Он вскочил на ноги.
- Ложись! - голосом он отдал приказ лорсу и отвел его к тесно
растущей группе пихт, свободной рукой подталкивая туда и Горма. Медведь
сразу же все понял и не пытался затеять мыслеобмен. Тренированный лорс и
нетренированный медведь оба ощутили внезапное появление непредвиденной
опасности, и подгонять их не пришлось.
Иеро привалился к боку лорса со взведенным наготове метателем. Хотя
дистанция его точного боя не превышала трехсот футов, но им можно было
пользоваться и на расстоянии вдвое большем, и, к тому же, это было самое
мощное его оружие. Вглядываясь в небо сквозь покров игл и ветвей, он искал
своего врага. Наконец, он его увидел. Высоко в небе и далеко в стороне
ленивыми кругами парил черный силуэт, похожий на огромного сокола. Он то
появлялся, то исчезал из виду. Священник достал из сумки свой дальнозор -
короткий медный телескоп, которым пользовался крайне редко, и попытался
разглядеть врага. Самолет или, на самом деле, безмоторный планер - что это
такое, Иеро уж во всяком случае знать не мог - все же был слишком далеко.
"Так вот что, значит, пытался описать медведь", - подумал он. Охота вовсе
не окончена, просто сети теперь раскинуты широко и, несмотря на
расстояние, которое, как он надеялся, отделяет врагов от него, силы
Нечисти все же идут по из следу. Он угрюмо посмотрел на землю, а потом на
левую руку, все еще стиснутую в кулак.
Кулак! Он бросил взгляд на полянку, которую только что покинул. И
кристалл, и фигурки все еще лежали там. Он скользнул в укрытие так быстро,
что совершенно забыл про них. Он позволил врагу испугать себя, поколебать
свою уверенность. Иеро быстро произнес математическое правило в качестве
молитвы и взглянул на свою ладонь, где лежали три фигурки, бессознательно
выловленные им во время мысленной схватки с летчиком.
Во-первых маленькая рыба, резная фигурка с раздвоенным хвостом. Она
означает воду, воду в любом виде. А так же означает или может означать
лодки, пристани, сети, удочки, соль и другие понятия, связанные с водой.
Это был также один из символов принадлежности к мужскому полу. Вторым
символом оказалось крошечное копье. Оно означало войну вообще и включало в
себя схватки всех сортов, а также любую опасную охоту. Последний символ
оказался очень странным и Иеро пришлось припомнить школьные занятия, когда
он изучал различные значения всех символических фигурок. Этот символ
никогда не попадался ему в руку, ни разу за все многолетние предыдущие
попытки. Это был крест, крошечный символ семитысячелетнего христианства,
но в самом его центре, там, где сходятся перекладины, был вырезан
миниатюрный овальный глаз. Крест и Глаз! Иеро почувствовал, как по его
спине побежали мурашки. Этот редко встречающийся символ предсказывал
столкновение со ментальным злом, чем-то таким, что угрожало не просто
телу, но и самой душе.
Он осторожно положил эти символы на землю и обратил взгляд на небо.
Летательный аппарат был еще виден, но казался просто точкой далеко в
северной части неба. Священник метнулся на полянку и подобрал кристалл,
фигурки и ларец. Даже орел не смог бы разглядеть движение на таком
расстоянии, подумал он.
Священник упаковал свои принадлежности, Клац жевал свою жвачку, а
медведь посапывал, полностью расслабившись и моментально погрузившись в
сон. Иеро снова и снова обдумывал значение трех символов. Он направляется
к воде, даже если он попытается повернуть, то почти наверняка уже слишком
поздно. Летун примерно знает, где он и, возможно, уже организуется
преследование. Он не отважился послушать добытый им жезл из опасения, что
его засекут, но был уверен, что эфир вибрирует от призывов и наставлений
Нечисти. Несомненно, лемуты так и хлынут из своих убежищ на севере. А как
насчет Юга? Какая ловушка или ловушки ждут их там?
