Пусть даже ценой обид и воплей типа «ты сокращаешь мне жизнь на несколько лет!». А вымарывать и исправлять пришлось и приходится ох как много… Разумеется, не только про евреев. И даже, в основном, — не про них. И абсолютное большинство огромного числа исправлений (иногда очень существенных, например, про Марию Магдалину или про апостола Павла) были автором с благодарностью (тайной) приняты. Просто автор «почему-то» об этом «забывает» упомянуть, но вот когда хоть что-то про евреев исправишь, а тем более — поставишь под сомнение… Всё, национальность тут же вспомнит, дескать, еврейский националист, «хромой» неугодник и т. п. Ярлык. Мне бы надо редактировать всё, кроме «еврейской» линии, тогда бы я был Меняйлову лучший друг и соратник. А так—«хромой», Паниковский ни дать ни взять…
Естественно, я редактор не профессиональный (лучше сказать, редактор только одного автора — Меняйлова; может быть, когда-нибудь он найдёт что-то поприличнее меня, но пока, извините, за роялем то же, что было и раньше…) и ручаться за полное отсутствие у автора (да и у себя) ошибок не могу. Особенно в такой неоднозначной, многоуровневой, многоплановой и живой книге, как «КАТАРСИС». Тем более что меня всегда ставят (хотя я до последнего времени этому активно сопротивлялся) в положение курьерского поезда — давай-давай-давай! (Автор работает над каждым томом не один год, вживается в свою теорию, каждая мысль и их взаимосвязь ясны хотя бы ему самому, а редактора толкает на откровенную «халтуру», вынуждает не только понять все его эпохалки после первого же прочтения, но и отследить сразу все противоречия; причём сам на некоторые возражения подчас на логическом уровне ответить не в состоянии — до времени, конечно, но ведь сам же торопит, сам не хочет досконально разобраться в спорном вопросе, считает, что «не Версаль, и так сойдёт!» Потому ошибки выявляются уже потом, а козёл, естественно, — редактор… «Я не виню редактора…» И на том спасибо! «А вот я виноват: отказался от внутреннего голоса…» Ну не святой, а лишь только равноапостольный…) Эту книгу («К-3»), кстати, я вынужден редактировать с крейсерской скоростью и по минимуму , и даже из этого минимума дай бог чтобы хоть половину автор согласился исправитьY… Так что неча на редактора пенять, коли…
Y Ой, нет, 90 % всё-таки исправил… от минимума…
А ведь полезно, в конечном счёте, оказалось то, что в «КАТАРСИСе-2» Троцкий—«внешник» (его, кстати, сам автор тогда основным вождём не считал; основным , супервождём, автор тогда считал Ленина…). Ведь Меняйлов сам утверждает, что понимание — результат не логики, а чего-то большего. Что если кто понимает — то и тогда, даже прочитав про Троцкого-«внешника», сам всё и понял… Если созрел. А кто тогда не вполне созрел, а созрел (вместе с автором) лишь сейчас, то и славненько — сейчас-то Логос на более глубоком уровне осмыслен. Больше полутонов. И сейчас в них Троцкий-«иудо-внутренник» уже вполне вписывается… Так что вообще никакие ошибки и задержки не случайны и даже полезны — я в этом убеждался во время работы и над «К-1», и над «К-2», и над «Пилатом». А вообще-то, «КАТАРСИС» — книга живая при всей её целостности и глубинной правде, несмотря на естественные неглубинные ошибки (в «К-3», в отличие от «К-2» и «К-1», чутьё автора вообще первично над любой логикой, логика «К-3» — не всегда корректная, если считать корректной логикой сложившееся о ней представление). И автор ещё не раз будет исправлять и дополнять впоследствии то, что написал на предыдущем уровне своего осмысления жизни (а может быть, автором следующих томов «КАТАРСИСа» будет не Меняйлов, а кто-то другой, живущий в том же пространстве духа?..) И неугодники , читающие «КАТАРСИС», тоже растут и воспринимают в нём то, что гармонирует с тем их уровнем, до которого они доросли. При следующем прочтении уровень уже другой… (Л.Б.)
Цели достигают, восходя по достижимым ступеням. Даже сверхвождь не сможет заставить всех исполнителей попрыгать в колодец сразу. Начинать надо с достижения некоего предварительного этапа. «Иудо-внутреннической» стае была более выгодна национализация ростовщического капитала и уничтожение царизма, чем капитализм не совсем равных возможностей с сохранением царизма. Так что атеизм Троцкого нисколько не противоречит «религиозности» «святых» Ельцина и Владимира.
Владимир-«иудо-внутренник», Троцкий-«иудо-внутренник» и Ельцин-«иудо-внутренник» делали общее дело. В чём оно заключалось? Оно — в структурировании «иудо-внутреннической» стаи. Иначе говоря, в разрушении препятствий на пути к ней. А именно — в последовательном разрушении линий обороны метанации.
