- «Его душа открыта.»
- А что здесь делаешь? - спросил лучник, и тут же спросил опять: - Дикарей видел?
- Я иду... Вы из Чивья? - решил убедиться Люсьен.
- Да, из Чивья, - подтвердил человек. - Пришли порядок навести в ваших горах, раз сами не справляетесь. Так ты видел дикарей?
- Они ушли в скалы, вчера ночью еще были там. Надо подняться там, где завал, я могу показать, - предложил стражник.
«Туда уже пошли,» - остановил его смертоносец. - «Твоя душа все еще открыта. Я вижу, что ты шел, чтобы поговорить с Оком Повелителя. Что ж, садись на меня, твое дело кажется мне важным.»
Люсьен подошел, ловко забрался по услужливо подставленной ноге. Упряжи на смертоносце не было, пришлось лечь, обхватив руками хитин.
- Так ты думаешь, Лорк, не нужно идти дальше? - с сомнением спросил лучник.
«Этот воин никого не встретил,» - ответил паук. - «Дальше дорога пуста до самого Хажа. Возвращаемся.»
- У него открыта душа? - смертоносец, что нес чивийца, побежал рядом с Лорком. Лучник с сожалением на лице снял стрелу с тетивы. - Ты, Люсьен откровенный парень, это хорошо.
- Как тебя зовут? - спросил стражник. Ему не хотелось объяснять, что он не умеет прятать мысли от восьмилапых.
- Валари. Ты знаешь, что случилось с нашим караваном?
«Он знает. Гонцы упоминали человека по имени Люсьен,» - поддержал разговор паук по имени Лорк. - «Я сейчас передам тебе его знание.»
Лучник замолчал, сосредоточенно внимая смертоносцу, который передавал картинки произошедшего человеку. Люсьену стало неприятно - теперь его душа открыта не только паукам, но и людям! В Хаже так делать не принято.
- Ух ты! - поразился Валари. - Агни молодец. Да он всегда был крепким орешком. А Олаф, значит, остался без волос... Он точно погиб, Люсьен? Мог спастись?
- Нет, мог попасть в плен к повстанцам, - предположил стражник.
- Ну, это все равно. Олаф-сотник не из тех, кто станет долго разговаривать с предателями-дикарями. Жаль... Сам Смертоносец Повелитель расстроился. Да, Лорк?
«Не следует обсуждать Повелителя,» - строго сказал паук.
- Значит, они действительно встречались, разговаривали? - Люсьен вспомнил разговор с чивийцем.
- Да, Олаф взлетел быстро и высоко. Но и упал неожиданно... Что же вы не дали каравану хорошей охраны? Хотя, вы не знали, что Гволло погиб, наверное.
«Принцесса находилась на попечении Смертоносца Повелителя,» - опять встрял восьмилапый. - «В его караване - все равно, что у него в гостях. Мирза, как Око Повелителя, должен был защитить ее. На нем позор.»
- Ладно, чего уж теперь Мирзу ругать. Лежит под камнями, червями изъеденный, - вздохнул Валари. - Значит, Люсьен, ты простой стражник? А почему тебя за спасение принцессы не сделали хотя бы десятником?
- Я бывал десятником, - пожал плечами Люсьен. - В карауле или на охотах...
- Что значит «бывал»? Десятником становятся раз и навсегда, по крайней мере в Чивья. А провинился - умер как десятник. Если бы ты спас принцессу нашего города... Она, правда, тяжела, ее бы ты по скалам не утащил. Но если бы спас - получил бы сотника, не меньше. Что у тебя за дело к Оку Повелителя?
«Не расспрашивай его,» - попросил Лорк. - «Даже я не должен бы был знать. Важное дело. Думаю, его следует обсудить не с Оком нашего отряда, а с Оком армии.»
- Армии? - как-то испуганно переспросил Валари. - Люсьен, ты, похоже, никогда не вернешься в Хаж.
