Он вполне мог умереть по естественным причинам.
– Мог? Вы хотите сказать, что причина смерти могла быть и неестественной?
– Вы меня не слушаете. Повторяю, я не знаю! Мне известно одно: в такой крупной мистификации должно было участвовать много людей.
– Конспирация в Белом доме. Операция прикрытия. – Она пренебрежительно усмехнулась. – То, что Кеннеди был демократом, для вас большое удобство. Вы выставите своих противников бандой бессовестных заговорщиков, не достойных того, чтобы выиграть выборы в этом году. Кампания обливания соперников грязью принесет выигрыш вашей партии.
– Не исключено.
– Негодяй! Я не желаю участвовать в кампаниях дискредитации. И мне тем более не по нраву, когда меня используют.
– Могу вас понять. А теперь, если вы уже высказали свое неудовольствие, извольте выслушать меня. – Он подался вперед. – Восемь месяцев назад мне позвонил некий Бернард Доннелли, владелец похоронной конторы в пригороде Балтимора, и предложил встретиться. То, что он рассказал, сильно меня заинтриговало. Уже на следующий день я прилетел в Балтимор и встретился с ним на автостоянке в пять часов утра. Жадность этого человека превышала страх. Он продал мне кое-какую информацию и предмет, который, по его мнению, мог бы мне пригодиться. – Логан помедлил для большего эффекта. – Череп.
– Один череп?
– Остальное тело было кремировано отцом Доннелли. Судя по всему, похоронная контора Доннелли на протяжении десятилетий сжигала тела, поставляемые мафией. Гангстеры ценили клан Доннелли за надежность и умение помалкивать. Но один заказ сильно напугал Доннелли-старшего. Как-то ночью к нему заявились двое, доставившие мужской труп. Несмотря на умопомрачительную плату, Доннелли не находил себе места. Те двое не принадлежали к числу его регулярных клиентов и не соблюдали правила игры. Они не позволяли ему глядеть на лицо мертвеца, но он все-таки улучил момент, и этого момента оказалось более чем достаточно. Бедняга до смерти напугался: он не сомневался, что ему перережут горло как нежелательному свидетелю. В качестве оружия и страховки он спас от огня череп.
– Как это, спас?
– Мало кто знает, что для полного уничтожения скелета требуется поддерживать температуру в две с половиной тысячи градусов по Фаренгейту на протяжении не менее восемнадцати часов. Доннелли так расположил тело, что череп частично избежал пламени. Оба гостя, прождав около часа, уехали. Тогда Доннелли припрятал череп, а тело сжег. Череп он использовал как средство для шантажа. Перед смертью он открыл Бернарду, своему сыну, где зарыл череп. Мрачное, но в высшей степени прибыльное наследство!
– Доннелли-старший умер?
– Да, но своей смертью. Он был стар и страдал болезнью сердца.
– Кого он шантажировал?
– Не знаю. Этого Доннелли-младший мне не раскрыл. Предметом сделки был сам череп.
– Вам не захотелось его расколоть?
– Надеюсь, вы имеете в виду Бернарда, а не череп… Еще как хотелось! Я пытался вытянуть из него правду, но узнал только то, что сейчас пересказываю вам. Он уступал папаше силой духа и не хотел рисковать жизнью. За сведения о месте захоронения черепа и этот рассказ он запросил с меня столько денег, чтобы суметь переселиться в Италию с новыми документами и внешностью.
– И вы пошли на это?
– Представьте, да. Раньше мне приходилось платить больше за менее перспективные проекты.
– А теперь вы хотите, чтобы я превратила перспективу в реальность.
– Да. В том случае, если Доннелли не соврал.
– Боюсь, что соврал. История звучит безумно.
– В таком случае почему бы вам не поработать со мной? Кому это принесет вред? Если это не правда, вы получите кучу денег, а я буду посрамлен. – Он улыбнулся. – То и другое доставит вам массу удовольствия.
– Напрасная трата времени!
– Зато хорошо оплачиваемая.
– Если не считать эту историю вымыслом, то я поступлю опрометчиво, согласившись взяться за работу.
– Вы сами говорите, что все это ерунда.
– Вряд ли это Кеннеди. Но с меня хватит, если это окажется Джимми Хоффа или кто-нибудь еще из боссов мафии.
– Хотите меня убедить, что я отвалил уйму денег за басни?
– Скорее всего, так оно и есть.
– Тогда давайте выясним это вместе. Если только вы считаете, что сможете отнестись к заданию непредвзято. Мне совершенно ни к чему, чтобы вы вылепили на невинном черепе физиономию Джимми Хоффы.
– Вам отлично известен мой профессионализм. Не пытайтесь на меня давить.
– Почему бы и нет? Вы профессионал в одном, я – в другом. Неужели вам нисколько не любопытно, наврал Доннелли или сказал правду?
– Я не любопытна.
– До такой степени, что готовы забыть разгром в своей лаборатории? Забыть и простить?
Снова попытка манипулировать! Он наносит удар в самое болезненное место. Она отвернулась.
