- Ну, что?
- Ничего,- ответил Фауст.
- Что значит "ничего"? Разве ты не сказал ему, кто ты
такой?
- Сказал.
- Тогда почему ты не занял его место?
Фауст остановился и строго посмотрел на девушку.
- Все гораздо сложней, чем ты думаешь,- ответил он.-
Сначала я должен поговорить с Мефистофелем. А с _ним_ я пока
еще не встречался.
И он зашагал дальше, но тут дорогу ему преградили трое
солдат в железных шлемах, вооруженные копьями.
- Эй, ты! - окликнул Фауста один из них.
- Я? - спросил Фауст.
- Здесь больше никого нет, кроме нее, но я не к ней
обращаюсь.
- Ну,- сказал Фауст,- так что вам от меня нужно?
- Ты что здесь делаешь?
- Вас это не касается,- ответил Фауст.- Разрешите пройти.
- Нам приказано глядеть в оба за такими, как ты. Шатаются
тут всякие по лагерю... Тебе придется пройти с нами. Вместе с
нею,- он кивнул в сторону Маргариты.
Фауст понял, что неосторожные слова могут погубить его.
Вспыльчивость и высокомерие были серьезными недостатками
профессора алхимии Ягеллонского Университета. (Мак, к своему
счастью, не обладал этими отрицательными свойствами
неукротимого фаустовского духа.) Решив исправить свою ошибку,
Фауст сказал:
- Господа, я сейчас вам все объясню...
- Разговаривать будешь у капитана, начальника караула,-
ответил солдат.- Марш вперед, да смотри, без фокусов, не то я
ударю тебя копьем!
И они увели Фауста вместе с Маргаритой.

4
- Что новенького? - спросил Мак, как только Фауст вышел
из его шатра.
- Важные новости, мой господин,- сказал Василь.- Сам дож
Энрико Дандоло хочет видеть вас. Вы должны явиться к нему как
можно скорее.
- Как?.. Правда?.. А как ты думаешь, чего ему надо от
меня?
- Мне он, разумеется, ничего не сказал. Но у меня есть
кое-какие соображения на этот счет.
- Что ж, поделись со мной своими мыслями, добрый слуга,
пока я буду умываться и приглаживать волосы.
И Мак приступил к своему туалету, жалея о том, что
Мефистофель и ведьмы, колдовавшие над его внешним обликом, не
снабдили его сменой белья.
- Ну, так что из себя представляет Энрико Дандоло? -
спросил он.
- Это грозный старец,- ответил Василь.- Как венецианский
дож, он командует отборной частью христианского войска. Его
солдаты очень дисциплинированы и хорошо обучены. Венеция
пополняет наши продовольственные запасы и поставляет нам
другие необходимые товары. В ее руках находится транспорт.
Все, кто принимает участие в этой кампании, в какой-то мере
зависят от Венеции, и я думаю, что венецианцы не упустят
случая напомнить нам об этом. Сам Дандоло слеп и немощен
телом, как человек, которому давно уже перевалило за восьмой
десяток. В таком возрасте знатные господа удаляются на покой,
к родному очагу, и слуги подают им по утрам овсянку в постель.
Но не таков Энрико Дандоло! Весь путь из Европы до стен
Константинополя он проделал верхом, вместе с войском. Под Сабо
его видели в первых рядах гвардии, где он призывал воинов
покорить этот венгерский город, если они хотят, чтобы Венеция
приняла участие в Крестовом походе. В конце концов им пришлось
подчиниться. Конечно, поднялся ропот; многие говорят, что
священная война превратилась таким образом в авантюру, в
которую их втянули ради защиты торговых интересов Венеции.
Лично я не осмелюсь иметь свое собственное мнение на сей счет
до тех пор, пока вы, мой господин, не скажете мне, на чью
сторону вы встали.
- Мудрое решение,- сказал Мак, расчесывая пятерней свои
густые кудри.
- Встреча с венецианским дожем,- продолжал Василь,-
открывает перед вами разные возможности.
- Это правда.
- Союз с Венецией может принести вам сказочное богатство,
о каком не мечтал ни один смертный. Но, конечно, существует
альтернативный вариант.
- Какой же? - спросил Мак. Василь вытащил кинжал.
Попробовав острие кончиком пальца, он положил клинок на стол
перед своим господином.
- Вот добрая толедская сталь. Если вы _против_ Венеции,
эта вещь может вам пригодиться.
Мак взял кинжал в руки и тоже попробовал острие. Затем
спрятал его в рукав:
- Да... возможно, она мне понадобится - оставить зарубку
на память.
Василь натянуто улыбнулся и, откинув полог, выглянул из
шатра. По его знаку подошли двое солдат с зажженными факелами
в руках, чтобы проводить Мака до шатра Энрико Дандоло. Василь
упрашивал своего господина взять его с собой, но Мак наотрез
отказался исполнить его просьбу и оставил своего молодого
слугу в шатре, решив, что пришло время сделать свой выбор и
исполнить задачу, поставленную перед ним Мефистофелем. Лишние
свидетели, подумал Мак, могут только помешать. Чем дольше
юноша будет оставаться в неведении относительно его истинной
роли в происходящих событиях, тем лучше.
