Священник остановился. Действительно, кто-то вдалеке шаркает ногами
по камням или ему снова послышалось? Он вновь прочесал пространство в
поисках излучений разумов людей-Нечистых, и ничего не обнаружил. "Должно
быть, крыса или другой мелкий хищник", - решил он и пошел дальше. Ни один
человеческий разум в крепости не насторожился.
Наконец коридор выпрямился. Теперь он шел вверх под ощутимым углом,
слабый проблеск света далеко впереди оповещал о конце. Иеро,
воодушевленный, припустился бегом, равномерно дыша. Он уже начал
чувствовать напряжение всех своих ментальных сил, превосходившее даже
физические усилия, но коридор все тянулся.
Священник миновал последний тусклый светильник и вбежал в темноту за
ним, когда скрежет когтей по камню заставил его обернуться и схватиться
одновременно за мачете и кинжал.
Как раз под последним светильником он увидел огромное черное тело,
заполняющее коридор чуть ли не на всю ширину и несшееся на него с огромной
скоростью. В то же самое время, каким-то образом почувствовав, что его
заметили, чудовище издало страшный улюлюкающий рев и коридор заполнился
оглушительным шумом.
Чи-Чаун! Каким-то образом ревун-гигант почуял, что Иеро бежал, и
выследил беглеца.
А священник искал только следы разумов Нечистых и совершенно забыл,
что у них есть и союзники, которые думают в совершенно другой полосе
частот! Но времени на самобичевание не было.
Когда лемут проносился под последним светильником, Иеро увидел
блеснувший мясницкий нож в огромной лапе этой грязной твари. Тут священник
и сам бросился в атаку.
Он переложил мачете в левую руку, так что в ней оказались и мачете, и
кинжал, а сам наклонился и затем изо всех сил швырнул булыжник величиной с
кулак прямо в широко открытый в вопле усыпанный клыками рот. Булыжник
попал в цель, вопль тут же прервался, мерзкая скотина остановилась от
нестерпимой боли и замахала по воздуху левой лапой.
Следом за камнем несся и Иеро, мачете уже оказалось в его правой
руке, кинжал в левой и он к тому же не преминул воспользоваться тем, что
нападал на лемута сверху вниз.
Чи-Чаун попытался было вскинуть свой тесак, но священник кинжалом
отбил его в сторону и нанес ужасающий удар по страшной кровоточащей морде,
возвышающейся над ним. Короткое тяжелое лезвие, направляемое не только
физической силой, но крайним отчаянием - Иеро не сомневался в
окончательном итоге в случае промаха - вонзилось между полыхающими
красными глазами. Череп с отчетливым треском развалился надвое, будто
расколотое топором толстое полено.
Вот и все. Огромное тело ревуна медленно падало вперед, глаза его
полыхали даже в смерти и Иеро пришлось отскочить в сторону, чтобы не быть
придавленным. Рукоять мачете выскользнула из его ослабевшей руки - так
глубоко вонзилось оно в голову чудовищного врага.
Воцарилось молчание, нарушаемое только затрудненным дыханием
священника. Как только он снова смог рассуждать здраво, он попытался
высвободить свое оружие и одновременно мысленно прощупать крепость - не
поднялась ли общая тревога. Но ничего не обнаружил. Ни ментального шума,
ни настороженности - ничего. Те разумы, которые он смог выборочно
проверить, ничего не подозревали и занимались обычными делами. С'дуна все
еще лежал в наркотической дреме, терзаемый мрачными видениями.
Наконец, Иеро выдрал мачете из черепа мертвеца, наклонился и вытер
его более или менее дочиста о грязный мех лемута. Он постоял немного,
задумчиво глядя на огромное тело, мускулы которого, несмотря на смерть,
все еще сокращались.
- Мне жаль, Чи-Чаун, - пробормотал он. - Может быть, если бы тебя
взрастил порядочный человек, ты стал бы представителем новой человеческой
породы, а не злобным людоедом, порождением кошмара. - Тронутый трагедией
самого существования лемутов, он вознес краткую молитву, а потом
повернулся и пошел к выходу. Он уже чуял свежий ветерок в промозглом
воздухе туннеля сквозь вонь мертвого ревуна.
Свет оказался дальше, чем представлялось, и прошло больше времени,
чем он надеялся, когда священник выбрался из туннеля. Теперь его ноги
заболели по-настоящему.
У запасного выхода из подземного мира Нечисти не было никаких дверей.
Просто туннель в конце делал двойной зигзаг, чтобы ни снаружи, ни изнутри
выхода не было видно. Выходом служила узкая щель, сквозь которую едва
можно было протиснуться.
