— Машенька! Что с тобой? Что случилось?— Я вошла, а там… Там Леша и Катя… Я… — взахлеб говорила Маша.— Я не поняла. Катя там? Зачем она туда пришла?— Я не знаю… Она… С ним… — повторяла Маша.— Маша, я ничего не понимаю. Объясни толком.— Не хочу я ничего объяснять! Пусть он вам все объясняет! — выкрикнула Маша.— Да что случилось-то? — повысила голос и Полина.Маша не могла говорить, ее душили слезы, она махнула рукой и убежала. Полина закричала ей вслед:— Маша! Ты куда? Постой!Но Маша бежала прочь. Полина в растерянности смотрела ей вслед. * * * Катя тормошила Алешу, он открыл глаза и посмотрел на Катю с изумлением.— Слава Богу, пришел в себя. Как же ты меня напугал! — воскликнула она. Алеша поморщился, держась за сердце, и попытался сесть на кровати, но Катя насильно его уложила.— Болит? Ляг, не вставай!Алеша продолжал держаться за сердце.— Сердце прихватило. Никогда раньше такого не было. Я вздохнуть не могу. Что со мной произошло?— Ой, Алеша, бедный ты мой. Наверное, ты разнервничался, — предположила Катя.— Я не нервничал.— Сначала не нервничал, а потом как занервничал! Я чуть с ума не сошла!Алеша внимательно смотрел на Катю:— Катя, скажи, Маша приходила, или мне показалось?Катя поджала губы:— Приходила, приходила. А потом убежала сломя голову, вместо того чтобы помочь. А еще целительница…— Я понял. Маша убежала из-за того, что застала тебя здесь! Сейчас же уходи! Слышишь?Полина подошла к двери, собираясь позвонить, но увидела, что дверь открыта. Полина толкнула дверь:— Алеша? Можно к вам? Это я. Полина осторожно вошла в квартиру:— Алеша? Ты где, сынок? Я пирожки твои любимые принесла. Есть кто дома?Полина зашла в комнату и увидела, как Алеша, слабый и несчастный, лежит в постели. Полина перевела взгляд с него на Катю и бросилась к сыну:— Сынок! Что с тобой? Что случилось?Леше опять стало нехорошо, и он потерял сознание. Полина закричала:— Катя! Ты почему здесь? И может быть, ты объяснишь, что здесь происходит?Катя, запинаясь, ответила:— По-моему, у Леши сердечный приступ.— Приступ? Немедленно дай мне телефон. Нужно позвонить в «скорую».Катя нашла телефон и протянула его Полине. Полина набрала номер.— Линия занята! Как не вовремя! Катя, почему ты сразу не вызвала врача? — Полина испуганно посмотрела на Катю.Та развела руками:— Полина Константиновна, я растерялась. Лешка так внезапно побледнел и потерял сознание. Да еще Маша эта устроила тут невесть что.— Маша? Я встретила ее у подъезда. Она была как будто не в себе. Почему она убежала?Катя скривилась:— Мне бы тоже хотелось знать. Ему плохо, а она рванула куда-то, вместо того чтобы помочь. Я Лешку еле в чувство привела.Полина повернулась к сыну:— По-моему, ему становится хуже. И лекарств никаких в доме нет — у нас в семье никто сердцем не страдал. Ну почему линия занята?!Леша слабым голосом произнес:— Не надо «скорую». Я здоров. Мама! Пожалуйста, догони Машу.— Потом, Леша, потом. Сейчас я не могу тебя оставить. Но как только тебе станет лучше…— Мне станет лучше, как только ты вернешь Машу, — перебил ее Леша.Он осекся на полуслове и схватился за сердце. Полина закричала:— Алеша, мальчик мой, не волнуйся и не разговаривай!Она лихорадочно набрала номер «скорой помощи», и ей ответили.— Алло! «Скорая»? Пожалуйста, помогите! У моего сына сердечный приступ!Катя незаметно выскользнула из комнаты на кухню, в руках у нее были два бокала и бутылка вина. Катя быстро и тщательно вымыла бокал, из которого она и Леша пили вино. Потом аккуратно вытерла его и поставила оба фужера глубоко в шкафчик, а бутылку вина спрятала под раковину. Полина склонилась над сыном:— Дыши глубже, сынок. Я «скорую» вызвала, они уже едут. Скажи мне, что ты чувствуешь? Где у тебя болит?