- Первый день. Меня зовут Олаф, я носильщик. У меня есть знакомая по имени Мета.
- Трофис - это где-нибудь неподалеку? - переспросила Мета.
- Да, - кивнул раздосадованный Олаф и перевел разговор на куда более интересную для него тему: - А где находится твой Ужжутак? На востоке?
- Нет, на севере, далеко. Там мы ничего не слышали о гигантских стрекозах, я чуть не умерла со страху, когда она меня схватила. Мы летели два дня, она охотилась по дороге и пыталась меня кормить. Съедала муху, а потом выблевывала мне в рот! - Мета расхохоталась. - Они так с личинками поступают. А я не могу так есть... Намучались мы обе.
- Ты теперь дружишь со стрекозами?
- Нет, я не понимаю их языка, тут слух надо особый иметь. Со смертоносцами проще... Я живу на третьем уровне от воды, там, где взрослые личинки. Хочешь зайти в гости сегодня?
- Ему нельзя! - встрял в разговор мрачного вида рослый детина. - Он первый день, должен привыкать. Я к тебе приду.
- Ну, приходи ты, - легко согласилась Мета и пояснила Олафу: - Никак не получается забеременеть. Говорят, стрекозы сердятся. Отнесут еще обратно, чего доброго...
- В Ужжутаке плохо? - воспользовался моментом сотник.
- Теперь, я думаю, совсем плохо. Люди Фольша - знаешь, кто это такие? У нас завелись их колдуны. Не успели оглянуться - а половина города уже с ними. Ходили в степь, плясали у костров... Малого Повелителя задушили, а потом восстание сделали. Мои отец и брат за восьмилапых стояли, их тоже убили. Город почти весь сгорел, два сражения потом случилось, когда уцелевшие смертоносцы вернулись... - Мета широко зевнула. - Фольш победил, пауков мало оставалось. Колдуны сказали, что будут теперь сами жить, без насекомых. А по-моему, так не бывает. Ты согласен?
- Согласен, - кивнул Олаф. - Или раскоряки, или летучки.
- Конечно, летучки! - быстро сказала женщина, а остальные в камере странно притихли. - Ты и думать забудь, что может быть иначе! Они этого не любят. Голову откусят запросто и...
- Хватит болтать, - детина взял ее за руку. - Пошли, забери у него миску.
После еды часть воинов ушла, видимо, на третий уровень, остальные уснули. Олаф поглядывал в сторону отверстия, размышляя, что творится на реке по ночам. Скорее всего, сплошная охота всех на всех. Но как тогда удрать? Наверх не забраться по отвесному берегу.
Теперь появилась еще одна тема для доклада Повелителю - Ужжутак. Города нет, Иржа свободен в своих решениях, Хаж должен опустить мост перед армией Чивья, не нужно войны. Достаточно открыть сознание перед Оком Повелителя Ужжутака и он сам узнает правду.
Олаф тяжело вздохнул. Как спрятаться от стрекоз в голой степи? Ведь за ночь далеко не уйти. Снаружи послышались человеческие голоса. Он подскочил к отверстию, вышел на карниз и увидел плывущую по реке большую лодку. Гребцы, укрытые за толстыми бортами, громко пели.
Речники. Заключили союз со стрекозами, переметнулись на их сторону, предали... Если бы не они, Хлоя-табе не возник бы так быстро прямо под носом у здешних городов. Узнали бы вовремя, Повелитель послал бы армию... Пусть бы она и погибла, но не позволила так глубоко изрыть берег, отложить огромные кладки, выкармливать личинок... Над рекой вдруг появились несколько десятков стрекоз.
Олаф не успел даже заметить, откуда они вылетели. Кружась над самой водой, каким-то чудом не сталкиваясь, летучки производили громкое жужжание. Хлоя вдруг стала тихой - многочисленные насекомые бросились во все стороны, забыв распри. Потом на самой середине реки забурлила вода, и оттуда показалась какая-то тварь, поплыла к берегу, прямо на чивийца.
Он не мог как следует рассмотреть речного обитателя, но стрекоз, как видно, всерьез обеспокоило его появление. Их коллективные действия напомнили Олафу пчел, только вот полосатые насекомые не жалели себя, нападали даже на более сильного, а таинственная тварь безнаказанно приближалась к кладке. Сотник почувствовал, как его охватывает радостное возбуждение. Давай! - хотелось ему крикнуть, - Плыви сюда! Устрой переполох, полакомись яйцами, личинками, а я тем временем попробую бежать.
Стрекозы улетели, все сразу. По тихой реке с плеском приближалась темная масса, Олафу удалось рассмотреть мерно поднимающиеся плавники, похожие на лодочные весла. Сотник поправил кинжал, украдкой оглянулся. В камере было тихо, воины спокойно спали. Может быть, побежать по темных ходам, поднять тревогу, попробовать усилить панику? Сзади послышалось гудение, Олаф опять обернулся к реке.
