".– Боже, он же был одним из твоих самых крупных инвесторов!– Да, и единственно, что я знаю наверняка, это то, что, прежде чем умру, я убью двух человек: Седвэя и Уилкерсона, этих самых мерзких негодяев, которых только знал мир.Я и раньше слышал от него подобные слова, но все равно мне стало немного не по себе.Фред сказал, обратившись ко мне:– Уилкерсон настоял на том, чтобы Бен за один раз вернул ему все деньги, пригрозив скандалом в прессе.– Мне пришлось заплатить больше ста тысяч, – сказал Сигел.– Как у тебя складываются дела с парнями с Восточного побережья? – спросил я.– Они знают, что мои дела идут теперь хорошо, – сказал он, словно пытаясь сам убедить себя в этом.– Как я понимаю, «Транс-Америкэн» все еще функционирует? – спросил я.Он кивнул:– Я пошел на компромисс. Я снял свое требование насчет выплаты мне двух миллионов долларов в обмен на закрытие моей службы. Вместо этого я попросил их разрешить мне оставить ее еще на один год. Это позволит мне финансово окрепнуть, хотя... тут кое-кто ворчит по поводу тарифов, которые я повысил...– На сколько же?Он пожал плечами:– Я удвоил стоимость моей информации для букмекеров. В результате «Транс-Америкэн» приносит мне более пятидесяти тысяч в неделю. Один год подобной работы, плюс доходы от «Фламинго», и я окончательно встану на ноги.– Как твои клиенты воспринимают повышение тарифов?– Как бы они ни воспринимали, я своего решения не отменю. У этих букмекеров полно денег. И у меня скоро будет столько же с их помощью. Да еще плюс к этому начинается летний туристский сезон.Я в душе не верил, что букмекеры будут и дальше с радостью расставаться со своими денежками, как и сомневался в том, что действия Сигела одобрят Лански, Лучиано и другие парни из их организации. Но это было не моим делом, поэтому я промолчал.– Ну хорошо, – сказал Сигел, хлопнув себя по коленям и вставая. – Думаю, мы все обсудили. Ты собираешься держать меня в курсе относительно всех этих долговых расписок, Фред?– Да, мы будем контактировать с тобой, – сказал Фред. Он встал из-за стола, и они обменялись рукопожатиями с Сигелом.Сигел взглянул на меня и, сделав приглашающий жест рукой, с улыбкой сказал:– Проводи меня немного, Нат.Он вышел в дверь, и я последовал за ним, взглянув на Фреда и пожав плечами.В холле с застекленной крышей он положил мне руку на плечо и спросил:– Что ты делаешь сегодня вечером?– Ничего, – сказал я, вновь пожав плечами. – Может быть, схожу в китайский ресторан к Громэну.– У меня есть идея получше. Я хочу пригласить тебя на ужин. Поговорим о том, о сем.– Пойдет, – сказал я. – Где мы встретимся?– Есть хорошее место. Называется «Джек на берегу».– Где это?– На берегу, дуралей. В парке «Океан».– А где этот парк «Океан»?– В Санта-Монике. Ты сможешь найти это место. Я не сомневаюсь. Ты же, в конце концов, детектив. – Он улыбнулся своей лучезарной улыбкой и пошел к лифту. Он был один, без телохранителей, Несмотря на свою бледность, худобу, очевидную бессонницу, он явно не опасался за свою жизнь. И я решил, что ничем не рискую, согласившись поужинать с ним.Вечером мы встретились. Я, он, Чик Хилл и подружка Чика, симпатичная рыжеволосая девушка, которую взяли на работу в качестве секретаря Вирджинии Хилл вместо Пегги. С ними еще был седовласый парень по имени Эл Смили – деловой партнер Бена. На нем были элегантная клетчатая куртка и голубой, с рисунком, галстук.