Я совсем не хочу тебя этим оскорбить.Сигел продолжал сжимать плечо Моу.– Ты не хотел меня оскорбить. И поэтому пришел к Мейеру, чтобы наговорить ему за моей спиной всяких небылиц обо мне. Они там, в Гаване, совещались, следует меня убрать или нет, Моу. Ты, конечно же, ничего не сказал им, что устроил так, чтобы мое казино постоянно терпело убытки? А? Или что подсунул мне жуликов-крупье?Лицо Моу стало бледным, он попытался освободить плечо.Сигел сказал:– До свидания, Моу. Если ты еще раз ступишь сюда ногой, я нарушу наше правило, и в Вегасе произойдет убийство, и убитым будешь ты.Он отпустил его плечо, и Моу, повернувшись, быстрым шагом пошел прочь, скрывшись в казино.Сигел вздохнул, посмотрел на меня, покачал головой.– Нелегко быть боссом, – сказал он.И мы направились к «Фламинго». Глава 21 Но даже и без Седвэя «Фламинго» продолжал нести убытки. И я знал почему: крупье продолжали мухлевать, но более осторожно. Кроме того, люди из службы безопасности, которых я обучил и натренировал, могли также находиться в сговоре с ними. Оставалось лишь одно средство – уволить весь персонал казино, закрыть его и вновь открыть, набрав новую команду. Но Сигел себе этого позволить не мог. Ночью в пятницу казино потеряло пятнадцать тысяч.Внешне казалось, что все шло как надо. Шла полным ходом подготовка к вечерней «Голливудской премьере», которая должна была завершить торжественное открытие сигеловского комплекса. Фотографы из различных газет, журналов, всякого рода популярных изданий вертелись у бассейна с красотками, щелкали затворами, успевая при этом ущипнуть за коленки резвящихся девочек (Пегги не было среди них). Обозреватели и репортеры готовили рекламные газетные публикации и хвалебные отзывы гостей «Фламинго», в том числе звезд Голливуда, прибывших для участия в гала-концерте. Особой популярностью пользовался Джимми Дюран, немало позабавивший публику своими эксцентричными выходками.Несколько голливудских друзей Рафта выдали представление, которое, может, и не стало таким массовым и сногсшибательным, как обещал Сигел, но было вполне на уровне. Во всяком случае, публика на «ура» принимала Джорджа Сандерса, Вивиана Блэйна, Элеонору Паркер, а также уже упомянутых Санни Тафте, Лона Макалистера, Чарльза Кобурна и других.Кроме того, сюда приехали крупные голливудские кинодеятели – такие, как Десси Ласки и Сид Громэн, которых тут же поглотила толпа, состоявшая из представителей самых разных социальных групп и прослоек Лос-Анджелеса. Сигел дал указание своему персоналу облачиться в смокинги – большинство гостей в этот день были в парадных одеждах. Даже на мне был смокинг – мне его выделил Сигел, – и я уже решил для себя, что это будет мой последний вечер в качестве советника по вопросам безопасности. Я натаскал его людей, я помог ему разоблачить мошенничество в казино и избавиться от Седвэя, я, думалось мне, заслужил обещанный мне гонорар.Но я не был уверен, что Сигел сумеет противостоять все усиливающемуся давлению извне. Его приятели с Восточного побережья – Мейер Лански и Лаки Лучиано, очевидно, желали три вещи: быструю отдачу от их капиталовложений, уменьшение текущих расходов – и никакой излишней известности. Они также хотели, чтобы он прикрыл свою информационную службу «Транс-Америкэн», которая была лишь временной альтернативой рэйгеновскому «Континентэл», перешедшему теперь в их руки.