.. но не
мог, он обязан был выполнить задание:
Иван так и сказал, мол, сдохни, Кеша, но сделай, не для меня, для тех,
кто спит и ни хрена не видит, для них, их миллионы, миллиарды! Сделай,
Кеша!!!
Рука отвалилась по кисть. Толик завизжал по-звериному, жутко и
пронзительно.
- Говори!
- Я сам... я сам. Только не надо, только не надо... - бессвязно лопоча,
Ребров подполз к креслу. Оно тут же подхватило его, развернувшись,
превратившись из шара в то же самое лиловое кресло на лапках. Левая рука
хозяина этого чуда утонула в сидении. Но тут же вынырнула с черным
тускло-бархатистым кубиком в толстых пальцах.
- Бери!
- Что это? - не понял Кеша.
- Бери! - потребовал из-за плеча Хар.
- Ладно! - Кеша сжал кубик в ладони, и его словно холодом окатило с ног
до головы. Это был непростой кубик. - Что с ним надо делать, говори живо!
Ребров замотал головой, он еле сдерживал себя от боли. Но он очень хотел
жить. И ему надо было спасти себя именно сейчас, именно в эту секунду, в
эту минуту. Глаза его, до того пропитанные тягучей слизью высокомерия и
презрения, теперь молили о пощаде.
- Ты все сам узнаешь! И тебя не убьют, не бойся! Но и ты меня не трогай,
я прошу тебя, не трога-а-ай, я еще не жил, я только начал, я уйду совсем,
им не нужны слабые, они стирают память и отпускают, человек ничего не
помнит, я умолю их, я уйду, ты уже достаточно наказал меня, пусть я подлец,
пусть я сука последняя, но я искупил, то есть, ты меня... только не убивай!
Кеша переглянулся с Харом.
- Сейчас сюда войдут другие, - спокойно сказал Хар.
Кеша улыбнулся.
- Ладно, Толик, живи. Я не убью тебя...
Он явно хотел что-то добавить. Но не успел.
- Нет, ты убьешь его! - прогремел скрипучий голос, усиленный невидимым
динамиком.
Кеша остолбенело отвисшей челюстью.
Это был голос собрата по гиргейской каторге, отпрыска императорской
фамилии карлика Цая ван Дау. Но звучал он не из-под сводов, не из-за двери,
звучал он у Иннокентия Булыгина в голове. И никто кроме него этого голоса
не слышал.
- Ты убьешь его, Кеша! Убьешь прямо сейчас... или убьют меня. Выбирай!
- Цай, где ты? - прошептал Кеша, с недоверием разглядывая зажатый в
пальцах кубик.
- Да, ты правильно понял. Но все объяснения потом! Не медли ни секунды.
Мочила. Это враг - страшный, лютый, безжалостный враг, готовящий всем нам
большую могилу, Иван был прав. Но он не все знает, он вообще ничего не
знает, все страшнее, хуже в тысячи крат. Не медли, Мочила! Они уже на
подходе! Ты погубишь всех!
- Я сам это сделаю, - вдруг вызвался Хар. Его глаза мгновенно потеряли
рыбью мутность и отрешенность прояснились и стали почти человеческими.
- Ты?!
- Да.
- Но почему? Разве ты слышал нас?!
- Я ничего не слышал. Я все понял, не спрашивай, это особое чувство,
этого нет у землян... и у других тоже нет. Нам пора!
- Но я же пообещал ему! - взвыл Кеша.
- Зато я ничего не обещал никому.
Хар подошел к стоящему на коленях хозяину дома, удлинившимися гибкими
пальцами обхватил толстое горло, но не стал душить, а с неожиданной силой и
сноровкой поволок прочь из гостиной. Толик хрипел, сучил ногами, пытался
цепляться здоровой рукой за пол, стены, углы, диван... все было бесполезно.