Стрекозы вернулись. Теперь каждая летучка несла, сжимая четырьмя мощными лапами, крупный камень. Именно так они расправлялись со смертоносцами, если не могли использовать людей... Олаф приготовился наблюдать картину битвы. Но все оказалось очень просто: по одной заходя на цель, стрекозы стремительно падали вниз, а над самой водой выпускали камень и, расправив крылья, поднимались в высоту.
Они пролетали прямо перед Олафом, он видел их ничего не выражающие глаза, ветер, поднятый крыльями, толкал обратно в камеру. Одна за другой, с равными интервалами, стрекозы наносили удар и снова летели куда-то вверх по течению, за новыми камнями. У сотника слезились глаза и рассмотреть, к чему привела атака, он не смог.
Когда все стрекозы улетели, никто больше не тревожил речную гладь, никто не приближался к Хлоя-табе. Присмотревшись, Олаф увидел огромное красное пятно, медленно двигающееся вниз по течению, постепенно светлея, растворяясь.
- Существо с красной кровью, - сказал за его спиной неслышно подошедший Каль. - Гадость...
- Они опасны? - спросил его сотник.
- Как видишь, не очень! - усмехнулся одноглазый. - Стрекозы неуязвимы, я пока не видел ни одного врага, который сумел бы нанести городу хоть небольшой вред.
- А ночью? - Олаф старался выглядеть возбужденным, испуганным. - Ночью оттуда никто не вылезет? Я слышал страшные истории про речных чудовищ. Говорят, они утаскивают лодки прямо на дно!
- У нас есть факелы, - с гордостью объяснил десятник. - Думаешь, для того, чтобы отмахиваться ими от чудовищ? Нет, в случае тревоги мы зажигаем их и сбрасываем вниз, а часть втыкаем в стены, вот здесь, - он постучал рукой по откосу. - Освещаем весь Хлоя-табе, понимаешь, дурачина? Наше дело только в этом, а при свете стрекозы зададут трепку кому угодно.
- А если кто-нибудь приползет под землей? Жук-могильщик, или серые черви... Да мало ли какие твари любят в чужих кладовых яйца жрать. Стрекозы ведь под землей не могут драться.



- Вот тут ты прав, - Каль перестал улыбаться. - Это - наша забота. Но такое случается редко, летучки умеют выбирать места с твердой почвой, не всякий могильщик к нам пробьется. Сам я такими вещами пока не занимался... Но у Барука большой опыт, он ведь живет со стрекозами с самого детства. Расспроси его - может быть, он переведет тебя из эскадры в сторожа, будешь не летать, а под землей сидеть. Хочешь?
- Нет, - честно ответил Олаф. - Летать - это здорово.
Каль замолчал, буравя новичка единственным глазом. Что-то в нем ему не нравилось. Или наоборот, нравилось? Десятник ткнул чивийца пальцем в грудь.
- Тебе понравится быть воином. Я чувствую, тебе понравится. Благодари Бжашша, что не провел всю жизнь носильщиком при господах... Впрочем, этого бы и не случилось, у тебя еще будет шанс увидеть Трофис с воздуха. Кстати, я спросил в других десятках - из твоего города у нас никого нет, зато есть соседи, из Чивья. Бывал там?
- Бывал, - невесело ответил сотник.
- Вот, когда приживешься, когда я увижу, что ты действительно готов служить Бжашша-Хлоя-табе, то пойдешь к ним, поболтаешь. Я понимаю, что тебе скучно... А знаешь, что? - Каль вдруг изменил решение. - Я приведу их к тебе завтра. Хочу поговорить о ваших городах. Эскадрой командует Барук, но мы и сами должны проявлять инициативу. Так что скоро, может быть, встретишь кого-нибудь из знакомых.
Десятник, не прощаясь, вышел из камеры. Олаф вернулся к лежаку, вытянулся, закинув руки за голову. Не напрасно ли он соврал Баруку? В Чивья его знают все: Олаф-сотник, доверенный человек Смертоносца Повелителя. Пожалуй, слуги стрекоз сразу выпустят ему кишки, или, что более вероятно, пригласят летучку откусить голову. Может быть, рассказать правду? Но тогда не будет шанса бежать, за ним сразу установят наблюдение.
Олаф задумчиво покрутил в руках кинжал, совсем недавно принадлежавший Мете, дикарке из Гволло. Она все еще жива, хотя отряд из Чивья, посланная Повелителем кара, уже спешит мстить. Что, если попробовать выкопать ступени и подняться по берегу вверх? Шумно, сыпящуюся землю услышат часовые... Да и что делать, выбравшись в степь? Когда рассветет, его быстро найдут с воздуха.
Сотник прикрыл глаза, твердо решив поспать. Что бы ни случилось, а оставаться в Хлоя-табе больше нельзя. Значит, все решится ночью. Под мирное посапывание своих спокойных товарищей Олаф задремал.
Люсьен, прихрамывая, шагал по дороге, ведущей из Хажа в степь. Он впервые был в пути совершенно один, и про себя не мог не осуждать Иржу. У смертоносца на уме была только оборона владений своего Повелителя, поэтому в сопровождение своему доверенному человеку он не выделил ни одного паука, ни одного стражника. Только предложил взять с собой Агриса, но тут уж Люсьен сразу отказался.
