Позади него в углу лежал скелет
крысы, которую он убил в камере Траска пять дней назад, двадцать девятого
июня. Длинный розовый хвост по-прежнему остался на том же месте. Ллойд
несколько раз пытался съесть его, но это оказалось ему не под силу. Почти
вся вода в унитазе была выпита. В камере воняло мочой, так как Траск
мочился в коридор, не желая расходовать небольшой запас воды. Облегчать
свой кишечник - и это было вполне понятно исходя из его теперешней диеты -
ему не приходилось.
Он съел весь свой запас еды. Слишком быстро. Теперь он это понимал.
Он ведь думал, что кто-то придет. Он не мог поверить.
Ему не хотелось есть Траска. Сама мысль об этом была ужасна. Прошлым
вечером ему удалось поймать таракана и съесть его живьем. Прежде чем он
перекусил его пополам, он успел почувствовать, как таракан заметался у
него во рту. В сущности, это было не так уж плохо, куда вкуснее, чем есть
крысу. Нет, Траска ему есть не хотелось. Он не хотел превращаться в
каннибала. Это было вроде крысы. Он подтащит Траска поближе... но просто
на всякий случай. На всякий случай. Он слышал о том, что человек долгое
время может обходиться без еды, если у него есть вода.
(воды не так уж и много, но я не буду об этом думать, не сейчас,
только не сейчас)
Он не хотел умирать. Он не хотел голодать. Он был исполнен ярости.
Ярость его росла наравне с чувством голода. Он подумал, что если бы
его кролик был способен мыслить, он точно также возненавидел бы его (он
много спал теперь, и во сне его всегда преследовал кролик, с распухшим
тельцем, с побитым мехом, с личинками в пустых глазницах и, самое ужасное,
с окровавленными лапками: просыпаясь, он завороженно смотрел на свои
собственные пальцы). Ненависть Ллойда концентрировалась вокруг одного
простого образа, и этим образом был КЛЮЧ.
Он был заперт. Когда-то ему казалось, что это справедливо. Он был
одним из несимпатичных парней. Не совсем уж несимпатичный, конечно, в
отличие от Поука. Без Поука он оказался бы способен разве что на мелкое
хулиганство. Но все-таки и на нем лежала частичная ответственность. Ему
казалось, что он действительно заслужил небольшой срок. Нельзя сказать,
что он сам просился в тюрьму, некогда тебя берут на месте преступления, то
приходится смириться. Он сказал адвокату, что заслужил двадцать лет за
соучастие в убийстве. Но уж никак не электрический стул, это уж точно.
Мысль о том, что Ллойда Хенрида можно усадить верхом на молнию была...
просто безумной.
Но у них был КЛЮЧ, вот в чем все дело. Они могли запереть тебя и
делать с тобой все, что им заблагорассудится.
За последние три дня Ллойд стал смутно понимать символическую,
волшебную силу КЛЮЧА. КЛЮЧ был наградой за то, что ты играешь по правилам.
Если ты нарушаешь правила, то тебя могут запереть. КЛЮЧ означал обладание
некоторыми правами. Они могут отнять у тебя десять лет жизни, или
двадцать, или сорок. Они даже могут усадить тебя на электрический стул.
Но даже КЛЮЧ не давал им права уйти и обречь тебя на голод. Он не
давал им права заставлять тебя есть дохлую крысу и паклю из матраса. Он не
давал им права оставлять тебя в таком месте, где, для того чтобы выжить,
тебе вполне возможно придется съесть человека из соседней камеры (если,
конечно, тебе удастся до него дотянуться, вот какая штука - ду-ба, ду-ба).
Есть какие-то вещи, которые просто нельзя делать. Есть какая-то
граница тех прав, которые дает вам КЛЮЧ. Они обрекли его на ужасную
смерть, хотя вполне могли выпустить его. Он не был бешеной собакой,
готовой прикончить первого же встречного, чтобы о нем ни писали газеты. До
встречи с Поуком он был способен разве что на мелкое хулиганство.
Он ненавидел, и ненависть приказывала ему бороться за жизнь. Какое-то
время ему казалось, что ненависть и борьба за жизнь бессмысленны, так как
все те, у кого был КЛЮЧ, умерли от гриппа. Он уже не мог им отомстить.
Потом понемногу, по мере того, как рос его голод, он начал понимать, что
их грипп убить не мог. Он мог убить неудачников, вроде него, но не
охранников, у которых был КЛЮЧ. Охранник, который сказал, что начальник
тюрьмы болен, был отъявленным лжецом. Грипп не может убить офицеров,
заседающих в комиссиях по досрочному освобождению, шерифов или агентов
ФБР. Грипп не причинит вреда тем, у кого есть КЛЮЧ. Он просто не
осмелится. Осмелится Ллойд. Если он проживет достаточно долго, чтобы
выбраться отсюда, он им всем покажет.
Ножка снова зацепилась за штанину Траска.
- Ну же, - прошептал Ллойд. - Давай. Иди сюда...
Тело Траска медленно скользило по полу камеры. Ни один рыбак никогда
не подсекал рыбу с такой осторожностью, с которой Ллойд тащил Траска.