«Перестань болтать!» - Лорк вышел из себя, пошевелил жвалами. - «Не тебе решать и не мне!»
Валари обиженно умолк. Он явно не был десятником, судя по тому, как прикрикнул на него Лорк. Люсьен хотел бы порасспрашивать человека о Чивья, но теперь это было бы неудобно. Он прижал покрепче мешок с драгоценным трофеем и устроился поудобнее. Интересно, а Лорк уже знает а стрекозе?
«Знаю,» - ответил его мыслям смертоносец. - «Но никому не расскажу, пока Око Повелителя не примет решение.»
Люсьен вспомнил, как Олаф рассказывал ему о способности скрывать мысли от пауков, понял, что Лорк узнал и об этом, совсем смутился. Что же делать? Уснуть? Или как капризному ребенку начать петь про себя песенки? Стражник начал разглядывать вершины скал, чтобы хоть чем-то отвлечься.
И первое же, что попалось ему на глаза - длинное гибкое тело с зеленоватым отливом, лапы, прижавшие его к трещинам в камнях, прозрачные крылья, раскинутые в стороны. Ищет свою подружку, догадался Люсьен. Хоть бы они не умели читать мыли, эти твари!
Вечером уже другие женщины опять принесли еду и воду. Воины с радостным оживлением схватились за миски, а уже не такой голодный, как прежде, Олаф, смотрел на них с изумлением. Разве в городах люди не живут куда сытнее и богаче? Похоже, этим девятерым очень нравится ютиться в подземной камере с дырой наружу, ничего не иметь, кроме лежака... Странно.
Без аппетита проглотив кашу и мясо, Олаф опять улегся, накрылся теплой курткой. Он опасался, что снова явится Каль, но одноглазый нашел себе какие-то другие дела. Сотник закрыл глаза и старался ни о чем не думать, терпеливо ожидая, пока все уснут. К его удивлению, несколько воинов опять ушли куда-то в подземный лабиринт. Он решил их дождаться, прежде чем что-либо предпринимать, но время шло, четверо, оставшиеся в камере, давно спали, а ничего не происходило.
Олаф решился. Тихо поднялся, на всякий случай переложил сетку и новые, выданные взамен потерянных копья под куртку, постаравшись придать им форму тела. Потом проскользнул на балкон.
На реку опустилась темнота, ни единого огня не пробивалось из многочисленных входов в город Хлоя-табе. Стрекоз не было слышно, но наверняка они дремлют где-то неподалеку, охраняя кладку и личинок. Люди тоже исполняют обязанности часовых, как Олаф успел узнать от Каля. Так что же делать?
Звезд на небе было мало, луна еще не появилась, а может, скрывалась за облаками. Сотник поежился под прохладным ветром, пытаясь найти хоть какой-то выход из своего положения. Пытаться бежать через лабиринт, убивая стражу? Даже при самом удачном развитии событий гибель в степи неизбежна. Искать помощи у речников? Он не знал, где находятся их деревни, да и как им верить после того, что чивиец выяснил?
На реке стояла тишина, это удивило Олафа. Он-то всегда считал, что именно ночью самые ужасные чудища начинают свою охоту. Но только у противоположного берега кто-то шумно плескался, отфыркиваясь, больше никто не нарушал покой. Потом послышался какой-то далекий, заунывный звук.
Гребцы поют - догадался сотник. А что, если... Он посмотрел вниз, в черноту, и отшатнулся. Плавать Олаф умел, научился в степных мелких озерах, образующихся во время сезона дождей и исчезавших потом за несколько дней. Но прыгнуть с такой высоты в эту полную опасностей реку... Потом плыть, преодолевая течение, и знать, что внизу таятся существа, которым достаточно одного движения челюстей, чтобы оставить человека без ноги.
