Ничего
удивительного, что Стью не захотел с нами пойти.
Наконец мы добрались до лифтов и поднялись на второй этаж. Там были
какие-то кабинеты... и несколько тел. Третий этаж был похож на госпиталь,
но у всех палат были герметичные двери и специальные окна, чтобы смотреть
внутрь. Там было _о_ч_е_н_ь _м_н_о_г_о_ тел, и в палатах, и в коридорах.
Женщин почти не было. Интересно, их что, пытались эвакуировать под конец?
Нам этого никогда не узнать. Но тогда зачем спрашивать?
Но так или иначе, в конце помещения, соединенного с главным
коридором, мы нашли палату с открытой дверью. Там лежал мертвый человек,
но он не был пациентом (на них были белые больничные пижамы) и уж точно
умер не от гриппа. Он лежал в большой луже высохшей крови и выглядел он
так, словно перед смертью пытался выползти из комнаты. Рядом валялся
сломанный стул, и все вокруг было в беспорядке, словно здесь была драка.
Глен долгое время оглядывался, а потом сказал:
"По-моему, нам лучше ничего не говорить Стью о том, что мы видели эту
комнату. Похоже, здесь он был очень близок к смерти".
Я посмотрела на распростертое тело, и мне стало еще страшнее.
"В каком смысле?" - спросил Гарольд, и даже _е_г_о_ голос звучал
неуверенно.
"По-моему, этот джентльмен пришел сюда, чтобы убить Стюарта, - сказал
Глен, - но Стью каким-то образом удалось лучше справиться с аналогичной
задачей".
"Но почему? - спросила я. Почему они хотели убить Стью, если у него
был иммунитет? В этом же нет никакого смысла!"
Он посмотрел на меня, и в глазах у него был страх. Они выглядели
почти мертвыми, как у скумбрии.
"Это не имеет значения, Фрэн, - сказал он. Смысл и это место, судя по
его виду, - это две несовместимые вещи. Существует определенный тип
мышления, уверенного в том, что можно замести следы. Такие люди верят в
это с той же искренностью и фанатизмом, с которой члены некоторых сект
верят в божественность Иисуса Христа. Потому что для некоторых людей самое
важное - это замести следы, даже когда беда уже произошла. Интересно,
сколько обладающих иммунитетом людей они убили в Атланте, Сан-Франциско и
Топеке, в центре по изучению вирусных болезней, прежде чем болезнь убила
их и положила конец их занятию? Эта задница? Я рад, что он мертв. Мне
только жаль Стью, который, возможно, всю свою оставшуюся жизнь будет
видеть кошмары с его участием".
И знаете, что потом сделал Глен Бэйтмен? Этот симпатичный человек,
который рисует ужасные картины? Он подошел и пнул труп прямо в лицо.
Гарольд приглушенно крякнул, словно это его ударили. Потом Глен снова
занес ногу.
"Нет", - закричал Гарольд, но Глен ударил труп и во второй раз. Потом
он повернулся, утирая рот тыльной стороной ладони, но по крайней мере
глаза его перестали быть похожи на глаза дохлой рыбы.
"Пошли, - сказал он, - идемте отсюда. Стью был прав. Это мертвое
место".
Мы вышли, а Стью сидел, прислонясь спиной к железным воротам в
высокой стене, которая огораживала здание, и мне захотелось... ну давай
же, Фрэнни! Мне захотелось подбежать к нему, поцеловать его и сказать, как
мне стыдно за то, что мы ему не верили.
О, Господи, я влюбляюсь в него!
Так или иначе, именно тогда Стью снова сказал нам, что хочет поехать
в Небраску, что хочет проверить свой сон. На лице у него было упрямое,
взволнованное выражение, словно он предчувствовал, что Гарольд начнет
выступать со своими покровительственными рассуждениями, но Гарольд был
слишком взволнован после нашего похода в центр, чтобы оказать сильное
сопротивление. Но и слабые его возражения прекратились, когда Глен очень
сдержанно сообщил, что прошлой ночью ему тоже приснилась старая женщина.
"Конечно, дело могло быть и в том, что Стью рассказал нам свой
с_о_н_, - сказал он, и лицо его слегка покраснело, - но было очень
похоже".
Гарольд сказал, что, конечно, дело только в этом, но Стью сказал:
"Подожди минутку, Гарольд, у меня есть идея".
Идея Стью заключалась в том, что каждый из нас возьмет по листку
бумаги и запишет все, что он помнит из своих снов за последнюю неделю, а
потом мы сравним. Все это выглядело достаточно научно, поэтому Гарольд не
особо возражал.
Результаты получились довольно-таки удивительными.
Гарольду, Стью и мне снится один и тот же "темный человек" (так я его
назвала). И мне и Стью он являлся в монашеской рясе, и черты его лица
невозможно было различить. Гарольд написал, что этот человек всегда стоит
в темном дверном проеме и манит его за собой, "как сводник". Иногда он
видит только его ноги и блеск его глаз - "они похожи на глаза ласки", так
он написал.