Троцкий уничтожил царизм.
Ельцин уничтожил принцип национальной пропорциональности в высшем управлении, вернув на кучи имущества полусогнанных Сталиным евреев.
Нечто в этом роде должен был делать и Владимир-«внутренник». Что он уничтожал? Летописи, возможно, главного не сообщают, их сотни лет редактировали православные, молившиеся на «Ельцина-Троцкого» тех времён.
Но цель Владимира-«внутренника» можно реставрировать силой одного только логического ума.
Независимость народу обеспечивает наличие вождя, в подсознании которого инициирована такая психотравма, которая не имеет ничего общего с психотравмами сверхвождя из других народов. Это единственное условие, обеспечивающее достойное существование этноса-иерархии. В особенности, если это метанация.
Кто на Руси был носителем названного знания? Видимо, жрецы какой-то касты. Жрецы по сути, а не по одеяниям. Что нужно было сделать итильцам, чтобы сделать из русов вечных данников? Правильно, подменить национальную идею, извратить адекватный взгляд на жизнь, уничтожить вождей-«внешников», а главное, носителей всех этих знаний и помогающее инициации вождей жречество .
Чего Владимир-«внутренник» и добивался обеими своими религиозными реформами — введя сначала поклонение Перуну (скандинавскому!! который люб «когорте» и лишь в незначительной степени «иудо-внутренникам»), а затем греческое «золотое» православие (которое любо уже не только «когорте» и «иудо-внутренникам», но и редким «сынам»).
Русское жречество, судя даже по тому, что нам дозволено знать о нашем прошлом, было уничтожено. Во всяком случае, на уровне логического знания.
Потомки Владимира-«внутренника», Троцкий с Ельциным, дело порабощения русских «иудо-внутреннической» стае продолжили.
И всё-таки, раз правоверный православный должен молиться Владимиру-«внутреннику» как счастьеносцу для русичей, то он, православный, если хочет считаться справедливым, должен благодарственно молиться и за повторное введение православия.
Но кому именно: Брежневу или Горбачёву?
«Святого» Ельцина православный патриарх наградил, и в невротическом смысле он прав, как-никак психологический равноапостольный, но ведь начиналась-то «проповедь Евангелия» жуликом Брежневым!
А затем Горбачёвым, племянником предателя родины и любимцем наших врагов.
Кому же молиться православному: жулику или предателю?
Ныне владеющие всеми средствами массовой информации «иудо-внутренники» слаженно учат российских исполнителей так: жили-были носители плохих идей Ленин и Сталин (говорили, что руководители должны получать такую же зарплату, что и рабочие, скромно, сволочи, жили: их потому золото не волновало, что идею вычитали не ту, плохую, если бы вычитали хорошую — золото их бы волновало). Сталин с Лениным, интригуя, взяли власть в стране и, дескать, стали заставлять население делать то, что это население делать совсем не хотело. Россияне поголовно страдали: с церковных куполов позолоту сдирают, золотые серебряные оклады икон переплавляют, евреям не дают, гады, кланяться, гонят их с заведования всеми складами… Дескать, все изучают марксизм-ленинизм, все якобы хорошо в нём разбираются, но только в 60-е приходит к толпам суверенных личностей понимание, что социализм — это совсем плохая идея. А ещё поняли, что в «иудо-внутреннической» Америке — хорошая идея. Там реализованное личностное начало, истиной владеют, религиозные. И вот исстрадавшийся русский народ, в лице интеллигенции, возглавляемой батырами-диссидентами, ради утверждения личностного начала в начале 90-х стал сбиваться в миллионные толпы. Коммунисты не смогли противостать миллионным толпам знатоков марксизма — и позволили русским стать ну совсем счастливыми.
95 % членов компартии стали демократами? Тоже результат их, суверенных, размышлений.
Дескать, толпа уверовала сама. Приблизилась к Богу-Истине.
Такая ладная разлюл`я, что даже не знаю, что делать со своим жизненным опытом. И с психологическими знаниями.
Это миллионные-то толпы — личностей ?..
Это толпа-то разбиралась в марксизме-ленинизме?
Это исполнители-то пришли к логическому выводу?
Я свидетель, что уже в брежневский периоддогадались , что «внешнический» социализм — это якобы наихудший для России идиотизм, кроме профессиональных консьержек-диссидентов, ещё толпы пьяни, проститни и «передовой советской интеллигенции».
Я вот что такое социализм (как система идей, хотя бы в представлении внука двух раввинов Маркса), не знаю, хотя студентом и пытался разобраться. А вот пьянь, проститня и «советская интеллигенция» — знала и притом твёрдо. Откуда бы это у них, суверенных?
