Один из них сообщит вам чуть позже имя человека, который снабдит вас необходимыми документами.
— Я уже выхожу. Вот только вещи соберу.
— Эван, — сказал Ахмат дрогнувшим голосом. — Я убедился в том, что этот Махди действительно существует. Он не один. Ищите его, ищите его людей. И рассчитывайте на мою помощь!
Глава 5
— Хасиб! — За спиной Кендрика раздался возглас, заставивший его резко повернуться.
В ту же секунду один из двух полицейских, тот, что был метрах в двух от него, схватил его за руку и, потянув за собой, прижал к стене. Скосив глаза, Кендрик увидел неподалеку парочку косматых юнцов в полувоенной форме с ружьями наперевес. Наглые молодчики вышагивали посередине булыжной мостовой узкой торговой улочки. То и дело пиная лотки с товарами, они заодно вытирали подошвы грубых ботинок о домотканые ковры сидящих на корточках торговцев.
— Сэр, они нас не видят! — сказал громким шепотом полицейский, перейдя на английский.
— И что? — отозвался, понизив голос, Кендрик.
— Тихо, сэр! Прижмитесь плотнее к стене! — шепнул полицейский, наваливаясь на Кендрика и загораживая его собою. Вооруженные подростки проследовали мимо. Они прокладывали себе дорогу прикладами. Народ при виде их шарахался в стороны.
— А юнцы-то, похоже, на взводе! — заметил полицейский внезапно осипшим голосом, в котором, кроме злобы, Кендрик уловил некое подобие ликования.
Спустя минут пять впереди кто-то вскрикнул. Все посмотрели в ту сторону. Один из террористов, совсем мальчишка, со всего маху ударил прикладом по голове торговца, сделавшего ему замечание.
— Слава Аллаху, что эти распоясавшиеся сопляки учинили беспредел здесь, на рынке! — сказал полицейский и оглянулся на своего напарника.
— Объясните, я не понял! — попросил Кендрик.
— Нам запрещено появляться у вашего посольства, но, когда мы становимся свидетелями бесчинств в городе, тут уж не зеваем, тут уж руки у нас развязаны!
Второй террорист, постарше, размахивая ружьем, принялся разгонять зевак. Владельцы магазинов и мелких лавчонок стали опускать железные ставни.
— Либо эти выродки испытают на себе праведный гнев Аллаха, на которого они плюют, — процедил сквозь зубы полицейский, — либо придется отправить их туда, где дожидаются суда праведного их дружки. А вас, сэр, я прошу подождать меня здесь, на этом месте! Я скоро вернусь и тогда объясню, как и где отыскать нужного вам человека.
— Договорились! — Кендрик кивнул. — Но прежде скажите, куда это вы собираетесь их отправить?
Полицейский отмахнулся и кинулся догонять своего напарника, который уже пробивался сквозь вихрь взбаламученного моря продавцов и покупателей.
Кендрик натянул готру на лоб и побежал за ними.
Обменявшись на ходу репликами, полицейские прибавили шагу и стали догонять террористов. Толпа зевак бросилась врассыпную, рынок опустел буквально в мгновение ока.
Настигнув молодчиков, полицейские выхватили ножи и не раздумывая полоснули того и другого по руке, чуть ниже правого предплечья. Без лишнего шума, выпустив из рук ружья, террористы повалились на булыжник мостовой. Полицейские между тем делали вид, будто готовы перерезать им горло.
— Эй, постойте! — крикнул Кендрик, подбегая.
— Сэр, отвернитесь, не показывайте им лицо, и, пожалуйста, больше ни слова! — сказал полицейский, пообещавший скоро вернуться.
— Мне необходимо задать вам вопрос.
— Позже, сэр! Позже... Не при свидетелях. — Полицейский кивнул в сторону скорчившихся террористов.
— Но они наверняка не понимают английского! — настаивал Кендрик.
— Еще как понимают, сэр! — вмешался второй полицейский. — Между прочим, мы для вас как-никак власть, и вы обязаны беспрекословно выполнять наши распоряжения. Вам это понятно, сэр?
— Понятно! — Эван кивнул.
— Тогда возвращайтесь туда, где мы вас оставили!
— Идите, идите, сэр! Я сейчас вернусь, — сказал первый полицейский. — Вот только отправим этих субчиков туда, где их ждут не дождутся, и я к вашим услугам.
Кендрик повернулся и зашагал. Он и десяти шагов не сделал, когда раздался душераздирающий вопль. Кендрик обернулся и остолбенел.
Террорист, что помоложе, выхватив у полицейского нож, перерезал себе горло — от уха до уха.
— Идиот! — заорал второй полицейский. — Тоже мне мученик нашелся. Зачем ты сделал это, болван?
Вопрос остался без ответа, ибо террорист был мертв. Кровь заливала юное лицо. Его дружка била крупная дрожь. Он тупо смотрел на бездыханное тело и покачивал головой.
Ну вот, подумал конгрессмен девятого округа штата Колорадо, наконец довелось стать свидетелем джихада — гибели во имя веры.
