Он пронесся черным драконом метров двадцать... и
вдруг застыл как вкопанный, шерсть на загривке вздыбилась, глаза налились
кровью, обнажились клыки. Кеша с опаской подумал - конец его другу Хару,
все, крышка, сожрет его сейчас этот царь зверей. Но произошло нечто
неожиданное: вместо царского львиного рыка из огромной пасти вырвался
испуганный щенячий, пронзительный визг, шерсть на загривке опала, ноги
подломились... и Шарки упал, извернулся с шустростью нецарской, опустил
голову и, не чуя лап под собой, будто самая жалкая и трусливая дворняжка
опрометью умчался прочь, в изгибы труб-переходов.
- Нормально, - подтвердил Кеша решительно. - Мы у Таеки ошейник выпросим
и поводок, все будет путем. Ежели какой хмырь-собаковод заинтересуется,
скажем, э-э-э, зангезейская борзая... Но! Но!! Ты-то помалкивать будешь,
это я скажу, а то ляпнешь еще: я, мол, борзая зангезейская, на Землю
прилетела... тут нам и хана! Усек?
- Усек, - еще раз подтвердил Хар. Ему даже удобнее было стоять на
четвереньках. Но надо было вжиться в образ. И оборотни не всесильны.
В этот же вечер они покинули станцию. Таека плакала. Серж Синицки не
пошел их провожать. Серж скучал.
Когда Кеша садился в прогулочный легковой бот, он старался не смотреть на
красавицу-капсулу. И зачем он только пригнал ее сюда! Да на ней можно было
б идти хоть сейчас... в атаку, на штурм, на любых врагов и недругов! Но
Иван строго-настрого приказал спуститься на Землю по-тихому, осторожно,
чтобы ни одна веточка не шелохнулась, чтоб ни одна пылинка не поднялась с
насиженного местечка.
Иван дал точные координаты. И дал ему право - право добывать нужное
любыми средствами. Любыми! Хотя право это было не подкреплено ничем, кроме
их содружества в тяжком деле и обреченности в случае проигрыша, но Кеше
этого вполне хватило. На задание отводился один день, самое большее
полтора. Потом Кеша мог смотаться на пару часиков в родные края, дольше там
находиться опасно, а на пару можно. Но это потом. А сейчас... Ребров
отдыхал на своей дачке в ста верстах от Петрограда. И стояла дачка на
бережку тихого крохотного озерца, посреди древних елей - сказочные были
места. У Кеши сердце защемило еще на подлете. А как вздохнул чистого
русского воздуху, как затянулся синевой, прозрачностью и чем-то вообще не
имеющим названия, но пьянящим, так и загудело в голове, закружилось все -
присел на мшистый пень, сгорбился, прикрыл глаза.
Хар притулился рядом, по-собачьи вертя хвостом и озираясь. Он входил в
роль. Но все-равно он здесь был чужим. Чужак, не проявляющий ни малейшего
любопытства. Странный чужак.
Кеша не мог встать. Ноги не слушались. Тридцать пять лет! С ума сойти! Он
покинул Землю тридцать пять лет назад, покинул совсем еще мальчишкой. А кем
вернулся? Никем. Его нет, он пустое место. Потому что прописка у него не
здесь, а на Гиргейской подводной каторге.
Кеша дышал и не мог надышаться, такой воздух был только на Земле, его не
мог заменить синтезированный, его не могли заменить все смеси,
применявшиеся на кораблях и спутниках, его не могли заменить искусственно
созданные атмосферы на иных планетах... там все было фальшивым. Здесь все
было настоящим.
Россия! Не здесь он совершил свои преступления. Не здесь его осудили. Но
и здесь он вне закона, ибо есть соглашения. А Россия всегда выполняла
соглашения, даже если они были в ущерб ей и ее сыновьям, Россия держала
слово. В этом было ее величие, ее сила и ее беда.
