Смотритель же передал ему бумажку с короткой информацией: «Подстава. Не тот витамин». Марукин не понимал, что не сработало в их продуманной до мелочей схеме, но отказываться от задуманного не собирался. * * * После беседы с Машей Зинаида еще долго возилась в кухне, машинально наводя порядок и размышляя о странном Алешином поведении. От этих грустных мыслей ее отвлек Сан Саныч, вернувшийся из своего вынужденного изгнания:— Ну, что, буря утихла? Успокоилась Маша?— Вроде бы. По крайней мере, плакать перестала. Спать легла.— Ну а что у них с Лешей стряслось? — поинтересовался Сан Саныч.Зинаида горестно вздохнула:— Маша застала его в постели с Катей.— Что-о-о-о?! Не может быть! Кто-кто, а Лешка такого в жизни не сделал бы!— Но Маше это не могло привидеться! — возразила Зинаида.— Поверь, Зина, не всегда можно принимать на веру то, что видишь своими глазами! — заявил Сан Саныч.Зинаида удивленно подняла брови:— Как это? Что-то ты, Саныч, перемудрил. Объясни, что сказать хотел.— Обязательно объясню, только завтра. Как говорится, утро вечера мудренее. Сегодня мы одну сторону выслушали, а завтра Алексея попытаем, — объяснил Сан Саныч.Зинаида твердо ответила:— Ты пытай, если хочешь. А я его близко к дому не подпущу. Нечего Маше нервы трепать. Чемоданы его соберу и за дверь выставлю! * * * Костя приехал домой и наткнулся на отца, стоявшего в подъезде:— Здорово, пап! Что? Ты чего тут стоишь? Самойлов ответил:— Алешу не хочу будить. Он спит.— Один? — уточнил Костя, и отец кивнул:— Да, сынок… Пусть Лешка поспит, ему сейчас полезно. Он один, и я один… Постой со мной пять минут, а? Днем, сынок, как-то не замечаешь, что ты один, что жизнь относится к тебе несправедливо. Днем — есть любовь, нет любви — все равно. А ночью выть хочется от одиночества. Поверишь, сынок? А сейчас и с бизнесом — чехарда. Потенциальные партнеры воду мутят. Сан Саныч, я думал, будет со мной, а он — в сторону. Ни нашим, ни вашим. Костя строго ответил:— Ты сам, пап, виноват. Ставишь людей в такие рамки, в которых им сразу тесно. А потом хочешь, чтоб они соответствовали твоим требованиям. Вот ты обломил меня с моей долей в бизнесе. Наезжаешь на Буравина, хотя в курсе, что я собираюсь жениться на его дочери.Самойлов удивленно уставился на сына:— Что ты имеешь в виду? Я тебя никогда не обижу. Ты — мой сын. И я всегда за тебя. Женись, сынок. Пусть Катя берет нашу фамилию. И нас, Самойловых, станет больше!— Так ты подумаешь насчет моей доли в бизнесе? Самойлов выдержал прямой взгляд сына, ничего не ответив. Они молча направились домой. Алеша спал, как младенец, в ореоле лепестков из роз. Костя заглянул к брату. Заметив, что в комнате Алеши повсюду рассыпаны лепестки роз, Костя неожиданно улыбнулся: ему пришла в голову интересная идея. Костя на цыпочках зашел в Алешину комнату и тихо, чтобы не разбудить брата, принялся собирать в пригоршни лепестки роз, которые лежали везде, и складывать их в полиэтиленовый пакет. * * * Утром Алешу разбудил телефонный звонок. Алеша взял трубку:— Алло! Мама, это ты?— Да, сынок. Я тебя не разбудила? Как ты себя чувствуешь? — послышался голос матери.— О, значит, этот кошмар мне не приснился, — простонал Леша.— Сынок, сынок, ты помнишь, что было вчера?— Такое умирать будешь — не забудешь, — мрачно сказал Леша.— Алешенька, если ты не можешь или не хочешь сейчас говорить, я могу позвонить в другое время, — предложила Полина.Но Леша заверил ее:— Все в порядке, мама. Я проснулся. Окончательно.