Я не был убежден, что Бен Сигел сможет выполнить эти их требования. И я знал, что с его стороны было большим заблуждением надеяться, что его приятели захотят выкупить за два миллиона его информационную систему, которая фактически принадлежала им же. Я был человеком, который ненавидел его приятелей из уголовного мира и хотел, чтобы он передал им свою «Транс-Америкэн». Я желал ему удачи, но не хотел быть около него, когда – а это было неизбежно – в него полетят пули. Шестьдесят тысяч в год, не считая премий, – это было совсем не плохо. Но жизнь, черт возьми, стоит дороже. И, наконец, Пегги. Вряд ли мне удалось бы забрать ее домой. Это было ясно, как дважды два.Я провел вечер, расхаживая по переполненному казино, наблюдая за работой крупье, и не заметил ничего подозрительного, не обнаружил ни одного карманника. Возможно, последние события в какой-то степени сыграли свою роль.Незадолго до полуночи голливудские гости – Санни Тафте и остальные знаменитости – высыпали в холл, обмениваясь рукопожатиями, шутя и смеясь. Сигел был во главе всего этого действа, раскланиваясь и величественно улыбаясь. Он вновь был в своем белом смокинге с розовой гвоздикой в петлице, как и в ту ночь на «Люксе». (В этот вечер среди гостей я заметил и Тони Корнеро, который выглядел подавленным. Он стоял у одного из столов в казино, надеясь, возможно, на удачу. Сомневаюсь, что он ее нашел.)Рафт и Сигел желали кинозвездам счастливого пути. У входа во «Фламинго» стояли лимузины, которые должны были отвезти голливудских гостей в аэропорт, откуда зафрахтованный авиалайнер доставил бы их домой. Рядом с Сигелом стояла Пегги; она была одета в изумрудно-зеленое, с открытыми плечами вечернее платье, на котором сверкала дорогая брошь, выполненная в форме фламинго. На ней были темные перчатки, и она выглядела шикарно. Боже, как это тяжело, любить женщину после того, как она тебя покинула. Интересно, где в этот момент находилась мисс Хилл? Я видел ее игравшей за одним из столов. Она выглядела совсем неплохо в своем белом креповом строгом платье с золотыми блестками. Потом, около часа назад, я заметил ее в баре в обычном для нее состоянии легкого опьянения, покупавшей «лучшее шампанское для пары, проводившей медовый месяц». Она вручила бармену бумажку в тысячу долларов и, взяв бокал с коктейлем, оставила на стойке сдачу в девятьсот баксов. Она всегда давала большие чаевые, и об этом все знали.Но после бара мисс Хилл исчезла, и я предположил, что Бен выследил ее и запер в их номере. Он не хотел, чтобы она была рядом с ним в этот праздничный вечер – в том состоянии, в каком она находилась. Возможно, Пегги было отдано предпочтение как ее дублеру, и теперь босса сопровождала красивая женщина, в то время как он галантно прощался с голливудскими гостями.Они уже выходили из дверей, окруженные фоторепортерами, когда в коридоре, выходившем во внутренний двор, появилась Хилл. В этот момент – так уж распорядился Его Величество Случай – Сигел, обняв Пегги за талию, наклонился и поцеловал ее в щеку.Вирджиния Хилл, шедшая по коридору, видела это и, ускорив шаг, расталкивая попадавшихся на ее пути, стремительно направилась к ним. Ее лицо, красное от алкоголя, было искажено гневом.Я стал пробираться через толпившихся в казино в направлении холла.Я подошел почти вовремя – Тэбби, растопырив пальцы с красными наманикюренными ногтями, набросилась на Пег. Сначала она сорвала с ее платья брошь-фламинго и запустила ею в Сигела. Затем она одной рукой царапнула Пегги по лицу, оставив на нем красные полосы, а другой схватилась за ее темные локоны и с силой дернула вниз.