– Ладно, ладно. Пойдем, дорогая, мы поедем на машине.
Розали улыбнулась и пролепетала:
– Бри… Бри…
Бернадетт поцеловала ее:
– Правильно, Рози, мы едем к Бриони.
Молли вытерла руки о фартук и расцеловала своих дочерей в щеки.
– Смотри за ней, чтобы она не простудилась.
– Увидимся завтра, мам.
Молли вместе с ними вышла к машине. Улыбаясь во весь рот, она помахала рукой Маркусу Даулингу. Ей нравился этот высокий светловолосый мужчина.
Маркус в ответ тоже помахал ей рукой. Как только Розали устроилась на заднем сиденье рядом с Бернадетт, Маркус тронул машину с места. Молли махала им вслед, пока они были в поле зрения. Матушка Джонс вышла на крыльцо и заметила:
– Он приятный, правильный мужчина.
Молли кивнула, а затем шутливо заявила:
– Я не стала бы возражать, если бы его башмаки оказались под моим столом!
Старуха Джонс одобрительно захихикала.
Розали и Бриони расположились на ковре перед камином. В камине завывало пламя. Бриони чистила орехи и кормила Розали, которая периодически открывала рот, чтобы получить следующее ядрышко. Керри сидела на диване, поджав под себя ноги, а Бернадетт расположилась на стуле возле камина, положив ноги на отполированную медную решетку.
– Она так много ест! – сказала Бернадетт. – Бриони, нам надо ограничивать ее. Мама говорит, что Рози становится слишком тяжелой и ей трудно ее поднимать.
Бриони фыркнула:
– Мать всегда так говорит, а потом скармливает ей огромный кусок яблочного пирога.
Керри пребывала в полусонном состоянии, характерном для беременных. Она зевнула, издав при этом горловой звук. Бриони засмеялась:
– Притомилась, Кер?
– О, Бриони, я так устала! Сегодня хочу пораньше лечь спать.
Бриони сразу забеспокоилась:
– Послушай, мне кажется, тебе стоит прекратить выступать в клубе до родов. Сосредоточься на своих записях. Бесси Найт может какое-то время подменять тебя. К тому же это для нее дополнительные деньги.
Керри лениво кивнула:
– Мне нравится Бесси. Она хорошо работает, правда? Очень приятная женщина.
Бернадетт брякнула:
– Маркус говорит, что у нее неплохой вид для…
Спохватившись, Берни замолчала. В комнате стало очень тихо.
– О, Керри, прости меня.
Керри, стряхнув дремоту, резко выпрямилась:
– Для кого, Берни? Для черной? Для грязной негритянки? Что там сказал великолепный Маркус Даулинг?
Бриони встала с пола и положила руку на плечо Керри:
– Не начинай, Кер, никто не имел в виду ничего подобного. Давай не будем портить приятный вечер. И так уже плохо, что с нами нет нашей Эйлин. Не будем ссориться.
Керри дернулась.
– Что ж! Я сама порой ненавижу себя за то, что ношу этого ребенка. Не знаю, хватит ли у меня сил, чтобы вынести все то, что придет с его рождением.
Бернадетт твердо сказала:
– Не волнуйся, Кер, мы тебя не подведем. Увидишь, какой уход будет за этим ребенком.
Керри улыбнулась.
– Мне интересно, что у меня получится. И что получится у Эйлин. Мать рада до небес ее будущему ребенку.
Бриони возразила:
– Именно твоему ребенку мать должна бы радоваться. Эйлин не справится с малышом.
– Мама хочет забрать его? Бриони засмеялась:
– Ну уж нет, мамаша его не получит! Эйлин возвращается сюда. И как только она благополучно родит, мы посмотрим, что к чему. Если она по-прежнему будет не в себе, мы ее отправим в «Си Вью», а ребенок останется у меня.
И Берни, и Керри услышали в голосе Бриони страстное желание иметь ребенка. Они переглянулись.
– У тебя?
– А почему бы и нет? Я найду кормилицу, прослежу за воспитанием малыша. Что в этом такого странного, черт побери?
