То был миниатюрный деревянный рыболовный крючок. Иеро
бросил и его туда же, а затем задумчиво ссыпал все фигурки в кожаный
мешочек. Его подсознание в попытке прозреть будущее выбрало любопытную
комбинацию символов, над которой необходимо было подумать. Рыболовный
крючок имел несколько значений. Одно из них - "скрытая опасность". Другое
- "скрытое значение", или, в более широком смысле, загадка. В совокупности
с раскрытой рукой одним из значений могло быть "вскоре появится друг,
владеющий некоей тайной". Другим значением могло быть также: "Остерегайся
друга с виду, который принесет тебе зло". Любопытно, но все это никак не
было связано ни с рыбой, ни с рыбной ловлей! Символов было только сорок и
потому предсказания были частенько невразумительными. Но как это
указывалось каждому новичку, приступающему к изучению искусства
предвидения, если эти сорок фигурок спасут твою жизнь, или чью-либо другую
жизнь хотя бы один раз, то разве этого недостаточно, чтобы оценить их? А
искушенный чуткий мужчина или женщина могут многое извлечь из них. Иеро
относился к своим способностям в этой области как к весьма средним, ни в
какое сравнение не идущим к его способности пользоваться исподтишка чужим
зрением. Но предсказания и раньше помогали ему и он всегда чувствовал
некоторое облегчение, воспользовавшись своей способностью предвидения.
Он упаковал седельный мешок, и тут лорс, продолжающий нести охрану,
внезапно всхрапнул. Иеро повернулся, его тяжелый клинок будто сам собой
выскочил из-за левого плеча и оказался в руке. Только тут он заметил
небольшого медведя.
За прошедшие тысячелетия медведи изменились, как и все остальное, то
есть все медведи изменились по-своему. Это был бурый медведь и зоолог
двадцатого века не заметил бы ничего странного в его теле, если не считать
более широкого и округлого лба. Если бы он обращал внимание не только на
внешний облик, а заглянул бы зверю в глаза, то смог бы заметить и еще
кое-что. Медведи никогда не были глупы, теперь же они, возможно, в разной
степени, потеряли уровень животного. Иеро отметил, что медведь был один.
Медведь казался совсем еще подростком. Он стоял на задних лапах,
бессильно свесив передние на живот. "Должно быть, он весит около
полутораста фунтов, - подумал Иеро. - Может быть, он весит и больше, и не
исключено, это совсем не пестун, а совершенно новый вид". Он попробовал
прощупать разум животного и получил в ответ неожиданно сильную мысль.
"Друг - друг человек - еда (мольба). Друг - помощь - опасность (ощущение
жара). Друг - медведь (он сам, ощущение идентификации) - помощь -
опасность." Мысли его были на удивление живыми и ясными. Иеро приходилось
общаться с животными, и каждый раз с известным напряжением сил, но этот
зверь обладал силой мысли, сравнимой с мыслью тренированного человека. Да,
много чудес на свете!
Человек опустил свой короткий меч и расслабился, медведь тоже уселся
на пятки. Иеро мысленно велел Клацу оставаться настороже и отметил
мимоходом, что лорс, похоже, считает медведя безобидным.
Иеро забрался в седельный мешок и достал сушеного спрессованного
пеммикана. Древняя дорожная пища людей севера, состоящая из животного
жира, кленового сахара и сушеных ягод, спрессованных в пирог, до сих пор
сохранила свое название неизменным. Иеро отломил кусок пеммикана, бросил
его медведю и мысленно спросил:
"Кто, что несет опасность?"
Медведь поймал пеммикан передними лапами совершенно человеческим
жестом и сразу же целиком запихал себе в пасть. Мысли его мгновение
затуманились, потом вновь прояснились.
"Пища добрая, сытная - еще. Что-то зловещее приближается - охотится -
охотится на людей, зверей - охотится на этого человека - уже совсем
недалеко позади - недалеко впереди - смерть повсюду - медведь, он сам,
поможет человеку".
В конце последовала неясная мысль, и человек понял, что медведь
старается сообщить ему свое имя. Оно было совершенно непроизносимым, но
Горм будет достаточно хорошим приближением. За четкими и ясными мыслями
Иеро смог рассмотреть и еще кое-что. Горм действительно был еще совсем
юным медведем, ему было около трех лет и он совсем недавно появился в этом
районе - пришел с Востока. Но опасность действительно существует и, пока
они стояли здесь, смыкалась вокруг них со всех сторон. На короткое
мгновение через разум медведя перед ним мелькнула полнейшая, холодная
злоба, такое впечатление, будто что-то пухнет и жиреет где-то в укромном
месте и сплетает паутиной ужаса весь лес. Теперь он понял, что медведь
показал это ему намеренно, чтобы внушить, как сильна опасность. Лемуты,
Нечисть! Ничто иное не может внушить такой страх обычному человеку или
зверю. Клац позади него фыркнул и ударил в землю большим передним копытом.