Сны Стью и Глена о старой женщине очень похожи между собой. Сходство
слишком большое, чтобы можно было объяснить его совпадением. Оба они
считают, что она находится в округе Полк, штат Небраска, хотя по поводу
названия городка у них разногласия - Стью говорит, что это Холлингфорд
Хоум, а Глен утверждает, что Хемингуей Хоум. Так или иначе, похоже. Оба
считают, что смогут найти это место. (Запомни, дневничок: по-моему, это
Хемингфорд Хоум).
"Это просто удивительно, - сказал Глен, - похоже, у нас у всех в
психике идут идентичные процессы". Гарольд, разумеется, выразил свое
пренебрежение, но выглядел он так, словно ему есть над чем задуматься.
Согласился ехать он лишь потому, что "ведь надо же куда-нибудь ехать". Мы
уезжаем утром. Я испугана, взволнована и счастлива уехать из Стовингтона.
ЗАПОМНИТЬ: "Расслабься" - это значит не расстраивайся. "Все ништяк" -
это значит, что ты в полном порядке. "Отвязаться" значит хорошо провести
время. Многие люди носили майки с надписью ДЕЛО - ТРУБА, и так оно часто и
бывало... и есть до сих пор.

Было самое начало первого.
Перион заснула рядом с Марком, которого они два часа назад осторожно
перенесли в тень. Он то терял сознание, то приходили в себя, и им было
легче, когда он был в обмороке. Остаток ночи он терпел боль, но с
наступлением ночи его леденящие душу крики стали почти беспрерывными. Они
стояли и с безнадежным видом смотрели друг на друга. Аппетита ни у кого не
было.
- Это аппендицит, - сказал Глен. - Не думаю, что могут быть какие-то
сомнения на этот счет.
- Может быть, мы должны попробовать... ну, прооперировать его, -
сказал Гарольд и посмотрел на Глена.
- Мы убьем его, - бесцветно сказал Глен. - Понимаешь ли, Гарольд,
даже если мы сумеем разрезать его так, что он не умрет от потери крови,
что сделать мы не сможем, мы не отличим его аппендикс от поджелудочной
железы. Видишь ли, там нет указательных надписей.
- Но мы убьем его, если не сделаем операции, - сказал Гарольд.
- Т_ы_ хочешь попробовать? - язвительно спросил Глен. - Иногда я
удивляюсь, глядя на тебя, Гарольд.
- Что-то я не замечаю, чтобы от _т_е_б_я_ был большой толк в данной
ситуации, - сказал Гарольд, вспыхнув.
- Да прекратите вы, - сказал Стью. - Если только в ваши планы не
входит сделать операцию складным ножом, то об этом не может быть и речи.
Ближайшая больница осталась в Моми. Нам его туда никогда не довезти.
- Конечно, ты прав, - пробормотал Глен и поскреб небритую щеку. -
Гарольд, извини меня. Я совсем не в себе. Я знал, что нечто подобное может
случиться - уже случилось, - но, наверное, я знал это число теоретически.
А жизнь отличается от размышления об отвлеченных предметах в уютном старом
кабинете.
Гарольд недоверчиво пробормотал, что принимает извинения, и отошел,
глубоко засунув руки в карманы. Он был похож на обиженного десятилетнего
переростка.
- Почему мы не довезем его? - с отчаянием в голосе спросила Фрэн.
- Потому что его аппендикс очень сильно распух, - сказал Глен. - Если
он лопнет, то в его организме окажется достаточно яда, чтобы убить десять
человек.
Стью кивнул:
- Перитонит.
У Фрэнни закружилась голова. Аппендицит? Раньше это был пустяк.
П_у_с_т_я_к_. Она вспомнила, как один из ее приятелей по старшим классам,
мальчик по имени Чарли Биггерс, летом перенес операцию аппендицита. Он
пробыл в больнице всего два или три дня. С медицинской точки зрения, это
был абсолютный пустяк.
Точно так же, как и рождение ребенка.
- Но если мы оставим его на месте, то разве он не лопнет? - спросила
она.
Стью и Глен неуверенно переглянулись и ничего не сказали.
- Ну а тогда прав Гарольд - вы просто убьете его! - взорвалась она. -
Вы должны _ч_т_о_-_т_о_ сделать, даже если для этого потребуется складной
нож! Вы _д_о_л_ж_н_ы_!
- А почему _м_ы_? - сердито спросил Глен. - Почему не _т_ы_? Господи
помилуй, у нас нет медицинского справочника!
- Но вы... он... это не должно случиться! ОПЕРАЦИЯ АППЕНДИЦИТА - ЭТО
ПУСТЯК!
- Возможно, в старые времена так и было, но не сейчас, - сказал Глен,
но она уже пошла прочь, заливаясь слезами.

Она вернулась около трех часов. Ей было стыдно, и она хотела
извиниться. Но ни Глена, ни Стью в лагере не оказалось. Гарольд уныло
сидел на стволе упавшего дерева. Перион сидела рядом с Марком, скрестив
ноги, и тряпочкой смачивала ему лицо. Она была бледна, но держала себя в
руках.