Пег вскрикнула, а ошеломленная публика, замерев, завороженно наблюдала за происходившим. Сигел оцепенело смотрел, как две его дамы, схватившись, повалились на ковер холла.Вирджиния оказалась сверху Пег и нанесла ей два удара маленьким крепким кулачком. Пег не осталась в долгу: вцепившись обеими руками в вырез платья Вирджинии, она с силой рванула его, разодрав платье на две чести. Затем они стали кататься по полу, нанося друг другу удары. Пегги при этом вскрикивала, а Тэбби рычала.Мы разняли их. Сигел грубо оттащил назад Вирджинию, а я прижал к себе дрожащую, находившуюся в шоке Пегги; ее лицо было в кровоподтеках и ссадинах. Пегги обладала сильным характером и поэтому не плакала, но была потрясена и прижималась ко мне – наверное, даже не отдавая отчета в том, что это был я. Сигел наотмашь ударил Вирджинию Хилл. Она взглянула на него, придерживая одной рукой разорванное платье. В ее глазах были и боль и изумление.– Ты забыла, где ты находишься.– Бен...Сигел, понимая, что на него устремлены десятки глаз, тихо, почти шепотом, который могли слышать только стоявшие рядом, сказал ей:– Ты выставила меня в их глазах идиотом.Вся дрожа, закрыв лицо рукой и рыдая, Вирджиния стремглав бросилась прочь.Он хмуро посмотрел ей вслед. Затем он обратил взор к публике. Сейчас ему было не так-то просто развеять всеобщую неловкость; на его лице не было его обворожительной улыбки, и он не говорил, как тогда, в казино: «все нормально, господа». В его глазах был гнев и, может быть, обида.Медленно толпа стала расходиться. Появились фоторепортеры, снимавшие отъезжавшие кортежи; они еще не знали, какое зрелище пропустили.Сигел повернулся к Пегги, которую я продолжал держать в своих руках. Она еще не пришла в себя. Он коснулся ее плеча.– Ты в порядке? – спросил он. Его голос звучал мягко и заботливо.– Я думаю, что да.Он нежно погладил ее по плечу:– Может быть, мы тебя отвезем в больницу?– Все это пустяки, Бен. Мне лишь немного... не по себе.– Конечно! – Он улыбнулся. – Я и о себе могу сказать то же самое.Она, несмотря на свое состояние, все же улыбнулась ему.– Нат, – сказал Сигел, обратясь ко мне. – Может, ты отведешь мисс Хоган в «Ласт Фронтиер». Ей нужно прийти в себя, отдохнуть.– О чем речь, – сказал я. – Если мисс Хоган не возражает.Она кивнула, улыбнувшись.Сигел похлопал ее по щеке и тепло улыбнулся. Он едва не подмигнул ей своим голубым озорным глазом.Ну и черт с ним. По крайней мере, у меня было больше волос.Я отвел ее к своему «бьюику», поддерживая за локоть. Я был по-официальному любезен, как посыльный Сигела, выполнявший его поручение. Но только до следующего дня. Завтра меня в этом вертепе не будет.Мы ехали молча; это было недалеко.Я проводил ее до двери.Она чуть задержалась, прежде чем войти, и сказала:– Спасибо, Нат.– Ты в порядке, малышка?– Не совсем.– Я, может быть, предложил бы тебе свою компанию, но, думаю, ты сейчас в ней не нуждаешься.– Нет... не нуждаюсь. Но все равно, спасибо. Спасибо, что не говоришь мне неприятных вещей.– Не стоит благодарностей.– Ты мне говорил, что она опасна.– Она опасна. В следующий раз она может прийти с пистолетом. Она кивнула:– Я знаю. Я буду осторожней.– Ты уж постарайся. Хорошо?Она вошла в свой номер, а я отправился к выходу.Мгновение спустя она окликнула меня:– Ты убедился, что я была права?– В чем?– Он не любит ее. Он ненавидит ее. Ведь именно обо мне он сегодня беспокоился.«Точно. Потому он и попросил своего мальчика на побегушках отвезти тебя домой».– Ну конечно, милая, – сказал я и вышел вон. Я вернулся во «Фламинго». Сигел сидел в баре.