Договаривающиеся стороны смотрели друг на друга, не отводя взгляда.
— Неплохое решение проблемы, — произнес наконец Гринелл.
— Если у вас есть более разумный вариант, предлагайте. Я заранее согласен.
— Ваш вариант меня вполне устраивает.
— Значит, можно считать, я уже на борту?
— На борту, в смысле на пути в Цюрих, — ответил Гринелл, улыбаясь. — Но только прежде нужно закончить вопрос с Чикаго.
— Завтра утром О'Рейли пошлет телеграмму прямо из офиса.
— И, пожалуйста, не забудьте направить копию нашему Уважаемому вице-президенту.
— Разумеется. Сразу же...
Председатель совета директоров компаний, поддерживающих Боллингера, громко вздохнул.
— Коррупция на наших глазах расцветает пышным цветом, — расплылся он в улыбке. — К примеру, вы, конгрессмен, самый настоящий клубок противоречий. Разве можно было думать, что вы, известный общественный деятель, придете вместе с нами к соглашению?
— Если вы считаете, что для пользы дела не помешает мое заявление, позвольте я скажу несколько слов. Меня взрывали, под развалинами погибло много моих друзей, я отправился в Оман, чтобы не допустить разрастания пожарища, способного погубить жизни беззащитных детей, женщин и стариков.
— Спасибо, конгрессмен Кендрик.
Неожиданно, без какого-либо предупреждения спокойные переговоры были прерваны целым набором сигналов. Замигала красная лампочка радиотелефона на письменном столе, завыла сирена, а потом распахнулась дверь и в комнату ворвался худощавый верзила, по-прежнему в футболке.
— В чем дело? — повысил голос Гринелл. — А что вы себе позволяете?
— Гоните этого засранца вон! — гаркнул верзила. — Как я говорил, так и вышло. Все, что он проповедует и делает, все треп, и больше ничего. А к Боллингеру завалилась целая группа народу из Вашингтона. Весь дом перевернули, этого сучонка ищут, всех допрашивают, расспрашивают, прямо как в полиции.
— Прекратите истерику!
— Боллингеру позвонили. Гроссбух нашелся! Он у адвоката той суки.
— Замолчите! — приказал Гринелл.
— Он просит десять миллионов долларов, которые — она говорила — ей обещал ее драгоценный Энди. Вот! Теперь он хочет их получить.
— Я велел вам замолчать! — крикнул Гринелл.
— Я замолчу, но в зоне вице-президента обыск и допросы с пристрастием. Цэрэушники заявляют, будто защищают Боллингера от недостойных людей из его окружения. Вы понимаете, куда ветер дует? Этот гаденыш, этот герой Омана все подстроил. Это ловушка!
Гринелл бросил на Кендрика пристальный взгляд.
— Счастливо оставаться, конгрессмен! Здорово вы меня одурачили! — сказал он и нажал кнопку сбоку письменного стола.
В тот же миг в комнату вошел секьюрити.
— Уведите его! Латиноамериканец знает куда... А мне урок: впредь остерегаться философствующих перевертышей.
Волны с шумом разбивались о скалы. По мере того как они спустились по дорожке, освещенной янтарным светом, шум все усиливался, и скоро стало слышно, как внизу грохочет и захлебывается яростный накат океана. Впереди мощная лампа выхватила из темноты два прямоугольника. На том, что справа, было написано на английском языке: «Опасно для жизни!» То же самое было написано и на левом, только по-испански.
Кендрик понял, куда его ведут, когда увидел загромождение, а дальше обрывающийся над пучиной мыс.
Глава 41
Клубы водяной пыли стояли над мысом, нависающим над Тихим океаном. Эван подавил охватившую его панику. Нет! Еще неизвестно, кто кого. Он не сдается без борьбы. Будет сражаться за жизнь до последней капли крови. Человек только тогда личность, когда он выше обстоятельств, каких бы то ни было! Да и вообще, разве не грех убивать из-за принципа?
