Монахи роились, как кремовые пчелы, утихомиривая толпу, п
робираясь сквозь нее к недолговечным островкам спокойствия. Никто не го
ворил прямо, что же случилось, но селяне по крупице собрали слухи и решили
, что в странноприимном доме завелось привидение.
Монахи старались держаться подальше от дверей приюта. Они даже не заходи
ли в ворота, ожидая на улице, как и остальные зеваки. Парлу Дро пришлось за
держаться во дворе по той причине, что братство снаружи завалило дверь п
риюта бревнами, кольями и корзинами Ч как будто призраку составит хоть
какой-то труд пройти сквозь это нагромождение. Дро расшвырял баррикаду,
пинком распахнул дверь и так же резко захлопнул ее за собой, как только пе
реступил порог.
Внутри странноприимный дом был темен, окна чернели беззвездными провал
ами. Дро подобрал опрокинутый стул монаха и подпер им дверь. В отличие от п
ервой, новая баррикада должна была удержать от вторжения живых.
В комнате было холодно и сыро Ч промозгло, как в склепе. На первый взгляд,
больше ничего необычного не было, разве что гул толпы на улице казался сл
ишком уж далеким и приглушенным.
Зрачки Дро расширились, и вскоре он уже мог видеть во мраке благодаря кош
ачьему зрению Ч одному из проявлений седьмого чувства. Он не прикоснулс
я к свечам и огниву. Время от времени случайный луч света от факелов селян
проскальзывал над оградой и падал в комнату, но потихоньку они померкли.
А затем охотник расслышал мелодичное журчание Ч плеск горной речки. Рек
и Силни. И Сидди.
Миаль, которого монахи отважно бросили на произвол судьбы Ч более того,
заперли, оставив один на один с загадочным ужасом Ч оставался в беспамя
тстве. Он лежал на кровати и мирно спал. Вид этого умиротворения наполнил
душу Парла Дро еле сдерживаемым гневом.
Охотник шагнул вперед, но тут призрак начал возвращаться.
Она проявлялась постепенно, полупрозрачной тенью в изножье у менестрел
я. Ее было видно от колен и выше, а ниже колен, сквозь тюфяк и распластавшег
ося на нем Миаля, текли дымные струи призрачной реки. Она просвечивала, и в
се же Дро четко видел, что на ней нет признаков окоченения, хотя она отчетл
иво, пусть и бессознательно, воспроизводила обстоятельства своей гибел
и. Сперва ее лицо было пустым и безразличным, но когда она увидела охотник
а и сосредоточилась на нем, в ней что-то изменилось. Ее глаза стали бездон
ными черными провалами. Она усмехнулась, и ее усмешка, обнажающая только
нижние зубы, была невыразимо ужасна. Подняв руки, в которых билась живая р
ыбка, она поднесла ее ко рту, словно хотела поцеловать, и вонзила зубы в тр
епещущую серебристую спинку. Струйки светящейся бледной крови побежал
и по ее подбородку.
Конечно же, рыба была лишь иллюзией. Мертвая Сидди Собан была даже больше
ведьмой, чем при жизни. Она создавала видения, чтобы запугать Дро. Когда же
она поняла, что он не испугался, рыба, рыбья кровь и даже призрачные воды р
еки исчезли.
Она парила в воздухе и по-прежнему кривила губы в отвратительном оскале.
Потом ее усмешка исчезла, и Сидди отпрянула Ч Дро безжалостно отталкива
л ее своей внутренней силой.
Она разинула рот в беззвучном крике и снова воздела руки. Ее ногти уже усп
ели удлиниться. Она бросилась в драку, но Дро был искушен в борьбе такого р
ода, а она Ч нет. Он отталкивал и отталкивал ее, пока не вдавил в стену, так
что призрачная девушка казалась теперь лишь слабо светящимся отпечатк
ом на побелке. Волосы ее легли на стену лунными лучами. Воля Дро удерживал
а ее распятой, словно бабочку на булавке, пока он, не сводя с нее глаз, безжа
лостной рукой сдавливал горло Миаля. Лишь когда тот, задыхаясь и кашляя, в
осстал ото сна, Дро выпустил его шею.
Миаль исторг лавину ругательств и упреков. Дро перебил его, схватив за во
лосы и развернув лицом к стене:
Ч Смотри, дурак!
Менестрель замер, окаменел, став не менее жестким, чем хватка Дро.
Ч Что... что это?
Ч А ты не знаешь?
Ч Сидди... это же Сид...
Ч Хватить твердить ее имя. Она и без того имеет немалую власть над тобой.
Как ты чувствуешь себя?
Ч Безумная слабость, Ч ответил Миаль с ноткой нелепого укора, будто это
Дро был виноват в его слабости. Ч Мне никогда еще не было хуже, чем сейчас.