«Джек на берегу» оказался уютным заведением, оформленным в морском стиле. Мы сели у окна, через которое были видны накатывающиеся, пенившиеся на песчаном берегу волны. Глядя на них, я почувствовал спокойствие и умиротворение. Море и прибрежная полоса отливали серебристой синевой; был ясный вечер, на небе ярко светили луна и звезды. Я чувствовал себя как в раю.– Бен, – сказал я, когда остатки нашего ужина были убраны со стола. – Ты не обидишься, если я скажу, что ты выглядишь уставшим? Ввести «Фламинго» в строй, добиться от него прибылей – это все потребовало от тебя немалых усилий. Почему бы тебе не сделать передышку, отдохнуть где-нибудь?Сигел, который еще не допил свой единственный стакан вина, улыбнулся чуть смущенно:– Да, я устал. Нат. Я собираюсь уехать на несколько дней. Мои две дочери приезжают поездом из Нью-Йорка, чтобы встретить меня здесь.– Это прекрасно.Его глаза потеплели.– Они чудесные девочки. Я обещал им взять их с собой в Канаду, на озера.– Вот теперь ты говоришь дело, – сказал я, улыбаясь ему.Он взглянул на часы:– Еще совсем рано. Нет и десяти. Может, заедешь к нам домой? Мне бы хотелось еще кое о чем с тобой поговорить.– Я не знаю, Бен...Он встал, выписывая чек:– Давай поедем. Около одиннадцати обещал подъехать Джордж, и мы сыграем в покер или во что-нибудь еще.Я давно не видел Рафта и был не против встречи с ним.– Хорошо, – сказал я. – Где этот ваш дом, куда мы собираемся ехать?– Бунгало Вирджинии, – сказал он. – Следуй за нами по Уилширу, мы покажем тебе дорогу.Примерно минут через тридцать мы добрались до жилища госпожи Хилл в Беверли Хиллз. Это было не бунгало, а скорее мавританский замок. Его стены были выложены из светло-розового кирпича, а крыша – из красной черепицы. Дом наверняка стоил больших денег. Меня несколько удивило то, что он стоял довольно близко к соседним домам. И внутренний двор был не очень большим.Я оставил свой «форд» на обочине подъездной аллеи, в то время как голубой «кадиллак», которым управлял Смили, проследовал во двор, где находился гараж.Бен и трое его сопровождающих встретили меня на дорожке, ведущей к дверям особняка. Сигел достал солидных размеров золотой ключ (подарок от Тэбби). Мы стояли на крыльце, Чик и Джинни обнимались, Смили держал в руках газету – ранний выпуск завтрашней «Таймс» – один из видов сервиса в «Джеке на берегу». В ночном воздухе разливался запах жасмина.Сигел открыл дверь, вошел внутрь, зажег свет в прихожей, и мы проследовали за ним в просторную гостиную.Я бы не сказал, что она выглядела уютной, несмотря на все усилия Вирджинии. Я сразу же вспомнил, какая классная обстановка была в «Гнезде сокола» (Джинни называла его борделем) по сравнению с нелепым интерьером этого жилища – мраморной статуэткой Бахуса, портретом английской королевы, висевшим на стене над камином рядом с этюдом обнаженной дамы с бокалом, нелепым кофейным столиком и диваном, обивка которого никак не соответствовала портьерам, закрывающим окна.Сигел сел на этот диван, на ту половину, что была ближе к окну, взяв газету из рук Смили, который сел с противоположного края. Я подвинул себе кресло и устроился рядом с Сигелом. Он сказал Чику и его девушке:– Почему бы вам, ребята, не подняться на второй этаж? Нам нужно обсудить кое-какие дела с Элом и Натом.Чик не возражал против того, чтобы остаться вдвоем со своей рыжеволосой подружкой, – а кто бы поступил иначе на его месте? – и мы остались втроем.Бен, глядя в газету, сказал:– Я бы хотел, чтобы ты пришел ко мне работать, Нат.– Бен, мы уже обсуждали этот вопрос...