За годы посмертных явлений тень обрела
способность становиться не менее реальной и опасной, чем река. Даже боле
е осязаемой, чем мост, доски которого местами прогнили и вывалились. Нена
висть держала призрака здесь, ненависть и зависть ко всем, кто остался жи
ть.
Их поединок Ч воля против воли, дух против духа Ч длился с самого восход
а луны. Призрак не мог стронуться с одного края моста, Парл Дро Ч с другог
о. Дюйм за дюймом каждый из них отвоевывал пространство у своего противн
ика. Дюйм за дюймом продвигались они друг к другу, навстречу последней сх
ватке, которая решит, кому из них суждено остаться на этом свете.
Дро был уверен Ч связующее звено, что держит неупокоенного, скрыто где-т
о на середине моста, там, где призрак чаще всего нападал на прохожих, вонза
я в их плоть длинные зубы, с которых облезли десны, и вырывая им внутреннос
ти. Долгие часы, с самого восхода луны, Парл Дро продвигался к этому месту,
одновременно пытаясь не пустить туда призрака. Неупокоенный отчаянно с
опротивлялся, рычал и шипел от ярости и боли. Охотник обливался потом, син
яки покрывали его тело, как если бы двое сошлись не в поединке разумов, а в
рукопашной схватке. Это было как карабкаться вверх по вертикальной скал
е, страдая от тяжелой лихорадки.
Теперь лишь три дюйма отделяли его от просевшей доски, под которой, как он
думал, скрывалось связующее звено.
Ему понадобились все его силы, чтобы поднять доску и добраться до связую
щего звена. Ужас и напряжение возросли во много раз, тошнота и слабость на
крыли душу и тело. И все же он чувствовал свою руку, вцепившуюся в дерево, м
ышцы кисти и плеча напряглись, словно под воздействием магии. Он вытащил
планку, и пальцы нащупали в мягкой трухе под настилом Ч кость. Кость прин
адлежала неупокоенному, когда тот еще был человеком. Она осталась лежать
тут по недосмотру с тех самых пор, как его жестоко убили на этом месте. Чер
ез ее вещественную сущность призрак, не желавший уходить за грань, подде
рживал свою противоестественную связь с миром живых. С тех пор из-за этог
о погибли сотни людей. Он упивался их предсмертными криками ужаса и боли.
Он бы убил всех, оставшихся в живых, сколько их ни есть на свете, если бы мог
. Теперь его отделяло от небытия, или по крайней мере, от перехода в нечто и
ное, лишь расстояние от правой кисти Парла Дро до левой. В одной руке охотн
ик сжимал кость, в другой Ч маленькие, но гибельные щипцы, которые раздро
били бы кость на множество осколков.
Но в считанные мгновения, когда все силы Дро сосредоточились на том, чтоб
ы удержать связующее звено, неупокоенный преодолел пространство между
ними.
Стоило поднести кость к щипцам, как призрак был уже рядом. За годы своей фа
льшивой жизни он обрел способность становиться плотным и осязаемым, и у
него было достаточно сил, чтобы схватить охотника и швырнуть оземь.
Дро услышал треск потревоженных досок. В следующее мгновение перед глаз
ами у него потемнело. Когда в лицо плеснуло водой, он с трудом осознал, что
призрак столкнул его в брешь деревянного настила. Дро висел вниз головой
, чудом удерживаясь за доски согнутыми в коленях ногами. Тело его билось о
б опору моста, бешеный поток примерно на каждом четвертом вдохе захлесты
вал голову, и тогда охотник временно слеп и захлебывался. Удивительно, но
Дро не потерял кость Ч он чувствовал, что все еще сжимает ее в левой руке.
Но щипцы пропали Ч наверное, он выронил их при падении.
