Исаак ушел, деньги пропали. Мы должны попытаться разобраться со всем этим.
– Если бы Исаак оказался здесь, я застрелил бы его, как собаку.
Вита прорычала сквозь стиснутые зубы:
– Если бы он сейчас был здесь, я сама пристрелила бы его!
Зазвонил колокольчик у дверей магазина, и в прихожей зазвучал раскатистый голос Томми:
– Привет, Солли, мой старый товарищ!
Томми вошел в комнату, Бриони вслед за ним, но тут же оба остановились как вкопанные. Бриони широко открыла глаза, увидев, что Солли Голдстерн размахивает антикварным пистолетом.
– Ты сошел с ума, Солли? – тихо спросил Томми. Он встал так, чтобы в случае чего заслонить Бриони собой. Та застыла на месте, прижав ладони к губам. До ее сознания едва доходил голос Томми, пытавшегося урезонить старика.
– Дай мне пистолет, Солли.
Рука Солли дрожала. Вита подошла к отцу и осторожно вынула пистолет из его пальцев.
– Я так понимаю, что у тебя нет денег для меня? – сухо спросил Томми. – Или ты всегда испытываешь людей на прочность, как только они входят сюда?
Вита отдала пистолет Томми.
– Он вне себя от переживаний. У нас столько неприятностей…
– Ничего не говори им, Вита! Пусть Томми сделает худшее. Нельзя выжать кровь из камня.
Голос старика, исполненный достоинства, заставил Бриони вмешаться:
– Посмотрите, мистер Голдстерн, вы ведь помните меня, не так ли?
Его лицо смягчилось.
– Ну конечно, помню. Каждый понедельник ты регулярно приносила обручальное кольцо твоей матери, чтобы заложить его. Я давал тебе семь шиллингов, а в субботу ты приносила мне девять. Бриони Каванаг… Моя жена Этта считала, что ты – самый красивый ребенок в Лондоне.
Бриони села рядом со стариком. Улыбаясь ему, она сказала Вите:
– Приготовь нам чаю, девочка, а мы немножко поговорим. Вита отправилась готовить чай, а Томми придвинул к себе стул и сел, по-прежнему держа пистолет в руке.
– По правилам, Солли, я должен дать тебе пинка, чтобы ты вылетел из королевства за ту гадость, которую мне устроил. Ну, рассказывай.
Выслушав с непроницаемым лицом рассказ Солли, Бриони приняла у Виты чашку с чаем. Сделав несколько глотков, она заговорила:
– Хорошо, давайте попробуем спокойно во всем разобраться. Мы поищем Исаака, посмотрим, можно ли вырвать у него хотя бы часть ваших денег. Теперь он – главный должник. За три тысячи фунтов я устрою так, что его завтра же утром доставят сюда. В таком случае вы будете обязаны мне, мистер Голдстерн, а не Томми. Вы будете мне платить по пенсу в неделю и начнете свой бизнес с самых крох. Я хочу возврата двадцати процентов долга. Как вам такие условия?
Глаза Солли увлажнились. Комок в горле не давал говорить. Солли просто схватил маленькую ручку Бриони и поцеловал ее.
Через двадцать минут Бриони пришлось выслушать немало упреков. В это время они уже ехали на машине Томми в Риджентс-парк.
– Черт побери, ты фактически подарила ему пять тысяч, этому старому хрычу, а ведь он едва не пальнул в нас из пистолета! Ты не имеешь права вот так вмешиваться в мои дела, Бриони!
Она улыбнулась.
– Хочешь, я что-то расскажу тебе, Томми Лейн? Когда я была девчонкой, я ненавидела закладывать обручальное кольцо моей матери. Меня от этого тошнило. А этот «старый хрыч», как ты называешь Солли, ни разу не дал мне почувствовать, какая я шваль. Он всегда называл меня «мисс Каванаг», сколько бы мне ни было лет, и всегда давал мне конфету.
– Значит, старый Голдстерн давал тебе конфетку, и из-за этого ты не позволила ему пристрелить меня? Приятно узнать, как ты мною дорожишь!