Алеша морщился от боли:— Сердце так стучит, как будто сейчас выпрыгнет. Мне кажется, я сейчас снова потеряю сознание.— Держись, Леша, держись! — умоляла мать. Леша попросил:— Мама, пожалуйста, догони Машу. Верни».ее.— Обязательно догоню, только позже. Сейчас главное — твое здоровье.В дверях появилась Катя:— Ну что, ему лучше не стало? Полина покачала головой:— Пока нет. Катя, как хорошо, что ты оказалась рядом! Страшно представить, что было бы, будь Леша один.— Наверное, это можно назвать счастливым случаем. Я ведь здесь случайно оказалась. Костю искала.Леша сбивчиво попытался опровергнуть ее слова:— Мама! Она… такое… Маша… Пожалуйста… Мама!— По-моему, он бредит, — заметила Катя. Полина внимательно посмотрела на нее:— Алеша так настойчиво просит догнать Машу. Что у них все-таки произошло?Катя повторила:— Полина Константиновна, я сама ничего не понимаю. Леше стало плохо, я уложила его на кровать, пыталась помочь. Тут появляется Маша, закатывает истерику и убегает!Леша сбивчиво возразил:— Мама, это не так. Она специально все испортила! Он попытался встать и снова скорчился от боли.Полина попросила:— Сынок, не волнуйся, ляг. Тебе сейчас нельзя напрягаться.— Я в порядке, мам! Не надо «скорой помощи». Я должен бежать.Полина испугалась:— Куда ты побежишь в таком состоянии? Сейчас врач приедет!— Мама! Ты не понимаешь! Я готовил Маше сюрприз, а случилась катастрофа, — Алеша с гневом взглянул на Катю. — Это все, мам! Это конец!Катя сделала вид, что ничего не понимает, пожала плечами и отвернулась. Полина окликнула ее:— Катя! Что все-таки произошло? Вы все чего-то не договариваете.— Я вам все рассказала, Полина Константиновна. Мне скрывать нечего. А теперь можно я пойду? Я только на минуточку забегала, — Катя сделала шаг к двери.— Пожалуйста, останься. Сейчас приедет врач, ты ему все расскажешь. Ведь только ты видела, как начался приступ, — попросила Полина.— Хорошо, я подожду в другой комнате. Леша повернулся к матери:— Мам! Ну зачем ты сюда пришла? Зачем вы все сюда притащились? Ну кто вас сюда звал? Тебя и Катю?— Я хотела вас навестить, — пробормотала Полина. Леша воскликнул:— Нет, это мы хотели! Мы с Машей хотели побыть сегодня вдвоем!Алеша встал и неровной походкой направился к двери.— Я не знала. Алеша! Пожалуйста, ляг. Тебе нельзя вставать! — окликнула его Полина.— Мама! Мне уже лучше! Я чувствую себя вполне сносно.Алеша пошел к двери. Неожиданно он пошатнулся, облокотился на притолоку, ему стало плохо. Полина бросилась к нему, подхватила его и довела до кровати.— Ну что ты как маленький! Куда ты собрался? Тебе нужно дождаться врача — сердечный приступ просто так не пройдет. Такими вещами не шутят, — уговаривала она Алешу.— Не шутят, не шутят. Мама! Ну почему ты не остановила Машу?— Никуда не денется твоя Маша! А сейчас ты должен подумать о себе, о своем здоровье.Леша отмахнулся:— Со мной ничего страшного не случилось, в отличие от нее. Мне нужно срочно поговорить с Машей и все ей объяснить.— Раздался звонок в прихожей, и Полина поспешила открыть врачу.— Ну наконец-то! Здравствуйте! Проходите, пожалуйста. Слава Богу, вы приехали! — сказала она.— Добрый день. Где больной? Это у вас сердечный приступ? — повернулся врач к Леше. — Так-с, молодой человек! Рассказывайте, на что жалуетесь. Я слушаю.