Главный исполняющий милейший человек — я пил с ним как-то кофе, — агрессивным его никак не назовешь, если понимаете, о чем я.
— Значит, есть кто-то еще.
— Я этого не знаю.
— Где список директоров?
— Прямо перед вами. Справа, под другим листком. Вайнграсс достал список. Впервые за два часа он присел в кресло. Глаза пробегали по строчкам снова и снова.
— "Зариба"... Хартум... — время от времени бормотал он себе под нос, потом откинул голову на спинку кресла и, прикрыв глаза, пытался вспомнить что-то давно забытое. Наконец он обвел карандашом одно имя и протянул листок арабу.
— Он черный, — сказал тот.
— Да кто здесь черный, а кто белый?
— Это нетрудно определить по чертам лица. Хотя многие века афро-арабской ассимиляции усложняют проблему.
— А это проблема?
— Для некоторых.
— Откуда он?
— Он иммигрант. Страна, из которой он приехал, должна быть указана в соответствующей графе.
— Здесь значится «отсутствует».
— Такие пометки обычно делают, когда кто-то прибыл из стран с авторитарным режимом, фашистского или коммунистического толка. Мы защищаем их, если они просят убежища. Он, по всей видимости, один из них.
— Сахиб-эль-Фарраххалиф, — прочитал Вайнграсс, отчетливо произнося каждый слог. Какой национальности может быть этот человек?
— Не знаю. Частично африканец, частично араб, сказать сложно.
— Ошибаетесь! — воскликнул Мэнни, привлекая своим возгласом внимание остальных. — Он американец, другими словами, обманщик! Если он тот, о ком я думаю, то это черномазый сукин сын из Чикаго, которого выперли из страны его же сородичи! Он присвоил их деньги, собрал миллионов двадцать и поместил в банк на этой стороне Атлантики. Лет восемнадцать — двадцать назад он был оголтелый фанатик, называвший себя эль-Фаррах — эту часть своего прошлого он ни за что не забудет. Известно, что наш приятель входил в совет директоров какой-то жирной корпорации, но вот какой именно — неизвестно. Кроме того, мы смотрели совсем не в ту сторону. Хартум? Черта с два! Южная окраина Чикаго! Вот откуда взялся ваш Махди.
— Вы уверены? — спросил Хасан. — Обвинения более чем серьезные. .
— Уверен, — кивнул Вайнграсс и тихо добавил: — Надо было пристрелить этого подонка еще в Басре.
— Прошу прощения? — Безымянного чиновника потрясли его слова.
— Не обращайте внимания, — отмахнулся Мэнни.
— Здание «Сахалхуддин» никто не покидал, — сообщил Серый.
— Ты точно это знаешь?
— Я хорошо заплатил таксисту и пообещал заплатить еще больше, если он будет выполнять мои указания. Я звоню ему в телефон-автомат. Две машины по-прежнему стоят у входа.
— Ты можешь доверять ему? — спросил Иаков.
— Я записал номер его водительского удостоверения и машины.
— Это ни о чем не говорит! — заявил Мэнни.
— Я сказал ему, что если он солжет, то найду его и убью.
— Вопросов нет, зайчишка.
— Да прекратите вы!..
— Заткнись. Какую часть здания занимает «Зариба лимитед»?
— Два верхних этажа, если не ошибаюсь. Нижние этажи отданы в аренду входящим в нее фирмам. «Зариба» владеет всем зданием.
— Удобно, — кивнул Вайнграсс. — Можете достать нам подробный план здания, включая схему пожарной эвакуации и систему безопасности? Я отлично разбираюсь в таких вещах.
— В этот час? — воскликнул чиновник. — Сейчас три утра! Как вы себе это представляете?
— Что скажете насчет миллиона долларов, американских? — предложил Мэнни. — Я вышлю деньги из Парижа. Даю вам слово.
— Что?!
— Достаньте любым возможным способом. Жизнь моего сына в опасности! Действуйте!
В маленькой комнатке было темно. Тусклый свет пробивался через крохотное оконце, расположенное слишком высоко, чтобы до него добраться. Никакой другой мебели, кроме низкой кушетки, покрытой рваным покрывалом, в комнате не было. Охранник оставил ему бутылку с мутноватой жидкостью — местное виски, как он пояснил, и предложил Кендрику напиться — так будет легче встретить неизбежное. Его нервы были на взводе, страх заполнял каждую клеточку существа, сводя с ума, заставляя лоб покрываться испариной. Что удерживало его от того, чтобы откупорить бутылку, — так это остатки ненависти, которую он питал к своему похитителю. Он соберется для последнего акта этой пьесы. Он будет бороться из последних сил, со всей яростью, на какую способен, надеясь в глубине души, что быстрая смерть от пули в лоб избавит его от мучительного конца.