А что будет, если из камней вылезут два-три скорпиона? Одному не отбиться, огонь разжечь не успеешь. Люсьен зябко повел плечами и в который раз осмотрел склоны. Вроде бы никого. Иржа сейчас обходит Кривую пропасть, ищет место, где враги могли бы попытаться проникнуть во дворец, обогнув мост. Где-то там, впереди, движется армия Повелителя Чивья. А он, одинокий человек, должен попытаться предотвратить столкновение.
Люсьен даже сплюнул с досады. Разве можно доверять такое важное дело простому стражнику? Правда, в Хаже других претендентов на эту миссию не нашлось, это верно. Патер просто дурак, умеет кричать на воинов - и то хорошо. Но как Люсьен будет разговаривать с Оком Повелителя, командующим армией, как будет вести переговоры?
Иржа сказал, что хочет узнать все о стрекозах, иначе сочтет предложение отдать перевалы оскорблением и будет биться с каждым смертоносцем, согласным принять вызов, даже с самим Повелителем. Передать такое смертоносцам Чивья? Могут не дослушать, сразу разорвут на части. И при чем здесь стрекозы?..
В одном нельзя отказать Ирже - он правильно рассудил, что армия должна получить его предложение в пути. Завидя противника, смертоносцы приходят в ярость и помириться уже не способны. Вот только посылать следовало паука, а не человека.
В кустах кто-то громко затрещал ветками. Люсьен выхватил меч, пригнулся, готовый отпрыгнуть. Из зарослей высунулись клешни серого скорпиона, на одной из них болтался кусок чьих-то внутренностей. Стражник быстро отступил на несколько шагов, потом боком, по самому краю дороги, прошел мимо хищника, защищавшего свою добычу. Клешни поворачивались вслед за человеком, но на дорогу скорпион не вышел.
Часто оглядываясь, Люсьен продолжил путь. Вообще-то для одинокого путника есть очень хороший способ спастись от скорпиона: повернуться и бежать сломя голову. На коротком расстоянии тварь догонит жертву, но если удастся продержаться хоть сто шагов - обязательно отстанет. Он охотится из засады, а не гоняется за добычей, как бегунец. Но что делать, если следующий враг появится впереди? Бежать от него к тому, что остался сзади, в кустах?
Стражник решил не убирать меч и пристроил его себе на плечо. Иржа, конечно же, прочел в его разуме все сомнения, но сказал, что уверен в Люсьене. Это приятно, но попробуй оправдать такое доверие! Высоко над скалами пролетела стрекоза. Люсьен засмотрелся на ее переливчатое, зеленоватое тело. Почему смертоносцу так интересны стрекозы?
Опять что-то зашуршало в кустах. Стражник выждал немного, но никто не показался. Он так же осторожно обошел клочок зелени, вынужденно приблизившись к другому такому же, росшему напротив. Оттуда в любой миг могло ударить молниеносное жало, или вылететь оса... Люсьен миновал опасный участок и почувствовал, как между лопаток скатилась крупная капля пота.
Страх начал одолевать, чтобы заглушить его, Люсьен громко выругался. Нельзя позволить одиночеству сжать сердце, наполнить мир призраками, среди которых спрячется один, но настоящий враг. Стрекоза присела на край скалы, что-то высматривала. Воину показалось, что она необычайно крупных размеров, но следовало сосредоточиться на дороге, не отвлекаясь на тех насекомых, что не представляют опасности.
Муха старательно обсасывала жадным хоботком чей-то хитин, до дороги достали длинные тонкие усики. У Люсьена в мешке было достаточно еды, поэтому он не стал мешать насекомому лакомиться. Усмехнулся про себя - как в той древней поговорке про человека, который ел лишь траву и не обижал даже мух. Интересно, кто съел его самого?
Поток воздуха взметнул валявшиеся на дороге щепки, листья. Инстинктивно Люсьен пригнулся, и что-то огромное пролетело прямо над ним, задев меч, который едва не вырвался из рук. Стрекоза! Она и в самом деле была громадной! Насекомое зависло в нескольких шагах перед человеком и медленно повернулось на месте, нацелило на стражника огромные глаза.
Выставив вперед меч, Люсьен ожидал атаки. Ветер, поднятый большими жесткими крыльями, развевал волосы. Сразу вспомнилось, как в детстве им удалось из лука сбить такое насекомое, а когда мальчишки приблизились, то тварь попыталась взлететь и отсекла крылом кисть одному из обидчиков. Вот только та стрекоза была раза в два меньше.
Насекомое не спеша поднялось в воздух, улетело за скалы. Вот дела - стрекозы охотятся на людей! Чувствую дрожь в коленях, стражник продолжил путь, теперь поглядывая и на небо. Наверное, именно таких существ имел в виду Иржа. Но ведь смертоносца-то они не могут обидеть, его им не унести. Паук на месте Люсьена просто прыгнул бы, подмял под себя летучку, и кончил дело одним укусом.
Внимание стражника привлек кролик, ушастый зверек, он быстро пересек дорогу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36