Это не было в его правилах – находиться там. Тем более не в его правилах было пить двойной джин. Сегодня он нарушил их.– Ну и дела, – сказал я.– Да, – согласился он и жестом пригласил меня сесть рядом.Я сел.– Как Вирджиния?Он пожал плечами:– Она спит в наших апартаментах. Я сходил туда и выпорол ее ремнем.– Бен, послушай...– Ты не хочешь принять мое предложение?Я отрицательно мотнул головой.– Тебе это не нравится?– Что?– Ну, я и твоя бывшая девушка...– Знаешь, я не собираюсь царапать тебе лицо по этому поводу, Бен. Но, наверное, это мне не нравится почти так же, как и Джинни.Он вздохнул. Покачал головой.– Черт бы побрал этих баб!– Ты хочешь сказать, что это могло бы стать началом большой, красивой дружбы?Он ухмыльнулся:– Что-то вроде того, приятель. – Он поднял свой бокал, салютуя мне.– Кроме того, – сказал я, не поднимая бокала, – я такой же, как и ты. Мне нравится иметь свое собственное дело. Свое частное агентство. Я начинал в маленьком, обшарпанном офисе, четырнадцать лет назад. И теперь у меня есть люди, работающие на меня, и я переезжаю в большой современный офис. Я тоже люблю мечтать, Бен. И в моих мечтах нет места для «Фламинго».Он медленно кивнул головой:– Я понимаю. Когда ты уезжаешь?– В понедельник. И у меня нет желания работать завтра.– С меня причитается. Я ведь тебе еще не заплатил. Не так ли?– Ты говорил мне о десяти тысячах, насколько я помню.Он снова кивнул:– Да. И ты их заслужил. Я должен был бы выплатить тебе еще и премию, но мне сказали, чтобы я сократил свои расходы.Я посмотрел на него взглядом, полным сожаления:– Выходит, мне не повезло, раз я стал первым, с кого ты решил начать.Конечно же, если говорить о невезении, я находился в лучшем положении, чем Сигел.Он сказал мне, чтобы я зашел к нему в контору к трем часам ночи, и он заплатит мне наличными. Я нашел его с тем же растерянным, окаменевшим лицом.– Проклятье, – сказал он, сидя за столом, уставленным коробками с деньгами. Тут же, чуть в стороне от него, находился старший крупье.– Насколько плохи дела сегодня? – спросил я, наклонившись к нему.– Плохо. Снова тридцать тысяч.– Черт...– Если дела пойдут так и дальше, то к концу недели у меня в пассиве будет сто тысяч.– Тебе нужно закрываться, Бен. У тебя здесь работает ворье, за которым наблюдает такое же ворье. Это ясно.– Они узнают у меня, что такое Божья кара. Нет, это им так не пройдет! Я им покажу, кто такой Бен Сигел, – сказал он, мрачно усмехаясь.Я пропустил его ремарку.– Я считаю, ты должен закрыть заведение, набрать новых людей и открыть его вновь вместе с отелем.– Что ты, черт возьми, смыслишь в этом! – вспылил он.Я пожал плечами:– Почему бы тебе тогда не рассчитаться со мной и не отпустить на все четыре стороны?Он покачал головой. Его лицо смягчилось.– Извини, Нат. Извини. Я подумаю над твоими словами. Твой совет довольно разумный. Я подумаю.– Ну и хорошо, Бен.Он отсчитал мне девять тысяч в сотенных купюрах и еще одну тысячу в пятидесятидолларовых и двадцатидолларовых бумажках.Я свернул деньги и убрал их. Это была большая сумма, но я заработал ее.Мы обменивались рукопожатиями с Сигелом, когда в контору вбежал Чик Хилл.– Бенни! – сказал он, с трудом переводя дух. – Ты должен быстрее бежать туда. Она покончила с собой! Я думаю, она покончила с собой!– Тэбби? – сказал он. Его глаза смотрели с тревогой.Чик кивнул, показывая рукой на дверь.– Нат, – сказал Сигел, быстрым шагом направляясь к двери. – Ты можешь оказать мне помощь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37