– Оставим, Томми, ты сделал бы для меня то же самое, – с пафосом сказала Бриони, и оба рассмеялись.
Бриони и Томми устроились на обитой железом парковой скамейке возле Салли, няньки Бенедикта. Со стороны это выглядело как случайное соседство, а о чем они говорили – никто слышать не мог. К тому же они старались никак не проявлять своего интереса к малышу.
– Привет, Сал. Ты, конечно же, знаешь Томми? Если нет, то знакомьтесь… А как мой мальчик?
– Сами видите, мисс Каванаг. Здоров как бычок, ест как лошадь, а энергии у него больше, чем у молнии!
Бриони радостно засмеялась.
– А дома у вас что новенького?
Салли посмотрела ей прямо в глаза.
– Дома дела забавные, мисс Каванаг. Все как-то изменилось с тех пор, как на хозяина напали.
Томми повернулся к Салли и спросил:
– Что ты хочешь сказать?
Салли пожала плечами.
– Ну, с недавних пор ему стало нравиться играть с мальчиком. Он его водит гулять, и вообще… Хозяин раньше неделями сидел дома, а теперь то и дело предлагает Бенедикту: «Давай я отвезу тебя туда, давай отвезу сюда».
– А как мальчик на это реагирует?
– Что ж, мистер Лейн, ему это нравится. Они вместе играют в шахматы. А вы бы слышали, как они смеются! Будто гром грохочет. Мистер Генри всегда был занудой, а теперь так и сияет. Это странно, должна вам сказать, и хозяйка не так уж рада такой перемене.
Бриони кивнула, размышляя. «Ведь я говорила ему, чтобы он хорошо относился к мальчику. Может, он так себя ведет, потому что я ему приказала?»
– Но Бенедикт счастлив?
– О, конечно! Я никогда не видела его таким счастливым.
Бенедикт побежал по лужайке, а Ниппер догнал его и опрокинул на траву. Бриони инстинктивно вскочила, испугавшись, что мальчик ушибся, но тут до них донесся звонкий заразительный смех.
Салли усмехнулась.
– Это настоящий чертенок, мисс Каванаг! Бенедикт подбежал к Салли и показал ей рукав:
– О, Сал! Салли! Смотри, что я сделал со своей курткой!
– Иди-ка сюда, дай мне взглянуть.
Когда мальчик подошел к ним, сердце у Бриони сжалось. Он улыбнулся ей и Томми, а потом поднес испачканный рукав к глазам Салли:
– Посмотри, рукав весь в грязи.
– Я почищу его, не переживай. Иди играй с собакой. Видимо, Нипперу Бриони понравилась, и он, подбежав к ней, положил грязные лапы на ее плащ.
– Ниппер! Фу! Он вас испачкал! Мне так жаль…
Бенедикт взглянул молодой леди в лицо, и слова застряли у него в горле: мальчик будто смотрелся в зеркало.
– Привет, Бенедикт. Твоя няня как раз мне рассказывала про тебя. Что за чудесная собака.
Голос Бриони дрожал. Одному Богу известно, как она боролась с собой, чтобы не схватить мальчика и не прижать его к своей груди.
Бенедикт медленно проговорил:
– Да, он отличный пес. Простите, но, мне кажется, я знаю вас?
Бриони покачала головой:
– Нет, ты меня не знаешь.
– Как-то странно… А мне кажется, будто я вас откуда-то знаю.
Бриони и Бенедикт смотрели на друг друга. Бенедикт был очень похож на мать – тот же овал лица, те же высокие скулы, те же зеленые глаза. Бенедикт словно плевок из ее рта, как выразилась бы мать Томми. Мальчик обещал вырасти красивым, а если помимо внешности он унаследует и натуру матери, тогда он станет просто отличным парнем. Томми понимал, какую тягу к ребенку должна испытывать Бриони. Она заботилась обо всех, даже о старом Солли Голдстерне, но не могла позаботиться о собственном сыне.
– Хочешь мороженого, малыш? – нарушил молчание Томми.
