высоко торчавшие над водой, казались не слишком пострадавшими.
Мы подплыли к самой палубе. Куда ни глянь, всюду печальные следы
опустошения. Однако огонь уничтожил не все. Некоторые балки только
обуглились. Паруса, правда, сгорели дотла, но мачты частично уцелели. Да и
такелаж был уничтожен не полностью.
- Смотри, Ян, сколько здесь всяких канатов! - радовались юноши.
Я не представлял пока себе ясно, чем нам удастся поживиться, но
добыча обещала быть богатой.
Привязав плот к мачте, мы вскарабкались на круто накренившуюся палубу
и, цепляясь за разные поручни и канаты, добрались до кормы. Огонь как-то
пощадил заднюю часть судна, быть может, потому, что путь ему преградили
кормовые надстройки из дуба. В них находились каюты, куда можно было
заглянуть через иллюминаторы. Но чтобы проникнуть внутрь, пришлось
разбивать двери топором. Усилия наши окупились. Здесь, судя по всему, жили
офицеры бригантины, и, спасаясь, они почти ничего с собой не взяли. Все
это валялось теперь в хаотическом беспорядке и казалось мне после года
дикой жизни на острове таким богатством, что я не знал, на чем в первую
очередь остановить свой пораженный взор.
Мы радовались и смеялись как дети. Индейцы напяливали на себя всякие
одеяния, будто на маскараде, я же надел какой-то парадный мундир, богато
расшитый золотыми галунами, а на голову возложил великолепную шляпу
испанского гранда.
- Ты настоящий капитан на параде! - восклицали индейцы, глядя на меня
с восхищением и оттенком страха. Им столько довелось претерпеть от людей,
носивших такие мундиры, что теперь один вид этой одежды пробуждал в них
чувство тревоги.
- Ну хватит дурачиться! - утихомиривал их я. - Раздевайтесь!
- Одежду не возьмем? - в их голосах звучало разочарование.
- Нет. Нам нужны вещи более полезные.
А более полезным было оружие и инструменты. Я нашел пистолет,
заброшенный в угол, но он оказался неисправным - у него не было курка.
Наше внимание привлек мешочек, спрятанный под койкой. Когда я заглянул
внутрь, мне стало жарко от охватившего меня волнения: в мешочке оказался
порох! Несколько фунтов пороха. Пистолет, спрятанный у меня в пещере,
послужит теперь не только для разжигания огня! Нашли мы и большой запас
пуль. Давно уже не испытывал я такой радости, как в этот момент. Словно
тяжелый камень свалился с моей души. Я знал подлинную цену настоящему
огнестрельному оружию - недаром же я был охотником.
И вот новая радость.
Продолжая рыться в каюте, которая, несомненно, принадлежала капитану,
я наткнулся на подзорную трубу. Длиной в полтора фута, она обладала
многократным увеличением, и, когда я, наведя резкость, направил ее на
остров, листья далеких кокосовых пальм стали видны так отчетливо, словно
были на расстоянии полета стрелы. Мои друзья, дотоле никогда не смотревшие
в подзорную трубу, буквально онемели и готовы были верить в колдовские
чары. Я от души над ними посмеялся, осторожно уложил трубу в футляр и
отдал Вагуре, велев беречь ее как зеницу ока.
В капитанской каюте ничего интересного мы больше не нашли. Зато,
вскрыв остальные - а их было четыре, - мы обнаружили в последней настоящий
арсенал. Там лежало десятка два ружей самого разного калибра, от изящных
нарезных до тяжелых мушкетов, несколько бочонков с порохом и мешки с
пулями.
У меня задрожали руки.
- Зачем было им столько оружия? - удивился Арнак.
- Думаю, - высказал я предположение, - что и они тоже были пиратами.
Указав на оружие, я сказал:
- Все это - на плот!
Арнак удивленно вытаращил на меня глаза.
- Все? - спросил он. - Ведь нас только трое!
- Все! - решительно махнул я рукой. - Все до единого ружья.
- Зачем нам столько? Зря будем таскать! Все равно с острова мы все не
сможем увезти!
- Неважно! - настаивал я. - Если брать оружие, его надо брать...
Понесли!
Должен признаться, оружие было моей слабостью, но что поделаешь, я не
был намерен уступать.
Арнак согласился, но выдвинул свое условие:
- Хорошо, Ян, пусть будет по-твоему! Но тогда разреши нам взять на
остров всю одежду!
- Всю? И этот мундир с золотыми галунами?
- Да. И мундир, и шляпу.
Я махнул рукой: ладно, плот у нас вместительный.
Погрузка трофеев заняла немного времени. Я осмотрел палубу, отыскивая
доски, пригодные для постройки лодки, но подходящего строительного
материала не оказалось. Зато мы вытащили из кают несколько скамеек, столов
у стульев и, бросив их в воду, привязали канатом К плоту, чтобы тащить за
собой.
На корабле мы пробыли около трех часов. К концу дым, шедший из
трюмов, усилился. Он душил нас, глаза слезились. Некоторые участки палубы
раскалились от разгоравшегося внизу огня.