А речники могут еще и не принять на лодку, скинуть обратно в воду. Тогда смерть. Олаф сморщился - люди бравировали перед смертоносцами спокойным отношением к воде, но утонуть сотнику казалось крайне неприятным. Но что ожидает здесь? Завтра выяснится, что он - сотник Повелителя, герой облав на повстанцев. Каль никогда не поверит, что такой человек согласится сразу же предать своих друзей. Не говоря уже о том, что сотник почувствует себя обманутым, да так оно и есть.
Лодка показалась из-за поворота реки. Шлепали по воде весла, пели гребцы, из-за крепких ставней проникали лучики света. Все им ни по чем: смертоносцы, стрекозы, даже люди Фольша - со всеми договорятся. Если завтра из воды выйдут чудовища и пойдут завоевывать мир, речники заключат союз и с ними.
- Душить вас... - одними губами прошептал Олаф.
Однако пора было на что-то решаться, другой лодки не будет. Крошечными шагами сотник добрался до самого края карниза, застыл, балансируя руками. Прыгать в воду с высоты ему еще не доводилось... как же лучше: ногами вниз или головой? Поразмыслив, чивиец предпочел поберечь голову. За это время лодка еще приблизилась, пора.
Глубоко вдохнув, он прыгнул как можно дальше вперед и, чувствуя, как проваливается куда-то сердце, полетел в темноту. Воздух как-то сразу кончился, захотелось вдохнуть, но Олаф ждал встречи с водой. Но ее все не было видно, полет продолжался, а потом закончился таким страшным ударом, что сначала сотник решил, что годил на сухое место.
Его перевернуло животом вверх, Олаф медленно уходил под воду, беспомощно глядя, как пузырьки воздуха выходят у него из носа. Тела он совершенно не чувствовал, разве что тупо ныли пятки.
Потом чивиец почувствовал в носу воду, которая мгновенно заполнила и рот. Не помня себя, он перевернулся, забарахтался, извиваясь всем телом. Один из сапог соскользнул с ноги, и Олаф сразу понял, что их надо было снять заранее. Но теперь на это времени не было, перед глазами уже плыли яркие круги.
Вынырнув, он так громко, с таким спазмом в горле втянул воздух, что кто-то, мирно проплывавший мимо, в ужасе кинулся прочь. Сделав несколько судорожных вдохов, чивиец оглянулся и увидел почти поравнявшуюся с ним лодку. Загребая руками, и пытаясь одновременно стряхнуть с ноги оставшийся сапог, Олаф как мог быстро поплыл к ней.
Однако его подстерегала новая неприятность: он не учел силы течения. Лодка рывками продвигалась вверх по реке, а сотника, стремящегося к ней, сносило все ниже. Олаф слышал, что кто-то плывет рядом, но боялся даже посмотреть в ту сторону. Очень скоро речники оказались выше по течению, чем он, затея грозила закончиться очень скверно.
Олаф заставил себя остановиться. Да, он не рассчитал скорости лодки и течения, надо смириться с поражением. Можно было бы еще попробовать докричаться до речников, но в Хлоя-табе его услышат еще быстрее, чем гребцы. Если уже не услышали - ведь шум от его падения в реку наверняка был оглушительный.
Стараясь не думать о существах, разрезавших воду неподалеку и громко фыркающих в темноте, сотник повернул к берегу. По крайней мере в одном течение ему помогло - снесло гораздо ниже города стрекоз. Еще бы добраться до суши... Олаф устал, руки налились тяжестью, намокшая одежда тянула на дно.
Сзади послышался жутковатый звук, кто-то втянул в себя воздух и застонал, потом с громкими всплесками стал приближаться. Не оглядываясь, чивиец из последних сил заработал конечностями, но едва видимый в темноте берег приближался очень медленно.
Его догоняли. Хищник тяжело, хрипло дышал, громко шлепал чем-то по воде. Он явно был силен, чувствовал себя хозяином в своей стихии. Олаф же напротив, совсем потерял силы и медленно оседал под воду, которая уже захлестывала ему ноздри при каждом гребке. Наконец что-то холодное, скользкое коснулось пяток.