— Быстро уходите, сэр, — сказал первый полицейский. — Здесь вам оставаться опасно, а нам необходимо предпринять кое-какие срочные меры, да и этого... — он покосился на скорчившегося террориста, — нужно отправить кое-куда. Человека, который вас уже ждет, зовут эль-Баз. На рыночной площади возле старинной портовой крепости есть пекарня, где продают апельсиновую пахлаву. И там вам объяснят, как его найти.
— Значит, сейчас я иду прямо в сторону порта...
— Да, сэр! Идите быстрей, не задерживайте нас! В порту две крепости. Возле той, что южнее, есть рыночная площадь...
— Найду! — Эван оборвал полицейского, ударившегося в длительные разъяснения. — Вы не ответили на мой вопрос.
— Времени в обрез, сэр! Уходите же...
— Я и шагу не сделаю, пока не получу ответа на вопрос. Учтите, вам придется объясняться с султаном, — пригрозил Кендрик.
— Какой еще вопрос? — вмешался второй полицейский.
— Куда вы собираетесь его отправлять? — Кендрик кивнул на безучастно раскачивающегося террориста.
— В тюрьму, куда же еще! — рявкнул второй полицейский.
— И много там таких?
— Не считал. Может, сто, возможно, меньше...
— И все из посольства?
— Понятия не имею. А теперь уходите! Как говорится, идите и не оглядывайтесь.
Кендрик зашагал прочь. Шел и размышлял. Сначала он найдет человека по имени эль-Баз. С его помощью обзаведется документами и только потом приступит к решению главной задачи своей жизни. Махди он найдет! Найдет и уничтожит во что бы то ни стало.
* * *
Эван хорошо знал город. Скоро остался позади квартал, известный под названием Харат-Вальят. Энергичной походкой он шагал в сторону рыночной площади Сабат-Айнуб. Красивое название! В вольном переводе с арабского означает «корзина с виноградом». Архитектурное решение площади тоже не лишено изящества, несмотря на причудливые вкрапления стилей — раннего арабского, португальского, персидского, индийского и современного западного. Вся это изысканность однажды поблекнет, пришел к выводу Кендрик, и вновь подтвердится истина о непостоянстве всех и всяких особенностей, привнесенных в любую культуру завоеваниями и завоевателями.
Он вышел на просторную площадь. В ее центре журчал фонтан. Струи воды падали на мраморную статую шейха в развевающихся одеждах, по всей видимости устремленного вперед. В никуда...
Внимание Кендрика привлекли группы туристов. Удивительно! Ходят, бродят, щелкают фотоаппаратами, абсолютно безразличные к хаосу, к беспорядкам в американском посольстве. Снуют торговцы-арабы, предлагают сувениры. Похоже, все, что происходит в прежде миролюбивом Маскате, вне их понимания.
Кендрик обвел взглядом площадь. Вывеску «Апельсиновая пахлава» он увидел сразу. Крошечная лавчонка.
* * *
— Ваши люди, как всегда, правы, — сказала темноволосая молодая женщина в элегантном черном костюме, изящной шляпке и с миниатюрным фотоаппаратом в руке. Сделав несколько снимков Эвана Кендрика в момент, когда он входил в пекарню на рыночной площади Сабат-Айнуб, она убрала фотоаппарат в сумку и обратилась к низкорослому вальяжному арабу средних лет: — А на базаре его все-таки заметили?
— Как будто бы да! Во всяком случае, обратили внимание на мужчину, который бежал вслед за полицейскими. Странно, конечно, потому что обычно бегают от полицейских, — сказал агент-осведомитель, не сводя глаз с пекарни.
— Так видели его там или нет?
— Дело в том, что никто не видел, куда он потом подевался. Конечно, все были потрясены случившимся, то есть я хочу сказать, что истеричные люди склонны к сбивчивости в изложении фактов. Новое, как известно, возбуждает, старое забывается...
— Вы просто великолепны! — Женщина мило улыбнулась. — И ваши люди тоже.
— Стараемся, ланиса Калейла, — сказал араб. — Если не будем выкладываться, придется столкнуться с альтернативой, с которой предпочитаем не сталкиваться.
— А при чем тогда пекарня? — спросила Калейла. — Есть какие-либо соображения на этот счет?
— На этот — никаких! Лично я не терплю пахлаву. Мед, скажу я вам, прямо-таки льется ручьем. А евреи обожают это кушанье. Вы, конечно, знаете!
— При чем тут евреи? Я, к примеру, тоже люблю.
— В таком случае и он, и вы, и все забыли, какую кашу однажды заварили турки.
— Не думаю, что объект наведался в пекарню ради пахлавы. И уж тем более, не ради экскурсов в историю турецкой версии относительно происхождения египтян и израильтян.
— И это говорит дочь Клеопатры? — улыбнулся осведомитель.
— Дочь Клеопатры никак в толк не возьмет, о чем, черт побери, говорите вы! К вашему сведению, я просто пытаюсь кое в чем разобраться.
