- Безопасная бритва.
Он взял ее, повертел и вернул обратно.
- Будь я проклят, если не так. Не видел ничего подобного с тех самых
пор, когда был еще слишком мал, чтобы бриться. Ну, не думаю, чтоб вам
удалось взять меня в заложники с этой игрушкой. Влезайте. Алек, можете
сесть позади; ваша сестра займет место рядом со мной.
Еще одна секция покрытия поднялась вверх.
- Спасибо, - ответил я, припомнив горькие слова о нищих, которые не
выбирают. - Марга не сестра мне, а жена.
- Счастливчик! Не возражаете? Если она посидит рядом со мной?
- Ох, конечно, нет.
- Я думаю, что от вашего ответа измеритель напряженности зашкалил бы.
Дорогая, вам, пожалуй, лучше сесть сзади, вместе с мужем.
- Сэр, вы пригласили меня сесть с вами, и мой муж вслух выразил свое
согласие.
Маргрета скользнула на переднее сиденье. Я было открыл рот, но тут же
закрыл, обнаружив, что сказать мне нечего. Потом я уселся на заднее
сиденье, и мне показалось, что внутри машина гораздо больше, чем снаружи;
сиденье было широкое и удобное. Двери закрылись; "зеркала" оказались
окнами.
- Я сейчас снова войду в поток машин, - сказал наш хозяин, - так что
не противьтесь механизму обеспечения безопасности. Иногда этот "жучок"
взбрыкивает не хуже буйвола Брамы - до шести "g" или больше. Нет, погодите
минуточку. А куда вы направляетесь? - он поглядел на Маргрету.
- В Канзас, мистер Фарнсуорт.
- Зовите меня Джерри, дорогая. Вот так голышом и пойдете?
- У нас нет одежды, сэр - мы ее потеряли.
- Мистер Фарнсуорт... Джерри, - вмешался я, - мы в ужасном положении.
Потеряли все, что у нас было. Да, мы пробираемся в Канзас, но сначала нам
где-то надо раздобыть одежду... Может быть, в Красном Кресте? Не знаю. А
мне надо найти работу, чтобы добыть немного денег. И тогда мы продолжим
наш путь в Канзас.
- Понимаю. Во всяком случае думаю, что понимаю. Какую-то часть. И как
же вы доберетесь до Канзаса?
- Я думал отправиться в Оклахома-Сити, а уж оттуда на север. Будем
держаться главных шоссе. Мы ведь все время едем на попутках.
- Алек, а вы действительно заблудились. Видите ту ограду? Вы знаете,
какое наказание ожидает пешеходов за пребывание в полосе отчуждения?
- Нет, не знаю.
- В невежестве - счастье. Будет гораздо лучше, если вы станете
держаться небольших дорог, где поездки автостопом еще разрешены или во
всяком случае к ним относятся снисходительно. Что ж, если вы направляетесь
в Оки-Сити, я вам помогу. Держитесь!
Он сделал что-то с приборной панелью. К рулю он даже не прикасался,
ибо никакого руля не было. Вместо него торчали две ручки.
Машина слегка завибрировала, затем прыгнула вбок. Мне показалось, что
я провалился в какое-то мягкое месиво, а по коже словно пробежал заряд
статического электричества. Машину стало раскачивать, как маленькую лодку
в бурном море. Но "мягкое месиво" предохраняло меня от ударов. Внезапно
все успокоилось, и осталась лишь слабая вибрация. Мимо нас стремительно
летел ландшафт.
- Ну а теперь расскажите мне все, - сказал мистер Фарнсуорт.
- Маргрета?
- Конечно, милый. Так надо.
- Джерри... Мы из другого мира.
- О нет! - Он мучительно застонал. - Только не о летающих тарелках!
Это, знаете ли, уже четвертый случай за неделю. Значит, вот какая у вас
версия...