Кеша повалился в траву, в проплешину, усеянную палой и мягкой хвоей. Лечь
и умереть! На родной земелюшке. И ничего больше не надо. Хватит. Надоело
скитаться по Вселенной, невмоготу нести свой крест. Невмоготу! Зачем он
ушел на эту проклятую войну?! Зачем проливал кровь ради всех этих сволочей
и ублюдков?!
Ведь они именно сволочи и ублюдки, нет им иного имени, нет им другого
звания. Да что горевать-то теперь.
Поздно!
Хар подошел к лежащему Кеше, обнюхал его, повертел своим жалким хвостом,
хотел даже лизнуть пупырчатым языком в лицо. Но Кеша отпихнул оборотня.
- Ты того, не слишком-то в роль входи, образина, - просипел он, глотая
слезы.
Несмотря на прилив чувств, Кеша все видел и все слышал. Он выжидал. Если
хозяин засек спуск гостя с небес, он непременно вышлет навстречу или
кибера-слугу, или охранника-андроида, а может и первого подвернувшегося под
руку биоробота. По всем правилам спешить не следовало. Но и тянуть и без
того резиновое время не стоит. Кеша не удивился, когда в трех метрах над
его головой пролетел серенький неприметный шарик. Он даже хмыкнул
недовольно - экий подозрительный хозяин, втихаря разведку выслал. Ну да
ладно, это дело хозяйское, не у всех объятия нараспашку. Теперь
отсиживаться нет смысла.
- К ноге! - приказал он послушному и необидчивому Хару. И они побрели к
даче.
Идти пришлось недолго - через полтора километра Кеша разглядел за
стволами красных сосен зеркальную сферическую стену, увенчанную шаром.
Из-за стены выглядывало несколько разнокалиберных полусфер и с десяток
тонких и толстых мачт.
- Модернист, едрена! - выругался Кеша. Если бы у него была возможность
завести дачку, он бы согласился только на бревенчатый добрый сруб под
черепичной крышей... всего остального Кеша насмотрелся вдоволь, от всего
остального Кешу уже тошнило. Но в чужой монастырь не прутся со своим
уставом.
- Ух ты, зараза! - выругался он еще раз, натолкнувшись лбом и грудью на
охранное поле. Потер ушибленную коленку. Хитрец Хар чуть приотстал, он явно
учуял поле заранее и промолчал, не предупредил.
- Куда? Зачем? К кому? - механически прозвучало от ближайшего дерева.
Иван проинструктировал Иннокентия Булыгина, и потому ветеран и рецидивист
не растерялся.
- Ты вот чего, братец, - с вальяжностью проговорил он, - доложи-ка
хозяину своему, Анатолию Реброву, что пришел к нему в гости не хмырь какой,
а хороший человек, пришел с приветом от старого друга его и однокашника...
- Кто с вами?
- Собака.
- Это не собака, - ответил незримый страж.
- А кто же? - искренне удивился Кеша.
- Не поддается идентификации.
- А коли не поддается, - вразумительно наставил Кеша, - пиши, братец, как
тебе старшие говорят - собака! И болтать кончай, мне к хозяину твоему надо!
- Проходите.
Кеша протянул руку - барьера не было. Так-то лучше, а то огородили,
понимаешь, дачку, будто секретный объект или зону!
- Пошли, Хар! - Кеша пристегнул поводок к ошейнику на шее оборотня, чтобы
выглядели они оба послушными и добропорядочными. Хар в ответ снова завилял
хвостом.
Самого хозяина они нашли на лужайке возле сверкающего и сверхмодного
коттеджа. Толик Ребров висел в тренажере и упорно сучил руками и ногами.
Был он от пота почти столь же сверкающ и блестящ как и обиталище его.