Казалось, прошел год (хотя на самом деле вряд ли больше минуты), прежде чем
Дро вспомнил, что кость хрупка, а каменная опора, о которую раз за разом шв
ыряла его неистовая река Ч тверда. Он наглотался воды, и ему чудилось, что
она плещется у него в голове, но это было всего-навсего оглушительное бие
ние крови в висках. Он свисал, словно дохлая ворона с шеста, теряя сознание
и захлебываясь, но все же сохранил достаточную ясность рассудка, чтобы н
ачать бить хрупкой костью о камень опоры.
Глупо и смешно, но он успел забыть о создании, с которым сражался. Когда к е
го мучениям добавилась новая пытка Ч страшная боль в левой икре Ч Дро т
упо подумал, не сломал ли он ногу.
Неупокоенные, для которых, словно в зеркальном отражении, правая и левая
стороны меняются местами, обычно нападают слева, и это делает человеческ
ие сердца крайне уязвимыми для них. Дро запоздало понял, что призрак вцеп
ился ему в ногу зубами и когтями, раздирая плоть.
Осознание истинной причины боли сделало ее невыносимой. Дро завыл, возно
ся дикие, протяжные, хриплые гимны страшному мучению. Под эти звуки призр
ак продолжал терзать его ногу, но Дро, заходясь в безумных воплях, вновь и
вновь ударял костью о камень опоры, пока и рука, и опора не окрасились кров
ью.
Кость рассыпалась неожиданно, но адская боль в ноге не прошла. Дро казало
сь, что тварь грызет его ногу, даже после того, как он ее уничтожил. Он думал
так, пока его не унесли с моста, и белый солнечный свет не обжег ему глаза...

Довольно часто он думал так и позже, когда вновь проживал все произошедш
ее во сне, раз за разом с точностью воспроизводящем прошлое.
Вначале он лежал час или больше, дрожа и обливаясь потом, пока не приходил
в себя. Теперь восстановление шло быстрее Ч минута, не более. Вот только к
аждый раз по-прежнему хотелось протянуть руку и убедиться, что нога на ме
сте. Но это быстро проходит. Снова старая знакомая Ч боль. Снова Ч презре
ние к ней.
В проеме окна, смотрящего на восток, виднелась голубая озерная гладь меж
крышами сельских домов. Нежная голубизна, которая была вовсе не озером, а
занимающимся рассветом.
Весь постоялый двор, похоже, крепко спал. Дро воспользовался теми немног
очисленными удобствами, что нашлись Ч включая затхлую, с привкусом желе
за, воду из бочки в нижнем зале и большой кусок вчерашнего хлеба. Он остави
л горсть монет, достаточную, чтобы с лихвой покрыть его счет, на тюфяке, гд
е во сне снова сражался с тварью. Наличность Дро сократилась не больше, че
м он рассчитывал, ибо тот кошелек, что так мастерски стащил у него воришка
-менестрель, был полон всего лишь мелких гладких кругляшек. Уже не первый
карманник в назидание себе выуживал такой улов из складок зловещей мант
ии.
На улице щебетала стайка птичек, зазывая восходящее солнце. Небесное озе
ро разлилось высоко над крышами, не затопив их, и на дне его покоился нерас
крывшийся бутон водяной розы.
Дро вышел на главную улицу и направился в сторону сине-стальной дороги. У
деревенского колодца вполголоса сплетничали женщины с ведрами. Он хоте
л, чтобы его видели Ч они увидели и принялись бестолково тыкать в него па
льцами. Одна из них, молоденькая, с лилейно-белой кожей, смотрела на него в
о все глаза, потом залилась краской и потупилась.
Он был доволен, что его заметили. Теперь не придется как-либо иначе объявл
ять о своем уходе.
Девушка с лилейной кожей пошла за ним, держась на безопасном расстоянии,
и проследила, как он вышел на дорогу и направился на восток Ч прочь от дер
евни и, что более важно, от покосившегося дома на отшибе.