Мексиканец шагал впереди. Он то и дело останавливался и поправлял ботинок. Когда до белого ограждения оставалось метра два, он неожиданно поскользнулся, упал и вымазался в грязи. «Откуда взялась грязь?» — подумал Кендрик, но потом сообразил, что земля здесь всегда влажная. Мексиканец подошел к секьюрити и что-то сказал. Ему явно не хотелось идти дальше. Но секьюрити хлопнул его по плечу ладонью и подтолкнул вперед.
— De frente, de frente! — закричал тот. — Adelante!
— Что он говорит? — спросил Кендрик.
— Перешагните через заграждение или обойдите! — ответил мафиози.
Его, похоже, ничто не волновало, ибо чужая жизнь и смерть для него ничего не значили.
— Не сумею, — сказал Кендрик. — Высоко. Вдобавок отовсюду торчит какая-то колючая проволока.
— Какая проволока, где?
— Да вот, хотя бы здесь! — Кендрик наклонился к кустам, опутанным вьющимися растениями.
— Не вижу, ничего тут нет! — наклонился и секьюрити. «Ну, Эван, давай!» — заорал внутренний голос. Кендрик сильно ударил секьюрити плечом в грудь, выкинул вперед правую руку и бросил потерявшего равновесие мафиози на влажную землю. Вырывая у того из рук кольт, Кендрик нажал на спусковой крючок, раздался выстрел, но он смешался с грохотом волн, разбивающихся внизу о скалы. Кендрик схватил левой рукой горсть грязи и размазал ее по лицу мафиози, стараясь залепить грязью глаза.
Секьюрити пришел в ярость. Он поливал конгрессмена площадным матом, пытаясь вскочить, но Кендрик оставался сверху. Пару раз он его ударил коленом в промежность, и теперь уже обеими руками запихивал грязь в пасть мафиози. Неожиданно пальцы нащупали в земле твердый предмет. «Неужели камень? Вот это удача!» — подумал Эван и, собравшись с силами, вытащил из грязи обломок скальной породы, приподнял его и с силой опустил на голову своего потенциального палача. Тело мафиози сразу обмякло и сползло по скользкой земле к ограждению.
Эван сжал в руке кольт, кинул взгляд на мексиканца. Несчастный латиноамериканец попятился и раздавил каблуком пару желтых лампочек. А затем он повернулся и кинулся в заросли.
— Стоп! — закричал Кендрик. — Остановись или я пристрелю тебя! Слышишь? Я знаю, ты понимаешь меня!
Латиноамериканец остановился, повернулся лицом к Эвану.
— Сеньор, я не виноват! — произнес он на хорошем английском.
— Хочешь сказать, что намеревался мне помочь?
— Сеньор, я рыбак. Но у меня такая хлипкая лодка, что я не в состоянии прокормить семью. Здесь мне обещали хорошо заплатить. Заработаю свои песо и вернусь домой.
— Хочешь снова увидеть свою семью?
— Да, очень, — ответил латиноамериканец дрожащим голосом. Руки у него и губы тоже дрожали. — Если я попаду домой, никогда не вернусь сюда.
— Хочешь сказать, что ничего подобного с тобой раньше не случалось?
— Никогда, сеньор!
— Тогда откуда же ты знаешь этот мыс и дорогу к нему? — спросил Кендрик.
— Нас привезли сюда и дали карту острова. Мы были обязаны запомнить все за два дня. Сказали, если ошибемся, отправят обратно.
— Это что же, то и дело тут кого-нибудь в море сбрасывают?
— Нет, сеньор, нет! Здесь транзит, здесь наркотики. Сюда наведываются американский и мексиканский патруль, поэтому остров охраняется.
— И что, патруль наведывается, а дела идут?
— Хозяин — могущественный человек.
— Его фамилия Гринелл?
— Не знаю, сеньор. Все, что я знаю, — это только сам остров.