Керри пожала плечами.
– Разве тебе и без этого недостает хлопот? Я думаю, что мама тут лучше бы подошла. Давайте посмотрим правде в глаза: ей же совершенно нечем заняться весь день напролет.
– У нее есть Розали и Абель. Она слишком стара, чтобы ухаживать за младенцем. Кроме того, я смогу дать ребенку больше, со мной его жизнь будет лучше.
– Могу я спросить тебя кое о чем, Бри? Только не волнуйся. Ты ведь очень скучаешь по Бенедикту, правда?
Лицо Бриони омрачилось.
– Да, скучаю. Я хотела бы видеть его каждый день, знать, что он делает, с кем говорит, счастлив он или нет. Я мечтаю об этом глухой ночью, грежу наяву. Я представляю, будто мы с Томми женаты и смотрим за ребенком. Томми ходит с ним гулять, покупает ему игрушки, они вместе играют… Я словно вижу, как Бен спит в кроватке, а я целую его на ночь. Я воображаю, как сама глажу его маленькие вещички, готовлю их к следующему дню, как я его причесываю. Я очень скучаю по нему, Керри. Я скучаю по нему до физической боли. Особенно в день его рождения или на Рождество, потому что не могу дотронуться до своего сына, ощутить его запах, поговорить с ним. Он мой ребенок, а я лишена возможности общаться с ним.
Она умолкла, и Бернадетт погладила сестру по плечу. Розали заволновалась, поднялась с ковра и поцеловала Бриони. Бриони крепко обняла Розали и успокоила ее легкими частыми поцелуями, которые, как она знала, очень нравились сестренке.
– Я думаю, ты права, Бри. Эйлин и ее младенцу здесь будет лучше. По крайней мере, ты их будешь по-настоящему любить.
Бриони посмотрела на Керри и спросила:
– Мне ведь нужен младенец, которого бы я любила, правильно? – Глаза ее были полны слез. Она закашлялась. – Я буду любить и твоего ребенка, Керри. Я буду любить его и заботиться о нем. Клянусь тебе.
Керри улыбнулась:
– Я испытываю те же чувства, что и ты, но к Эвандеру. Я думаю о нем по ночам. Почему-то ночью всегда легче думается. Я представляю, что мы с ним женаты и все нам рады…
Бриони кивнула:
– Я понимаю. Я очень сожалею, что прогнала его, Керри. Честно. Если бы я могла повернуть время обратно, я бы все исправила.
– Но я не хочу, чтобы он вернулся, – с горечью ответила Керри. – Только сейчас, нося этого младенца, я поняла, что гналась за красивой мечтой. Я недостаточно сильная, чтобы прожить жизнь рядом с ним. Теперь я это понимаю. Этот младенец многому меня научил.
– А ты собираешься оставить ребенка у себя, Керри? – тихо спросила Бернадетт.
Керри пожала плечами:
– Спроси меня об этом снова после родов. Бывают минуты, когда я люблю его до умопомрачения. А иногда ненавижу, как подумаю о цвете его кожи и об эффекте, который он произведет. Я не могу ответить тебе, Берни, потому что сама еще не знаю ответа.
– Ладно, что бы ты ни решила, я буду рядом с тобой, – сказала Бриони. – И ты, Берни, тоже, правда?
Бернадетт кивнула:
– Конечно. Я знаю девушку в клубе – ее ребенок растет у одной женщины в Девоне. Она ездит к дочке через каждые два месяца. Отец ребенка женатый человек, и она страшно боится, что люди узнают о ее незаконнорожденном ребенке. Она говорит, что все хорошо устроилось, поскольку папаша отстегивает денежки. Керри вздохнула:
– Я, наверное, не смогу держать ребенка слишком далеко от себя. О, честно говоря, я вообще не знаю, какого черта мне нужно.
Все трое рассмеялись, и напряжение развеялось. Розали потянула Бриони за рукав, и та спросила у нее:
– Что, дорогая, чего ты хочешь?