– Я все помню. Просто не верю…
– Я удвою взнос в Фонд Адама. Она медленно обернулась.
– Это только усиливает мои подозрения! Вы платите слишком много за несложное дело. Даже если это окажется правдой, с тех пор минуло почти три десятилетия. Кому интересно, что в свое время демократы водили за нос всю страну?
– Некоторым это будет небезразлично. Сейчас как раз подходящий климат. Общественности до смерти надоело, что политики бессовестно ее обманывают.
– Зачем вам все это нужно, Логан?
– Я думал, вы уже догадались. Перед вами толстосум, пытающийся любым способом набить себе карманы.
– Но начинает он с того, что изрядно их облегчает. – Ева не верила ни единому его слову.
– Обещайте, что подумаете.
– Нет!
– Никуда вы не денетесь. Вы над собой не властны. Сообщите мне утром свое решение.
– А если оно будет отрицательным?
– Почему, по-вашему, я купил имение с кладбищем?
Она окаменела.
– Шутка. – Он улыбнулся. – Я отправлю вас домой, только и всего.
Она направилась к двери.
– Но деньги, выделенные Фонду Адама, я назад не отзову. Даже если вы не выполните свою часть нашего договора, я свою исполню. Как видите, я человек слова и чести.
– Я вас предупреждала, что не буду заниматься противозаконными делами.
– А я и не предлагаю вам ничего противозаконного. Разве кто-нибудь говорил о рейде на Арлингтонское кладбище или о разрывании могил? Короткий выезд на кукурузное поле в Мэриленде – только и всего.
– Это тоже может быть незаконным.
– Если я прав, наше маленькое отступление от буквы закона окажется великим прозрением. В общем, думайте и решайте. Как человек разумный вы, надеюсь, согласитесь, что я не требую от вас предательства вашего нравственного кодекса.
– Это если вы говорите мне правду.
– Правду, правду! Хотя у меня нет ни малейшего намерения вас в этом убеждать. Это все равно не дало бы результатов. Вам придется решать самой. – Логан вынул из верхнего ящика стола записную книжку в кожаной обложке. – Спокойной ночи. Как только решение будет принято, сообщите о нем мне.
Ева поняла, что должна покинуть кабинет. Логан не настаивал, не возмущался. Мяч находился на ее половине поля.
– Спокойной ночи.
Она быстро поднялась по лестнице. Кеннеди? Нет, это невозможно! Кеннеди похоронен на Арлингтонском кладбище, а не на безвестном кукурузном поле. Логана обвели вокруг пальца и вытянули из него огромные деньжищи в обмен на ложь.
С другой стороны, Логан меньше всего похож на легковерного разиню. Если он считает, что история Доннелли может оказаться правдивой, то для Евы это должно послужить достаточным основанием, чтобы пойти на сотрудничество.
И тем самым подвести основу под задуманную Логаном кампанию дискредитации политических оппонентов! Сделка заключена, и он не намерен от нее отказываться…
Черт возьми, она слишком утомлена, чтобы торопиться с решением. Лучше лечь и уснуть в надежде, что утром она увидит ситуацию в более ясном свете. Нет ничего разумнее, чем…
Окно!
Она затаила дыхание. Игра воображения… Не хватало, чтобы усталость и страх сыграли с ней злую шутку!
Окно… Она подошла к нему вплотную и уставилась в темноту.
* * *
Темнота, комары, мокрицы, змеи…
Его кожаные итальянские ботинки были безнадежно испорчены сыростью. Он поддел ногой кучу сырой листвы и выругался.
Он всегда ненавидел чащу. В детстве его отправили на целые две недели в лагерь в лесистом штате Мэн. Как же ему было там тошно! Вечно родители сплавляли его подальше, желая от него избавиться.
Но он нашел способ с этим бороться. Уж он постарался, чтобы после того лета его не приняли в этот лагерь снова. Доказать никто ничего не мог, но воспитатель обо всем догадался. Фиск видел это по его глазам, по тому, как он избегал на него смотреть.
Тем летом он усвоил несколько уроков, которые очень пригодились ему в дальнейшем. Любители ночевок на природе обязательно обращаются за разрешением к администрации национальных парков, а та регистрирует туристов…
Впереди он увидел отблеск костра. Вот она, мишень! Что лучше – подойти сразу или дождаться, когда все уснут? Он уже чувствовал прилив адреналина. Не медлить, дать им почувствовать, понять ожидающую их судьбу…
Он взъерошил себе волосы, размазал грязь по щеке.
Перед костром сидел седовласый старик. Из палатки вышла его жена и что-то сказала, весело смеясь. Эти люди были искренне привязаны друг к другу. Фиска это только разозлило. Впрочем, все задание вызывало у него недоброе чувство. Ему не нравилось, когда его заставляли работать под открытым небом. Он решил, что даст это понять старику и его жене.
Немного постояв, он с шумом вышел на опушку.