Он уловил большую часть их мысленного обмена и то, что он понял, ему не
понравилось.
Иеро повернулся спиной к Горму и кончил упаковываться. Он убедился,
что пестун опасности не представляет, что медведь и сам боится, но в то же
время стремится ему помочь. Цивилизованные люди теперь крайне редко
охотились на медведей и стародавней вражды между пионерами и поселенцами
больше не существовало.
Усевшись в свое высокое седло, человек послал вопросительную мысль
зверю
"Куда?"
"Следуй-осторожно-вначале опасность-медленно следуй", - раздалось в
ответ. Горм встал на все четыре лапы и поспешно бросился прочь с полянки.
Безо всякого предупреждения Клац повернулся и пустился следом за медведем,
стараясь держаться в футах пятнадцати от него. Тот факт, что лорс доверял
медвежонку, и был главным доводом для Иеро, когда он принимал решение.
Порода лорсов была выведена не только сильной и искусной в бою, но и
бдительной - их ментальные сторожевые качества оценивались столь же
высоко, как и физические.
Они отправились на юг тем же путем, каким шел Клац, и вскоре вновь
пересекли дорогу. И тут медведь сделал нечто такое, что заставило Иеро
вытаращить глаза. Передав им сигнал остановиться, Горм снова перешел через
грязную дорогу, а затем протащил себя обратно на передних лапах, стерев
толстым брюхом следы широких копыт Клаца. Теперь на пыльной дороге
остались только следы стада буйверов да смазанное пятно.
"Следуй-иди по твердому грунту потихоньку-не оставляй следов, -
мысленно услышал Иеро. - Не говори-следи за мной-другие подслушают
очень-опасно".
Иеро кивнул сам себе. Медведь действительно умен, очень умен.
Поблизости, видимо, гнездо лемутов. или какой-то центр, или что-то вроде
этого. Если пользоваться мысленной речью, ее легко можно перехватить и по
их следам может устремиться нечто ужасное. Он вспомнил то мимолетное
ощущение отвращения и ледяной ненависти, которое передал ему медведь, и по
спине у него пробежали мурашки.
Некоторое время Горм бежал легкой трусцой, что для лорсов означало
лишь широкий шаг. Воин-священник не ослаблял внимания. Иеро был опытным
лесным жителем, и потому отметил, что медведь ведет их по каменистому
грунту и что в лесу слишком тихо. Обширные леса Канды стояли
непотревоженными и обычно были полны жизни - на деревьях, на земле и даже
в воздухе. А сейчас вокруг было тихо. Ни одна белка не обругала
путешественников, немногочисленные птицы трусливо прятались в ветвях и не
было видно ни одного следа больших животных, таких, как, скажем, олень.
Был тихий и безветренный осенний полдень и почти бесшумный шелест листьев
громом отдавался в ушах Иеро. Его мозг был угнетен. Он почти физически
ощущал давление снаружи, будто сам воздух отчего-то сделался плотней.
Иеро перекрестился. Эта странная тишина и ментальное давление были
неестественными и могли исходить только от сил тьмы, от Нечисти или от
какого-нибудь их логова.
Внезапно Горм остановился. Благодаря какому-то сигналу, которого не
уловил всадник, огромный лорс получил какой-то приказ. Он тоже мгновенно
остановился и так же внезапно лег, скорчившись за большой грудой палых
листьев. Клац весил всего лишь чуток меньше тонны, но опустился на колени
с грацией танцора совершенно беззвучно. Иеро тоже лег на шею лорса,
вытянулся и постарался увидеть, что же так насторожило его проводника.
Перед ним открылась широкая и неглубокая впадина, редко поросшая
молоденькой ольхой и низкорослым кустарником. Прямо на их глазах из
высокого леса справа появилось что-то, около дюжины каких-то фигур.
Иеро считал, что знаком со многими видами лемутов: Крысюками,
Волосатыми ревунами, Немедведями, которые вовсе не были ни людьми, ни
медведями, Липунами и некоторыми другими. Но перед ним была новая
разновидность и, как все лемуты, весьма неприятная на вид, Они были
невысокими, в среднем не выше четырех футов, но очень широкими и
приземистыми. Были они прямоходящими, но позади них болтались пушистые
хвосты. Они были полностью покрыты влажно-маслянистым мехом
желтовато-коричневого оттенка, а морды с глазами-бусинками были узкими и
злобными. Даже искушенному современнику было трудно проследить линию их
предков, ведущую к генетическому взрыву в семействе росомах после
Погибели, и Иеро просто отметил, что перед ним новая и опасная
разновидность лемутов. Опасная потому, что у них были настоящие руки, а их
круглые головы и сверкающие глаза выражали злобный разум высокого уровня.
