Раньше это было заведение для собачьих бегов. Для лошадей его стали использовать в тридцать восьмом году. Парк был расположен в Стикни возле Цицеро. Иными словами, цветок в воровском притоне.– Да. Но у нас возникли некоторые проблемы.– Какого рода?Мисс Каваретта выпрямилась, приготовясь записывать: она еще ничего не написала, ни закорючки. Она не была похожа на стенографистку.– Вы, наверное, догадываетесь, что в парке вроде нашего у многих клиентов подмоченная репутация.– Разумеется, – ответил я. – Бывшие заключенные воры, букмекеры, шлюхи... извините меня за мой французский, мисс Каваретта.Слабая улыбка.– Особенно по выходным, – продолжал я, – когда они просто не могут пройти мимо вашего парка.– Точно, – сказал О'Хара, наклоняясь вперед и стараясь быть искренним. – Мы пытались сделать все, чтобы держать подальше хулиганов, бездельников и смутьянов. Но это все, что в наших силах. Поэтому мы решили обратиться к вам, мистер Геллер.– Ко мне?– У нас много неприятностей с карманниками. Настоящая эпидемия. Мы не возражаем, чтобы у наших посетителей становились пустыми карманы, но мы предпочитаем опустошать их сами.– Естественно.– Как я понял, у вас есть определенный опыт в этой сфере. Я имею в виду надзор за карманниками.– Этим я занимался в полиции, да, сэр. А с тех пор как открыл частное агентство, я в основном занимаюсь обеспечением охраны как раз в этой области, это верно.Он улыбнулся – покровительственно, как мне показалось.– Насколько я знаю, вам поручали эту проблему даже на Всемирной выставке.– На той, что проводилась в Чикаго в тридцать третьем году, – напомнил я. – Но меня не пригласили в Нью-Йорк на следующую выставку.– Они отложили ваше приглашение, – сказал кто-то.К моему удивлению, это была мисс Каваретта. Она была в разгаре своей деятельности, сделав несколько заметок в блокноте. У нее был красивый грудной голос, который растекался в воздухе, как масло на разогретой булочке.– Возможно, вас пригласят туда на следующий год, – добавила она.О'Хара рассмеялся над этим – слишком громко, как мне показалось. Пытался ли он стянуть с нее трусики? Может, об этом шла речь? И с каких это пор миллионеры прилагают неслыханные усилия, чтобы залезть к своей секретарше под юбку? Но с другой стороны, я вспомнил ситуацию с Глэдис. Конечно, я не был миллионером.– Может, они и пригласят меня, – сказал я, чувствуя себя, как пожилая дама, которая сопровождает девицу на свидание.– Чего бы я хотел, – сказал О'Хара, – так это того, чтобы вы проинструктировали моих помощников и научили их определять и ловить карманников. Я бы хотел, чтобы вы сами провели в моем парке некоторое время. Когда откроется следующий сезон. И понаблюдали. Точнее, вам надо заняться этим как можно скорее, осмотреть все в парке, разумеется.– Одну секундочку, – извинился я, сняв телефонную трубку и позвонив в комнату за соседней дверью.Через несколько мгновений в комнату вошел Лу Сапперстейн. Одетый в пиджак, он выглядел замечательно, как стодолларовая бумажка. Войдя, он кивнул, улыбнулся; его взгляд на секунду задержался на соблазнительной и загадочной мисс Каваретте. Я представил их всех друг другу, а потом сказал про Лу:– Он был моим шефом, когда мы работали с карманниками. А теперь он мой главный сыщик. Я поручу ваше дело ему, мистер О'Хара.О'Хара побледнел, что показалось мне довольно странным. С трагическим выражением он сказал:– Но так ничего не выйдет. Я хочу работать с вами, мистер Геллер. Мне нужен главный.Я засмеялся коротким, нервным смешком.– Вы не понимаете, мистер О'Хара. Лу – мой главный сыщик. Он был моим боссом. Это он научил меня всему, что я знаю о карманных ворах. Ваше дело в лучших руках.О'Хара встал.– Возможно, если дело коснется надзора за моими людьми, он мне подойдет. Но вынужден вам сказать, что я настаиваю, чтобы именно вы пришли в мой парк и сами там все осмотрели. Я хочу иметь дело только с боссом, вы понимаете?– Мистер О'Хара, со всем уважением к вам я должен сказать, что я – главный человек в этом агентстве и именно я решаю, кому заняться той или иной работой...О'Хара сунул руку во внутренний карман пиджака. Он вытащил чековую книжку. Наклонился над столом и начал писать.– Я оставляю вам чек на тысячу долларов, – заявил он. – С тем, чтобы завтра же вы пришли в мой парк и лично все там осмотрели.Он вырвал чек и положил его передо мной. Чернила на бумаге еще не высохли.Я взял его, промокнул и положил на свой письменный стол.– Вы хотите Ната Геллера, – сказал я, – вы получите Ната Геллера.– Хорошо, – засиял О'Хара. Он обернулся и... почтительно поклонился своей секретарше.