Гражданин Метца осторожно выглянул наружу. Хотя солнце уже и
садилось, ему пришлось прикрыть глаза, пока они не привыкли к нормальному
свету внешнего мира. Выход из подземного убежища был расположен высоко, у
левого края гавани, в которую приплыл корабль с пленным Иеро на борту.
Сейчас он смотрел на восток и свет заходящего солнца лил сзади и сверху.
Оказывается, под землей он прошел достаточно много.
На склоне скалы, покрытой каменистой осыпью, ничего не росло. Далее
лежала гавань. В ней стояло на якоре несколько кораблей, в том числе и
взявшее его в плен узкое черное судно. Легкий ветерок рябил воду в гавани,
а в открытом море дул свежий бриз и бежали барашки по волнам. И он увидел
кое-что еще.
В гавани была лишь одна пристань, к которой его и подвезли, а от нее
шла дорога к замку. Замок хмуро смотрел на Иеро поверх гавани, поверх
голых скал, окружающих его стены. Ворота были заперты. Никто не расхаживал
по стенам, ни одного звука не доносилось от величественного сооружения.
Но справа, неподалеку от того места, где сейчас скорчился Иеро, от
замка к крошечной бухточке с берегом, покрытым галькой, сбегала тропинка.
На берегу была раскинута пара сетей, а на гальку были вытащены две
маленькие деревянные лодки, для надежности привязанные веревками к большим
валунам. Священник решил, что правителям Мертвого острова временами
хотелось полакомиться свежей рыбкой и они посылали своих слуг на ее ловлю.
Впрочем, какой бы ни была причина существования лодок, они давали шанс.
Сверху хорошо было видно, что весла лежали прямо в лодках, а в одной из
них поперек банок находилась даже складная мачта, вокруг которой был туго
обмотан парус.
Иеро ухитрился попутно следить за скоплениями разумов в замке и его
подземном мире. Все еще никто не беспокоился. Очевидно, Чи-Чаун следил за
своей предполагаемой жертвой в одиночку, не собираясь делиться ни с кем
тем, о чем думал, как о свежатинке на ужин! Но когда-то спокойствию
настанет конец. Тем не менее, Иеро решил подождать. Темнело быстро, солнце
скоро зайдет. Ночь гигантски увеличит его шансы. Рискнуть стоило.
Тени быстро удлинялись. В грузном приземистом замке не светилось ни
одно окошко и его злобный силуэт становился все более трудно различимым. В
гавани тоже не было огней. "Нет даже якорных огней", - подумал Иеро,
которому случалось бывать на побережье Виси и общаться с мореходами. Эти
люди слишком беззаботны, решил он, они не в состоянии поверить, что кто-то
решиться бросить им вызов в их собственной крепости. Само отсутствие у них
опасений послужит щитом одному из служителей Божьих. Но только послужит
ли? Он вспомнил, как в лодке С'дуна заметил, что у Мануна много
охранников; лучше соблюдать осторожность.
Несколько звезд мерцало сквозь плывущие облака, но луны не было, а
вскоре пропали и звезды. Поднялся ветер и застонал в пустых голых скалах
Мертвого острова. Это голоса бесчисленных замученных жертв и невинно
убиенных Нечистью, подумал Иеро и решил, что чтобы ни произошло, он в их
число не войдет.
Он медленно спускался по склону, все его чувства были напряжены, но
священник ничего не ощущал ни слухом, ни разумом.
Вскоре он различил в темноте силуэты лодчонок. Он наощупь подошел к
той, в которой была мачта, и отвязал веревку. Потом, перекинув через плечо
веревку, принялся стаскивать лодку в воду. Лодочка оказалась тяжелой и
пришлось повозиться. Дважды он останавливался и отдыхал и каждый раз
осматривал темную громаду крепости в поисках огней.
Наконец, он спустил лодку на воду, забрался в нее и установил мачту.
Потом вернулся на берег, проломил дыру в днище второй лодки острым камнем
и захватил из нее весла себе про запас. Он вставил весла в уключины и
погреб вдоль берега к выходу из гавани.
Греб он осторожно, стараясь не наскочить на скалы и не пытаясь плыть
быстрее. Его суденышко оставалось почти невидимым в глубоких тенях
нависших скал и он точно следовал каждому изгибу берега. Один раз ему
пришлось проплыть мимо стоявшего на мертвом якоре большого корабля, из
тех, что он видел раньше, но миновал он его быстро; ничего не двигалось по
борту корабля, да и признаков деятельности разумов на корабле он уловить
не смог. Больше всего его тревожили короткие крутые волны, становившиеся
все злее по мере того, как он приближался к выходу из гавани. Брызги все
чаще залетали в лодку, но и этому факту он был признателен, ведь, по
крайней мере, ему теперь не грозила жажда. Его внимание привлекли две
плоские овальные деревяшки, посаженные на ось возле уключин. Хотя раньше
он никогда не видел швертов - люди его страны не пользовались ими - их
предназначение он понял быстро. Плоскодонная лодчонка могла бы плыть вбок
под парусом с той же скоростью, что и вперед, могла даже перевернуться без
приспособлений, улучшающих устойчивость. Шверты вращались на осях,
приделанных к бортам лодки, так что когда поднимался парус, можно было
спустить шверт с подветренной стороны лодки. Священник был достаточно
опытен в обращении с парусами, хотя и плавал только на лодках с
постоянными килями, он умел ходить галсами и понимал, как наилучшим
образом воспользоваться мореходными качествами лодки.