Дорога взбиралась по склону невысокого холма. За ним шла череда плавных
спусков и подъемов. Земли, окрашенные в нежно-пастельные тона, по мере тог
о как поднималось солнце расцветали сочной зеленью, а у самого горизонта
обманчиво отливали синевой. Туда лежал путь Парла Дро, и он пройдет его. Н
о не сейчас.
Он сел на склоне холма, под колоннадой сливовых деревьев, лицом к долине и
деревне, покинутой на рассвете. Ветер играл в кронах Ч шелестели листья,
покачивались ветви, и это было хорошо. Отсюда селение было как на ладони, к
рохотное и чистенькое, а за ним Ч петля дороги, которая огибала старый до
м и поднималась в гору, при свете дня подобную гладкому мраморному конус
у.
Когда утро вступило в свои права, Дро увидел, как проснулась и ожила дерев
ня. Крошечные человечки высыпали на улицы, игрушечный скот погнали на па
стбища. Иногда теплый ветерок доносил с той стороны мычание коров, блеян
ие овец, издали больше похожее на мяуканье, собачий лай, звон кузнечного м
олота, скрип телег.
Перед самым полуднем толпа селян, как мужчин, так и женщин, прошла по главн
ой улице, свернула на дорогу и направилась к дому с башней. Несколько мину
т они стояли перед домом. Когда ветер подул со стороны гор, Парл Дро расслы
шал отдаленные вопли и звуки, сильно напоминающие удары камней о прочные
доски.
События в деревне не вызвали у него радости, но и не взволновали его чрезм
ерно. Точно так же красота Сидди Ч скрытая, незаметная с первого взгляда
Ч заинтересовала его, но не подтолкнула к тому, чтобы делать глупости.
Когда сельские гонители ведьм возвращались в деревню, Дро заметил в толп
е яркие одежды менестреля. Подойдя вместе с остальными к перекрестку, гд
е главная улица деревни ответвлялась от дороги, музыкант отделился от ни
х. Кое-кто пытался с ним спорить, но, похоже, не настаивал. Вскоре менестрел
ь нырнул в поля молодой пшеницы, и Дро потерял его из виду.
День разгорелся в полную силу, наполнив окружающий пейзаж яркими солнеч
ными красками. Парл Дро сидел, прислонившись спиной к стволу, расслабивш
ись, но не поддаваясь дремоте, и смотрел вниз, на деревню, из-под опущенных
век. Его черный плащ лежал рядом на траве, не скрывая более, что штаны, руба
шка и сапоги путника тоже черные, черные, как его глаза, а волосы на солнце
лишь самую малость светлее. Он выглядел странным, чуждым и опасным. Тольк
о глупец стал бы подкрадываться к нему со спины. Человек, бесшумно подобр
авшийся с южной стороны холма, может быть, и был глупцом, но не до такой сте
пени.
Темно-зеленый сливался с травой, зато маково-красный бросался в глаза. Ес
ли музыкант и рассчитывал застать Дро врасплох, то явно отказался от сво
ей задумки, смирившись с тем, что подкрасться незаметно ему все равно не п
од силу. Он зашел слева, предстал перед Дро во всей красе и воззрился на не
го с искренним осуждением.
Ч Ты знал, что я приду, да? Ч расстроенно спросил он.
Дро глянул на него. Ни недовольства, ни одобрения не было в этом взгляде.
Ч Мог бы и притвориться, что удивлен, Ч сказал музыкант. Ч Это бы тебя н
е убило.
Ч Зато могло убить тебя, Ч ответил Дро.
Менестрель пожал плечами и устало проделал остаток пути по склону холма
. Остановившись прямо перед Дро, он извлек кошелек с пустышками, который с
тащил прошлой ночью, и театральным жестом швырнул к ногам владельца.
Ч Это была подлая шутка, Ч сказал музыкант.
Ч Украсть кошелек тоже было не слишком благонравным деянием.