Кеша побежал следом, ничего не понимая. Даже когда он ворвался в зал с
полупрозрачными стенами и огромным аквариумом, когда он увидал, что
оборотень волочет извивающегося человека, хозяина этого дома и в том числе
аквариума, по лесенке вверх, прямо к окну-люку, он ни о чем не догадывался,
ему все казалось невообразимой нелепицей,
Но когда Хар открыл люк, вскинул над своей хлипкой и вихлявой фигурой
грузное, казалось бы, неподъемное тело, Кеше стало вдруг нехорошо.
- Сто-о-ой!!! - зжрал он во всю глотку.
Но было поздно - огромные клыкастые гиргейские рыбины уже рвали в клочья,
в ошметки еще живое тело. На это было невозможно смотреть. Кеша прижался к
стене, застонал. Мерзкие, зубастые гадины... и все же, какой-никакой, а
человек! Он взглянул в аквариум - с Толиком Ребровым было покончено. Одна
из рыбин плотоядно облизывалась большущим языком, глядела прямо Кеше в
глаза. Другая дожевывала остатки расшитого драконами шелкового халата.
Хар стоял рядом как ни в чем не бывало.
- Сгинь с глаз моих! - прошипел Кеша. И тупо поглядел на черный кубик в
ладони.
- Они уже здесь! - прогремело в мозгу.
- Надо уходить! - добавил извне Хар. Обхватил ледяными пористыми лапами
виски человека, заглянул в глаза - на Кешу повеяло чем-то еще более
холодным и далеким, нездешним, даже потусторонним. Но он сразу все понял.
Рука сама полезла в нужное место. Все потом!
А сейчас... уходить! Он с силой сдавил в кулаке зародыш живохода,
отбросил его от себя.
- Это хорошо, - закивал Хар.
Когда в зал вошли трое с плазмометами, они уже сидели в живоходе. Кеша
подгонял изголовье биокресла под свой затылок. Ему не хотелось воевать с
чужими, он страшно устал от боев и войн на Аранайе, а потом на Гиргее,
зачем же еще на Земле. И он просто дал полный вперед - не стой на дороге!
Живоход вырвался под открытое небо, дернулся было по направлению к боту.
Но застыл, подчиняясь воле сидящего в нем.
- Мать моя! - расстроился не на шутку Кеша. - Ну почему я всегда должен
портить отношения с представителями властей?! Это что - карма такая, едрена
судьбина!
На поляне перед входом в дачку стояли два больших и плоских сине-белых
вибролета с серебряными двуглавыми орлами на бортах - машины управления
охраны порядка.
- Неужели и эти работают на них?! - раздраженно выдал Кеша.
Размышлять было некогда. Охрана никогда не имела дела с живоходами,
нескоро будет иметь еще. И этим надо пользоваться. Они перескочили через
обе машины и оставляя узенькую просеку, пошли полным ходом прямо через лес.
Только тогда Кеша сообразил, что все очень просто, ни на кого эти ребята
не работают кроме своего управления, но на то они и параллельные структуры,
что запросто могут создавать ситуации, когда легальные структуры работают
на них. Вот так! А сам Кеша им помог еще. И ведь не объяснить ничего - он
совершил "бандитское нападение" на дачу добропорядочного гражданина, ни в
чем плохом никогда не уличенного, на дачу да и на него самого, хоть трупа и
нет, а все ясно, копать начнут, тягать... в гостиной следы. Ну почему ему
так не везет - ведь это явная каторга! Нет, надо бежать.
Бежать!
Но почему те трое были с плазмометами? Особый случай? Или сигнал был
особый? Некогда! Потом! Кеша выпрыгнул из живохода. Хар за ним. Сколько
елей погублено, жуть! Да жалеть тоже некогда.
- Уходи! - прогремело в голове голосом Цая.
Кеша с сожалением оглянулся на живоход. Все нет времени, а ведь давно мог
бы разобраться - как свернуть в зародыш это чудо... нет, когда там. Взлет!
* * *
Даже в кромешном мраке огромного подземелья Иван умудрялся каким-то
образом видеть смутные тени.