Ч Тебе станет куда хуже, если она и дальше будет пожирать тебя.
Ч Пожирать?
Ч Она использует твою жизненную силу, чтобы поддерживать свое существо
вание. Разве ты не чувствуешь?
Ч Я... ну да, что-то чувствую. Ужасно я себя чувствую.
Дро отпустил менестреля, и тот без сил рухнул на кровать. Все это время Уби
йца Призраков не спускал глаз с призрака, пришпиленного к стене. Даже ког
да он говорил, три четверти его сознания и немалая доля энергии были соср
едоточены на том, чтобы удерживать Сидди как можно дальше от Миаля, источ
ника ее силы. И еще Ч чтобы не дать ей улететь. Ей вполне могло прийти в гол
ову, что полет отныне Ч единственное ее развлечение.
Ч Что ты прихватил с собой, Миаль? Ч спросил Дро. Ч Тогда, у реки?
Ч Чего?
Ч У реки, где она умерла, ты взял что-то с ее тела Ч прядь волос, ленту, что
угодно...
Ч Ничего я не брал!
Ч Не отрицай. Взгляни на нее Ч она убьет тебя так или иначе. Или подтолкн
ет к гибели, потому что завидует, что ты живой. Или вытянет из тебя всю жизн
ь, капля за каплей.
Ч Кажется, Ч сказал Миаль и закашлялся, Ч кажется, я взял с собой одну и
з ее туфелек. Не знаю, почему. Забыл. Они были атласные, очень маленькие. Я на
ступил на одну из них на берегу. Тогда я уже был почти больной. Я не знал, что
я...
Ч Где она?
Ч Где мой инструмент? Должно быть, положили куда-то...
Ч В изножье кровати. Достань его и дай мне.
Ч Не могу. Я слишком слаб, чтобы двигаться.
Ч Ничего, сможешь.
Ч Ладно, я... я попытаюсь...
Миаль забарахтался в постели. Руки его так дрожали, что он едва сумел ухва
тить перевязь и подтащить к себе гротескное сооружение из дерева и струн
. Прикосновение к вещи отрезвило менестреля. Но смятая туфелька действит
ельно лежала в резонаторе. Должно быть, он засунул ее в отверстие под стру
нами, хотя не мог припомнить, чтобы делал это. И все же, как-то он умудрился...

