— распорядился Морфаил. — А также известите владыку Эрельвара, что наш гость проснулся.К моменту прихода Эрельвара чужеземец успокоился окончательно. Сидя на единственном в этой комнате стуле, он понемногу потягивал вино из кубка, принесенного по приказу Морфаила. Сам же Морфаил стоял у открытого окна, праздно наблюдая за суетой рабочих во дворе.Услышав, что дверь открылась, он обернулся к Эрельвару, вошедшему в компании Терона и Артемаса. Чужестранец поднял на них глаза и тут же снова уткнулся взглядом в кубок, пробормотав нечто невразумительное.— Как он себя чувствует? — осведомился Терон.— Лучше, — ответил Морфаил. — Я полагал, что вино его успокоит.— И много ли оного вы ему дали? — поинтересовался Артемас.— Всего лишь кубок, да и тот еще не допит.— Хорошо. Ведите.Не успел Морфаил спросить зачем, как Артемас вышел. Молодой регир взглянул на Эрельвара, но тот лишь кивнул. Беззвучно вздохнув, Морфаил жестом пригласил чужестранца следовать за ним.Морфаила ничуть не удивило, когда чародей повел их в башню, которую занимал вместе со своим учеником. Середина круглой комнаты была расчищена, так что избыток вещей стал еще более явным. Столы, заставленные ретортами и перегонными кубами, заваленные огромными, переплетенными в кожу фолиантами, были сдвинуты к стенам, чтобы освободить место для двух концентрических кругов, нарисованных цветными мелками. А в их центре стояло небольшое жесткое кресло с высокой спинкой.— Усадите его туда, — велел Артемас. Морфаил отвел чужеземца к креслу, устремив в спину Артемасу вопросительный взгляд. Сегодня чародей держался даже более воинственно, нежели обыкновенно, если таковое вообще возможно.Чужеземца происходящее насторожило, и Морфаил не винил его за это: ему и самому было не слишком уютно в присутствии магии. Однако все это явно делалось с одобрения Эрельвара. Похлопав чужеземца по руке, Морфаил постарался подарить ему обнадеживающую улыбку.Артемас вручил чужеземцу кубок с каким-то дурно пахнущим пойлом. Морфаил с улыбкой смотрел, как тот пьет содержимое. Судя по выражению лица чужака, вкус питья оказался еще хуже запаха.— Что это затевается? — осведомился молодой регир.— Некогда растолковывать, — отрезал Артемас. — Пожалуйста, храните молчание.Морфаил не без удивления приподнял брови. Неужели Артемас в самом деле сказал «пожалуйста»? Значит, дело куда серьезнее, чем он предполагал.Артемас заговорил, и знаки в меловых кругах засветились. Морфаил пятился, пока не уперся спиной в стоящий не на месте рабочий стол. Стоит надеяться, чужеземца не скрутит очередной приступ, пока Артемас священнодействует.Хотя, пожалуй, вряд ли. Должно быть, зелье было снотворным — чужеземец уже клевал носом. Артемас продолжал говорить, делая пассы руками, и вокруг головы чужеземца возник светящийся ореол.Вокруг головы чародея тоже начал формироваться ореол, а затем от одного ореола к другому потянулись тоненькие световые язычки. Морфаил бочком двинулся вдоль стола, чтобы оказаться подальше от этой пары.Неизвестно, долго ли продолжался ритуал. Казалось, прошел не один час, когда Артемас наконец отошел от круга и рухнул в заранее приготовленное кресло. Фелинор тут же поднес ему кубок вина. Приняв его дрожащей рукой, чародей сделал изрядный глоток.— В добром ли он здравии? — поинтересовался Морфаил.— Да, — ответил Артемас, вернув кубок Фелинору. — Верните его в палаты.— Вернуть?.. Как?— Я бы рекомендовал отнести.