- О-ох!! - воскликнул хищник и с шумом шарахнулся в сторону.
Сотник вдохнул побольше воздуха, рванулся вверх, чтобы поднять лицо над водой. - Помоги!! - О-ох! - повторил незнакомец. - Ты кто?!
- Помоги... - булькнул уже в воду Олаф, отчаянно пытаясь заставить руки шевелиться.
- О-ох... - задумчиво вымолвил пловец, осторожно потрогал сотника. - Тонешь, да?..
Чивиец с удовольствием бы ответил на этот вопрос, но уже не мог. Пловец между тем наконец решился, схватил его за остатки волос и потянул вверх.
- Ты лучше совсем не греби, - хрипло сказал он. - Ногами только помогай.
Вода все равно захлестывала Олафу рот, он пытался прокашляться, но не мог, потому что неведомый спаситель запрокинул ему голову. Пытка, казалось, продолжалась вечность, и всю эту вечность чивиец твердил про себя: никогда больше! Никто не заставит его лезть в реку!
Вода оказалась самым страшным врагом, хуже всех неведомых чудовищ. Они тоже были здесь, скрывались в темноте, нацеливали на людей жала и жвала, но Олаф не мог о них думать. Сейчас он с удовольствием бросился бы обниматься со скорпионом, только бы не умереть от удушья в этой обволакивающей, мерзкой жидкости!
- Вставай! - приказал ему спаситель. - Уже мелко.
Он побрел вперед, шумно раздвигая воду, а Олаф остался, кашляя, икая, стараясь прийти в себя. Потом сообразил, что все еще доступен чудовищам, что остался один, и кинулся догонять человека. На берег они вышли вместе.
- У тебя оружие есть? - тихо спросил пловец. - Тут полно всякой гадости...
- Кин... ик... инжал, - признался Олаф и отыскал провалившееся куда-то в мокрые штаны оружие. - Только он не поможет. Холодно, надо огня.
- Нельзя огня, речники заметят, - проворчал человек, потом схватил Олафа за плечо. - Говори быстро: кто такой? Кинжал дай сюда!
- Не.. ик... идам, - вырвался сотник. - Сам ты кто такой?
- Это ты меня спрашиваешь? - обиделся незнакомец. - Я тебя спас, а ты спрашиваешь?
Поблизости раздался плеск, какая-то тварь выходила на мелководье. Люди, не сговариваясь. Кинулись бежать в темноту, стремясь уйти подальше от реки. По счастью, берег здесь оказался пологий, скоро они на сотню шагов углубились в степь.
- Меня зовут Олаф, - признался сотник, но много о себе решил не сообщать. - Я носильщик из Трофиса, меня стрекоза сюда принесла. Вот, хочу домой, к родителям добраться. Поможешь мне? Темно, страшно...
- Ну, сопли распустил! - осудил его спаситель. - Стрекоза... Это каких же размеров твоя стрекоза, интересно? Я тебя до берега еле доволок. Так что ври меньше, целее будешь. Меня зови Стас.
- Ты как в реку попал, Стас? - Олафа била мелкая дрожь, то ли от пережитого, то ли от холода. - Спасибо тебе.
- То-то же, спасибо... - проворчал Стас. - Кинжал дай мне, я, если что, обоим помогу. А в реке я оказался по таким делам, которые тебя не касаются.



Олаф, пересилив себя, отдал в сильную руку оружие. Все равно против хищника им ничего не сделать, а странный человек, похоже, не желает ему зла.
- Раздевайся, - сказал Стас. - Надо на ветру одежду просушить. Утром разберемся, куда идти.
- Тут стрекозы. Целый город стрекоз, и у них в услужении - люди. Огромные летучие твари, соображают не хуже нас с тобой, - рассказал об опасности Олаф.- Утром найдут нас в степи. Меня убьют, а тебя к себе заберут.
- Да что ты такое врешь? - испуганно спросил Стас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36