По-прежнему не глядя на музыканта, Дро вырвал туфельку у него из рук.
Ч Теперь, что бы ни случилось, оставайся на месте и помалкивай.
Ч А что должно случиться?
Миаль покосился на запертую дверь, но перед глазами все плыло. Тогда он тк
нулся носом в подушку, чтобы ничего не видеть.
Парл Дро встал примерно посередине между кроватью и дверью и бросил туфе
льку на пол. Подошва треснула там, где Миаль стиснул ее в кулаке. Бедная ту
фелька, все ее мучают...
Дро достал огниво и высек огонь. Услышав щелчок кремня, менестрель еще гл
убже зарылся в подушку. Неловко Ч ему мешала увечная нога Ч Дро нагнулс
я и поджег туфельку. Внутренне он уже приготовился принять на себя ярост
ь умирающего призрака. Но ничего не произошло.
Пламя охватило туфельку, превращая ее в пепел. Дро стоял и смотрел на то, ч
то осталось от Сидди Собан. Она распласталась по стене Ч бледная, хрупка
я, как мотылек, и прекрасная, не двигаясь и лишь пожирая его огромными пуст
ыми глазами. А потом она поблекла, растаяла, как иней. И исчезла.
Замогильный сырой холод тоже исчез, стало даже как-то неестественно сух
о.
Дро перевел дыхание. Знакомая усталость наваливалась на него, усталость
и что-то еще. Что-то такое...
Шум толпы снаружи стал слышнее Ч призрачного барьера на его пути больше
не было. Послышались торопливые шаги Ч кто-то пробежал через двор Ч и д
верь содрогнулась под ударами. На улице собралось достаточно людей, чтоб
ы в тесной концентрации у них возникло нечто вроде коллективного седьмо
го чувства. И это чувство уловило, что изгнание призрака свершилось.
Дро оттащил стул от двери.
Ч Уже все? Что бы там оно ни было? Ч простонал в подушку Миаль.
Ч Надеюсь, Ч ответил Дро Ч и сам испугался вылетевшего слова. Никогда
прежде у него не оставалось сомнений.

Глава 6

Гульба затянулась за полночь.
Большая часть деревни уже знала, что произошло. Многие даже сами были том
у свидетелями Ч свидетелями, которые на самом деле ничего не видели, а то
лько чувствовали и отчасти понимали. Монахи, едва осознав, что в странноп
риимном доме больше нечего бояться, торжественно втянулись гуськом в во
рота, благословляя и окропляя. Миаля они тоже благословили и окропили. Ме
нестрель, бледный и трясущийся, вцепился в перевязь инструмента и прошеп
тал:
Ч Мне жаль...
Ч Себя пожалел бы, дурак проклятый, Ч только и ответил Дро.
Когда он вышел в ночь, селяне подняли его на руки и понесли под аккомпанем
ент выкриков и звон кружек. Он слишком устал, чтобы сопротивляться. Впроч
ем, дело было не в усталости, он хотел заглушить то, что мучило его больше, ч
ем ноющая боль Ч сомнение. Так что он сидел за столом с селянами и пытался
напиться, пока они пытались вытянуть из него парочку зловещих историй. Е
му по большей части удалось уклониться от рассказов. Тогда они принялись
пересказывать ему свои собственные истории о призраках Ч подлинные и в
ымышленные. Они предложили ему поискать новую добычу в старой крепости.
Когда же Дро сообщил им, что провел в развалинах прошлую ночь, селяне прин
ялись многозначительно переглядываться. Он не стал убеждать их, что в кр
епости никогда не было его добычи. Тот, кто не наделен седьмым чувством, вс
е равно не отличит призрак от кирпича.
Несколько часов спустя большинство его собутыльников пребывали в разл
ичных стадиях глубочайшего опьянения. Сам же Дро оставался трезвым, хотя
в голове слегка шумело, словно тело намекало, что ему стоило бы ощутить де
йствие спиртного в крови.
Он вышел из таверны и побрел по улице под темным, расшитым звездами шатро
м неба, чтобы немного проветриться Ч или чтобы убедить себя, что проветр
ивание ему не помешает. Покуда он делал вид, что слегка пьян, он имел право
пользоваться привилегией пьяниц и ни о чем не думать.
Дождевые облака исчезли, небо очистилось. Луна лениво ползла по небоскло
ну, подбираясь к колокольне.
Женщина по имени Синнабар сидела перед гончарной мастерской. Королева О
гня. В мастерской тускло горел глаз печи для обжига, бросая багровый отбл
еск на ее щеку и грудь, на рыжие волосы и проворные пальцы. При свете луны С
иннабар лепила маленького глиняного пса. Она подняла глаза и увидела, ка
к Парл Дро стоит в распахнутых воротах и смотрит на нее.
Ч Ты выглядишь смертельно усталым, Ч уронила она как ни в чем не бывало.