— Сынок, скажи мне, пожалуйста… Я вчера ничего не поняла, как все началось… Почему Машенька убежала? Что делала Катя в твоей комнате?— О, мама. Это дикое недоразумение. Ужасное совпадение, — снова застонал Леша.— Не понимаю, объясни толком. У тебя сейчас сердце не болит?Леша поспешил ее успокоить:— Не болит, не болит… Катя зашла в наш дом, видимо, искала Костю. А потом мне стало плохо… И Маша… боюсь, что Маша все неправильно поняла.— Так кто первый пришел — Катя? — уточнила Полина. — Почему они пришли практически одновременно?— Потому что дикое совпадение, я же говорю… О, мама, я теперь не знаю, как перед Машей оправдаться…— Я ее встретила на улице. Она была очень расстроена, в слезах.— Извини, мама. Мы с тобой поговорим позже. А я побегу к Маше.Полина попросила:— Ты не беги, пожалуйста, не беги… Иди осторожненько… У тебя же сердце болело.— Мама, перестань. Я должен бежать. Жаль, что я не сделал этого раньше.— Это потому, что врачи «скорой» дали тебе успокоительное, и ты уснул.— Вот и проспал шанс догнать Машу… — удрученно сказал Леша.— Ничего, ничего, вы объяснитесь… Главное — как сердце?— Мама, ты уже спрашивала. Только что. Сердце — нормально. Пока! — Он положил трубку и тихо добавил: — Но оно разбито вдребезги.Костя с огромным пакетом с лепестками подошел к дому Буравиных и, позвонив в домофон, радостно закричал:— Катя, доброе утро! Катя, это я! Ты уже проснулась?Катя, еще окончательно не проснувшаяся, накинула прямо на пижаму халатик, открыла дверь и, зевая, спросила:— Зачем ты пришел так рано и без приглашения?— Я приготовил тебе сюрприз.— И не мог подождать хотя бы до полудня?— Я всю ночь не спал. Не мог дождаться новой встречи с тобой.Катя прошла к себе в комнату и села на постель, насмешливо глядя на Костю. Костя присел рядом:— Мне показалось, Катя, что вчерашний разговор нас сблизил. Ты вселила в меня надежду, что когда-нибудь, пусть не сразу, но сможешь полюбить меня по-настоящему.— В какой это момент я вселила в тебя надежду? — Катя подняла брови.— Когда ты сказала, что мы — родственные души. Катя вздохнула:— Да, сказала. И что? Это повод являться ко мне в дом ни свет ни заря?— Не сердись, пожалуйста, я хотел тебя порадовать, — улыбнулся Костя.— Хорошо, рассказывай, что у тебя за сюрприз! — сдалась Катя.Костя смотрел на Катю загадочно:— Я не только расскажу, что принес, но и покажу. Катя, закрой глаза!— Зачем?Костя просительно заглянул ей в лицо:— Ну пожалуйста! Я так давно не делал тебе сюрпризов…— Ладно.Она закрыла глаза. Костя отошел на полшага и зашуршал пакетом:— Не открывай, не открывай… Раз, два, два с половиной…Катя поморщилась, Костя в это время занес над головой Кати пакет, наполненный красными лепестками:— Три! Открывай!Катя открыла глаза, и в тот же миг на нее полился дождь из лепестков роз. Костя ожидал от Кати восторга, но ее реакция оказалась прямо противоположной. Катя осознала, что это за лепестки, и закричала, стряхивая их с себя.— Катя, Катенька, что с тобой? — Костя ничего не понимал.— Ублюдок! Скотина! Что ты сюда принес? Я тебя убью!Костя растерянно отпрыгнул от постели, бросив пакет в сторону:— Ты что? Катя! Что случилось? Я хотел… хотел, как в песне… миллион алых роз…— Ах, как в песне? — Катя подбежала к Косте и замахнулась, желая его ударить, но Костя так жалко загородился двумя руками, что Катин гнев перенесся на несчастные лепестки. Она с брезгливостью стряхивала их с себя, вытрясая пододеяльник, пытаясь смести лепестки с постели. Лепестки, как пух, летали по комнате. Костя в растерянности наблюдал за Катиными действиями широко раскрытыми глазами:— Катя, Катя, что с тобой?