Вскоре его нога оказалась в пределах досягаемости Ллойда... если, конечно,
Ллойд захочет ее достичь.
- У меня нет к тебе личной неприязни, - прошептал он Траску. Он
дотронулся до его ноги. Он погладил ее. - Никакой личной неприязни. Я не
собираюсь есть тебя, старина. Разве что мне придется это сделать.
Он не подозревал о том, что во рту у него выделилась обильная слюна.

В пепельном свете сумерек Ллойд расслышал какой-то звук, но сначала
он был таким тихим и странным - позвякивание металла о металл - что он
посчитал его плодом своего воображения.
Но потом раздался голос, и он подскочил на своей койке. Глаза на его
истощенном лице широко раскрылись и заблестели. Голос плыл по коридорам
административного крыла, потом по лестничным пролетам в коридоры,
соединяющие помещения для свиданий с центральным отделением, где находился
Ллойд, и наконец достигал ушей Ллойда:
- Эээээээээээээй! Есть кто-нибудь дома?
Как ни странно, первой в голову Ллойда пришла следующая мысль: Не
отвечал Может быть, он уйдет.
- Есть кто-нибудь дома? Считаю до трех: раз, два?.. О'кей, я пойду
дальше, отрясая пыль Феникса с моих ног...
В этот момент Ллойд очнулся. Он вскочил с койки, схватил ножку и
принялся лупить ей по решетке камеры.
- Нет! - закричал он. - Нет! Не уходите! Пожалуйста, не уходите!
Голос, раздававшийся теперь значительно ближе, с лестницы,
соединявшей административное крыло с камерами, прокомментировал:
- Мы готовы тебя скушать, мы тебя так любим... ой-ой-ой... похоже,
кто-то ОЧЕНЬ... ПРОГОЛОДАЛСЯ. - Последовало ленивое хихиканье.
Ллойд бросил на пол ножку от койки и схватился обеими руками за
прутья решетки. Теперь он мог слышать шаги. Ему хотелось расплакаться от
облегчения... в конце концов, он спасен... но в сердце у него вместо
радости был страх, растущий ужас, заставивший его пожалеть о том, что он
не промолчал. Промолчать? Господи! Что может быть хуже голода?
Мысль о голоде заставила его вспомнить о Траске. Траск раскинулся на
спине, и одна из его ног торчала сквозь решетку камеры Ллойда. Область
голени - ее самая _м_я_с_и_с_т_а_я_ часть - претерпела значительные
изменения. На ней были следы зубов. Ллойд знал, кому принадлежали эти
зубы, но почти не помнил о том, как это произошло. Чувства отвращения,
вины и ужаса преисполнили его. Бросившись к Траску, он быстро спустил
штанину на полусъеденной ноге и выпихнул ее за пределы своей камеры,
опасаясь, как бы обладатель голоса не застал его за этим.
Разумеется, торопиться не было причин, потому что решетчатые ворота у
входа в арестантское отделение были закрыты, а так как электричество
вырублено, кнопка не сработает. Его освободителю придется вернуться и
отыскать КЛЮЧ. Ему придется...
Ллойд вздрогнул, услышав, как заработал электромотор, приводящий в
движение ворота.
Разобравшись с Траском, Ллойд вернулся к двери своей камеры. Услышав
приближающиеся шаги, он невольно сделал два шага назад. Он бросил взгляд
на пол коридора и увидел пару ковбойских остроносых ботинок с заостренными
носами и сбитыми каблуками. Первая его мысль была о том, что у Поука были
такие же ботинки.
Ботинки остановились напротив камеры.
Взгляд Ллойда медленно пополз вверх, скользя по потертым джинсам,
кожаному ремню с медной пряжкой (на ней были выбиты различные
астрологические знаки в паре концентрических кругов), джинсовой куртке с
двумя большими пуговицами на нагрудных карманах - на одной было изображено
улыбающееся лицо, на другой - труп свиньи и слова: КАК ВАМ НРАВИТСЯ
СВИНИНА?
В тот самый момент, когда взгляд Ллойда неохотно поднялся до темного
лица Рэнделла Флегга, тот закричал: "Ууу!" Звук разнесся по мертвому
арестантскому отделению и вернулся вместе с эхом. Ллойд взвизгнул,
отшатнулся, упал и заплакал.
- Все в порядке, - утешил его Флегг. - Все в порядке, парень. В
полном порядке.
- Не могли бы вы меня выпустить? - всхлипнул Ллойд. - Пожалуйста,
выпустите меня. Я не хочу, чтобы со мной случилось то же, что и с
кроликом, я не хочу этого, это несправедливо, если бы не Поук, я не смог
бы натворить ничего, кроме мелкого хулиганства, пожалуйста, выпустите
меня, мистер, я сделаю все, что угодно.
- Бедный парень. Ты похож на рекламный плакат летнего отдыха в Дахау.
Несмотря на сочувственный тон Флегга, Ллойд не мог решиться снова
поднять глаза. Если он снова посмотрит ему в лицо, он умрет. Это лицо
дьявола.
- Пожалуйста, - канючил Ллойд. - Пожалуйста, выпустите меня, я
голодаю.