На сей раз Морфаил не потрудился скрыть вздох, взваливая бесчувственного чужеземца на плечо. Потом, еще раз бросив на Артемаса угрюмый взгляд, двинулся к комнате чужака.Уже во второй раз Стив пробудился в кровати с балдахином и с тяжким вздохом откинулся на подушку. Неужто этот сон никогда не кончится?— Как вы себя чувствуете? — спросил кто-то.— Ужасно, — сказал Стив чистую правду: его мутило, а в висках пульсировала мучительная боль. Черт, да он ведь выпил не так уж много вина!— Через минуту вам полегчает.Стив вдруг стремительно сел, устремив взгляд в направлении голоса. Рядом с кроватью стоял мужчина, которого Стив окрестил Соней.— Вы говорите по-английски?! — поразился Стив.— Совершенно верно. А на каком языке я говорю сейчас?— На нимранском? Но как? — только после вопроса Сони Стив вдруг осознал, что чародей говорил на другом языке.— Магия, — лаконично пояснил Соня. — Вы можете говорить на нем?— Certe, — с улыбкой отозвался Стив.— Отлично. Тогда я оставлю вас на попечении Морфаила. Кстати, Морфаил говорит по-ольвийски, каковым языком вы тоже должны владеть. До свидания.— Эй, минутой…Но Соня, невзирая на протесты Стива, распахнул дверь и удалился. Сразу же после его ухода на пороге показался Белый Рыцарь.— Маг Артемас сказал, что теперь вы можете говорить? — поинтересовался он, закрывая за собой дверь.— Наверное, да. — Чародей был прав. Стив говорил по-ольвийски так же свободно, как на родном языке. — Должно быть, вы и есть Морфаил.— Так точно. А вы?..— Стив . Стив Уилкинсон. И лучше перейдем на «ты». — Стив протянул Морфаилу руку. Тот ответил рукопожатием и улыбнулся.— Это сильно упрощает дело.— Надеюсь. Где я, черт побери, нахожусь?— В Кворине, крепости владыки Эрельвара, на южной оконечности Кровавых Равнин между Ольванором и Умбрией. Это что-нибудь разъясняет?— Вообще-то нет. Но все равно спасибо.— Был рад услужить. А теперь тебе следует одеться и приготовиться к встрече с владыкой Эрельваром. Странные одеяния, в которых ты прибыл, находятся в гардеробе.— А, спасибо.— Я буду ждать тебя в коридоре.Стив торопливо оделся, не желая заставлять Морфаила и этого владыку Эрельвара ждать. Быть может, теперь, когда люди смогут понимать его слова, этот сон обретет хоть какой-то смысл.
Терон наблюдал, как Эрельвар расхаживает туда-сюда по залу совета. Подобное нетерпение совершенно не в его духе. Тревога Эрельвара вывела из равновесия даже Фелинора. Артемас, разумеется, хранит свою обычную невозмутимость. Похоже, его покой не способно поколебать ничто на свете.— Почему вам так не терпится потолковать с чужеземцем? — поинтересовался Терон.— У меня имеются определенные… подозрения.— То есть?..— Я бы предпочел пока удержать их при себе. Они, пожалуй, чересчур прихотливы, чтобы их лелеять. И все же…Эрельвара перебил резкий стук в дверь. Терон нахмурился. Какие это подозрения могут иметься у Эрельвара в отношении чужеземца?— Мой господин, — произнес Морфаил, входя в зал, — позвольте представить вам Стива Уилкинсона.— Итак, у нашего таинственного благодетеля имеется имя, — заметил Эрельвар. — Прошу садиться, господин Уилкинсон.— Благодарю, ваша светлость, — отозвался Уилкинсон. Очевидно, Морфаил по пути успел его проинструктировать.Терон внимательно разглядывал чужеземца, усаживающегося за стол совета. Судя по манере, с какой он сложил руки и навалился на стол, он чувствует себя не в своей тарелке. Не исключено, что Эрельвар проникся подозрениями не без оснований. От внимания Терона не ускользнуло, что Морфаил занял позицию у дверей.