- Фрэнни! - сказал Гарольд, просветлев.
- Привет, - она подошла к Пери. - Как он?
- Спит, - сказала Перион, но даже Фрэн было заметно, что он не спит.
Он был без сознания.
- Куда ушли остальные, Пери? Ты не знаешь?
Ответил ей Гарольд. Он подошел со спины, и она почувствовала, как ему
хочется потрогать ее волосы или положить руку ей на плечо. Но ей этого не
хотелось. В обществе Гарольда она почти всегда стала ощущать острую
неловкость.
- Они поехали в Канкл, чтобы отыскать врачебный кабинет.
- Они думают найти там медицинские книги, - сказала Пери. - И
кое-какие... кое-какие инструменты.
- Нам так жаль, - сказал Гарольд неуверенно.
Пери подняла голову и улыбнулась вымученной улыбкой.
- Я знаю, - сказала она. - Спасибо. Никто в этом не виноват. Если,
конечно. Бога нет. А если Он есть, то это _Е_г_о_ вина. И когда я увижу
его, я собираюсь двинуть Его по яйцам.
У Пери было лошадиное лицо и массивное крестьянское тело. Фрэн,
которая прежде всего обращала внимание на лучшие человеческие черты (у
Гарольда, например, были прекрасные руки), отметила, что у Пери были
прекрасные волосы с легким каштановым оттенком, а в ее темно-синих глазах
светится ум. Она сказала им, что преподавала антропологию в Нью-йоркском
университете, а кроме того принимала участие во многих политических
движениях, в том числе за права женщин и за равноправие перед законом
жертв СПИДа. Она никогда не была замужем. Она встретилась с Марком в
Олбени, где она проводила летний отпуск с родителями, в последний день
июня, и после недолгого разговора они решили поскорее убраться из города,
до тех пор пока вызревающие в трупах микробы не довершили того, что не
смог сделать супергрипп.
Они оставили город и на следующую ночь стали любовниками. Он был со
мной нежен, - сказала ей Пери с тем легким удивлением, которое отличает
всех некрасивых женщин, нашедших себе симпатичного мужчину в этом суровом
мире.
Постепенно она полюбила его.
А теперь это.
- Странно, - сказала она. - Все мы здесь, кроме Стью и Гарольда,
имеем высшее образование, да и ты, Гарольд, обязательно получил бы его,
если бы жизнь продолжала идти своим чередом.
- Наверное, это так, - сказал Гарольд.
Пери снова повернулась к Марку и стала отирать его лоб, нежно, с
любовью.
- Фрэнни изучала филологию, Глен был профессором социологии, Марк
должен был получить степень по американской истории, ты, Гарольд,
собирался стать писателем. Мы могли бы сесть в кружок и вести
интеллектуальные разговоры. Собственно говоря, мы так и делали, не правда
ли?
- Да, - согласился Гарольд. Голос его был таким тихим, что его почти
не было слышно.
- Гуманитарное образование учит вас думать - где-то я это читала. А
суровые факты, о которых вы узнаете, это что-то вторичное. Главное, что вы
выносите с собой из школы, - это умение конструктивно пользоваться
индукцией и дедукцией.
- И это правильно, - сказал Гарольд. - Мне это нравится.
Теперь его рука все-таки опустилась Фрэн на плечо. Она не сбросила
ее, но почувствовала себя очень неловко.
- Но это неправильно, - яростно сказала Пери, и удивленный Гарольд
убрал руку с плеча Фрэнни. Она немедленно почувствовала облегчение.
- Неправильно? - переспросил он робко.
- Он _у_м_и_р_а_е_т_! - сказала Пери с какой-то гневной
безнадежностью. - Он умирает, потому что все мы потратили свою жизнь на
то, чтобы научиться дурачить друг друга в комнатах общежития или в
гостиных дешевых квартир в университетских городках. Конечно, я могу вам
рассказать об индейцах Миди с Новой Гвинеи, а Гарольд сможет объяснить, на
чем основана литературная техника поздних английских поэтов, но чем все
это может помочь Марку?
- Если бы с нами оказался кто-нибудь из медицинского института... -
попробовала начать Фрэн.
- Если бы. Но такого человека среди нас нет. Среди нас нет даже
автомеханика или хотя бы бывшего студента сельскохозяйственного колледжа,
который хотя бы раз видел, как ветеринар оперирует лошадь или корову. -
Она посмотрела на них, и ее темно-синие глаза сделались еще темнее. -
Какую бы симпатию я к вам не чувствовала, сейчас я променяла бы вас даже
на хорошего слесаря. Вы все так боитесь притронуться к нему, хотя и
знаете, что произойдет, если вы этого не сделаете. И я такая же.
- Но Стью и Глен пошли на поиски. Это уже кое-что, не так ли?
Пери вздохнула.
- Да, это кое-что. Но ведь это Стью решил идти, верно? Он оказался
единственным из нас, кто в конце концов решил, что лучше попытаться что-то
сделать, вместо того, чтобы стоять на месте и заламывать руки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115