Он держал Креженя за руку, не доверял. Но, похоже, тот был полностью
сломлен, превращен в безвольную куклу.
Микрокапсула, введенная в артерию и вообще неизвестно в каком сосуде или
сосудике находящаяся сию минуту, могла погубить его в любое время, В любой
миг! И хотя сам Гуг Хлодрик был где-то наверху, Креженю от этого не
становилось легче.
Зловещий приглушенный голос вещал сразу отовсюду, будто по подземелью, по
всем его сводам были расставлены тысячи невидимых микрофонов.
- Близится час Тьмы! И да приидет Она! И выйдут в ночи на свою последнюю
охоту сильные и смелые! И найдут свою смерть в их когтях и зубах слабые и
трусливые! Ибо время слабых прошло. Ибо служащие навозом в почве отслужили
свое и не нужны более. Ибо пришла пора посвященным подняться еще на ступень
и стать выше, чтобы с высоты той холодным и безжалостным взглядом взирать
на погибающий мир... мир слабых, подлых, трусливых слизней, нарекших себя
человеками.
Готовы ли вы подняться и ступить выше?!
От оглушающего рева у Ивана заложило уши. Сколько подонков собралось во
мраке подземелья?! Десятки тысяч! Сотни! Нет. Это только видимость, это
спецэффекты. Все делается для того, чтобы этот сброд уверовал в свои силы,
чтобы он почувствовал себя выше и сильнее всего человечества. Было! Все это
было много раз. Пятая колонна Земли. Раньше спецслужбы враждующих стран
создавали на землях неподвластных им пятые колонны из сброда, мнящего себя
выше толпы. Разрушали изнутри целые государства, империи, не жалея на своих
выкормышей ни средств, ни времени, ни труда, ибо все окупалось уничтожением
противника. Теперь пятая колонна созидалась на Земле извне, Иван уже не
сомневался в этом, и она должна была разрушить изнутри все Человеческое
Сообщество. Вторжение Извне! Вторжение Изнутри!
Полтора часа назад он получил подтверждение от Кеши. Он яодал этого. Он
уже знал навернжа. И все равно чуть не раздавил в ярости инфраприемник, что
желтым янтарным камушком высвечивал из массивного серебряного перстня на
мизинце левой руки. Левой руки... ему представилась отрубленная кисть -
бред, наваждение, разве время для подобной чепухи! Ярость сменилась
бессилием - холодным, омерзительным, гнусным. Он не мог поднять
приспущенных век, не мог шевельнуть рукой. Толик Ребров! Сука! Падла! А он
еще не хотел верить, что и Россия опутана черной сетью. Знал! А верить не
хотел! Нет, правду, говорят басурмане всякие, загадочная штуковина русская
душа, потемки! Знать... и не верить. Кеша ничего не сказал про развязку, но
по его мрачному молчанию Иван все сам понял - Толик свое отпрыгал. Туда ему
и дорога. Не в нем дело. Эти черные черви везде, они и в Космофлоте, и в
правительственных структурах, и в банде, где каждый знает других как
облупленных, они прорыли свои ходы-лазейки повсюду, даже в
сверхзасекреченных, сверхзаконспирированных межгалактических мафиозных
образованиях, где на каждого "брата" двадцать пять соглядатаев и стукачей.
И ведь они работают почти в открытую! Да что там почти! Они просто плюют на
всех! Они уверовали в свою полнейшую безнаказанность и свое всемогущество
здесь, на Земле.
Это всеобщее вырождение! Это пропасть дегенерации!
Это огромное черное вселенское болото, поглощающее в себя всё и всех. Эту
заразу можно уничтожить только вместе с самой Землей... что и сделают
негуманоиды?!