Мне хотелось отыскать еще какие-нибудь инструменты, но, кроме топора,
ничего не нашлось. Тогда, отчалив от корабля, мы направили свой
нагруженный плот в сторону острова. Погода стояла прекрасная. По
спокойному морю мы благополучно добрались до берега.
Ночью красное зарево осветило небо над пятью скалами. Огонь вырвался
на палубу и пожирал остатки бригантины.

ВЫСАДКА ТАИНСТВЕННЫХ ЛЮДЕЙ
Мы продолжили работу там, где ее прервали, встревоженные отголосками
морского сражения, - на кукурузном поле. Оставшимся у нас зерном мы
старательно засеяли плодородный участок земли у ручья, хотя в душе каждый
из нас надеялся, что нам удастся покинуть остров раньше, чем урожай
созреет.
Из скамеек и столов, захваченных с бригантины в надежде сколотить из
них лодку, ничего не вышло. Нам не хватало необходимых инструментов: пилы,
рубанка, молотка, гвоздей, кроме того, строительный материал оказался
неподходящим - слишком твердым, и пришлось вернуться к первоначальному
варианту - к плоту. Мы несколько раз его переделывали и, выходя в море,
проверяли его пригодность. В этой работе у нас был уже некоторый опыт.
Не забывали мы упражняться и в стрельбе. Важно было научить юношей
отлично стрелять. За время своей неволи они немало нанюхались пороха и
привыкли к грохоту пушек, но никогда не держали в руках оружия. Теперь я
быстро научил их заряжать, целиться, стрелять и чистить оружие. Стреляли
мы обычно по мишени из двух установленных одна за другой досок от столов.
Таким образом, мы сохраняли пули, которые после стрельбы выковыривали из
дерева.
После проверки всех ружей два пришлось выбросить как негодные, а из
остальных одиннадцати я отобрал три лучших: два легких ружья для юношей и
мушкет для себя.
Юным моим друзьям так понравилось стрелять по мишени, что они, дай им
волю, только тем бы и занимались, но я вскоре положил конец этому
развлечению. Как только индейцы добились того, что без промаха попадали в
цель с расстояния в сто шагов, я счел учебу законченной, не желая зря
расходовать порох. Из заячьих шкурок мы смастерили себе по два мешочка на
дорогу - один для пороха, другой для пуль.
Собственно, ничто больше не мешало нашему выходу в море. Период бурь
миновал, погода установилась, наступили жаркие дни, а готовый уже плот
ждал у выхода из ручья. Но нам жалко было расставаться с кукурузным полем.
Урожай и на этот раз обещал быть отменным. Еще три-четыре недели, и
початки полностью дозреют. Мы решили ждать и покинуть остров только после
сбора урожая. Как и в прошлом году, поле пришлось охранять. При этом не
одна прожорливая птица пала жертвой наших стрел. Я стрелял теперь из лука
ничуть не хуже Арнака и Вагуры.
Невероятные и потрясающие события, на много дней нарушившие покой на
острове Робинзона, нежданно обрушились на нас в один из солнечных дней,
когда ни одна туча не омрачала голубого неба, а свежий ветерок с моря был
полон неги. В тот день утром Вагура отправился в рощу Попугаев посмотреть,
не вывелись ли молодые птенцы. Спустя три часа он, задыхаясь, примчался
обратно с выражением ужаса в глазах.
- Люди... Люди... - заикался он, с трудом переводя дыхание, и как
безумный тыкал пальцем куда-то назад, откуда только что прибежал.
- Что "люди"? Какие люди?
- Много людей... Много... Много...
- На море?
- Нет!.. Высадились!
- Далеко отсюда?
Вагура ловил ртом воздух, губы у него дрожали как в лихорадке, и лишь
спустя минуту он смог ответить:
- Около леса, где попугаи...
- Сколько их?
- Не знаю. Много... Целая туча!
- Они гнались за тобой?
- Нет.
- А заметили тебя?
- Нет.
- Это хорошо. А кто они? Испанцы?
- Да, испанцы!
- Как ты определил, что это испанцы?
Вагура не смог на это ответить, но продолжал утверждать, что это
испанцы.
Внезапно в голову мне пришла мысль, что это, возможно, карательный
отряд испанцев с острова Маргарита, посланный против нас. Мы тут же
бросились в пещеру за оружием. Три наших ружья были готовы к бою. Восемь
остальных мы быстро зарядили и поставили у стены, чтобы иметь под рукой.
Потом мы быстро вскарабкались на холм, но даже с самой вершины и с
помощью подзорной трубы нам не удалось обнаружить никаких следов
пришельцев. Роща Попугаев, находившаяся на расстоянии примерно трех миль,
скрывалась от нас за мысом, образованным здесь изогнутой линией побережья.
До полудня было еще далеко, а день обещал быть тяжелым и полным
неведомых опасностей. Мы решили отправиться навстречу неизвестности,
прихватили с собой в путь немного провизии, тщательно проверили ружья, а я
еще сунул за пояс заряженный пистолет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87