— Как ты мог притащить сюда эту гадость? Костя на всякий случай перед ответом отодвинулся от Кати подальше:— Я знаю, как ты любишь цветы. И я… я думал… я хотел искупать тебя в цветах… я думал, ты проснешься и сразу примешь цветочный душ… я хотел искупать… Катя передразнила его:— Я, я, я… я хотел… Да ты искупал меня в дерьме!— Прости, я не думал, что тебе это может не понравиться, — робко сказал он.Катя в бешенстве закричала:— Убирайся отсюда вон, Костя!Костя открыл было рот, чтобы еще что-то ответить, но Катя решительно вытолкала его из комнаты.Потрясенный Костя вышел из дома Буравиных и со всего размаху пнул почтовый ящик. Он уходил злой и рассерженный. А Катя с веником и совком выметала из углов комнаты лепестки роз, стряхивая их с тумбочки, постели. Она в гневе разговаривала сама с собой:— Романтик несчастный! Миллион роз он подарил! Миллион роз секонд хенд! * * * Смотритель, как они и договаривались с Марукиным, потребовал, чтобы его вызвали на допрос. Но охранник не спешил выполнять его просьбу.— Зачем? — поинтересовался он.— Не твоего ума дело! Ты передай следователю! — огрызнулся смотритель.— Ничего не буду передавать, раз не говоришь! — заявил охранник и захлопнул окошко.А следователь в это время беседовал с Марукиным.— Что невесел, Григорий Тимофеевич?— А что веселиться? Вот, с утра пораньше получил нагоняй от начальства. Из-за того, что я допустил такой скандал в своем кабинете. Расслабился, так сказать…Марукин хмыкнул:— Ничего себе расслабился… Я тоже поверил, что он полумертвый. Слабый был, идти не мог.— Идти не мог, а бежать явно хотел, — задумчиво прищурился следователь.— С чего вы это взяли? — Марукин поднял брови. Следователь объяснил:— Чувствую. Его бросок стулом в стекло — это не жест отчаянья. Это рискованная попытка побега.— Ну, маловероятно…— Очень часто бывает, что маловероятные версии становятся единственно верными, — заметил следователь.— Не дай Бог! Ну да вы во всем разберетесь, Григорий Тимофеевич. Он и пикнуть больше не успеет…— Он-то не успеет. Но кое-кто успевает… Я вот еще о чем думаю, Юрий Аркадьевич. Не могу понять, кто с утра пораньше меня начальству заложил.Марукин отвел взгляд, потому что знал, кто это сделал:— Мало ли доброхотов… Может, Васька наш, охранник, и заложил… Выслужиться захотел, скотина!— Скотина, это ты загнул, Юра. Во-первых, неизвестно, Василий им сказал или сами стелепатировали. Начальство же — оно, знаешь, всевидящее…— Да-да-да-да-да… — Марукин с готовностью закивал.— А во-вторых, даже если и он, это не повод для того, чтобы обзывать скотиной человека, — продолжал следователь.Марукин почесал затылок:— Да, я чего-то погорячился… Так переживаю же за вас, Григорий Тимофеевич!— Не переживай. Цель близка. Осталось совсем немного — и я прижму смотрителя к стенке, да так, что он у этой стенки и останется.— Вы про высшую меру, что ли? Следователь задумчиво произнес:— Меру наказания будет определять суд. И я надеюсь, она будет суровой и справедливой, эта мера.— Вы, Григорий Тимофеевич, закроете это дело с успехом. И начальство вас оценит. Звездочку лишнюю прицепит.— Звездочки лишними не бывают, Юрий Аркадьевич. Но я не ради них стараюсь, — заметил следователь.Марукин всплеснул руками:— Так это же понятно! От такой нечисти честных людей ограждаем, защищаем… Это же понятно, что…Следователь решил прекратить беседу:— Ладно, Юрий Аркадьевич. Спасибо за сочувствие. Но мне чего-то не хочется с утра пораньше разговоры разговаривать. Дело делать надо.