Она встала, расправила платье на продолговатых выпуклостях бедер. Почему женщина в костюме мужского покроя выглядит так привлекательно? Может, Фрейд знал это, а лично я абсолютно этого не понимаю. Я лишь знал, что с удовольствием взглянул бы на кружевное белье мисс Каваретты, спрятанное под костюмом в тонкую полоску.Секретарша протянула руку с длинными, чистыми, отполированными ногтями. Я взял ее. Ждала ли она, что я поцелую ей руку? Я этого не сделал.Каваретта произнесла:– Было очень интересно встретиться с вами, мистер Геллер.– Мне тоже, мисс Каваретта.О'Хара помог ей надеть пальто, затем надел свое, но свою шляпу он оставил на вешалке. Лу хотел указать ему на это, но я приложил палец к губам и остановил его. Я внимательно наблюдал за мистером О'Харой: он оставил шляпу специально.Я стоял и ждал. О'Хара нырнул в дверь, крича на ходу мисс Каваретте:– Забыл эту проклятую шляпу, дорогая.Он подошел к шляпной вешалке, взял ее и сказал мне очень спокойным, уверенным голосом, без намека на свою фальшивую улыбку:– Приходите один.Он закрыл дверь и ушел.Мы с Лу, опешив, смотрели на дверь. Лу сел. Я тоже. Он сказал:– Черт возьми, о чем здесь шла речь?– Я понятия не имею.– Этот парень как-то связан с мафией, ты знаешь?– Я знаю.– О'Хара был первым человеком Капоне после старого Хоторна. Он был у них на первом месте многие годы.– Знаю.– Зачем он привел с собой секретаршу?– Чтобы она могла делать заметки – так он сказал.– Я ничего не пропустил? Все, что я слышал, заключается в том, что он нанял нас – тебя, – чтобы ты организовал систему безопасности на его вшивом стадионе?– Это так.– Тогда какого черта он притащил с собой секретаршу, чтобы она делала заметки, если это все, что ему было нужно? Черт, почему он просто не позвонил тебе по телефону, если хотел нанять тебя для работы с карманниками?– Я не знаю, Лу.Я действительно не знал этого.Я также не знал, почему он сказал мне свою прощальную фразу так, чтобы она не достигла ушек его очаровательной секретарши.Но на то я был детективом, чтобы захотеть это выяснить. 2 Э. Дж. О'Хара был адвокатом, но оставил практику с тех пор, как переехал из Сент-Луиса в Чикаго в начале двадцатых годов. Он стал представителем Аль Капоне во всех отраслях его бизнеса, особенно в собачьих и лошадиных бегах. И не только в Иллинойсе: он представлял интересы Компании во Флориде, Теннесси и Массачусетсе. Он был держателем акций всех этих парков и завоевал прочное положение, приобретя патентное право на механического зайца, используемого в собачьих бегах. Это дало ему возможность создать финансовую империю, включающую в себя обширные участки земли, страховую компанию и два рекламных агентства. По словам Барни, О'Хара был также одним из крупнейших инвесторов в команду футбольных профессионалов «Чикаго кардиналз», хотя это было известно не очень многим.Он был непререкаемым авторитетом, финансовым волшебником, «мозговым центром» всего преступного мира, как называли его газеты.Но сегодня, когда я пришел в офис в Спортивном парке в Стикни, он выглядел иначе. Это был просто нервный маленький человек в сером костюме и серо-голубом галстуке в крапинку. Он сидел за большим столом красного дерева, стоящим на восточном ковре ручной работы, чистил и смазывал автоматический пистолет. Кажется, иностранного производства.– Нат Геллер! – воскликнул он с широкой улыбкой, вставая из-за стола, чтобы протянуть мне руку. Как будто я был его старым другом, нежданным, но желанным гостем, который просто решил заскочить на минутку. Как будто мы не познакомились с ним только вчера и он не заплатил мне за работу.Я пожал ему руку; в другой он держал пистолет. Ладонь его руки, которую он протянул мне для крепкого рукопожатия, была слегка испачкана смазочным маслом. Когда я достал носовой платок, чтобы обтереть пальцы, которые он мне перепачкал, О'Хара извинился за эту несвойственную ему неаккуратность.– Извините, – сказал он. – Человек не может быть слишком осторожным. – О'Хара имел в виду пистолет, который он аккуратно положил на стол.– Я уже обошел ваши владения, мистер О'Хара, – заявил я, вешая свои пальто и шляпу на вешалку, стоявшую в углу, рядом с его одеждой. – Надеюсь, вы не возражаете против моего свободного передвижения.– Конечно, нет. И я еще вчера попросил вас называть меня Эдди.Отлично, Эдди. А меня называйте Нат, – хотя он уже и так называл меня по имени.