Показывая на орехи, толстуха открыла рот во всю ширь. Бернадетт и Керри покатились со смеху. Бриони взяла миску с орехами и серьезно сказала:
– Ну конечно, мадам. Если мадам хочет орехов, она должна их получить.
Розали закрыла рот, а Керри покачала головой:
– По крайней мере, она знает, чего хочет, Бри, а это больше, чем знаю я. Разве не правда, Рози, дорогая?
Розали хлопнула в ладоши и негромко заворковала. Это означало, что она вполне счастлива.
Глава 30
Бриони сломя голову вбежала в парадную дверь своего дома. Сбросив шубу, она помчалась по лестнице наверх, через плечо прокричав Кисси:
– Горячего чаю, я замерзла!
Кисси подобрала длинную шубу из черно-бурой лисы и что-то буркнула про себя, отправляясь на кухню.
Бриони вошла в спальню Керри, где уже суетилась акушерка, устраивая девушку поудобнее.
– Как ты, Кер? Все в порядке? Я тут же примчалась. Керри лежала опираясь на подушки, лицо ее блестело от пота.
– Со мной все в порядке, Бри.
Акушерка вытерла ей лицо влажной салфеткой.
– Это преждевременные роды. У одной леди, за которой я ухаживала, тоже так было, и она управилась менее чем за три часа! И у вашей сестры это надолго не затянется. Доктор видел ее, он попозже еще приедет, сейчас его срочно куда-то вызвали. На Рождество всегда так бывает.
Бриони улыбнулась акушерке:
– Спускайтесь вниз и выпейте чаю, а я побуду с сестрой. Женщина, поблагодарив, вышла из комнаты. Бриони Каванаг платила акушерке кучу денег, чтобы та приняла роды и при этом помалкивала.
Керри пронзил очередной приступ боли, и она застонала.
– Представляешь, рождественский ребенок, Бри, рождественский подарок, – произнесла она, отдышавшись. – Через полчаса наступит Рождество! Теперь я понимаю, что испытывала Дева Мария!
Бриони рассмеялась, довольная тем, как хорошо держится сестра.
– Но у Марии все-таки был муж, Бри, – добавила Керри. Бриони села на кровать и сказала:
– Да. Но ведь он не был отцом ребенка. Бедному старому Иосифу достались одни неприятности и никакого удовольствия.
Керри нахмурилась:
– Если бы мама была здесь, она размазала бы тебя по стенке за такое замечание.
– Но ведь ее здесь нет! И потом, это же правда. Как твои схватки?
– Скажем так: они происходят. Дай мне попить водички, Бри. У меня в горле пересохло.
Керри, скрипя зубами, приподнялась от нового приступа боли. Пот снова выступил у нее на лбу, и Бриони, взяв салфетку, нежно обтерла лицо сестры.
– О, как приятно, Бри.
– Вот, выпей воды. – Бриони поднесла тяжелый хрустальный стакан к губам сестры.
Керри залпом выпила воду и облегченно вздохнула.
– Ты не догадываешься, что я слышала сегодня в магазине? – лукаво спросила Бриони.
– Что, какой-нибудь скандал?
Бриони ухмыльнулась:
– Нет, ничего подобного. Я слышала твои записи. Их крутят во всех музыкальных магазинах. Они отлично продаются.
– О, это хорошо.
Но голова Керри была занята более важными делами, и она простонала:
– Я хочу, чтобы этот проклятый ребенок поскорее вылез. Я умираю с голоду.
Бриони расхохоталась.
– Бри, ты сделаешь мне одолжение? – спросила Керри жалобно.
– Конечно, любое.
– Привези мне маму, ладно? Я хочу мою маму.
Бриони расслышала боль в голосе сестры и спокойно ответила:
– Ну конечно, привезу, дорогая.
Она встала и пошла к двери, бросив через плечо:
– Я пришлю тебе акушерку, а сама съезжу за старухой. Я скоро вернусь, хорошо?
Керри кивнула, тяжело дыша после очередного приступа боли. Бриони бегом спустилась по лестнице и ворвалась на кухню:
– Вы можете подняться к Керри? Мне надо уехать.