— Ты довольно бегло говоришь по-английски. Почему говорил на испанском с ним? — Эван кивнул в сторону трупа мафиози.
— Я не хотел принимать участие в расправе над вами. Мне было сказано, куда привести вас и его. И когда мы пришли сюда, я сообразил... Сеньор, в Эль-Дескансо у меня семья, а люди, которые здесь, — влиятельные...
Эван в нерешительности смотрел на рыбака. Прикончить его совсем нетрудно... Но в то же время, если латиноамериканец не врет, он может пригодиться. Кендрик понимал, что дело не только в своей собственной жизни, здесь еще одна жизнь может угаснуть в любую минуту.
— Если ты вернешься в тот дом без него и если они довольно быстро найдут его труп здесь, тебе не жить! Ты понимаешь это? — говорил Кендрик громким голосом, стараясь заглушить шум прибоя.
Рыбак дважды кивнул:
— Да, понимаю.
— Я не собираюсь убивать тебя, я оставлю тебе шанс, согласен? — спросил Эван, вскинув кольт. — В твоих интересах и интересах твоей семьи, которая в Эль-Дескансо, присоединиться ко мне, понимаешь?
— Да, понимаю. А как это — присоединиться? В чем, где?
— Надо выбираться отсюда, да побыстрее... Внизу, в доке, я видел пару катеров. Один из них достаточно мощный, чтобы развить предельную скорость.
— У них есть другие катера, — сказал латиноамериканец. — Они ходят быстрее патрульных катеров. И еще есть вертолет с мощными прожекторами.
— Ничего себе! И где же стоит вертолет?
— На противоположной стороне острова. Там бетонная посадочная площадка. Вы пилот, сеньор?
— Хотел бы им быть. Как тебя зовут?
— Эмилио.
— Так ты, Эмилио, со мной или против меня?
— С вами, сеньор. Хочу выбраться отсюда, вернусь домой к семье, а потом побуду с ними чуточку, уйду в горы. Я еще и охотник, сеньор! Так что сумею прокормить семью.
— Предупреждаю, если дашь слабину, твоя семья тебя не Дождется.
— Что с вами, сеньор? Можете на меня положиться. — Ну хорошо! Прежде всего надо убедиться, что мой дружище-палач навсегда отдал концы. — Не понял, сеньор?
— Потом поймешь. Ну, потопали! Нам нужно уйму дел переделать, а времени в обрез.
— Мы куда? На катер?
— На катер чуть позже, — сказал Кендрик. — Сначала взорвем этот треклятый остров, где порядочных людей, на мой взгляд, всего два — ты и я. Есть здесь хозблок с инструментами? Где у них хранятся лопаты, пилы, секаторы?
— Есть трейлер, — отозвался Эмилио испуганным голосом. — Когда садовники приезжают, сразу идут туда. Иногда мы им помогаем.
— Отведешь меня туда, — сказал Эван. — Вперед!
— Мы должны быть предельно осторожны, сеньор!
— Ясное дело! Сколько человек охраняют остров?
— По два на каждом из четырех проходимых спусков к берегу и на причале. То есть десять человек на каждую смену. Конечно, у всех — рации. Если тревога, тогда включаются мощные сирены.
Кендрик и Эмилио подошли к бездыханному секьюрити.
— Сколько длится смена? — спросил Эван, переворачивая труп на спину.
— Двенадцать часов. Получается двадцать охранников. Те, кто не дежурят, отдыхают в бараке. Длинное такое здание севернее главного дома.
— А инструменты далеко отсюда?
— В железном трейлере, метрах в пятидесяти к югу от генератора.
— От генератора, говоришь?
— От генератора в пятидесяти метрах, не больше.
— Отлично! — Эван вытащил из куртки секьюрити бумажник и черное пластиковое удостоверение личности. Затем обшарил карманы брюк и обнаружил более тысячи долларов. «Это уж точно не жалованье!» — подумал Эван. Возможно, аванс за убийство некоего конгрессмена. А вот и пресловутый электронный ключ от коттеджа, подвел он итог ревизии и положил пластинку с красной кнопкой себе в карман. — А теперь за дело! — сказал Эван, выпрямляясь.