– Подвиньте стул, – предложил он. Я подвинул и оглядел его кабинет, который, как и О'Хара, был маленьким, но шикарным. Темные деревянные панели, слева на стене – фотографии в рамках, справа – встроенный книжный шкаф. Фотографии на стене – возле которой стояли стулья – запечатлели О'Хару в присутствии различных гражданских лидеров и чикагских знаменитостей здесь, в Спортивном парке. Обилие широких улыбок, дружеских объятий. Больше всего мне понравилась фотография, на которой О'Хара был снят с мэром Сермаком в день открытия парка. Его честь и О'Хара стояли по обе стороны выигравшей лошади с сидящим на ней жокеем, а на их шеи была накинута огромная подкова, сделанная из цветов. Перед О'Харой на столе стояла огромная фотография в пастельных тонах, снятая под таким углом, что были видны и беговые дорожки, и зрительские трибуны. На другой стороне стола были многочисленные фотографии его семьи. Книжный шкаф справа был завален книгами; некоторые из них были в кожаных переплетах, украшенных хрустальной крошкой. Перед книгами стояли разнообразные бюсты Наполеона разных размеров.Он, должно быть, заметил, что я с любопытством разглядываю бюсты. О'Хара улыбнулся довольно гордо и произнес:– Я этим интересуюсь. Все эти книги – о Маленьком Генерале. Это я называю самой большой коллекцией в Соединенных Штатах, посвященной Наполеону.– Неужели?У него было отсутствующее выражение, когда он смотрел на стену.– Наполеон был маленьким человеком, – промолвил он.– А? Да-да. Я это слышал.– Но он был самым большим генералом, известным истории.– С этим не поспоришь.О'Хара вновь переключился на пистолет, который он чистил: в этот момент в стволе пистолета был ершик для чистки трубок. О'Хара сказал:– Он всегда принимал верные решения.– Кто?О'Хара ответил немного раздраженно:– Наполеон.А потом задумчиво добавил:. – Однажды ему надо было решить, везти с собой полгоры тысячи пленников или уничтожить их.– Действительно?Он потряс сжатым кулаком.– Наполеон приказал всех расстрелять, приняв решение за пять минут.Какое решение принимал недавно мистер О'Хара в своем офисе?– Мистер О'Хара. Эдди. Я осмотрел ваше оборудование: никаких сверхъестественных проблем, принимая во внимание, что у вас больше двадцати сотрудников безопасности.– Никаких проблем, касающихся чего?– Вашей ситуации с карманными воришками. Трибуны для публики достаточно велики для эффективного контроля, поэтому я сомневаюсь, что там карманники могут нанести серьезный ущерб. Скорее, их следует опасаться у кассовых окошек или у стоек тотализатора.О'Хара кивнул – выражение его лица было напряженным, как будто он не мог уловить смысл моих слов.– Во всяком случае, – сказал я, – за несколько недель до начала нового сезона мы можем дать вашим работникам некоторые указания. Не только охранникам, а всем – швейцарам, концессионерам... У вас есть вопросы?– Как вы приехали сюда?– Что?– Вы приехали на своей машине?– Нет. По железной дороге до Ларами, а потом я взял такси. Одному из моих сыщиков понадобилась моя машина. Но почему вы спрашиваете?– Отлично, – улыбнулся он, правда, больше себе, чем мне. – Я отвезу вас в Луп.– Это ни к чему. – Так же, как и моя поездка в Спортивный парк была совершенно необязательна.– Нет! Я настаиваю.Кто-то постучал в дверь.– Да? – спросил О'Хара.Маленький, похожий на мальчика, аккуратно одетый седеющий человек, улыбаясь, вошел в комнату.– Извините меня, господа. У вас конфиденциальный разговор? – спросил он.– Не совсем, Джонни, – сказал О'Хара, слегка поднимаясь. Одной рукой он пригласил его войти, а другой продолжал чистить свой пистолет.Я встал и пожал маленькому человеку руку.– Это Нат Геллер, частный детектив, – представил меня О'Хара. – Нат, это...– Я узнал его честь, – сказал я, стараясь не прищелкнуть языком.Я сразу же узнал его, хотя никогда не встречал раньше. Это был Джонни Паттон, мальчик-мэр Бернхема. «Мальчику» было за пятьдесят. По-моему, ему было лет четырнадцать, когда он открыл свой салун, а когда ему еще не исполнилось двадцати, его впервые избрали мэром Бернхема – еще одного пригорода, вроде Стикни и Цицеро, где жили, в основном, всякие проходимцы. Одно время он служил на побегушках у Джонни Торио; в последние годы он уютно пристроился в кармане Фрэнка Нитти.Он также был главным партнером О'Хары по Спортивному парку. Конечно, не принимая во внимание тех, кто стоял в тени.– Да-да, Нат Геллер, – сказал Паттон, кивая мне, чтобы я снова сел. Но сам он остался стоять. – Вы собираетесь помочь нам решить проблему с карманными воришками?– Да, хочу попробовать.– Я уверен, что вы сможете сделать это для нас. Я слышал о вас много хорошего.«Опять Нитти?» – спрашивал я себя. На сей раз у меня хватило ума не сказать этого вслух.Он обратился к О'Харе:– Ты бы мог зайти в мою контору, Эдди? Мы с Биллом подготовили последний рекламный материал, и мне бы хотелось, чтобы ты на него взглянул.– Ну конечно, – произнес О'Хара, поднимаясь. – Подождите немного, Нат. Я отвезу вас в Луп.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43