Мак шел, глядя по сторонам. В лагере было неспокойно.
Несмотря на поздний час, бивачные костры горели ярко.
Небольшие отряды пехоты проходили мимо Мака и его провожатых
быстрым шагом; несколько закованных в латы всадников
промчалось галопом, подняв пыль. Ночь была полна тревожных
звуков - лязганья металла о металл, ржания и топота лошадей,
приглушенного ропота человеческих голосов. Было похоже, что
войско готовится к наступлению.
Наконец они подошли к просторному белому шатру. Сквозь
щели неплотно прикрытого полога пробивался слабый свет.
Венецианский дож сидел за низким столиком; перед ним стояло
блюдо с драгоценными камнями, которые он перебирал пальцами.
Энрико Дандоло был довольно высок ростом; несмотря на свой
преклонный возраст, он держался очень прямо. Широкие одежды из
жесткой парчи ниспадали на пол, скрывая его фигуру; на голове
у него была маленькая бархатная шапочка, украшенная соколиным
пером на венецианский манер. Седая бородка, поблескивающая в
лучах светильника, словно серебро, подчеркивала вытянутый овал
его лица. Тонкие бледные губы были поджаты, глаза подернуты
мутно-серой непрозрачной пленкой - причиной слепоты величавого
старца была катаракта. Слуга громко объявил о приходе лорда
Фауста, недавно прибывшего с Запада, но венецианский дож даже
не поднял головы.
- Прошу вас, любезный господин Фауст, присаживайтесь,-
произнес Энрико Дандоло резким, дребезжащим голосом. Он
говорил по-немецки правильно, но с заметным акцентом.- Слуги
уже подали вино? Возьмите бокал, сударь, и располагайтесь
поудобнее. Как вы находите эти безделушки? - он указал на
драгоценности.
- Раз или два мне приходилось видеть нечто подобное,-
сказал Мак, наклоняясь над столом,- но я никогда не встречал
более прекрасных камней. Великолепная коллекция! Какая дивная
игра, какой глубокий цвет!
- Взгляните на этот рубин,- продолжал Дандоло, вертя в
белой холеной руке драгоценный камень размером с голубиное
яйцо.- Разве он не прекрасен? Его мне прислал набоб
Тапробэйна. А вот изумруд...- его пухлые пальцы уверенно
потянулись к большому зеленому камню,- согласитесь, у него
очень чистый блеск, что является большой редкостью для таких
крупных изумрудов.
- Да-да,- ответил Мак,- конечно. Но я удивляюсь, сударь,
как вы, будучи лишенным зрения, замечаете эти тонкости. Можно
подумать, что кончики пальцев заменяют вам глаза...
Дандоло рассмеялся резким, неприятным смехом, который
перешел в сухой кашель:
- Глаза на кончиках пальцев!.. Какая странная мысль!
Однако в ней есть доля правды. Мои руки любят прикасаться к
драгоценным камням. Перебирая их, они узнают каждую грань так
же, как глаза узнают черты знакомых лиц и формы предметов.
Другой мой каприз - роскошная одежда. О, в этом я настоящий
венецианец. Я могу часами рассуждать о том, какими свойствами
должны обладать разные ткани. Но все это лишь старческие
причуды. Я пригласил вас отнюдь не затем, чтобы раскрывать вам
секреты ткацкого ремесла и обсуждать свойства самоцветов. У
меня есть нечто несравнимо более ценное, чем эти игрушки.
- Да, сударь? - сказал Мак.
- Смотрите,- Дандоло протянул руку к крышке громадного
деревянного сундука, стоявшего чуть поодаль. Открыв сундук, он
некоторое время ощупывал лежащие в нем предметы и наконец
вытащил... плоскую деревянную доску, завернутую в мягкий
бархат. Венецианский дож развернул ткань, и Мак увидел весьма
искусно нарисованную картину.
- Как вы думаете, что это? - спросил старик у Мака.
- Не имею ни малейшего представления,- ответил тот.
- Это чудотворная икона Св. Василия. Говорят, она неким
образом связана с Константинополем, и тот, кто обладает ею,
держит в своих руках нить судьбы всего города. Предание
гласит, что до тех пор, пока икона будет находиться в
Константинополе, городу не грозит опасность. Никакие враги не
смогут разрушить его неприступные стены. Вы поняли, зачем я
показал вам эту вещь?
- Я... я теряюсь в догадках, сударь.
- Я хочу, чтобы вы кое-что передали от меня своему
господину. Вы внимательно слушаете меня?
- Да.
Мозг Мака лихорадочно работал, пытаясь разгадать сложную
политическую игру, которую вел дож Венеции, настоящий мастер
интриг.