- Нет, нет. Я и летающих тарелок-то никогда не видел. Мы с Земли,
но... с другой. Мы голосовали на шестьдесят шестом шоссе, стараясь
добраться до Канзаса.
- Минутку! Вы сказали, на шестьдесят шестом?
- Да. Конечно.
- Так называлось это шоссе, пока его не перестроили. А сейчас никто
его не зовет иначе как "межштатное сороковое"... Тому уж наверняка лет
сорок, а может, и пятьдесят. Эге! Вы, значит, путешествуете во времени,
так что ли?
- А какой сейчас год?
- 1994-й.
- И у нас тот же. Среда, восемнадцатое мая. Во всяком случае с утра
было так. До перемены.
- Так оно и есть пока. Но... слушайте, давайте перестанем
перепрыгивать с темы на тему. Начинайте сначала, каким бы оно ни было, и
расскажите, как вы оказались за этой стеной, да еще в чем мать родила.
Я ему все и выложил.
Выслушав, он сказал:
- Насчет этой ямы огненной... Вы обожглись?
- Только маленький волдырь вскочил.
- Только волдырь, значит. Полагаю, вам бы и в аду пришлось
недурственно.
- Слушайте, Джерри, они действительно расхаживают по раскаленным
углям.
- Я знаю. Видел. В Новой Гвинее. Но попробовать не соблазнился. Этот
айсберг... что-то меня в нем настораживает. Как может айсберг врезаться в
борт судна? Айсберг лежит в воде неподвижно. Всегда. Конечно, корабль
может в него врезаться, но тогда вмятина будет в _н_о_с_о_в_о_й_ части.
Верно?
- Маргрета!
- Не знаю, Алек. То, что говорит Джерри, в общем-то логично. Но
случилось все именно так.
- Джерри, я тоже ничего не знаю. Мы были в одной из носовых кают, так
что, может быть, смяло весь нос. Но если Маргрета ничего не знает, то я уж
тем более, поскольку меня стукнуло по голове и я потерял сознание. Марга
удерживала меня на воде, как я вам и рассказывал.
Фарнсуорт задумчиво разглядывал меня. Он развернул свое сиденье так,
чтобы видеть нас обоих, пока я рассказывал, и показал Маргрете, как
сделать, чтобы ее сиденье тоже могло повернуться. Теперь мы сидели дружным
кружком и наши колени почти соприкасались, Джерри сидел спиной к движению.
- Алек, а что стало с Хергенсхаймером?
- Может, я плохо объяснил, но мне самому не все ясно. Пропал-то
Г_р_э_х_е_м_. А я - Хергенсхаймер. Когда я прошел сквозь пламя и оказался
в другой Вселенной, то, как уже говорил, обнаружил себя на месте Грэхема.
Все звали меня Грэхемом и, кажется, в самом деле думали, что я - Грэхем...
а Грэхема не было - пропал. Догадываюсь, что вы считаете, будто я
воспользовался самым простым выходом из этой ситуации... но поймите, я
оказался там, в тысячах милях от дома, без денег, без билета, и никто на
корабле и не слыхивал о Хергенсхаймере! - Я пожал плечами и беспомощно
всплеснул руками. - Я согрешил. Я надел его одежду, я ел за его столом, я
откликался на его имя.
- И все равно не могу ухватить суть. Возможно, вы так похожи на
Грэхема, что обманулись почти все... но жена-то _д_о_л_ж_н_а_ была почуять
разницу. Марджи!
Маргрета печально и с любовью взглянула мне в глаза и ответила без
колебаний:
- Джерри, мой муж ошибается. У него странная амнезия. Он и есть Алек
Грэхем. Нет никакого Александра Хергенсхаймера. И никогда не было.
Я онемел. Правда, мы с Маргретой уже много недель не касались этой
проблемы. Правда, она никогда решительно не заявляла, что я - не Алек
Грэхем. Я понял (уже в который раз), что Маргрету невозможно переспорить.