Ч Ты бы это пережил. Ты же знаменитость! Я никогда не ворую у тех, у кого ка
ждая монета на счету. Чем, по-твоему, я должен был платить за ужин? Думаешь,
мне там в долг отпускают? Хотят, чтобы я и песни пел, и денежки платил!
Дро сидел неподвижно и смотрел на долину внизу.
Музыкант сдернул с плеча потрепанную вышитую перевязь, на которой висел
его инструмент, и уселся на траву в шаге от Дро.
Ч И вообще, Ч сказал менестрель, Ч я вчера уже присмотрел себе девчонк
у на ночь. А сам так вымотался, что... нет, лучше промолчу, а то ты вот-вот расп
лачешься от жалости.
Дро все так же молча разглядывал деревню.
Музыкант лег в траву и устремил взор на листья над головой, мелькание про
нзительно-зеленого на пронзительно-синем. Лицо менестреля, с его длинны
м носом и гривой темно-золотых волос, портили уныние и беспокойство. В одн
ом ракурсе оно казалось заурядным, в другом Ч исключительно симпатичны
м, но и в том, и в другом Ч мрачным и угрюмым.
Ч Ты, наверное, хочешь знать, что я тут делаю, Ч раздумчиво предположил о
н.
Ч Не особенно.
Ч Хорошо. Тогда так: ты хочешь знать, почему у меня не хватает ума унести н
оги?
Тишина в ответ.
Ч Ладно, я скажу тебе. На самом деле нам с тобой по пути.
Ч По которому?
Ч Да брось ты! Я о том пути, по которому обречен пойти любой парень с такой
профессией, как у тебя. Не в этом году, так в следующем. Конечно, это может бы
ть простой сказкой. Но если так, я все равно в деле Ч я и тогда могу сложить
песню. Я говорю о Гисте Мортуа.
Ч О ком-то из твоих знакомых? Ч предположил Парл Дро.
Ч О месте, про которое мы оба знаем. Если оно вообще существует. Я несколь
ко дней скитался по округе, пытаясь разузнать о нем или найти кого-то, кто
знает дорогу туда. Готов поспорить, ты Ч знаешь.
Ч В самом деле?
Ч Видишь ли, при моем роде занятий нужна песня, чтобы сделать себе имя. Не
подражаемая, изумительная, из тех, какие никто никогда не сможет хорошо п
ерепеть. Однажды ночью, когда удача совсем Ч то есть совершенно! Ч отвер
нулась от меня, я вдруг понял, что моя песня ждет меня в Гисте Мортуа. Не дум
ай, я не из тех непуганых идиотов, что выпрыгнут из штанов за двухгрошовую
монетку. Миаль Лемьяль, то есть я Ч разумный человек. Я понимаю, когда не с
могу обойтись без проводника. А что до тебя, то, может, тебе придется по душ
е немного музыки в дороге.
Ч А может, Ч мягко сказал Дро, Ч и нет.
Ч А может, и нет. Кстати, о той девушке в старом доме. По-моему, очень гадко с
твоей стороны Ч так испортить ей жизнь. Сегодня утром я вместе с остальн
ыми ходил к ее дому. Они кричали, что, мол, ты ушел, но они-то остались, и кидал
и камни в ее дверь. Не такой уж ты и великий герой, верно?
Дро усмехнулся.
Ч По сравнению с тобой?
Ч Ладно-ладно, можешь издеваться, сколько влезет...
Двигаясь с небрежной ленцой, Миаль Лемьяль привел себя в сидячее положен
ие и подхватил инструмент, лежавший рядом в траве. Это был весьма необычн
ый предмет. Дека деревянная, аляповато раскрашенная, с инкрустацией из с
лоновой кости. От деки тянулись два скрещенных грифа с пятью струнами на
каждом. На концах их соединяла общая планка с серебряными колками, вбиты
ми, похоже, наобум, куда придется. К той же планке крепилась деревянная дуд
очка, мундштук ее был из слоновой кости, а другой конец уходил в резонатор
.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26