Боже, и почему он решил, что ему удастся сделать это? Что заставило его подумать, будто он обладает достаточными силами, чтобы осуществить операцию, которую и опытные люди сочли бы невыполнимой? Он и так знал ответ — его вынудили сделать этот шаг. Жаркие волны ненависти бурлили в нем и, не выпусти он жар наружу, сожгли бы его. Он не проиграл, нет. Пусть потеряет жизнь, но сделает это не напрасно. Он доказал, что Махди существует! Он проложил путь через тернистые хитросплетения обмана и лжи. За ним последуют другие. Это утешало.
Он снова взглянул на бутылку со средством, способным помочь ему отключиться. Эван тряхнул головой. Махди назвал его действия жалкими. Завтра все кончится в водах Катара.
Каждый боец отряда «Масада» понимал всю серьезность предстоящей операции, и потому у каждого на левом запястье под пластиковой лентой находилась капсула с цианистым калием. Ни один не имел при себе бумаг, удостоверяющих личность, «рабочая» одежда приобретена агентами Моссад в ливийском городе Бенгази, своего рода цитадели терроризма. В наши дни, когда разработано немало химических препаратов, таких, как амфетамин и скополамин, ни один из членов отряда не мог допустить того, чтобы его схватили живым, особенно если существовала вероятность, что его действия свяжут с событиями в Омане. Израиль не был готов принять на свою совесть смерть двухсот тридцати шести американских заложников. Каждый из бойцов понимал это, каждый прошел необходимую процедуру в Хевроне — врач объяснил, как воспользоваться смертоносным средством в случае необходимости: левое запястье ко рту, зубы сжимают маленькую капсулу один укус, и конец.
На улице возле здания «Сахалхуддин» было безлюдно. Фонари тускло освещали тротуары, в воздухе висели клочья тумана пришедшего со стороны Персидского залива. На верхних этажах здания и пятью этажами ниже горел свет. Через окна фойе можно было разглядеть полусонного привратника, дремавшего над газетой за конторкой. Маленькая синяя и большая черная машины припаркованы у обочины. У входа — два охранника, и в самом здании, похоже, находится по меньшей мере еще один страж. Бойцы Серый, Черный и Красный вернулись к разбитому такси, остановившемуся в двухстах метрах от цели на углу улицы эль-Мотханна. На заднем сиденье расположился Иаков, впереди — Бен-Ами и Вайнграсс. Последний изучал, светя себе фонарем, планы здания. Серый сообщил, что выяснил, Иаков отдавал распоряжения:
— Черный и Красный должны устранить охранников и проникнуть внутрь. Серый, ты вместе с Бен-Ами выведете из строя систему безопасности...
— Постой-ка! — вмешался Вайнграсс, поворачиваясь. — Вы никто понятия не имеете, как устроена сигнализация в здании, все, что вы можете, — это в лучшем случае взорвать ее.
— Вовсе нет, Мэнни, — возразил Бен-Ами.
— Ты собираешься найти нужные провода, спрятанные так, чтобы умники вроде тебя не отыскали их? Да ты устроишь фейерверк с карнавалом! Я иду с вами.
— Мистер Вайнграсс! — с нажимом произнес Синий. — А вдруг у вас начнется очередной приступ кашля вроде тех, что мы с прискорбием наблюдали не раз?
— Не начнется, — отмахнулся бывший архитектор. — Повторяю вам, там внутри мой сын.
— Я верю ему, — сказал Серый. — А я сейчас тот, на кого ляжет ответственность в случае провала.
— Ты умнеешь на глазах, зайка мой серенький.
— Сколько можно!..
— Да заткнись ты, и пошли.
Все последующие действия членов отряда показались бы стороннему наблюдателю, если бы таковой нашелся, работой четко отлаженного часового механизма, настолько они были согласованны.
Бойцы Красный и Черный убрали двух охранников у входа, которые даже не почувствовали приближения опасности с расстояния сто метров. Красный скинул свой пиджак и втиснулся в одеяние охранника, нахлобучив на голову форменную Фуражку. Он подбежал к стеклянным дверям и, держа руку сзади, уморительными жестами принялся показывать привратнику, что умрет, если не облегчится немедленно. Привратник, смеясь, нажал кнопку, открывающую двери. Красный и Черный вбежали в здание и, прежде чем привратник успел осознать совершенную ошибку, он уже растянулся без сознания на мраморном полу. Следом за товарищами, быстро, пока не закрылась дверь, вошел Серый, таща обмякшее тело охранника, за ним — Вайнграсс, с пиджаком Красного в руках. Черный, пока Вайнграсс держал дверь, втащил тело второго охранника. Красный и Серый связали троих бесчувственных мужчин, лежащих за массивной конторкой, засунули им кляп в рот, а Черный достал из кармана пластиковую коробочку, вынул длинный шприц, проверил его содержимое и каждому из троих сделал инъекцию в основание шеи. Затем трое бойцов оттащили бесчувственные тела в дальний конец фойе.
— Скройтесь в тени, — прошептал Красный Вайнграссу. — Идите в холл к лифтам!
— Что?
— Я услышал какой-то звук снаружи!
— В самом деле?
— Двое или трое людей. Быстро!
Тишина. И вот по тротуару возле здания прошествовала парочка пьяных американцев, скорее декламирующих, чем распевающих известную песенку.