Ч Всем свойственно уставать.
Ч Да. Время от времени.
Ч Можно мне войти?
Она опустила глаза Ч почти испуганно:
Ч Разве я не говорила, что моя дверь всегда открыта для тебя?
Дро шагнул через порог. В мастерской пахло обожженной глиной и каким-то т
еплым нежным благовонием, которое носила на своей коже хозяйка. В прошлы
й раз он не заметил этого запаха.
Ч Я снова предлагаю тебе мою постель, Ч сказала Синнабар, обращаясь к п
су, над которым работала. Ч Но на этот раз лишь для того, чтобы выспаться. У
меня чудесная постель Ч пуховые перины, глубже, чем шестнадцать морей, о
дна на другой. Тебе там будет хорошо. Ты совершенно изможден... И все-таки я
тебе кого-то напоминаю, верно?
Он стоял рядом с ней, а ее пальцы проворно трудились над глиняной фигурко
й. Песик уже казался почти живым, почти знакомым Ч вот-вот завиляет хвост
ом или залает. Дро наклонился и поцеловал ее в висок. Ее волосы, подсвеченн
ые пламенем, отливали золотом, и изумительный аромат исходил от них.
Ч Ты талантлива, Синнабар, Ч сказал охотник. Ч И твой запах прекрасен.

Ее пальцы замерли.
Ч Мой муж как-то привез мне деревянный гребень из далеких стран. Аромат
исходит от дерева, и когда я расчесываюсь, запах пропитывает мои волосы.

Ч Мне жаль, что он ушел от тебя, Ч сказал Дро.
Ч Неправда, Ч сказала Синнабар. Она встала, повернулась и посмотрела ем
у в лицо. Глаза ее блестели от слез. Ч А может, и правда. Мне стыдно за себя. Н
авожу красоту ради первого встречного... Или я для тебя Ч не первая встреч
ная? Я что, так на нее похожа?
Ч По-твоему, будет лучше, если я уйду?
Ч Не смей, Ч сказала она. Ч Постели на постоялом дворе кишат блохами.
Ч Что ж, наверное, это самая подходящая для меня компания.
Ч Ах, ты... Ч слезы все-таки хлынули у нее из глаз.
Дро уткнулся губами в густую темную чащу ее волос. Тепло и покой окутали и
х обоих, и пока длился поцелуй, они стояли, крепко обнявшись.
Ч Завтра, прежде чем ты уйдешь, есть кое-что... я должна сказать тебе. Твой с
путник уже достаточно выздоровел, чтобы идти дальше?
Ч Какой спутник?
Ч Паренек в странноприимном доме. Тот, к которому приходил призрак.
Ч У нас с ним нет ничего общего.
Ч Ах, Ч шепнула Синнабар, Ч не будь так уверен.
На этот раз она сама поцеловала его, одновременно пропуская сквозь пальц
ы его волосы Ч безмятежно и страстно. Затем она взяла его за руку и повела
наверх по маленькой лестнице, по коридору Ч в спальню, где ждала пуховая
перина в шестнадцать морей глубиной.

* * *

Звуки музыки, льющиеся из распахнутых дверей странноприимного дома, был
и так прекрасны, словно навеяны чарами. Подобно лучам утреннего солнца о
ни освещали гостиничный двор. По двору расхаживали голуби и ворковали в
экстазе. Неподалеку разлегся довольный кот, блаженно щурясь и подставля
я солнышку пушистый белый живот. Наверное, он был сыт и любил музыку.
Пока менестрель играл, его наполняло восхитительное ощущение, что он сов
ершенно здоров и полон сил. Но стоило перестать, как опять холодной водой
подступила слабость. Его мучила одышка, голова кружилась. Миаль отложил
инструмент и свернулся калачиком на постели.
Тишина... Кот прыгнул за дверь, голуби разлетелись. А через порог шагнула ж
енщина с волосами, рыжими, как обожженная глина.
Миаль посмотрел на нее встревоженно. Большинство женщин заставляли его
сердце замирать от страха и любопытства (если уж на то пошло, и некоторые м
ужчины тоже).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26