Одежды на них не было, но каждый нес длинную дубину, на утолщенном конце
которой поблескивали черные осколки обсидиана. Волна злобных намерений
подобно облаку газа распространялась перед ними. Шли они цепочкой, забавно
подпрыгивающей походкой, однако, очень быстро. Через каждые несколько
шагов их вожак останавливался и нюхал воздух, затем опускался на
четвереньки и осматривал землю, а остальные внимательно осматривались по
сторонам. Трое путешественников на холмике, возвышающемся над отрядом,
замерли и даже старались не дышать. Злобные мохнатые Прыгуны, как их
окрестил Иеро, были примерно в двухстах ярдах и если продолжат идти через
впадину не сворачивая, то выберутся из нее прямо рядом с
путешественниками. Но когда цепочка сгорбленных фигур достигла центра
углубления, они остановились. Иеро напрягся и рука его потянулась к
реликварию, где хранился яд, потому как откуда-то появилась еще одна
фигура, приближающаяся теперь к мохнатым Прыгунам.
Несомненно, это был высокий человек, облаченный в темно-серый плащ,
из-под которого виднелись только обутые в сандалии ноги. Капюшон был
откинут и в вечерних лучах солнца ясно виднелась голая безволосая голова.
Кожа его была какой-то бледной, казалась мертвенно-бледной, а цвет глаз
казался изменчивым - его невозможно было рассмотреть с такого расстояния.
На плаще с правой стороны груди был какой-то символ в виде спирали,
который тоже было трудно рассмотреть, нанесенный чем-то красным на
переплетении кругов и линий. Никакого оружия у него видно не было, но от
него исходила аура ментальной силы и холодной угрозы, как тот холод,
которым огромный айсберг извещает о своем приближении мореплавателей.
К добру ли, к худу ли, но это был экстраординарный случай и Иеро
хорошо это понимал. Вот уже несколько столетий ходили слухи, и даже
больше, чем слухи, что у Нечисти есть руководители-люди, целиком
предавшиеся злодеяниям и коварству. В нескольких случаях о таких людях
сообщалось, что их мельком видели, когда они руководили нападениями
Нечисти на караваны или поселения Аббатств, но слухи эти были смутными и
противоречивыми.
Однако, в двух случаях убили людей, пытавшихся проникнуть в секретный
учебный центр и к охраняемым картотекам Центрального Аббатства в Саске. И
каждый раз тела убитых почти сразу же растворялись, и оставалась только
куча гнили, так что и исследовать было нечего, кроме обычной одежды,
по-видимому, когда-то принадлежавшей обычным людям. Но в каждом случае
монастырские охранники и священники поднимали тревогу из-за мысленного, а
не плотского ощущения опасности, и в каждом случае те люди или существа
проникали сквозь многочисленную охрану, которая утверждала впоследствии,
что ничего не видела.
Существо, оказавшееся сейчас перед Иеро, могло быть только одним из
тех таинственных людей, которые, как предполагалось, правят Нечистью.
Никакой нормальный человек, даже отверг, не стал бы, да и не смог бы
общаться с этой злобной стаей. А тем более, когда этот человек подошел к
дикарям, они раболепно съежились, явно выказывая страх.
Вожак Мохначей, низко склонившись, подошел к человеку и они отошли
немного в сторону, а остальные сгрудились в кучку, непрестанно похрюкивая
и повизгивая низкими голосами. Иеро увидел, что губы человека шевелятся и
в ответ время от времени поблескивали желтые клыки вождя Прыгунов. Они
явно разговаривали друг с другом, не пользуясь мыслеобменом! И хотя Иеро
внутренне содрогался от отвращения ко всей этой банде, ученый внутри его
не мог не восхищаться подобным искусством. Когда пользуются естественной
речью, не возникает предательских потоков мысли, из-за которых он боялся
обращаться к Клацу чаще, чем только в силу крайней необходимости и из-за
чего медведь и призвал их к мысленному молчанию.
Теперь совещание, видимо, окончилось: человек, очевидно, отпустив
стаю ужасных существ, повернулся и пошел прочь в том направлении, откуда
пришел. То есть, на юго-восток. Мохнатые прыгуны обступили своего вождя,
который прорычал им нечто такое, что заставило их утихомириться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53