– О да, пожалуйста! – Глаза Бенедикта засияли.
– Тогда сходи с ним в лавочку, Бри, а я немного поболтаю с Салли.
Бриони встала, и они с Бенедиктом пошли покупать мороженое. Он держал ее за руку, и они болтали о всякой всячине. Салли со страхом смотрела, как они уходят вместе.
– Это нехорошая идея, мистер Лейн.
Томми раскурил вишневую трубку и помотал головой.
– Да не волнуйся, Салли, мы тебя не выдадим. И потом, Бри имеет полное право видеть его всегда, когда захочет.
Салли не ответила, но эта мысль напугала ее.
Бриони и Бенедикт болтали и наслаждались обществом друг друга. Бриони слушала его мальчишеские россказни и упивалась ими. Бенедикт, догадавшись, что перед ним заинтересованный слушатель, с жаром повествовал обо всех своих делишках, похвальных и не очень.
Возвращаясь с Салли вечером домой, Бенедикт сказал:
– Я думаю, что мне не стоит рассказывать маме об этой милой леди. Мама решит, что она несколько простовата. Но мне она понравилась. А тебе, Сал?
Салли с облегчением улыбнулась.
– Я думаю, тут ты прав, молодой мистер Бен. Твоим маме и папе она ни капельки не понравится. Но ведь мы можем сохранить в тайне дружбу с ней, не так ли?
– А как ты думаешь, мы еще увидим ее, Сал?
– О да, Бенедикт, у меня такое чувство, что мы снова увидим ее. Я даже уверена в этом.
Глава 19
Бриони сидела в гостях у Марии Юргенс за чашкой чая с пирожным. Вытерев свои тонкие пальцы салфеткой, она дружелюбно улыбнулась. Полдня, проведенные с Бенедиктом, сделали ее совершенно счастливой.
– Ну, значит, мы выпили чаю, съели по пирожному, ты предложила мне виски, от которого я отказалась, и мы прекрасно поболтали. Теперь, дорогая, давай выкладывай, что тебя тревожит, – потребовала Бриони.
Мария откинулась на стуле. Ее огромные груди волновались под тугим лифом.
– Продается дом под названием «Бервик Мэнор». Во время войны его использовали под госпиталь. Дом большой, но в жутком состоянии. Он может уйти за бесценок, а мы могли бы восстановить его. Он нам прекрасно подошел бы. При доме участок земли.
Бриони кивнула, приглашая Марию продолжать.
– Если мы обе вложим в дом равные капиталы, то сможем сделать из него игрушку. Там будут работать наши лучшие девочки, ублажать элиту. Я знаю, у тебя есть несколько важных клиентов. Что ж, и у меня тоже. Мы удвоим нашу клиентуру и наши доходы. Это хорошее вложение денег.
Бриони задумчиво сузила глаза:
– Я знаю этот старый дом. Кто ж его не знает? Мы ходили мимо него, когда еще детишками собирали горох. Керри всегда говорила: «Я хотела бы жить здесь!» Это неплохая недвижимость, ты права. И стоит в хорошем месте.
– Верно, Бри. Но для начала дом требуется украсить, начиная с ковров и заканчивая шторами. Штор не трогали с 1919 года, а потом свернули и отнесли на рынок. В последние шесть-семь лет в доме даже не подметали. Но подумай, каким он мог бы стать!
– Я об этом подумала, – усмехнулась Бриони. – И я знаю девочек, которые там охотно поработают. Молодые, хорошенькие, мечтающие сделать несколько тысяч фунтов, чтобы открыть свое дело. Ну так о каких суммах идет речь?
– Скажем, с каждой из нас примерно по десять тысяч, Бри. По моим подсчетам, мы возвратим деньги в течение первых трех месяцев после открытия.
Мария передала Бриони тетрадь с расчетами. Бриони начала неторопливо просматривать страницы.
Цифры произвели на нее впечатление. Мария даже собиралась нанимать поденных рабочих для ускорения ремонта. Все вполне разумно. Против такого подхода было трудно устоять.