Всякий раз, когда я думал, что победил, оказывалось, что она просто
перестала разговаривать.
Фарнсуорт обратился ко мне:
- Может быть, все дело в ударе по голове, Алек?
- Слушайте, удар был пустяковый - несколько минут забытья и все. И в
моей памяти нет никаких пробелов. Тем более что все произошло спустя две
недели _п_о_с_л_е_ хождения по углям. Джерри, моя жена - удивительная
женщина... но тут я _д_о_л_ж_е_н_ с ней не согласиться. Ей _х_о_ч_е_т_с_я
верить, что я Алек Грэхем, потому что она полюбила его задолго до того,
как мы с ней встретились. Она верит в это, потому что это стало для нее
необходимостью. Но я-то, конечно, знаю, кто я такой. Я - Хергенсхаймер. Я
признаю, что амнезия может давать любопытнейшие отклонения, но есть один
ключ, который я не могу подделать, который бесспорно доказывает, что я
Александр Хергенсхаймер и никогда не был Алеком Грэхемом. - Я хлопнул себя
по голому животу там, где когда-то у меня отвисали жировые складки. - Вот
оно, это доказательство: я носил одежду Грэхема, о чем уже упоминал. Но
его костюмы мне были не совсем впору. В тот день, когда я прошел через
пламя, я был несколько толстоват, слишком тяжел, и вот тут у меня
накопился излишек жира. - Я опять хлопнул себя по животу. - Костюмы
Грэхема оказались мне узковаты в талии. Мне приходилось втягивать живот и
задерживать дыхание, чтобы застегнуть пояс на любых его брюках. За те
мгновения, что я шел через пламя, так растолстеть я не мог. И этого не
случилось. За две недели сытной пищи на круизном корабле я отрастил это
брюхо... Что и доказывает, что я вовсе не Алек Грэхем.
Маргрета сидела неподвижно, ее лицо было лишено всякого выражения.
Однако Фарнсуорт спросил:
- Марджи?
- Алек, у тебя были точно такие же трудности с одеждой до прогулки
сквозь пламя. И по той же причине. Слишком много вкусной еды. - Она
улыбнулась. - Мне страшно неприятно противоречить тебе, мой любимый... и я
вне себя от радости, что ты - это ты.
Джерри прервал ее:
- Алек, найдется немало мужчин, которые согласятся пройти через огонь
только ради того, чтобы женщина взглянула на них вот так хоть разок. Когда
попадете в Канзас, вам надо будет повидаться с хорошим специалистом по
мозгам - надо же распутать дело с амнезией. Никто не может обмануть
женщину, когда дело касается ее мужа. Когда она живет с ним, спит с ним,
ставит ему клизмы и выслушивает его шуточки, подмена невозможна, как бы ни
был похож на мужа его двойник. Даже близнецу это не удалось бы. Есть
множество мелочей, известных жене и скрытых от глаз посторонних.
- Марга, - сказал я, - теперь все зависит от тебя.
Она ответила:
- Джерри, мой муж считает, что я могу это опровергнуть, хотя бы
частично. В то время я еще не знала Алека так хорошо, как жена знает мужа.
Я не была тогда его женой; я была возлюбленной и то всего лишь в течение
нескольких дней. - Она улыбнулась. - Но вы правы по существу. Я его
узнала.
Фарнсуорт нахмурился:
- Мне кажется, все опять запуталось. Либо мы говорим об одном
человеке, либо о двух. Этот Александр Хергенсхаймер... Алек, расскажи мне
о нем.
- Я протестантский священник, Джерри, рукоположенный братьями
Апокалипсической Христовой церкви единой истины - или иначе - братьями в
Апокалипсисе, как это часто сокращенно называют. Я родился на ферме деда,
неподалеку от Уичито 22 мая...
- Ах, у вас, значит, на этой неделе день рождения? - заметил Джерри.
Марга насторожилась.