– Я только что приготовила вам чай!
– Выпей его сама, Кисси. Миссис Хорлок, приготовьте Керри какой-нибудь легкой еды, она умирает с голоду. Яйца всмятку будут в самый раз. Где моя шуба?
– Веди машину осторожно, погода ужасная. – В голосе миссис Хорлок прозвучала обеспокоенность. У Бриони сразу стало теплее на душе.
– Присмотрите за Керри. Ладно?
Она поцеловала старую женщину в морщинистую щеку. Миссис Хорлок улыбнулась:
– Конечно, присмотрим. А ты поезжай, пока снег не повалил еще пуще.
После того как Бриони вышла из кухни, акушерка заметила:
– А она намного лучше, чем о ней можно подумать, правда?
Миссис Хорлок кивнула:
– Да. Но если что-нибудь случится с Керри, вы увидите ее с другой стороны, поэтому поднимайтесь-ка лучше наверх.
Молли наряжала небольшую елку, а Розали подавала ей украшения – она всегда помогала наряжать елку на Рождество. Маркус и Бернадетт привезли им обеим подарки, и Молли поглядывала на красиво перевязанные пакеты со сладостным предвкушением. Подарки Бриони для Розали лежали тут же: новое пальто из темно-красной шерсти, в котором сестренке будет тепло, как хлебцу в тостере, по выражению Бернадетт, а также коллекция статуэток животных, которые так интересно разглядывать и расставлять на туалетном столике. Пришлось искать статуэтки, сделанные из твердого дерева, чтобы Розали не могла сломать их.
– Пирог очень вкусный, миссис Каванаг. Вы сами его испекли? – Маркус знал, что Молли приготовила пирог сама, и также знал, что она обожает, когда хвалят ее стряпню.
– Сама, это мой собственный рецепт – «пирог с отварными фруктами». В него обязательно надо положить немного корицы – она придает пикантность.
– И каплю бренди, мам, насколько мне известно.
Молли засмеялась:
– Ну конечно. Капля крепкого спиртного не повредит фруктам. Они дополняют друг друга.
Настроение в доме было вполне праздничным. В это счастливое тепло ворвалась Бриони, вся засыпанная снегом.
– Бриони! – испуганно воскликнула Берни.
– Здравствуй, Берни, я пыталась найти тебя весь день.
У Керри начались роды.
Розали закудахтала от возбуждения. Ее громоздкое тело раскачивалось в кресле перед камином.
– Привет, Рози, дорогая. – Бриони поцеловала сестру, и та сжала ее в крепких объятиях.
Молли презрительно наблюдала за встречей сестер. «Значит, этой несчастной пришло время рожать. Что ж, надеюсь, она родит мертвого ребенка. Тогда для меня это будет настоящее Рождество».
Бриони высвободилась из рук Розали и сказала:
– Она хочет, чтобы ты приехала, мам. Молли продолжала вешать игрушки на елку.
– Правда? Что ж, пусть себе хочет.
Бриони выпрямилась и грозно прищурилась. Бернадетт в испуге съежилась, Маркус же с интересом следил за происходящим. Бриони подошла к матери и вкрадчиво сказала:
– Не знаю, понимаешь ли ты это, мама, но от твоих слов ничего не зависит. Ты поедешь, даже если мне придется нести тебя на руках.
Молли посмотрела сверху вниз на свою крошечную дочь и мрачно усмехнулась:
– Вряд ли у вас это получится, мадам.
Бриони подняла руку. Бернадетт соскочила со стула, отодвинула Бриони в сторону и сказала:
– Пойдем, мам. Не упрямься. Сегодня Рождество. Бедной Керри и так тяжело. Зарядись хотя бы капелькой рождественского духа, ты ведь всегда об этом так печешься.
Молли фыркнула, глядя на дочерей:
– Пусть эта сука подыхает, мне все равно. А ребенок ее – мерзость на Земле. Эта шлюха может захотеть чего угодно, но даже если сейчас на этой кухне появится сам Христос или архангел Гавриил, я все равно никуда не поеду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63