Локки просто снял топор с плеча и положил на плечо Питти, острием к артериям. - Локки? - Шаман почувствовал, как в голове что-то закипело. - Питти? - Теперь Олень не скрывал самодовольной улыбки. - Я не знал, что ты болен рассудком, Локки.
- Ты забыл, что в Лесу все вопросы решаются быстро. «Под сенью древ, сокрытые листвой». Знаешь, наверно, эту песенку? -Даты шаман?.. - Нет, просто наш последний перед смертью все распевал этот гимн. Наверное, только его и знал. Повисло молчание. Глядя в усмехающееся лицо великана, Питти подумал, что его, Белки, гибель означает смерть и для степняков, даже в том случае, если он заберет с собой Оленя. Им просто не выбраться из Леса. Хорошо, он бросит сороконожку, как только ты уберешь топор.
- Вот так бы сразу, - неожиданно легко согласился Локки, перекинул оружие обратно себе на плечо и собирался еще что-то сказать, но острие ножа шамана уже уперлось ему в кадык.
- Вот что, человек из племени Оленей. Ты, кажется, совсем одичал тут в своих угодьях. Так давай-ка каждый пойдет своей дорогой.
- Ты обещал, - прохрипел Локки, откидывая назад голову, за пончо ему скатилась первая капелька крови. - Ты сказал свое слово...
- Слово шамана свято, его можешь вернуть мне только ты. - Теперь для Питти настала очередь улыбаться. - Будешь возвращать? Или останешься тут лежать, сокрытый листвой?.. А сороконожку мы выкинем, не волнуйся. - Я же пошутил, сумасшедший... Возвращаю тебе слово...
Питти не мог отпрыгнуть назад - спасибо копьям степняков, - поэтому сделал несколько шагов вперед, заставив Локки отступить. Умоляя духов, чтобы степняки не догадались снова прижаться к его спине, он быстро отступил и перехватил нож за лезвие. - Мне это просто, - покачал он оружие.
- Да уж, швырять ножи вы, Белки, мастера... - Локки провел рукой по шее и слизнул с ладони кровь. - Только правильно про тебя говорили, шаман. Ты сумасшедший, для тебя нет закона. Я хозяин этих земель, я не разрешал охотиться, я простил охоту, но приказал оставить добычу... Это по правилам. А ты больше не лесной человек, да и никогда им не был.
- Не соблазняй меня на убийство, - попросил Питти, хотя прекрасно понимал, что Локки и не подумает заткнуться. - Давай разойдемся. Не тебе судить о том, нарушил я законы или нет.
- Да... А я сразу, как тебя увидел, подумал: вот ненормальный, приплелся в Лес весь драный, приволок с собой каких-то... - собирался Локки развить свою оскорбительную мысль, но вдруг замолчал и перехватил топор обеими руками. - Слышишь?
Раздался далекий дробный топот множества ног, такой частый, что, казалось, тропа заплясала под людьми. Локки поворачивал большую голову то в одну, то в другую сторону. Питти на миг обернулся и сделал степнякам знак ждать атаки со спины. - Не пойму... - пробормотал Олень. - Тропа извивается, не пойму, откуда. ..Ив это время - странно... - В сторону, надо сойти с тропы! - Питти первым вломился заросли, окаймлявшие заячью дорогу.
- Да их немного совсем... - остался на месте великан. Его уши, казалось, жили своей жизнью. - Семь или восемь... Не больше десятка. Степняки нерешительно смотрели на Питти, который ножом расчищал дорогу. Через несколько шагов он оказался в более свободном, хотя и почти темном пространстве, потом быстро вернулся. Именно в этот момент появились зайцы.
Все-таки они атаковали со стороны Локки. Великан был прав: маленькая стая злых ушастых зверей насчитывала не больше десяти особей. Но нападающих это не остановило, и с громкими резкими криками зайцы кинулись на человека. Они неслись длинными высокими скачками, распахнув длиннозубые пасти и прижав к спине белые уши.