– Нет, не обсуждали. Я говорю не о службе безопасности. – Он посмотрел на меня. И хотя его глаза были слегка красными и воспаленными, их голубизна, как и прежде, обладала какой-то магнетической, притягательной силой. – Ты отлично знаешь свое дело. Ты дал мне дельный совет относительно «Фламинго», тогда как другие лишь лизали мне пятки или воровали, как Моу.– Я говорил тебе то, что подсказывал мне здравый смысл.– Я вижу, как ты ведешь свое собственное дело. Так, как другим еще поучиться надо. У меня много деловых проектов, связанных с легальным бизнесом, и именно поэтому я хотел, чтобы ты встретился с Элом здесь. Мы начинаем заниматься нефтяным промыслом и еще хотим заняться сбором и использованием утильсырья. Фирма будет называться «Калифорния металз».Смили, кивая, улыбался. Я почти ничего не знал об этом парне; Фред лишь упомянул, что этот «деловой партнер» Сигела имел кучу судимостей.– Словом, я хотел бы, чтобы ты подумал о возможности сотрудничества со мной на руководящем уровне. На уровне менеджмента.– Я очень польщен, Бен, но я не хочу иметь что-либо общее с такими парнями, как Джек Драна или даже Мики Коэн...– А ты и не будешь. Эти ребята занимаются совершенно другим бизнесом, не имеющим отношения к тому, что пришлось бы делать тебе, Нат, подумай...Раздался звон разбитого стекла, послышались звуки выстрелов. Бен дернулся всем телом; пуля прошла через его глаз навылет, еще несколько пуль попали ему в голову. Я инстинктивно пригнулся, то же сделал и Смили, который вскрикнул: пуля задела его руку. Раздались новые выстрелы – по их звуку я определил, что это был карабин, – пули влетали в комнату, круша все вокруг и вонзались в тело Бена, лицо которого превратилось в кровавую маску. Смили отползал от дивана, словно краб, и наконец укрылся в камине. Я пожалел, что мне первому не пришла в голову эта мысль.Очередная пуля разнесла на куски мраморную статуэтку, заряды свинца прошили насквозь портрет английской королевы и висевший рядом этюд с изображением голой красотки. Голова Бена откинулась на спинку дивана, словно он наконец нашел время для отдыха, но тело его продолжало подпрыгивать, так как все новые и новые пули вонзались в него.Наконец наступила тишина. Я, лежа на полу, гадал, последуют ли новые выстрелы.В комнату, спустившись со второго этажа, вбежал Чик. На нем были футболка и шорты, в руках он держал пистолет тридцать восьмого калибра.– Ложись на пол! – крикнул я, и он нырнул вниз.Затем я, пригнувшись, подскочил к нему и протянул руку.– Дай мне эту штуковину, я догоню их.– Кого?– Тех, кто убил Бена. Давай его сюда!Он отдал мне пистолет, и я, пригибаясь, добрался до стены, из окна которой были произведены выстрелы. Затем, выпрямившись, я осторожно прокрался к окну и резким движением выставил наружу пистолет. Я выглянул в окно: под ним никого не было.Я выпрыгнул в окно, приземлившись на цемент и битое стекло, захрустевшее у меня под ногами, и увидел темную фигуру человека, двигавшегося вдоль бассейна к задней ограде внутреннего дворика. Затем он перепрыгнул через ограду и скрылся в аллее, где, несомненно, его поджидал автомобиль.Чик стоял у окна.– Позвони Коэну, – крикнул я. – Выясни, что он сможет предпринять, и затем сообщи об убийстве в полицию.– Почему именно так?– Потому что так попросил бы сделать Бен. Выполняй!Я не стал ждать, что он мне ответит, а выбежал за ограду, сел за руль своего «форда» и завел двигатель. Я не стал включать фары. Я сидел и ждал, наблюдая за аллеей, выходившей на шоссе. Через несколько секунд на аллее показался потрепанный зеленый «понтиак». Он двигался не спеша.