Иван поймал себя на дикой, ненормальной мысли. И тут же отбросил ее. Нет,
ему не надо было возвращаться со звезд. Там его дом. Там! Чтобы ни говорил
покойный батюшка, философствующий в сельской тиши... философствовавший, мир
праху его. Человек рвался в Космос, потому что знал, что ожидает Землю, он
предвидел все это, он предчувствовал. Надо бежать! Это единственное
спасение! И Дил Бронкс раньше всех понял это, точнее, не понял, а просто
почуял нутром, он сбежал на свою станцию, подальше от всей этой земной и
галактической суеты, сбежал на свой неприметный, крохотный хуторок, где его
никто не прихлопнет - какое кому дело до жалкого комаришки, трепыхающего
своими жалкими крылышками где-то в зжблачных высях. А можно сбежать на край
Вселенной, не имеющей краев, забраться на мертвый, блуждающий во мраке
астероид, зарыться в него и блуждать вместе с ним за миллионы парсеков
отсюда да и от любой живой души. Бежать! У Ивана ноги задрожали. Даже твой
родной дом твой ли, ежели в нем хозяйничают чужаки, если в нем сидит стая
волков и клацает зубами в предвкушении крови, ждет команды вожака. Бежать!
Надо собирать всех своих - Гуга, Таеку, Дила, Ливу, Кешу Мочилу, карлика
несчастного и убираться пока не поздно! ... Иди, и да будь благословен? А
куда, спрашивается, идти?! И как идти в этом вязком, черном болоте?! И
почему именно он должен идти куда-то и бороться за чтото, спасать кого-то?!
Дил Бронкс разыскал Хука Образину. А для чего? Может, тому лучше было б
тихо спиться и подохнуть в своем мусорном баке? Нет! Иван стряхнул с себя
слабость. Они на то и бьют, они на то и рассчитывают, что их должны
испугаться, должны поразиться их мощи и их силе и пасть духом. Нет! Бежать
некуда. Даже если в родном доме сидит стая алчущих крови волков - не беги
из него, не команды вожака ждут волки, а ждут они, когда ты им спину
покажешь, ибо они сами, охотящиеся в ночи, трусливы и слабы - иначе пришли
бы к тебе при свете дня.
- Он все равно убьет меня, - просипел вдруг жалобно Крежень. Голос его
был плаксив.
- Мне тебя не жалко, - ответил Иван тихо, - не думай, что я сейчас
расплачусь.
- Он убьет меня, а Лива убьет его, так свершится справедливость,
- Бредятина!
- Помяни мои слова, - мрачно проговорил Крежень уже без плаксивости.
- Помяну, - отрезал Иван и сильнее сдавил кисть Седого.
Зловещий голос все вещал и вещал - это был не просто гипноз, это было
массированное, подавляющее зомбирование. Ивану начинала надоедать вся эта
публика, это пешки, пусть они и станут свирепейшими воинамисамоубийцами,
идущими на смерть во имя Черного Блага, пусть они унесут миллионы жизней,
но дело не в них, все равно они пешки в чудовищной игре. А ему надо познать
структуру, ему надо уцепиться за ниточки, на которых висят все эти
марионетки... и тогда по невидимой паутине он вскарабкается наверх ... бред
какой-то, он все время спускался вниз, лез в пропасть, а теперь - наверх?!
Все перепуталось и перемешалось. Уже нет ни верха, ни низа! По всей
видимости, он совершил страшную ошибку, покинув логово "серьезных"! Надо
было копать там, туда должны были сходиться нити. Рубить их надо не здесь,
где распустились они сотнями тысяч, а там, в средоточии их, в гнездовище
паучьем! Да вот только там ли гнездовище и средоточие? Поди разберись. Да
еще и Крежень явно водил их всех за нос.
- Помяну! - повторил Иван зло. - Только ты сдохнешь раньше, Седой. Ты не
доживешь до часа Тьмы!
- Не понимаю, чего вы добиваетесь от меня, - процедил Крежень.
Они говорили еле слышно, хотя в том не было нужды.
Взвинченная толпа ревела на все голоса и требовала принесения жертвы.
Трудно было поверить, что в каких-то двухстах метрах над головами шли
пешеходы и ехали лимузины, кто-то целовался с кем-то, а кто-то еще только
лишь ожидал на свидание возлюбленного или возлюбленную.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103