Локки пригнулся и, пятясь, заработал топором. С жалобным визгом звери, встреченные в прыжке, один за другим отлетали в стороны от тропы, теряясь в зарослях. При каждом ударе слышался хруст костей, летели брызги крови. Питти смотрел во все глаза, сжимая нож, - скорее всего, Локки не составило бы труда отбить лезвием его бросок.
Когда на тропе остались только два угрожающе рычащих зверя, атака прекратилась. Локки на миг повернул вспотевшее, довольное лицо. - Вот и все, а вы боялись!
- Опять бегут, - ответил на это бдительный Килк, и все услышали новый дробный топот, теперь еще более частый.
- А вот это уже плохо! - сообщил ему Локки и попятился к прорубленному Питти сходу с тропы. - Давайте улепетывайте, степные души!
Шаман отступил в сторону и махнул степнякам рукой, те не заставили себя уговаривать и скрылись среди деревьев. Питти, все еще сжимая в руке нож, дождался, пока Локки, уже снова размахивающий топором, дойдет до него.
- Их много! - выкрикнул Олень, сходя стропы и на миг оборачиваясь. - Не пойму, в чем дело! Малыши уже на деревьях? -Сейчас!
Шаман едва не взвыл от злости на себя. Ну, конечно, надо было сразу залезать на ветви, а не сходить с тропы! Здесь, между деревьями, зайцы легко окружат их со всех сторон, и тогда гибель неизбежна.
Питти бросился к Касе, едва увернувшись от неловко выставленного ею копья, и легко поднял девушку вверх. Тэг и Килк, слышавшие слова великана, не рассуждая, полезли сами, с непривычки смешно болтаясь на ветках и роняя копья.
- Выше, выше! Они прыгучие, эти звери, копья я вам подам! - Питти оглянулся. Великан уже снова отступал, а на десять локтей левее него заросли дрожали от бешено протискивающихся зайцев, догадавшихся пойти в обход топора. - Сюда, Локки, все уже готово! - Да, иду! Лезь пока сам!
Шаман решил довериться более опытному человеку, бросил клинок в ножны, сгреб в одну руку валявшиеся на земле копья и мигом взлетел вверх. Присев на ветку, бросил взгляд под ноги - там среди налетевших со всех сторон на него зайцев яростно кувыркался Локки. Великан ревел, ругался, потом низко присел, так что прыгнувший ему на спину зверь пролетел мимо, и тут же скакнул высоко вверх, так высоко, что дотянулся до ветки. Питти присвистнул с уважением - ему бы и в голову не пришло пытаться.
Шаман и сам удивился, что у него в руках оказался лук с наложенной стрелой. На болтающемся в воздухе Локки повисли сразу несколько злобных существ, вцепившись зубами и стараясь разодрать кожу длинными когтями на задних лапах. Первый же выстрел сшиб сразу двоих, но еще пара, словно издеваясь, допрыгнула до ног Оленя и вгрызлась в сапоги. - Подтягивайся! - Топор мешает... - вздохнул Локки, более всего боявшийся потерять любимое оружие. Питти оставил лук и побежал по ветвям к великану, который теперь висел на одной руке, очищая себя от зайцев сжатым в другой топором. Но звери высоко выпрыгивали, снова и снова повисая на ускользающей жертве. Какой-то паук, маленький, с человеческую голову, угрожающе обнажил клыки в сторону пробегавшего мимо Белки, но решил все же не вмешиваться.
Шаман ухватил Локки за шиворот и рывком, едва не стоившим ему сухожилий, забросил великана поперек толстой ветви. Тот сразу же сунул топор себе за спину, сбив на землю целый ворох копошащихся зайцев, и звучно ударил друг о друга сапогами, избавившись от пары
последних зверей.