Леша пожал плечами:— Ну, что рассказывать. Я выпил вина — и вдруг слабость какая-то. Ни рукой, ни ногой пошевелить не могу. Потом все расплываться стало перед глазами. И сердце так стучало, думал, из груди выпрыгнет. Потом как будто сознание потерял.Катя внимательно и напряженно слушала. Врач уточнил:— А в левое плечо и в левую руку боль отдавала? Леша кивнул:— Да. И еще вот сюда, в челюсть. Справа. И говорить не мог.— Так. Сколько вам лет?— Двадцать три. Врач покачал головой:— Странно. Похоже на приступ тахикардии. Все признаки налицо. Но в столь раннем возрасте это случается достаточно редко.— А отчего это могло быть, доктор? — обеспокоенно спросила Полина.— От недостатка кислорода в клетках мышечной ткани сердца. А раньше у вас такое наблюдалось?.Леша отрицательно помотал головой:— Нет. Никогда. Врач еще раз повторил:— Странно. Очень странно. Вам определенно надо пройти стационарное обследование. Необходимо выявить причину приступа.— Доктор, я совсем забыла! Он не так давно попал в аварию. И ему сердце запускали при помощи дефибриллятора, — спохватилась Полина.Врач понимающе кивнул:— Тогда все понятно. Это вполне могло спровоцировать приступ. Теперь, молодой человек, вам нужно беречь сердце.Врач еще раз прощупал Лешин пульс:— Ого! Это вам еще повезло, а так могли и на тот свет отправиться. С сердцем шутки плохи, — врач протянул Алеше таблетку. — Вот, положите под язык. Это нитроглицерин. И впредь носите его всегда с собой. Чуть что — сразу принимайте.Катя, в ужасе от услышанной информации, медленно пошла к двери, прикрывая рот рукой. Врач открыл свой саквояж.— А еще я сделаю вам укол. Это хорошее успокоительное. Сердце отпустит, и вы уснете.— Не надо, я должен бежать.Врач молча сделал укол и только потом сказал:— Вы что, хотите, чтобы ваш приступ повторился? Леша взмолился:— Вы не понимаете. Я должен идти. Для меня это вопрос жизни и смерти.— Очень хорошо. И для меня это вопрос вашей жизни и смерти. Я как раз на этих вопросах специализируюсь, — с этими словами врач встал, собираясь уходить. — Сначала мы решим проблемы с вашим здоровьем, а уж потом вы горы свернете!— Вы уже уходите? — воскликнула Полина.— Опасность миновала. Я, конечно, могу еще полчаса побыть. Если вас это успокоит. Но смысла в этом нет.— Мама! Мне нельзя спать! — закричал матери Леша.Полина приложила палец к губам:— Тихо, тихо. Лежи, надо полежать.У Алеши закрылись глаза, уже во сне он прошептал:— Мне нельзя спать. Мне нельзя спать. * * * Зинаида сидела за столом на кухне, вся в своих мыслях. Зашел Сан Саныч с улицы:— Ну что, хозяйка, будем обедать или думу думать?— Обедай, а мне не хочется, — отмахнулась Зинаида. — Как Маша ушла, так я себе просто места не нахожу.— С чего вдруг? — удивился Сан Саныч.— Предчувствие у меня нехорошее. Просила я Машу остаться, но она разве меня послушает, — с досадой сказала Зинаида.— И правильно, что не послушалась. У них с Алешей сегодня праздник. Она ему сюрприз приготовила, а он — ей.— Как бы этот сюрприз боком не вышел, — хмуро возразила Зинаида.Сан Саныч остановил ее:— Зина, не каркай. По-моему, ты просто ревнуешь Машу к Лешке. Вот и все. Вырастила, выпестовала, а теперь боишься, что она из дому уйдет.— И то верно — боюсь. Торопятся они с семейной жизнью-то. А зря, — вздохнула Зинаида.Сан Саныч удивился:— Почему? Пусть женятся, правнуков нам нарожают: здоровеньких, шустрых. Будем с тобой о них заботиться, баловать.— Правнуки — это хорошо. Только на сердце у меня все равно неспокойно.— Да ты просто привыкла, что она всегда рядом. И теперь не хочешь ее от себя отпускать.