– Слава богу! Пожалуйста, помогите! Моей жене не повезло. Мы разбили стоянку чуть дальше вас. Жена упала и сломала…
* * *
– Я знаю, куда они поехали, – доложил Джил. – Двигаюсь туда. Но я опаздываю на два часа. В администрации парка мне сказали, что о них уже справлялись…
Логан крепко прижал трубку к уху.
– Будь осторожен!
– Обязательно! Особенно если их преследует Фиск.
– Кто такой?
– Я связывался со знакомыми в министерстве финансов. У них есть сведения, что Тимвик использует Альберта Фиска. Этот Фиск выполнял когда-то задания ЦРУ. Известен как любитель «мокрых» дел, причем предпочтение всегда отдавал самым сложным заданиям. Очень гордится своим профессионализмом и способностью выполнять работу, для которой никто, кроме него, не пригоден. Пять лет назад порвал с ЦРУ и перешел на вольные хлеба, но без дела не сидит. Стремителен и находчив. А главное, Логан, он любит свою профессию. Представляете?
– С трудом…
– Я перезвоню, когда найду их.
Логан медленно положил трубку. Убийца стремителен… Какова же его скорость? И в каком направлении он движется?
Коммутатор на столе ожил.
– Гостья покинула дом три минуты назад, – сообщил Марк.
– Куда она направилась? К воротам?
– Нет, на холм.
– Я сейчас!
Спустя несколько минут Логан был в гараже.
– Она на кладбище, – сказал Марк. Логан подошел к мониторам.
– Что она делает?
– Сейчас темно, к тому же ее скрывает тень дерева. Кажется, она просто стоит. Пришла постоять на кладбище среди ночи!
– Приблизь ее.
Марк нажал две кнопки, и на мониторах появилось лицо Евы. Она смотрела, не отрываясь, на могилы, украшенные цветами. Что он ожидал увидеть на ее лице – смятение?
– Как это понять? – спросил Марк. – Она в своем уме?
– Не смей! Она совершенно… – Логан поперхнулся, пораженный не меньше Марка своей внезапной вспышкой гнева. – Извини. Она не сумасшедшая, просто много пережила.
– Вам виднее, – сказал Марк. – Но мне это показалось странным: лично меня ни за какие деньги не заманишь среди ночи на кладбище. Смотрите, да она… – Он неожиданно расхохотался. – А вы правы! Она кристально нормальна.
Ева задрала голову и показала камере поднятый средний палец правой руки.
– А она мне нравится! – проговорил Марк, отсмеявшись.
Логан не удержался от улыбки. Ева нравилась и ему. Больше всего ему были по душе ее сила, ум, гибкость. Ему импонировало даже ее упрямство и непредсказуемость. При иных обстоятельствах он бы не отказался от такого друга, а лучше – такой любовницы…
Любовница? До этой минуты он не знал, что способен видеть в ней привлекательную женщину. Раньше он больше ценил ее за ум, чем за стройность…
А впрочем, кого он пытается обмануть? Кому доказывает второстепенность секса? Лучше быть с собой честным: редкая женщина возбуждала его воображение так сильно, как Ева.
Лучше не отвлекаться. Лучше сосредоточиться на главном, не забывать о цели ее приезда. И о том, зачем она притащилась среди ночи на кладбище.
* * *
Теплый ветерок шевелил гвоздики на могилах и доносил до ноздрей Евы их аромат.
Она говорила Маргарет, что не питает тяги к кладбищам. Зачем же она пришла сюда? Почему не легла спать, как собиралась, а послушалась смутного зова?
Поверить, что ее звали, было чистой воды безумием, а она считала себя нормальной. После казни Фрейзера ей по-настоящему грозило помешательство, но она боролась за свой рассудок и как будто одержала победу… Хотя проще всего было бы не упираться. Если позволительно видеть Бонни во сне, то почему не допустить, что встреча с ней возможна и наяву?
Ответ прост: потому что ее не может здесь быть. Бонни никогда здесь не бывала.
Логан болтал о трупах и о могилах, остальное доделало ее воображение. Ее никто не звал. Зов ей послышался.
Через час, вернувшись, она не удивилась, застав Логана бодрствующим.
– Я устала и не хочу разговаривать, – предупредила она его и прошла мимо.
– Мне уже подсказал это ваш грубый жест, – сказал он, улыбаясь. Она остановилась на лестнице.
– Не надо было за мной подглядывать. Мне не нравится, когда за мной шпионят.
– Кладбище – не лучшее место для прогулок. Почему вас туда потянуло?
– Вам важно знать ответ?
– В отличие от вас, я любопытен.
Она вцепилась в перила.
– Лучше не ищите смысла во всех моих словах и поступках. Я пошла туда, потому что знала дорогу. Я бы не заблудилась.
– И это все?
– Вам мало? Я что, на сеансе у психоаналитика?
– Нет, просто в гостях у любопытного человека. Смотрите, не оторвите мне голову! Надеюсь, прогулка помогла вам собраться с мыслями, и вы приняли решение…
– Нет, не приняла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41