– Сказать тебе кое-что, Мария? Я уже там. Я там по самую шею, черт бы ее побрал! Это будет настоящая машина для делания денег. Это класс, Мария, просто класс!
Руперт и Джонатан напились вдрызг, и шум, производимый ими, начинал мешать другим клиентам. Томми наблюдал за ними, но не вмешивался. Он считал их обычными альфонсами, хотя уже перестал спорить по этому поводу с Бриони. Она, одетая во все кремовое, с красивой вышивкой на платье, подошла к столику Руперта и ласково попросила вести себя потише. Томми покачал головой и направился к себе, чтобы выпить рюмочку виски. Вскоре в кабинет вошла Бриони.
– Ты так прелестно сегодня смотришься, Бри!
Она поцеловала его.
– Да ты и сам неплохо выглядишь.
Он налил ей виски, и она с удовольствием выпила.
– Этот Бен… он так похож на тебя, Бри. Причем не только внешне, но и характером. Ты была такой же наивной, когда я увидел тебя в первый раз.
– Когда я спасла тебя, ты хочешь сказать.
Томми рассмеялся.
– В общем, он милый мальчик, Бри.
– Я знаю. Мне стоит такого труда каждый раз расставаться с ним! Порой я чувствую, что готова схватить Бена и убежать. Но даже сейчас, со всеми моими связями и так называемыми друзьями, я понимаю, что не могу сделать этого. Если дело дойдет до скандала, суд примет сторону этого ублюдка.
Томми притянул ее к себе.
– Ты переживешь, Бри. Ты видишь ребенка, беседуешь с ним. Значит, с мальчиком все будет в порядке.
Бриони заглянула ему в глаза, и он понял, какую боль приносит ей разлука с сыном.
– Иногда я вижу его во сне, а утром спрашиваю себя, не болеет ли он, не боится ли чего-нибудь, а меня нет рядом, чтобы успокоить его.
– Послушай, что бы ты там ни думала об Изабель Дамас, но она любит мальчика. Любит всем сердцем.
– Но ведь она не мать ему, правильно? Не настоящая мать. А я настоящая.
– И по-своему ты хорошая мать.
Бриони отстранилась от него и презрительно засмеялась.
– О да, я просто чудесная мать. Я позволяю чужим людям гулять со своим ребенком. Уводить его от меня и приводить к этой старой деве! А она таковой и является, замужем она лишь номинально. Дамас не может быть с женщинами, Изабель сама мне об этом говорила. Наверное, я бы на ее месте сошла с ума!
– Зато теперь у тебя есть все, – заметил Том. Бриони слегка кивнула:
– Да, не спорю. Вот только без моего Бена все мне мерзко, черт побери!
Томми крепко прижал девушку к груди, и брызги из ее бокала разлетелись во все стороны.
– О, перестань жалеть себя, Бри! Ну не можешь ты быть рядом с ним, вот и все! Ты можешь родить еще детей, но не хочешь. А ты не думаешь, что я тоже хотел бы иметь ребенка, моего собственного ребенка? Нет, ты думаешь только о себе. Иногда по ночам я мечтаю о сыне или о дочери, о нашем ребенке. О нашем, а не от этого проклятого Дамаса! О моем и твоем! О рыжеволосой маленькой девчушке или о мальчишке с твоими глазами и моими волосами, – ребенке, которого мы могли бы вырастить вдвоем и дали бы ему все на свете. Поэтому прекрати жаловаться. Я жалею тебя, право, жалею от всего сердца. Но ты не должна забывать и о моем вкладе в наше дело. Мы много работали, и если ты собираешься все достигнутое бросить ради мальчика, то тогда ты просто дура. С ним ты до сих пор возилась бы в грязи, твои сестры работали бы до седьмого пота в магазинах, зарабатывая на жизнь, а эта завтрашняя, свадьба не состоялась бы, потому что ты не смогла бы купить своей сестре жениха!
Бриони стояла как вкопанная. Никогда раньше Томми так с ней не говорил. Неожиданно она поняла, насколько он одинок. И эта грусть в его глазах… Конечно, сказанное им справедливо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63