О знании или незнании марксизма-ленинизма говорить имею право. Я учился в лучшей группе института, нас каждый год награждали поездками по стране, — а я был её позором. По техническим дисциплинам баллы получал высшие, но вот по марксизму… Не знаю, из каких побуждений — из карьеристских ли, из желания ли разобраться в философии как таковой, из жажды ли познания Истины, — но, как бы то ни было, я взялся марксизм-ленинизм изучать углублённо. Скупил все книги, какие можно было купить, включая малотиражные монографии издания Академии наук. Мне даже удалось найти у букиниста собрание сочинений меньшевика Плеханова (хоть какой-то для мысли объём!). Упорно всё это штудировал и пытался свести всё прочитанное в логически непротиворечивое целое. Словом, на марксизм-ленинизм потратил времени раз в двадцать, наверно, больше, чем любая «мартышка» из нашей лучшей группы института.
Но вот экзамен. Принимала экзамен у нашей группы сама заведующая кафедрой философии, профессор по фамилии то ли Израил`евич, то ли Абрам`ович, точно уже не помню, словом, понятно — из якобы гонимого, якобы никуда не допускаемого в советский период народа — так, во всяком случае, вдалбливают по всему миру идеологи.
«Мартышки» получают «четыре»—«пять», а мне—«три»!
Я обиделся.
«Тройка» унизительна сама по себе, а тут по предмету, который я, в отличие от наших «мартышек», действительно изучал. (Ещё Конфуций сетовал, что если в прежние времена и были люди, которые учились для себя, то ныне только чтобы нравиться . Выпадение из строя наказуемо.)
Я вновь проштудировал учебник и дополнительную литературу — заметьте, никаких нововведений, никакой, как мне казалось, отсебятины, полная благонадёжность, хотелось только логической связности — и отправился пересдавать.
Взял билет, отвечаю.
Как тут эта «Израилевич» начнёт на меня визжать! Дескать, я такой-сякой, достоин такой двойки, что ни в одну ведомость не уместится, такого безобразия она отродясь не видывала, да она со мной всё что угодно сделать может, из института может выкинуть, да она вообще не понимает, как меня могли в институт принять. Но если я хочу получить диплом, то она, как воплощение милосердия, готова мне эту тройку оставить, — на одном-единственном условии, чтобы она меня никогда — никогда!!! — больше не видела. Чтоб я забыл сюда дорогу. Всё!!!!
Это животное орало так, что будь институтские стёкла потоньше, они бы, верно, лопнули.
Что было делать? Не поклониться этой «Израилевич» — вылететь из института.
И я покорился.
А выйдя из аудитории, проклял марксизм с усевшимися на него своими жопами «Израилевичами» (я тогда ещё не знал, что Маркс внук двух раввинов).
Теперь понимаю: она мне сделала классическое внушение. Тогда мне, конечно, казалось, что марксизм-ленинизм я из головы выкинул вроде как из мести, по зрелому размышлению. Но это было внушение, «иудо-внутренническая» манипуляция.
В общем-то с такими, как это животное, партийцами мне, действительно, не по пути.
А с кем тогда по пути? Какая альтернатива? Чем тыкали тогда в глаза? «Голосом Америки»… Ему, как предполагалось, я должен был поклониться.
«На дурака не нужен нож… и делай с ним, что хошь».
И случай с «Израилевич», и наблюдение за сыном главраввина, соседями, консьержками, одноклассниками, и весь остальной жизненный опыт, и мой, и окружающих, говорит об одном: уже в 70-е годы (может, раньше, но я тогда был слишком молод) практически вся верхушка правящей партийной иерархии состояла из «иудо-внутренников» . В этот вывод вписывается и владыка-Израилевич, и сын раввина, выбранный в парторги, и жулик Брежнев со своим золотом, бриллиантами и женой-еврейкой, и вдосталь нахапавшие в «перестройку» демократы с комсорговским прошлым, вывозящие свои богатства поближе к планетарному «иудо-внутренническому» центру.
Это наблюдение важно для понимания смысла брежневского периода тем, что «внутренник» не может не быть одержим желанием стать не только богатым, но и ещё богаче . Исполнители не властны над собственным желаниями.
Уже ранняя брежневская партийная верхушка не могла не быть одержимой желанием разрушить то, что составляло стержень «внешнического» социализма, и наконец-то нахапать ещё больше.
Не имеет никакого значения, что эти лживые комсорги и парторги говорили с трибун. Троцкий с Ельциным тоже говорили одно, но делали совсем другое.
Действительно, партийцев брежневского периода люди презирали — но не потому, как нам теперь внушают, что партийная иерархия была носителем «плохой идеи». Презирали потому, что, с одной стороны, это были уже не бессребреники, а с другой, «царя», перед которым можно было бы пресмыкаться (вроде Троцкого-Ельцина), среди них не было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106