Они начали спускаться вниз по дорожке, освещенной янтарными лампочками.
— Минуточку! — прошептал Эмилио. — Лампочки давите каблуками, сеньор. Чем темнее, тем лучше для нас.
— Отличная мысль, — согласился Кендрик, поворачивая направо, в ту сторону, где дорожка с желтыми лампочками была особенно заметна и откуда начинался спуск налево вниз, к доку, а направо — к коттеджу на вершине холма. Эван и Эмилио стали давить лампочки, но вдруг Кендрик остановился. — Кончаем фейерверк! Разберемся с лампочками, когда будем возвращаться назад.
— А сейчас куда? В ту хижину, в коттедж?
— Туда, только давай в темпе! — Полоса света из окон с толстыми наклонными линзами стекол освещала лужайку перед входом в коттедж. Эван достал электронный ключ и нажал красную кнопку. Было слышно, как отодвинулись засовы. Он повернул ручку, толкнул дверь и вошел внутрь. — Давай быстро! — позвал он Эмилио.
Тот юркнул в прихожую, а Кендрик прикрыл дверь и, нажав кнопку, запер ее.
Эван сразу бросился в кухонную секцию. Распахивая кухонные шкафы, он отбирал те предметы, которые казались ему полезными: фонарик, огромный разделочный нож, пару ножей меньшего размера, топорик для рубки мяса, шесть банок твердого топлива, шесть коробок спичек для туристов, покрытых воском, которые можно зажечь о любую твердую поверхность. Он прихватил также стопку полотенец. Сложив все на овальном дубовом столе, он взглянул на Эмилио. Тот внимательно наблюдал за ним. Взяв один из ножей с удлиненным черенком, Эван протянул ему и сказал:
— Надеюсь, тебе им не придется воспользоваться, но уж если понадобится, смотри не промахнись.
— Здесь есть кое-кто, до кого я и пальцем не дотронусь, прежде не поговорив с ними, потому что им, так же, как и мне, нужна работа. Но есть и другие, кто здесь достаточно долго, и с ними у меня разговор будет коротким.
— Черт тебя побери, что ты несешь? А если кто-либо из них поднимет тревогу...
— Сеньор, мои друзья не поднимут тревогу. Если, конечно, поймут, что я — Эмилио. Кроме того, они сейчас спят. Для ночного дежурства здесь используют ветеранов, потому что опасаются патрульных катеров.
— Ну смотри, тебе видней!
— Я хочу вернуться домой, поверьте!
— Возьми полотенца, упаковки с твердым топливом и спички. Да порасторопнее давай! — Рассовав оставшиеся вещи по карманам, Кендрик взял топорик, подошел к аппарату селекторной связи на стене и, отступив, всадил лезвие в стену, надавил и вырвал консоль с селектором из углубления. — Разбей все лампы на кухне, — обратился он к мексиканцу. — А я займусь освещением на противоположной стороне комнаты.
Меньше чем через минуту Эван и Эмилио шагали по лужайке перед коттеджем. Прежде ярко освещенная, сейчас она была темной.
— Теперь садовый инвентарь. Этот трейлер далеко отсюда?
— Не очень, но главное — мы должны быть очень осторожны возле особняка хозяина. Не знаю, как быть с лампочками. Если со второго этажа те, кто в доме, увидят, что дорожки не освещены, поднимут тревогу. И еще! Сеньор, если нам встретятся патрульные, позвольте мне прежде хорошенько разглядеть их.
— Хорошо! Больше всего я опасаюсь, что вот-вот кто-то поинтересуется, где личный телохранитель хозяина. Лампочки же будем уничтожать вплоть до того места, которое из дома не увидишь!
Они давили их каблуками, пока не подошли к холмистой гряде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101