- Ох, порвали меня... - сквозь беспрерывное повизгивание стаи пожаловался он шаману. - Все из-за вас... Как бы кишки тут не развесить... Помогая ему сесть на ветвь, Питти заметил струящуюся из-под пончо кровь.
- Лапой скребанул, прямо по животу... Не дотащить мне свою требуху до деревни в таком виде... - вздохнул великан, устраиваясь на трещащей под ним опоре поудобнее. - Зашить бы.
- Игла есть, - откликнулся шаман, два раза пронесший через Степь длинную железную иглу. - Нити у меня не осталось, придется пончо распускать.
- Грязное оно у тебя, - качнул головой Олень. - Наши теперь все чаще паутиной пользуются. Вон висит!
Паук, словно поняв их разговор, снова угрожающе зашевелил хелицерами. Питти сдернул с плеча лук и последней стрелой прошил Восьмилапого насквозь.
Пробираясь к тенетам, он бросил взгляд в сторону степняков. Они сидели смирно, крепко держась за дерево, только разобрали оставленные шаманом на ветвях копья.
Перебирая нити паутины, Питти нашел среди них опорные, не липкие, и скоро смог намотать на палец достаточное количество. Зайцы все еще бесновались внизу, раздирая своих раненых сородичей, но вверх уже не прыгали, смирившись с поражением.
Великан за это время успел устроиться почти лежа и задрал пончо, выставив на обозрение объемистый живот, ниже пупа пересеченный косой глубокой раной с расходящимися краями. Шаман прицелился чуть изогнутым инструментом и осторожно сделал первый стежок. Подобной работой он занимался всего третий раз в жизни, и поэтому вопросительно посмотрел на внимательно следящего за его действиями Локки. - Ну, что сказать... Продолжай, как умеешь, - процедил тот и задрал голову к заслоненному листвой небу. - Птичка! Не вздумай на меня сейчас гадить!
* * *
- Ты пойми, - втолковывал Тэгу великан, положив степняку на шею огромную ладонь. - Я охотник, ты охотник - тут и говорить нечего, какие между нами счеты. Но подумай о том, что ты ешь! Ведь человек имеет красную кровь! И кости! Значит, и в пищу должен принимать тех тварей, что тоже имеют красную кровь и кости. А насекомые эти, дряни, они не для нас! - Но рыбу-то ты ешь, - возразил степняк. - Она же насекомая! -Кто? - Да рыба!
- Нет, рыба - она рыбная! У нее же кости, а не хитин какой! Все так заведено: звери и рыбы едят насекомых, а человек есть зверей и рыб. Потому что человек главнее всех. - И смертоносцев? - хитро улыбнулся степняк. - Смертоносцы - насекомые, а едят людей!
- Про этих я и говорить не хочу! Да вот, скажи, стал бы ты их есть? Насекомых-то этих, смертоносцев? - Ни за что! - влезла в разговор Каса. - Они противные, и людей едят... Никогда!
- Хватит вам спорить, - вздохнул утомленный болтовней Питти. - В Степи другой еды нет, ты это понимаешь, Локки?
- Так и нечего там жить. Жить надо в Лесу, от насекомых его оборонять. А то вот - короеды эти... Ведь порой по дереву плечом заденешь - и провалишься. Это же смерть Лесу! - воздел палец великан. - А Лес - это родина людей, мы его защищать должны, сюда и смертоносцы не сунутся.
Темнота под ветвями была абсолютной. Вокруг них кто-то ползал, шипел, пищал... Оставалось только надеяться, что охотиться на людей эти твари не станут, а в темноте видят достаточно хорошо. О сне не могло быть и речи: степняки наверняка попадали бы вниз, а привязать их - значило обречь на смерть от не вовремя явившихся змеи или паука. Между тем и спускаться было некуда - зайцы все еще ворчали и поскуливали внизу.