Заботится о здоровье, подумал Кеша мрачно. Когда он наблюдал подобные
занятия, всегда мучился одной мыслью - всем бы им гидрокайло в руки, чего
зрято пот проливать... нет, стоит человечишке только попасть в те местечки,
где надо кайлом махать, он сразу меняется, он уже не желает ни ножонками
сучить, ни ручонками, он хочет ничего не делать, лежать, и чтоб никто не
трогал. О-о, человеки, нет в вас ни образа, ни подобия - одна гордыня лишь,
одна суетность, и животный страх!
- Заходите, располагайтесь, - сухо пригласил непрошенных гостей Толик
Ребров. - Мне немножко осталось.
Кеша не пошел в дом. Он уселся прямо на траву, положил рядом Хара,
погладил по лохматой спине будто заправский "друг четвероногих".
- Обождем, - выдавил он себе под нос. А хозяину крикнул: - Привет тебе от
Ванюши, кореша твоего! Помнит он про тебя. Говорил, что и ты наверное
забыть его не успел!
- Иван?
- Он самый!
- Жив еще?! - На лицо хозяина набежала тень,
- А что с ним сбудется, - будто бы удивился Кеша. - Ты не спеши, мил
человек, мы обождем, потому как разговор у нас к тебе длинный и
обстоятельный, спешить никак нельзя.
- Да все уже!
Толик вылез из тренажера, растерся старомодным махровым полотенцем - по
последним заверениям медицинских светил смывать с себя пот было делом
вредным, не для того его организм выделяет, чтобы сразу смывать.
Кеша все подмечал, но помалкивал. Любит себя хозяин, любит. А стало быть,
ответит на все вопросы, никуда не денется.
- Пойдем в дом, - бросил Толик Ребров через плечо.
Кеша встал и побрел следом, волоча за собой Хара, чуть упирающегося, как
и положено влекомой в тесноту и несвободу помещения собаке, но не смеющей
чересчур открыто выражать свое настроение.
Внутренности зеркального дворца-коттеджа были столь же впечатляющи, что и
наружности. Но Кеша не глазел по сторонам, он уперся тяжелым взглядом в
спину хозяина, оценивал его способности и возможности.
Ребров гостей явно не боялся, даже не остерегался - да и как мог бояться
кого-то бывший десантник-смертник, не так и давно, каких-то семь или восемь
лет назад променявший боевой лучемет на канцелярскую ручку и кресло в
Управлении?! Школа давала выучку на всю жизнь.
Но у Кеши тоже была выучка. И своя школа.
- Сейчас, еще минуту, - так же через плечо бросил хозяин, - пошли со
мной, только рыбок своих покормлю и устроимся поудобнее, побеседуем, мы
гостям рады, а за Иванове здоровье выпьем малость водочки или виски... вы
что предпочитаете? Или с дорожки отдохнуть хотите - пожалуйста, у меня есть
тут три гостевых сектора по три комнатушки, прошу!
Слово за слово они прошли в довольно-таки большой зал, выложенный
полупрозрачным гидрокафелем. "Рыбок" Кеша увидел сразу - за толстенным, но
абсолютно невидимым стеклом стенного огромного аквариума будто висели в
мрачной водяной толще две клыкастые, шипастые, плавникастые гиргейские
гадины. Чахлая шерсть на загривке у Хара начала подниматься дыбом.
Кеша положил руку на голову оборотню.
- Тихо, тихо, - прошептал он, - это хорошие рыбки.
- Побаивается? - вежливо осведомился Толик, впервые пристально взглянув
на оборотня. - Странная порода, никогда таких не видал.
- Зангезейская борзая! - важно заявил Кеша.
- Бывали и на Зангезее, - кивнул Толик, - бывали. Да разве все усмотришь!
Погоди немного, я быстро.