Я тоже не стал спешить, а медленно развернулся и пристроился за ним. Я по-прежнему не включал сигнальных огней. Примерно минуты через две машина свернула направо, на Уилшир-стрит. Я продолжал следовать за ней на довольно приличном расстоянии. Затем включил фары. Когда они останавливались у светофоров (я заметил в салоне машины по меньшей мере двоих), я отставал, чтобы не привлекать внимания, а затем догонял их вновь. Постепенно Уилшир вышла к берегу океана, вдоль трассы тянулись одноэтажные жилые кварталы и роскошные виллы миллионеров.Мне страшно хотелось курить, но у меня не было с собой сигарет. Мы проехали военное кладбище на пересечении улиц Ветеран и Уилшир. Затем показались современные здания военного госпиталя. Я продолжал следовать за убийцами. Я надеялся, что преследовал именно убийц. Инстинкт детектива подсказывал мне, что это те, кто мне был нужен.Я порылся в бардачке – может, там были хоть какие-нибудь сигареты? Есть! Я обнаружил в нем пачку «Кэмел», прикурил сигарету, втянул в легкие едкий горький дым. Мой лоб был покрыт капельками пота. Эта ночь выдалась очень душной. Влажный теплый воздух врывался в открытое боковое окно, обдувая лицо, но мое лицо горело.Я почти вплотную приблизился к ним, когда мы достигли Санта-Моники. Их было трое. Три силуэта. Я проверил свой пистолет. Отложив оружие на сиденье рядом, я, пригнувшись к рулю, продолжал сохранять прежнюю дистанцию. Они выехали на Пэлисейдс Бич Роуд, а затем на Пасифик Коуст Хайвей. Внезапно стало как-то пустынно вокруг: огни Санта-Моники остались сзади, мигнув мне на прощание в зеркале заднего вида. Справа от меня возвышались остроконечные холмы, слева, в пятистах ярдах, колыхались темные воды океана; я мог слышать приглушенный шум накатывающихся на берег волн.Впереди маячили огоньки зеленого «понтиака». Я продолжал сохранять довольно солидную дистанцию, хотя изредка попадавшиеся на шоссе автомашины позволяли мне продолжать преследование, не привлекая особого внимания. Но машин было все-таки немного.После того как мы оставили позади Сансет-бульвар, «понтиак» стал притормаживать и съехал на обочину. Там их ждал другой автомобиль. Темно-голубой «плимут», видимо краденый или купленный на черном рынке.Я подкатил ближе и увидел их, освещенных светом яркой луны. Один из них был в гавайской рубахе, двое других в спортивных куртках. Они пересаживались из одного автомобиля в другой.Старые знакомые. Мир тесен. Мужчина, который управлял машиной, был Бадом Куином, бывшим лейтенантом лос-анджелесской полиции, бывшим служащим Бенджамина Сигела. Это на нем была гавайская рубаха. Двумя его спутниками были парни из Чикаго, с Вест-Сайда, как и я.Нет, не совсем, как и я. Они были букмекерами. Их звали Дэви Финкель и Джозеф «Блинки» Леонард.На этот раз они стреляли более удачно.Почти.Я медленно подъехал к ним. Автомобиль, заскрипев тормозами, остановился рядом с их автомашиной. Они, готовые уже пересесть в темно-голубой «плимут», оцепенев, смотрели на меня широко раскрытыми, сверкавшими в темноте глазами, когда я, высунувшись из окна, сказал:– Кто-нибудь из вас, парни, знает, как проехать к военному госпиталю?Финкель находился прямо передо мною, и я, с силой открыв дверцу, ударил ею его, сбив с ног. Я выпрыгнул на песок с пистолетом в руке, и, прежде чем успел крикнуть им, чтобы они бросали оружие, и тот и другой попытались выхватить свои пушки. Я выстрелил Куину в голову, прямо в переносицу, и он упал навзничь на песок, сжимая в руке наган, который он не успел пустить в ход.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37