— Я Эрельвар, — продолжал Эрельвар, — барон Кворинский, Это — принц Терон Бальтазар, жрец Линдры и двоюродный брат Солона Бальтазара, регента-императора Солона Бальтазара Валидусского. С магом Артемасом вы уже знакомы.— Да, — согласился Стив. Во время процедуры знакомства Терон улыбнулся и слегка кивнул. Артемас даже не шелохнулся, но Терон знал, что исполнение заклинания, о котором просил Эрельвар, требует от чародея полнейшей сосредоточенности.— Итак, господин Уилкинсон, — произнес Эрельвар, — кто же вы есть такой по сути?— Ну-у, я студент Нью-Йоркского университета. Вот и все.— А-а, — отметил Терон, — молодой ученый.Это объясняет некоторые особенности его поведения. Почти любой сын богача, пошедший в школяры, вел бы себя примерно так же, как Уилкинсон.— А откуда вы взяли оружие, которое было при вас, когда вы прибыли? — осведомился Эрельвар.— Это… охотничье оружие моего отца.— Охотничье?! — Эрельвара эта мысль шокировала почти столь же сильно, как и Терона.— И на кого же вы охотитесь с таким оружием? — поинтересовался Терон.— На уток.— На уток, — эхом откликнулся Терон. От утки подобное оружие оставит разве что горстку окровавленных перьев. Он бросил взгляд на Артемаса, и тот украдкой кивнул ему. Похоже, заявление Уилкинсона потрясло даже чародея. Впрочем, иначе и быть не может.— Это не важно, — наконец обронил Эрельвар. — Знаете ли вы, почему кайморды желали пленить вас?Этот вопрос заставил Уилкинсона слегка побледнеть. Уставившись в стол, юноша судорожно тряхнул головой. И снова Артемас подтвердил правдивость его ответа.— А почему владыка Демор назвал вас Сновидцем? Уилкинсон удивленно охнул в один голос с Тероном. Так вот в чем состояли подозрения Эрельвара! Терон взглянул на чужеземца более пристально…— Отвечайте, — холодно бросил Эрельвар.— Я… то есть… не знаю.— Он лжет, — безо всякой нужды сообщил Артемас. Эрельвар лишь с прищуром воззрился на Уилкинсона, в свою очередь устремившего сердитый взгляд на Артемаса.Наконец Уилкинсон уткнулся взглядом в свои сцепленные руки, пробормотав:— Просто сумасшествие.Когда же он поднял глаза вновь, в них светился неприкрытый вызов. Казалось, совершенно другой человек на равных встретился взглядом с Эрельваром.— Ладно уж, — заявил он. — Может, именно это мне и надо сделать, если на то пошло. Я студент Нью-Йоркского университета. Вчера я пошел на занятия доктора Энгельмана и вызвался добровольно выступить подопытным в его экспериментах со сном. Когда я пришел сегодня вечером, он предупредил меня, что у меня могут возникнуть весьма яркие сновидения и что это в порядке вещей. Вот. Все это только треклятый сон.Эрельвар опешил. Гнев его сменился крайним недоумением, и он растерянно поглядел на Артемаса. Терон и Фелинор поступили точно так же.— Он говорит правду, — признался Артемас с таким видом, будто его подвела собственная магия.— Нет, — возразил Терон. — Он говорит не правду, а то, во что верит.— Это и есть правда, — запротестовал Уилкинсон. — Все это ненастоящее. А какая мне разница? Вы ведь тоже ненастоящие. Я хочу лишь проснуться, и чтобы все это кончилось. — Он уронил голову на скрещенные на столе руки и разрыдался.Теперь ясно, чем объясняется его утренний припадок, подумал Герон. Он проснулся и обнаружил, что пребывает все в том же «сне», который длится уже седмицу. Потянувшись через стол, ТеРон взял юношу за локоть.— Уилкинсон… Стив, послушайте меня. Тот поднял залитое слезами лицо.