- Скажите Его Святейшеству, что я плюю на него, равно как
и на отлучение от церкви. До тех пор пока эта икона находится
в моих руках, я не нуждаюсь в его благословениях.
- Вы хотите, чтобы я ему это передал? - спросил Мак.
- Да. Слово в слово.
- Хорошо. Я скажу это папе римскому, если, конечно, мне
удастся когда-нибудь с ним встретиться.
- Не шутите со мною,- холодно произнес Дандоло.- Я
прекрасно знаю, что вы - посланник Рима, хотя вы упорно
отрицаете это.
- К сожалению, вы ошиблись,- ответил Мак.- У меня совсем
иные интересы.
- Так вы и вправду не представитель папы римского?
Вскинув голову, старик уставился на собеседника своими
незрячими глазами, и Маку почудилось, что в мутной глубине
этих глаз загорелся адский огонь. Даже если бы он и был послан
к венецианскому дожу папой римским, он тотчас отрекся бы от
своей миссии.
- Смею вас заверить, нет! Как раз наоборот! - воскликнул
Мак.
Дандоло отвел свой взгляд. Некоторое время он молчал,
размышляя над словами Мака, затем его тонкие губы тронула чуть
заметная усмешка:
- Как раз _наоборот_, а?
- Так точно!
- Так чьи же интересы вы представляете? - спросил
Дандоло.
- Я думаю, вы сами сможете догадаться,- уклончиво ответил
Мак, припомнив свой недавний разговор с Фаустом; ему
показалось, что эта осторожная манера ведения переговоров
более всего подходит исполнителю роли ученого доктора Фауста в
данный момент.
Некоторое время Дандоло обдумывал свой ответ.
- Я понял! Вас, должно быть, прислал Зеленая Борода,
прозванный Безбожником. Он - единственный, кто до сих пор не
имел здесь своего представителя.
Не имея ни малейшего представления о том, кто такой
Зеленая Борода, Мак решил продолжать игру в вопросы и ответы
вслепую.
- Я не скажу ни да, ни нет,- схитрил он.- Но если бы я и
вправду был человеком этой самой Зеленой Бороды, что бы вы
хотели передать ему?
- Скажите Зеленой Бороде, что мы всегда будем ему рады,
если он примет участие в нашей кампании. Мы высоко оценим ту
помощь, которую лишь он один сможет нам оказать.
- Я думаю, ваши слова его весьма заинтересуют. Но не
прибавите ли вы что-нибудь более конкретное?
- Он должен начать наступление на Берегу Варваров не
позже, чем через неделю. Вы сможете вовремя передать ему мое
послание?
- Я много чего могу,- сказал Мак,- но сперва мне хочется
узнать, зачем ему нужно это делать?
- Как зачем?.. Кажется, я выражаюсь достаточно ясно. Если
Зеленая Борода, которому подчиняются все пелопоннесские
пираты, будет и дальше соблюдать нейтралитет, корсары с Берега
Варваров могут разрушить наши планы.
- Да, конечно,- поддакнул Мак,- а, кстати, что это за
планы?
- Овладеть Константинополем, разумеется. Мы, венецианцы,
и так уже до предела ослабили свой флот, когда выделили
корабли для перевозки войска франков сюда, в Азию. Если пираты
нападут на наши далматские владения в то время, когда мы
увязли здесь, боюсь, нам придется очень жарко.
Мак кивнул и улыбнулся; однако на душе у него было отнюдь
не так спокойно, как он старался показать. Так, значит,
Дандоло собирается взять Константинополь! Этого нельзя
допустить! Ни в коем случае! Значит, старик должен погибнуть.
Сейчас, когда ему, Маку, представился такой удобный случай.
Они одни в шатре, в лагере царит суматоха... Убить Дандоло
будет несложно - ведь он слепой, и Мак сможет незаметно
подкрасться к нему...
Улыбающийся лже-Фауст вытащил кинжал из рукава.
- Вы понимаете,- прибавил Дандоло, вертя в пальцах свой
рубин, словно лаская его,- что мои планы относительно этого
прекрасного города простираются очень далеко. Кроме вас и
вашего господина, главы пиратов, о них пока еще не знает ни
один человек.
- Это большая честь для меня,- учтиво ответил Мак,
размышляя, как лучше заколоть старика - вонзить клинок в грудь
или в спину?
- Константинополь видал на своем веку лучшие дни,-
задумчиво произнес венецианский дож.- Некогда слава о нем
гремела по всему свету. Многие народы боялись и любили его;
многие искусные полководцы и гордые императоры лелеяли в своем
сердце мечту овладеть им, словно редкой драгоценностью или
прекрасной женщиной. Теперь этот город за зубчатыми белыми
стенами - лишь бледная тень былого Царьграда, дурная пародия
на самого себя, в которую превратило его неумелое правление
слабых, безвольных и тупых царей. Повелители Константинополя
цепляются за остатки прежней роскоши, словно престарелые
кокетки - за яркие наряды и румяна, за ту мишуру, которая
делает их еще более жалкими и смешными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57