Хотя он и готовил себя, полная сила ветра у выхода из гавани застала
его врасплох. Конечно же, это был вовсе не шторм, но в крохотной лодке,
всего лишь двенадцати футов длиной, ветер казался более сильным, чем на
самом деле. Ветер сорвал с вершины волны пригоршню пены и швырнул в
затылок Иеро. Вода сбежала по шее под плащ и заставила поежиться. Но вода
не была холодной - чуть прохладней температуры тела, и он упрямо греб по
волнам, кидавшим скорлупку вверх-вниз. Он быстро нашел ритм, не
позволяющий волнам слишком его захлестывать.
Иеро был точно посередине выхода из гавани, по бокам высовывались
черные клыки скал, когда поднялся ментальный переполох. Он тут же
захлопнул свой новый мыслещит и просто прислушивался к суматохе, тщательно
продолжая грести.
Он легко прослушивал мысли С'дуны, почти бессвязные от ненависти и
ярости, когда того разбудили и сообщили новости. Прослушивал он и мысли
других адептов - вот только как много их там было, сейчас сказать не мог -
те сразу же выткали мысленную поисковую сеть. Но он чувствовал, что это
бесполезно. Щит его стал непроницаемым, он стал мысленно невидим для
нечистых, его нельзя было засечь, не говоря уж о том, чтобы разрушить этот
щит. Он гораздо больше беспокоился о чисто физических методах обнаружения
и преследования, понимая, что холодные умы Мануна подумают об этом тоже, и
до этого момента остается не так уж много времени.
Удача, или что-то другое, подумал Иеро, мысленно извинившись перед
Богом, не покидала его. Только он обогнул крайние скалы у входа в гавань,
как на стенах замка вспыхнули огни. В то же самое время в небо взметнулись
ракеты, озарив гавань спектрально-голубым светом. Не более чем в двух
корпусах лодки от себя Иеро увидел устье гавани, почти столь же ярко
освещенное, как днем. Но теперь его скрывала от вражеских глаз стена
камня, внешний бастион самого Мертвого острова.
Тем не менее он не питал иллюзий по поводу своей безопасности. Как
только эмоции уступят место логике, Нечистые быстро обнаружат пропажу
лодки. В конце концов, как еще он смог бы покинуть Мертвый остров, как не
по воде?
Иеро сложил весла в лодку и распустил парус. Парус был самого
простого типа: в забытых тысячелетиях он назывался "люггер", и Иеро уже
сталкивался с такой оснасткой. Потом, решив, что ему нужно плыть вдоль
берега острова в восточном направлении, он опустил правый шверт. Затем
воткнул шпильку весла в дырку на корме, так что получился грубый, но
подходящий руль.
Потребовалось некоторое время, чтобы приспособиться к лодке, и не все
получалось гладко. Один раз лодка накренилась так сильно, что ее чуть не
захлестнуло, но священник ухитрился выпрямить суденышко. К счастью, ветер
дул с запада и дул ровно, без порывов. Кроме того, скорлупка была хорошо
сбалансирована и прекрасно слушалась паруса.
Иеро был сильно занят лодкой, стараясь не налететь на скалы, и потому
перестал мысленно прощупывать остров, хотя щит свой не снимал, переведя
его на "автоматику". И сейчас он почувствовал что-то новое, какой-то
странный неприятный трепет на мысленных коммуникационных волнах. Ему этот
трепет ничего не говорил, да и не угрожал ему, разве что вызвал легкое
раздражение. Но он не понимал, что означает этот трепет, и его это
беспокоило.
А потом, из воды, украшенной белыми барашками волн, по левую руку от
него, дальше тени, отбрасываемой островом, промелькнула будто бы длинная
извивающаяся веревка, толщиной с его тело. В растущем свете ракет было
хорошо видно.
Червеобразные твари из гавани! Манун вызвал новых и страшных
преследователей из таинственных глубин Внутреннего моря.

7. ЗАТЕРЯННЫЙ ГОРОД
Лючара сидела скрестив ноги и не отрывала взгляда от крошечного
костра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53