- Как давно тебя заперли в этой консервной банке, паренек?
- Не знаю, - ответил Ллойд, утирая слезы. - Давно.
- Почему же ты до сих пор не умер?
- Я понял, что происходит, - сказал Ллойд, обращаясь к ногам в
потертых джинсах. - Я экономил еду и сделал себе небольшой запас.
- Случайно не откусил кусочек от этого славного парня в соседней
камере, а?
- ЧТО? - возопил Ллойд. - Что? Нет! Клянусь Христом Богом! За кого вы
меня принимаете? Мистер, мистер, пожалуйста...
- Его левая нога немного тоньше, чем правая. Вот я и спросил, дружок.
- Я ничего не знаю об этом, - прошептал Ллойд. Он весь дрожал.
- Ну, а что ты скажешь насчет крысы? Какой у нее был вкус?
Ллойд закрыл лицо руками и ничего не ответил.
- Как тебя зовут?
Ллойд попытался ответить, но из глотки его вырвался только жалобный
стон.
- Как тебя зовут, солдат?
- Ллойд Хенрид. - Он попытался придумать, что бы еще сказать, но в
голове была какая-то каша. Он испугался, когда адвокат сказал ему, что он
может попасть на электрический стул, но не _т_а_к_, как сейчас. Никогда за
всю свою жизнь он не был _т_а_к_ испуган. - Это все Поук! - закричал он. -
Это ему надо было здесь сидеть, а не мне!
- Посмотри на меня, Ллойд.
- Нет, - прошептал Ллойд.
- Почему нет?
- Потому что...
- Продолжай.
- Потому что я не верю, что вы существуете, - прошептал Ллойд. - А
если вы существуете... мистер, если вы существуете, то вы - дьявол.
- Посмотри на меня, Ллойд.
Ллойд беспомощно поднял взгляд на темное, усмехающееся лицо, парившее
в пролете между прутьями. Флегг что-то держал в поднятой правой руке. Это
было что-то вроде черного камня, в центре которого пролегала ярко-красная
щель. Ллойду она показалась ужасным глазом, приоткрытым и кровавым,
пристально уставившимся на него. Потом Флегг слегка повернул камень, и
красная щель в нем стала похожа... на ключ. Флегг вертел его в пальцах так
и сяк. То это был глаз, то ключ.
Глаз, ключ.
Он пропел:
- Она принесла мне кофе... она принесла мне чай... кроме самого
главного... кроме ключа. Так, Ллойд?
- Так, - ответил Ллойд хрипло, не отрывая глаз от черного камешка.
- Теперь-то ты можешь оценить, какую ценность представляет собой
нужный ключ, - сказал человек. - Я абсолютно в этом уверен. Потому что
ключ нужен для того, чтобы открывать им двери. Существует ли что-нибудь
важнее этого, Ллойд?
- Мистер, я ужасно голоден...
- Конечно, ты голоден, - сказал человек. На лице его появилось
выражение сочувствия - настолько всеобъемлющее, что оно стало гротескным.
- Боже мой, крыса создана не для того, чтобы ее есть! Знаешь, что у меня
было сегодня на ленч? Симпатичный ростбиф на венской булке, посыпанный
кольцами лука и обильно политый горчицей. Звучит неплохо?
Ллойд кивнул.
- Немного копченой рыбы, какао, а на десерт... Господи, да я ведь
м_у_ч_а_ю_ тебя, правда? За это меня следовало бы выпороть. Извини. Сейчас
я тебя выпущу и мы пойдем что-нибудь поедим, о'кей?
Ллойд даже не в силах был кивнуть. Черный камень в очередной раз
исчез в кулаке незнакомца, а когда Ллойд вновь посмотрел ему на руку, то
увидел у него на ладони блестящий плоский ключ.
- БОЖЕ МОЙ! - возопил Ллойд.
- Нравится? - спросил темный человек довольным голосом. - Я научился
этому трюку у одной крошки из массажного кабинета в Сикокусе, штат
Нью-Джерси, Ллойд. Сикокус - родина величайших свиноферм.
Он наклонился и вставил ключ в замочную скважину камеры Ллойда. И в
этом была какая-то странность, так как, насколько Ллойд помнил, у этих
камер не было замочных скважин, потому что они закрывались и открывались с
помощью электричества. Но в том, что серебряный ключ откроет камеру, он не
сомневался.
Вставив ключ, Флегг остановился и, слегка усмехаясь, посмотрел на
Ллойда. Ллойд почувствовал, как им снова овладевает отчаяние. Над ним
просто издеваются.
- Я до сих пор не представился? Меня зовут Флегг, с двумя "г". Рад с
вами познакомиться.
- Взаимно, - прокаркал Ллойд.
- И мне кажется, что перед тем, как я открою камеру и мы пойдем
обедать, нам надо кое о чем договориться.
- Ясное дело, - сказал Ллойд и снова начал плакать.
- Я сделаю тебя своей правой рукой, Ллойд. Поставлю тебя на место
святого Петра. Когда я открою эту дверь, то сразу же вручу тебе ключи от
царства. Важная штука, не правда ли?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115