- Именно так. У меня голова была слишком забита заботами, чтобы
вспомнить об этом... в тысяча девятьсот шестидесятом году. Мои родители и
дед умерли. Старший брат все еще трудится на семейной ферме.
- Поэтому вы и едете в Канзас? Хотите найти брата?
- Нет. Та ферма в другой Вселенной. В той, где я вырос.
- А тогда зачем вам Канзас?
Я немного помолчал.
- Логичного ответа у меня нет. Возможно, меня влечет домой инстинкт.
А может, что-то, что заставляет лошадей бросаться обратно в горящую
конюшню. Не знаю, Джерри. Но я должен вернуться и постараться отыскать
свои корни.
- Вот эту причину я понимаю. Продолжайте.
Я рассказал ему о днях учебы, не скрыв, что ничего не добился на ниве
техники, о переходе в семинарию, о рукоположении после окончания ее и о
своих связях с ЦОБ. Я не стал упоминать об Абигайль, мне не хотелось
говорить, что я не очень-то преуспел и в роли священника (это мое личное
мнение) из-за того, что Абигайль не любила моих прихожан, а прихожане
терпеть не могли Абигайль. Невозможно уложить все детали в короткий
автобиографический очерк, но факт остается фактом - я выбросил Абигайль из
рассказа совсем, для того чтобы не вызывать сомнений в легитимности
положения Маргреты... последнего я никак не мог допустить.
- Вот, пожалуй, и все. Если бы мы оказались в моем родном мире, мы
могли бы просто позвонить в штаб-квартиру ЦОБ в Канзас-Сити, штат Канзас,
и получить обо мне все сведения. У нас был очень удачный год, и я взял
отпуск. Купил билет на дирижабль "Граф фон Цеппелин" Североамериканской
компании воздушных сообщений от Канзас-Сити через Сан-Франциско до Хило на
Таити, где и пересел на круизный теплоход "Конунг Кнут", что, можно
сказать, приводит нас к дате, с которой я начал свой рассказ.
- Все это звучит, как сказали бы у нас, весьма кошерно [кошерная пища
- пища, приготовленная согласно требованиям иудейской религии; на сленге -
правильный, в норме, порядочный]. А сам рассказ очень интересен. А вы
возродились во Христе?
- Разумеется. Сомневаюсь, что сейчас я могу похвалиться особой
благодатью, но... я работаю над собой. Мы ведь подошли к последним дням,
брат, так что надо торопиться. А ты возрожден во Господе?
- Об этом поговорим потом. Как формулируется второй закон
термодинамики?
Я скорчил кислую мину.
- Энтропия непрерывно возрастает. Вот на этом-то я и споткнулся.
- Ну а теперь расскажите мне об Алеке Грэхеме.
- О нем я почти ничего не знаю. Судя по паспорту, он родился в
Техасе, но вместо места жительства там фигурирует адрес юридической
конторы в Далласе. Насчет остального лучше спросить Маргрету; она его
знала, я - нет. (О весьма деликатной истории с миллионом долларов я
умолчал, ибо ничего в ней объяснить не мог, а потому просто выкинул... да
и Марга знала о ней только с моих слов; денег она никогда не видела.)
- Марджи! Вы можете просветить нас насчет Алека Грэхема?
Она помедлила.
- Боюсь, ничего не смогу добавить к тому, о чем вам уже сказал мой
муж.
- Эй! Вы меня разочаровываете. Ваш муж дал нам детальное описание
доктора Джекила - а вы не хотите нарисовать нам портрет мистера Хайда
[персонажи повести Р.Л.Стивенсона "Странная история доктора Джекила и
мистера Хайда"; первый - олицетворение добра, второй - зла]. Он для нас
пока остается белым пятном. Только адрес для писем в Далласе и ничего
больше.
- Мистер Фарнсуорт, я полагаю, вы никогда не работали судовой
горничной?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56