— Нет, ты слышал это? Вот сукины дети! — не удержался Вайнграсс.
— Идите к лифтам, — повторил Красный. — Дорогу знаете?
— Я отлично умею читать планы.
Черный скрылся в южном коридоре. Серый пересек холл и оказался рядом с Вайнграссом возле стальной двери, ведущей в подвал здания.
— Черт! — воскликнул Мэнни. — Заперто!
— Следовало ожидать, — сказал Серый, доставая маленькую черную коробочку из кармана и открывая ее. — Не проблема, — заявил он. Серый достал какую-то похожую на замазку массу, приклеил ее вокруг замка и вставил короткий, не длиннее двух с половиной сантиметров, запал. — Отойдите, пожалуйста. Взрыва не последует, но жар будет очень сильным.
Вайнграсс с изумлением наблюдал за тем, как масса стала сначала ярко-красной, а потом превратилась в интенсивно-синюю. Железо просто растаяло на глазах.
— Это что-то, зай...
— Не произносите этого!
— Пошли, — кивнул Мэнни.
Они нашли контрольный щит питания аварийной системы в северном конце подземных помещений здания.
— Совершенный страж, — сказал бывший архитектор, достав кусачки из нагрудного кармана. — Из каждых шести проводов два ложные. Учитывая габариты здания, проводов здесь должно быть не меньше восемнадцати.
— Восемнадцать проводов, — повторил Серый. — Это означает, что ложных проводов будет шесть.
— Точно, серенький... прости.
— Спасибо.
— Если пропустим хоть один, на улице можно устраивать вечеринку.
— Откуда вы знаете? Сами же сказали, что провода намеренно перепутаны, для тех, кто не имеет представления о системе. Как же вы определите?
— Вежливость электриков, мой друг. Олухи, что работают здесь, ненавидят ломать голову над схемами, потому и облегчают задачу себе или другим, кому придется исправлять поломки. На каждом ложном проводе они делают пометку, так что всякий раз они могут говорить, что потратили целый час на то, чтобы разобраться в запутанной схеме, а схемы простыми никогда не бывают.
— Что, если вы ошибаетесь, мистер Вайнграсс? Что, если электрики, обслуживающие это здание, честно делают свою работу?
— Это невозможно. Таких просто-напросто нет, тем более здесь, — сказал Мэнни, доставая из другого кармана маленький фонарик и долото. — Ну же, давай, не стой как истукан, взламывай этот щит. У нас на все про все секунд восемьдесят — девяносто, можешь вообразить? Этот скряга Хасан сказал, что батарейки в фонаре совсем слабые. Начинай!
— Я могу использовать пластиковую взрывчатку, — предложил Серый.
— И устроить концерт для всего квартала? Ну если захотелось поразвлечься, тогда, конечно, давай, можешь даже девочек пригласить.
— Вы начинаете раздражать меня, мистер...
— Заткнись и делай свою работу. Я дам тебе за это медаль. — Бывший архитектор протянул Серому долото, которое предусмотрительно попросил у Хасана, зная, что оно наверняка понадобится ему при вскрытии аварийной системы. — Эта аппаратура сложная, и действовать надо быстро.
Серый просунул долото в щель возле замка и с силой дернул на себя. Крышка отскочила в сторону.
— Дайте мне фонарь, — сказал он, — а сами ищите провода.
— Один... второй... третий, — считал Вайнграсс, двигаясь вслед за лучом света справа налево, выискивая помеченные цветом провода. — Восемь, девять, десять... одиннадцать. Где двенадцатый? — воскликнул он. — Я проверил все ложные провода. Должен быть еще один. Без него все полетит к черту!
— Здесь! Вот отметка. — Серый коснулся седьмого провода. — Он рядом с третьим ложным. Вы пропустили его!
— Все, отключил. — Вайнграсс внезапно согнулся пополам и осел на пол, пытаясь унять приступ кашля.
— Не сдерживайтесь, мистер Вайнграсс, — тихо проговорил Серый, коснувшись плеча пожилого человека. — Вас все равно никто не услышит.
— Я обещал, что не буду...
— Есть вещи, которые мы не в силах контролировать, сэр.
— Прекрати быть таким вежливым! — Мэнни наконец откашлялся и с трудом поднялся.
Серый намеренно не предложил помочь ему.
— Ладно, солдатик, — сказал Вайнграсс, тяжело дыша. — Можно считать, что все чисто — в некотором смысле. Пошли искать моего мальчика.
Серый не двинулся с места.
— Несмотря на ваш более чем сложный характер, сэр, я все же испытываю к вам уважение, — произнес израильтянин. — Но ради общей безопасности я не могу позволить вам идти с нами.
— Что?!
— Неизвестно, что нас ждет наверху.
— Знаешь! Отлично все знаешь, сукин ты сын! Наверху мой мальчик!.. Дай мне оружие, зайчишка, а не то я отправлю телеграмму министру госбезопасности Израиля, что ты владеешь свинофермой! — Вайнграсс внезапно пнул Серого в голень.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101