- Люди пришли в Лес из Степи, - хмуро сказал Питти. - Это же всем известно. Да и не пришли, а загнали их сюда Быстрые Ноги. - Сказки, - бросил в его сторону невидимый Локки. - Знаешь, Тэг, какой в нашем детстве был Лес? Кабаны еще иногда попадались. А вот по этой самой тропе ходили не зайцы, а олени. Это такой зверь, что... У! Однажды мы с папашей забрались от него на дерево, а он давай стучать рогами. Я едва не слетел! Вот какая зверюга, ростом с два моих, да еще шея, да голова с рогами. Что ему эти зайцы? Растоптал бы и не заметил. - Куда ж они делись?
- Так ядовитые твари их перевели, красавцев! Прыгнет такой паучок на спину - и все, и нет олененка. - А змеи? У вас ведь тут змеи, они что, тоже прыгают?
- Змеиный яд их не брал. Видать, договор у них был со змеями... А с насекомыми какой у зверей договор может быть? Они враги. Вот даже, ты послушай, что я видел: затравили зайцы ежа... Ежа видел? Такой, с зайца тоже ростом, ну, тебе по грудь, и весь в иглах. Опасный, но полезный зверь, много насекомых жрет. И вот зайцы его затравили. Он свернулся клубком, а они его топить. Здесь озер много, вот подтащили - и в воду. Еж развернулся - кусай его, ешь его. Но на шум спустился с дерева шатровик. Так что ты думаешь? - Ничего.
- Да не отвечай, это я рассказываю так! Что ты думаешь? Зайцы ежа бросают и кидаются на паука. И грызут его, он их кусает, убивает, а они грызут. А ежа отпустили. Вот, даже звери понимают, кто их настоящий враг. Насекомые - от них все беды...
Наверху вдруг заорала на весь Лес какая-то взбалмошная птица, и на миг воцарилась полная тишина, нарушаемая лишь шелестом листвы. Потом все звуки вернулись с удвоенной силой, но Питти успел расслышать тонкий писк почти рядом с ухом. Он всмотрелся, напрягая глаза, и увидел что-то белое, покачиваемое ветерком. Не протягивая рук, он постарался припомнить, что именно видел, усаживаясь на развилку ветвей. Да, какой-то маленький кокон... Паук! Покойный паук развесил на ветвях вокруг паутины коконы с замотанной в них добычей.
Шаман осторожно провел рукой чуть выше и нащупал нить. Перерезал и поднес кокон к уху, изнутри тут же раздался еще один слабый писк. Нет, это, конечно, не насекомое... Но в коконе не может быть ничего живого: паук сначала убивает жертву, впрыскивая яд. Обмотав на всякий случай руку куском пончо, Питти осторожно разрезал плотную паутину. Писк повторился, теперь громче. Птица?.. Белка нащупал чуть повыше развилочку и пристроил туда неизвестное распеленутое существо. Пусть гуляет, если пережило такое приключение.
- Птиц скоро не останется совсем, - продолжал жаловаться неутомимый Локки. - Паутина - раз, да еще яйца жрут пауки. А размножаются с такой скоростью, что птицам их никогда не переклевать.
- Птицы клюют пауков? - удивился Тэг. Ветка его в темноте закачалась - степняк с опаской посмотрел наверх.
- Маленьких, - успокоил его великан. - Пока не подрастут, потом-то какая же птица с ними справится? А прежде, бывало, наворуешь яиц, зажаришь... - Гадость, - твердо сказала Каса.
- Нет, не гадость! Ты же не пробовала, зачем говоришь?.. Птичьи яйца - это совсем не то, что у насекомых личинки всякие. Это вкусно, девочка. Светает.
Питти и сам заметил, что понемногу стал различать предметы. Он осторожно встал и потянулся. Придется идти по ветвям, но тащить теперь не только неуклюжих степняков, а еще и Локки с распоротым животом. В коконе, оказавшемся рядом с лицом, снова кто-то жалобно пискнул. - Может, оставить вас со степняками здесь? Я мог бы быстро сбегать в деревню, привести помощь.
- Питти, могу я тебя попросить?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36