Зинаида кивнула:— Конечно, не хочу. По сути, мы с ней обе — сироты. У меня своих детей нет, у нее — родителей. Я и воспитывала ее с мыслью, что мы — одни против всего мира.Сан Саныч сел рядом с Зинаидой:— Как это вы с Машей одиноки? А я? Я вас никогда не брошу и никому в обиду не дам!— Я знаю, Саня, — всхлипнула Зинаида.— А раз знаешь, зачем ерунду говоришь? И Алешка у Маши — парень хороший. Она за ним будет, как за каменной стеной.Зинаида подняла глаза, полные слез:— Хотелось бы верить. Только знаю я вас, мужиков. Когда вы нужны, вас никогда рядом нет.— А тебе хочется, чтобы все постоянно были у тебя под рукой. Да?— Ну, не постоянно, но чаще.— А Машу желательно к твоей юбке намертво пришить, чтоб из дома — ни ногой.— Ой, Саня, ну что ты говоришь? Когда это я ее к юбке пришивала? — отмахнулась Зинаида.— Вот и не надо. У нее своя жизнь, — кивнул Сан Саныч.Зинаида развела руками:— Так я разве против? Я просто счастлива буду, если все у них будет хорошо. Я больше них радоваться буду!— Вот и радуйся! И не надо кликать бурю! Давай лучше пообедаем! — предложил Сан Саныч. * * * Машина с Левой и Костей остановилась под окнами кабинета следователя. На улице потемнело, капал дождь. Костя включил дворники. Ожидание было для обоих томительным. Наконец после долгого напряженного молчания Лева спросил:— Ну, и что дальше? Долго мы здесь будем стоять?— Не знаю, — мрачно ответил Костя. — Может, у него все сорвалось, может, его уже сто раз разоблачили и уже на допрос ведут. А кто вам передал, такое прекрасное лекарство? А?— Хорош острить. Уезжаем или стоим, черт возьми? — Леве было не до шуток.— Поехали! Пока нас тут самих не загребли! — Костя завел мотор, но задумался, потом спросил: — А деньги?Лева любил деньги, но чрезмерно рисковать ради них не собирался.— Какие деньги, родной? Никаких денег! Умерла так умерла! Я за деньги голову подставлять не намерен.— Да? Что ж ты раньше не сказал? — возмутился Костя. Он как раз был готов рискнуть. Но разговор прервался, потому что послышался звон разбитого стекла. Костя и Лева переглянулись.— Сматываемся! — потребовал Лева.— А как же смотритель?Но Леву больше Волновала собственная судьба.— К черту его! Гони! — закричал он.Костя послушался, и машина рванула с места.На вой сигнализации в кабинет следователя снова вбежала охрана и скрутила смотрителя.— Уведите подследственного, — скомандовал следователь.Охранники, подгоняя смотрителя дубинкой, увели его из кабинета. Следователь остановился посреди кабинета, потирая шею. Вошел Марукин:— Григорий Тимофеевич! Я извиняюсь. Может, Родя все-таки того?— Что того? — поднял на него глаза следователь.— Ну, в изолятор?— Зачем это? — удивленно спросил Буряк.— Я его в коридоре встретил — он словно взбесился. Как собака. Аж пена изо рта.— Это не от бешенства, Марукин! Это от отчаяния! — возразил следователь.Сигнализация продолжала истошно выть, и Буряк крикнул в коридор:— Да выключите вы сигнализацию! Сигнализация смолкла. В наступившей тишине Марукин тихо спросил:— Так вы ему что, сочувствуете?— Ну, по большому счету, да, — кивнул следователь.— Это как же? Нет, я, конечно, понимаю: от тюрьмы и от сумы не зарекайся… — начал было Марукин. Буряк перебил его:— Эх, Марукин! Ничего-то ты не понимаешь! Не дай Бог оказаться в его шкуре! * * * Да, смотритель был в нелегком положении. Операция сорвалась, Лева и Костя были уже далеко.— Вот черт, черт, черт! Если б нас накрыли, мы бы сроду не отмазались!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45