— Все, растворяюсь… — Марукин поднялся и спиной попятился к двери. В дверь зашел охранник, на которого наскочил Марукин. Оба охнули и разошлись. Охранник обратился к следователю:— Разрешите доложить, Григорий Тимофеевич?— Слушаю, Василий.— Смотритель готов все рассказать. Просит, чтоб его немедленно допросили.Следователь внимательно пронаблюдал за реакцией Марукина, на лице которого отразилась крайняя степень изумления. Марукин был хорошим актером, ему многое удавалось. * * * Зинаида на чердаке собирала Алешин чемодан. Она швыряла вещи с таким настроем, словно вымещала на них старые обиды на всех мужчин на свете. Дело спорилось так, что когда Леша подошел к дому Никитенко, у двери, на пороге, его ждал собранный чемодан.Расстроенный Леша громко постучал в дверь:— Маша! Открой! Маша, ты обязательно должна меня выслушать!Дверь открылась, и на пороге возникла Зинаида:— Ты чего здесь расшумелся? — сурово спросила она.— Зинаида Степановна, здравствуйте! Мне срочно нужна Маша!— А ты ей не нужен, — холодно ответила Зинаида.— Но почему?Зинаида уперла руки в боки:— Как будто ты сам не знаешь!— Это вы ничего не знаете! И не надо кричать на меня, не разобравшись! — возмутился Леша.— Знаешь что, милый. Разбираться с тобой мне уже вот как надоело! — Зинаида жестом показала: по горло.— Тогда пустите меня к Маше!— Не пущу! — Зинаида стояла скалой.— Я обязательно должен с ней поговорить!— Уходи домой, Алеша. Все, хватит. Уходи!— Но Маша… — Леша попытался возразить.— Маша видеть тебя не хочет!Алеша перевел взгляд на окно Машиной комнаты. Занавеска на окне резко закрылась. Зинаида зашла в дом, попыталась прикрыть дверь, но Алеша решительно вошел за ней следом. Зинаида обернулась к Алеше:— Ты что, русского языка не понимаешь? Я же тебе сказала, что Маша с тобой не хочет разговаривать!— Тогда вы выслушайте меня. Прошу вас. Зинаида махнула рукой:— А мне это тем более не нужно, Алеша. Не нужно, не нужно… Уходи!— Но я ведь ни в чем не виноват! — взмолился он. Зинаида закрыла уши руками:— Все, все, я ничего не хочу слышать. Леша начал говорить громче:— Случилось недоразумение, Зинаида Степановна! Просто дикое недоразумение!Маша и Сан Саныч стояли около полуоткрытой двери и подслушивали разговор Зинаиды и Алеши.— Ты слышишь, Сан Саныч? — шепотом сказала Маша.— Так, может быть, выслушаешь парня? — спросил тот.Маша отрицательно покачала головой:— Зачем он бабушку обманывает? Я же все своими глазами видела!Зинаида отняла руки от ушей:— Алеша, ну что ты такой непонятливый. Если тебя не хотят видеть и слышать, разве можно так навязываться? Иди домой, Алеша. Там тебя… близкие люди ждут, А у нас… своя жизнь. Иди, Алеша!Леша упрямо стоял на своем:— Вы не можете выгнать меня просто так, не выслушав!— Могу, — возразила Зинаида. Сан Саныч уговаривал Машу:— Маша, ты же знаешь эту Катю. Может быть, и не было того, о чем ты думаешь.Решившись, Сан Саныч вышел из комнаты, и Маша, подумав несколько секунд, направилась за ним. Зинаида и Алеша продолжали спор.— Нет, нет и еще раз нет! Ни с какой Машей ты сейчас разговаривать не будешь! — говорила Зинаида.В кухню зашел Сан Саныч, и Зинаида повернулась к нему:— Нет, я так не могу! Саня, может быть, ты уговоришь этого упрямого молодого человека уйти отсюда?— И не подумаю, — возразил Сан Саныч. Зинаида, опешив, уставилась на него.— Я считаю, что Машенька сама должна решить, разговаривать ей с Алешей или нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45