— В таком случае не лучше ли начать с армейской машины, которая после салята ждала объект в паре кварталов севернее его отеля. Это имеет, на мой взгляд, существенное значение.
— Чепуха! Наверное, у него есть друзья среди военных.
— В Маскате, ланиса Калейла, расквартирован лишь гарнизон султана.
— Ну и что?
— А то, что офицеры дважды в месяц подвергаются ротации, то есть их переводят из города на пограничные посты вдоль границы с Южным Йеменом.
— Ну, переводят и переводят... Что в этом такого?
— Я хочу сказать о двух вещах. Во-первых, я считаю, что это просто невероятное совпадение, когда объект по прошествии пяти лет с легкостью находит старинного приятеля в гарнизоне, который каждые две недели подвергается ротации.
— Мало ли что! Необычное совпадение, но вполне возможное. А какое ваше второе соображение?
— Второе соображение полностью исключает упомянутое первое. Дело в том, что в эти дни ни одна гарнизонная машина не подобрала бы по пути иностранца без распоряжения верховного главнокомандующего.
— Султана, что ли?
— А кого же еще?
— Не придумывайте! Султан загнан в угол. Зачем ему иностранец? Одно неверное движение, и ответственность за гибель заложников ляжет на него. К тому же, если это случится, американцы не оставят от Маската камня на камне. Он это понимает.
— Думаю, султан также понимает, что несет большую ответственность и за то, что он сделает, и за то, чего не сделает. А не лучше ли выяснить, что предпочли бы сделать в подобной ситуации другие? Разве такая мысль не могла прийти султану в его умную голову?
Калейла пристально посмотрела на осведомителя:
— Если предположить, что армейская машина отвезла объект на встречу с султаном, она ведь через какое-то время и обратно его привезла, не так ли?
— Да, это так! — согласился ее собеседник. Его голос прозвучал ровно, будто ему было понятно, куда она клонит.
— Получается, не сразу привезла объект назад, то есть о чем-то они все-таки беседовали. И если объект предложил какой-то выход из создавшегося положения, он не был сразу отвергнут. Так?
— Скорее всего, так, ланиса Калейла.
— Хорошо бы узнать, что именно было предложено.
— Для всех нас в высшей степени опасно не знать этого! — кивнул араб-осведомитель. — Гибель двухсот тридцати шести американцев — это катастрофа. Решается судьба нации. Моей нации, добавлю я. Так что я сделаю все, зависящее от меня, чтобы она осталась нашей. Вы меня понимаете, дорогая Калейла?
— Понимаю...
— В самом деле? У вас ведь было гораздо больше преимуществ в Средиземном море, чем когда-либо у нас, в нашем Персидском заливе. Кажется, наступило наше время. Думаю, никому не удастся нас остановить.
— Я очень хочу, друг мой, чтобы это время наступило.
— Так сделайте то, что должны, ланиса Калейла.
— Непременно! — Она достала из сумки короткоствольный автоматический пистолет, затем извлекла обойму с патронами. Вставила ее в основание рукоятки. — А теперь уходите! — сказала она. — Мы понимаем друг друга, и сейчас вам лучше оказаться в другом месте. Пусть вас там увидят, но только не здесь.
— Да благословит вас Аллах!
— Лучше отправлю объект к Аллаху! Пусть помолится об успехе своего дела. Уходите! Объект выходит из пекарни. Я пойду за ним и сделаю то, что должна. У вас в распоряжении минут десять — пятнадцать. Ровно столько, сколько нужно, чтобы оказаться вместе с остальными совсем в другом месте.
— Вы защитите нас, не правда ли? Вы — сокровище! Будьте осторожны, дорогая Калейла.
— А ему... Словом, дайте ему знать, чтобы на время затаился, а то становится чересчур назойливым!
— Я прямиком в мечеть Звади. Потолкую с муллами и муэдзинами. Святым глазам, как известно, вопросов не задают. Это недалеко. Я буду там минут через пять.
— Счастливо! — сказала Калейла и сразу направилась к фонтану.
* * *
Кендрик вышел из пекарни, повернул направо и зашагал в сторону квартала с весьма сомнительной репутацией.
Калейла остановилась как вкопанная. Он что, с ума сошел? Неужели не знает, что там запросто могут убить? А ей что делать? Черт возьми, вырядилась, как идиотка! Она сняла шляпу, затолкала ее в сумку. Нащупав рукоятку пистолета, крепко сжала ее. Господи, он погубит и себя, и ее! Как поступить? Времени для раздумий не оставалось, и она поспешила за ним.
Эван Кендрик шагал по разбитой мостовой неопрятной и неряшливой улицы. По обеим ее сторонам лепились друг к дружке глинобитные развалюхи, побеленные мелом пополам с синькой. Иногда между ними вклинивались коробки домов из песчаника — либо с пустыми глазницами окон, либо с полимерной пленкой вместо стекол, а то и просто с брезентом. Повсюду провисали оголенные электрические провода, грозившие всему живому смертельной опасностью.
Вечернее влажное тепло, смешанное с ароматами арабской еды, остро попахивало гашишем и тлеющими листьями коки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101