Он полез по крутой лесенке наверх к подкормочному окошку-люку, под самый
потолок. Там же, у полупрозрачной стены были выдвижные сегменты. Кеша
передернулся, когда увидал сырое, окровавленное мясо, которое хозяин всей
этой роскоши хватал голой рукой и бросал кусок за куском в люк. Нет уж,
лучше собаку держать, попугая, звероноида с Гадры, даже мегацефалла с
Урага, чем этих гадин. "Это наши руки" - вспомнилось смутно. Кеша глядел в
кровавые глазища рыбин, рвущих в клочья куски мяса, заглатывающих не только
истерзанную плоть, но и мутно-кровавую воду вокруг кусков этих, глядел и
начинал все понимать: рыбины его опознали, опознали и прощупали, и он снова
как там, в свинцовой жиже проклятой Гиргеи, в сверхплотном ее ядре. Не
может быть, это же бред, непостижимость! Может, все может быть. На лбу у
Кеши выступила холодная испарина.
Они его мгновенно прощупали, даже не отвлекаясь от своего кровавого
пиршества ни на секунду. Прощупали... и дали отбой. Они поняли, нет, они
узнали, что он был там, был отпущен, был... нет, Кеша совсем запутался,
ничего они не узнали, они лишь датчики, щупальца - они все передали и тут
же, мгновенно, без малейшего промедления получили ответ... ОТТУДА! С ума
сойти! Гиргея у черта на рогах, на краю света! Значит, для них нЬт
расстояний? А что ж тут такого, конечно, нет - ведь они говорили правду,
они всемогущи! А этот тип держит своих "рыбок", кормит их, развлекается...
Он ничего не знает про них. Не знает? Кеша встряхнул головой. Нельзя терять
над собою контроль. Там, на Гиргее, прорываясь вглубь и потом, вырываясь из
каторжного ада, он прошел еще два смертных барьера - неужели пора к ним, к
довзрывникам? Нет, они дали ему больший срок! Это все нервы, поганые,
издерганные войнами и каторгами нервы!
- Красавицы! - сказал он громко.
- В этом надо знать толк! - довольно откликнулся из-под сводов польщенный
хозяин. И как-то странно улыбнулся.
Он знает, он все знает - молнией обожгло Кешу изнутри. Он не просто
знает, он специально привел их сюда. Привел на опознание. Как Иван не
догадался тогда?
Кеша одернул себя - ну как мог Иван догадаться, глупости, это сейчас они
поумнели, а тогда - тогда все виделось совсем в ином свете, в
розовато-голубоватом эдаком мареве. А ведь у этого лысеющего Толика и в
служебном кабинете есть такой же, чуть поменее, аквариумишка, и такие же
рыбки. А сколько народу проходит через его кабинет?! Да почитай, вся
засекреченная спецназовская десантная братия. Вот так-то, ребятки дорогие и
бесстрашные, на каждого из вас уже досье имеется, вот так! Правда,
довзрывники ни во что не вмешиваются. Правда? Да, это так, но если верить
коротышке Цаю, они кое с кем охотно делятся добытой информацией?! Плевать!
Надо дело делать, пусть Иван с Гугом головы ломают, его дело другое. Кеша
шустрой метлой вымел из себя все мысли и сомнения.
- Хорошо кушают, с аппетитом! - добавил он и снова погладил оборотня Хара
по голове, потрепал длинное ухо. - Много сжирают, небось, не напасешься.
Толик Ребров утробно и самодовольно рассмеялся.
- У меня тут рядышком собственная ферма - только оленина, только чистое,
здоровое мясцо, - поведал он, - хватает, еще и остается немного! - Он
сполоснул руки прямо в воде, просунув их в люк. Похлопал себя по мокрой
волосатой груди, стал медленно и как-то основательно спускаться вниз. А
когда спустился, сказал: - Ну, а теперь прошу в гостиную!
Кеша обернулся напоследок. И в упор встретил страшный, кровавый взгляд
одной из гиргейских гадин.
И было в этом взгляде напоминание.
* * *
Арман никак не мог вспомнить, о чем же вопил во всю мощь своих пропитых
легких Хук Образина, когда его тащили вон со станции. Он что-то орал, это
точно, просил чего-то кому-то передать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103