— Это не сон, — промолвил Терон. — Должно быть, этот… эксперимент пошел как-то не так. Волшебство Артемаса каким-то образом вырвало вас из дома, но все окружающее вполне реально.— Никакого волшебства нет и быть не может, — огрызнулся Стив.— Что?! — переспросил Артемас.— Никакого волшебства нет и быть не может.— Я понимаю, что вам трудно признать это, — сказал Терон, — но надо, ради сохранения вашего же здравого рассудка.Уилкинсон пробормотал что-то на своем родном языке, не глядя на Терона и покачивая головой. Терон вопросительно взглянул на Артемаса.— Он сказал: «Замечательно, теперь мою душу подвергают рассмотрению в моем собственном сне», — пояснил Артемас. — Боюсь, перевод весьма приблизительный.Терон вздохнул.— Я предлагаю позволить господину Уилкинсону вернуться в свои покои или куда он пожелает. Рекомендую от дальнейших расспросов воздержаться.— Согласен, — поддержал Эрельвар. — Полагаю, мы услышали все, что он может сказать нам. Морфаил, сопроводи нашего гостя в его покои.— Слушаю, мой господин.— Нет, — возразил Терон. — Эрельвар, позвольте ему идти, куда он сам пожелает.— А вы уверены, что это разумно при подобном состоянии рассудка?— По-моему, это необходимо, если при нем будет сопровождающий.— Ладно. Морфаил?— Понял. Стив?— Точно, — подал голос Стив. — Тебе придется сопровождать чокнутого повсюду.Терон проводил взглядом Морфаила и Уилкинсона, удалившихся из зала совета. Чуть позже можно будет найти благовидный предлог, чтобы навестить его.— Итак, теперь по моему дворцу бродит сумасшедший, — заметил Эрельвар.— Нет, — не согласился Терон. — По крайней мере, пока не сумасшедший. Как ты считаешь, Артемас?Артемас смотрел на дверь, только что закрывшуюся за Уилкинсоном, не обращая внимания на беседу Терона и Эрельвара.— Это объясняет многие вопросы, над которыми я ломал голову, — сообщил чародей.— То есть?— Ну, призыв, посланный мной, не должен был призвать существо материальное. Однако, если дух его блуждал во сне…— То его тело осталось на месте? Значит, его сочтут мертвым?— Нет, скорее всего, тело умрет не сразу. Если о нем будут хорошо заботиться, оно может прожить весьма долго, не менее двух месяцев.— Сможет ли он вернуться? — поинтересовался Эрельвар.— Если его здесь убьют, возможно, он и вернется, но потрясение погубит его. Особенно если другое тело ослабеет.— Если Сновидец — он, — проронил Эрельвар, — то мы обречены.— Он самый и есть, — сказал Терон.— Откуда у вас такая уверенность?— Разве вы не Паладин Мортоса — «Десница Смерти»? Разве вы не «извлекли» его в Пылающих Холмах?— При нем нет меча.— Сомневаюсь, что пророчество уж настолько буквально, владыка Эрельвар.— Несомненно. И что же нам с ним делать? Дарина уже продемонстрировала свое желание заполучить его, и, по вашим же настояниям, я не могу запереть его и приставить охрану.— У меня имеется предложение, каковое вряд ли придется вам по вкусу.— Слушаю.— Свяжите его присягой.— Что?! Сделать этого… безумца собственным фелга? А с чего вы взяли, что он вообще согласится?— Может, и не согласится. Но если согласится, это решит часть ваших проблем. Вам легче будет диктовать ему, где находиться, да вдобавок вы сможете научить его стоять за себя. Видят каниры, ему это крайне надобно.Эрельвар на добрую минуту погрузился в молчание. Терон спокойно ждал, пока барон обдумает его совет.— Хорошо, — наконец сказал Эрельвар. — Не вижу основательного резона, возбраняющего поступить подобным образом, хотя это и может меня прикончить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38