Рыба, Копье и Глазастый Крест! Вода, сражение и какая-то ментальная
угроза. Но правильно ли он понял значение символов? В любом случае есть
несколько различных интерпретаций. Последний символ, Глазастый Крест,
может означать зловещую психическую угрозу, но может означать и великий
грех, который ляжет на совесть самого прорицателя, и, даже более того,
смертный грех. "Черт побери все это", - гневно сказал себе Иеро. Прежде
чем покинуть Республику, он исповедовался аббату Демеро. А то, что он
сказал Леслане д'Ондоте, что она не станет ни его первой, ни второй,
никакой женой, а дальше, что все ее таланты сводятся к тому, чтобы падать
на спину при всяком удобном случае, так это вовсе не смертный грех, а
легкая грубость. Более тяжелой вины он за собой не чувствовал.
Предположим теперь, что Копье означает охоту, а Рыба - лодку. Нет, в
теперешних условиях это просто глупо. Ну, а какие еще есть возможности?
Все долгое послеполуденное время он по разному вертел в уме всевозможные
комбинации этих трех символов. Но в основном его мысли занимал Глазастый
Крест. Внутренне он был уверен, что не совершал и не совершит никакого
смертного греха, а, значит, близится ужасная схватка с силами зла,
подчиняющимися Нечисти.
Решив не показываться пилоту летательного аппарата, кем-бы он ни был
- человеком, лемутом или кем-то еще, Иеро вместе со своими двумя
спутниками подождал, пока солнце не оказалось лишь тонкой красной полоской
на западном горизонте. Только тогда они выбрались из-под пихт и
отправились на юг по грязи между последними, самыми упрямыми деревьями
тайга.
Начали появляться лужицы, вода в которых поблескивала в свете звезд,
и вскоре они начали попадаться все чаще. Деревья становились все более
низкорослыми, а сосны исчезли вовсе. Вместо них стали появляться кувшинки
и другие болотные растения, смутно вырисовывающиеся в ночи. Бледные ночные
цветы, растущие в грязных лужах, издавали странный и приятный аромат, а от
других, казалось, во всем точно таких же луж, исходило зловоние.
Папоротники тоже стали очень большими, иногда выше головы Клаца, и росли
они большими темными кустами, иногда такими плотными, что путешественникам
приходилось обходить их. В последние дни воздух становился все теплее, но
теперь он стал и теплым и нежным, и даже за благоуханным ароматом
угадывался намек на тяжелое гниение перезрелых растений. Позади остался
тайг с его холодными животворными ветрами, и теперь они дышали воздухом
Великой Топи, населенной чудовищами болота и раскинувшейся на много лиг
вдоль северного берега Внутреннего моря. Это была нехоженная, чрезвычайно
опасная пустынная местность, весьма приблизительно нанесенная на любых
картах.
Едва Иеро вспомнил все это, где-то перед ним раздался чудовищный
квакающий рев. Он подавил все естественные звуки ночи, беспрерывный звон
болотных насекомых и хор маленьких лягушек одной своей вибрацией.
Клац остановился как вкопанный, впереди замер Горм гротескной тенью
уродливого пойнтера, подняв переднюю лапу, с которой в грязную лужу капала
вода. Какое-то мгновение они прислушивались, а потом, ничего не
дождавшись, осторожно двинулись вперед. Иеро смазал руки и лицо
отпугивающим насекомых жиром, но облако москитов было очень плотным и
время от времени они проникали под одежду, так что для Иеро самым тяжким
испытанием было то, что он не мог от всего сердца выругаться. Они прошли
всего лишь около ста ярдов, когда хриплый рев разорвал влажную тьму перед
ними. Одновременно раздалось чудовищно громкое "плюх", будто что-то очень
широкое и плоское с силой шлепнулось во влажную грязь. Голоса мириад
мелких болотных животных, мелких ночных птиц и тому подобное умолкли. Было
слышно лишь назойливое гудение миллионов москитов и гнуса. Трое
путешественников снова замерли, но на сей раз ненадолго.
Еще один отвратительный вопль взорвал ночь позади них. Сам уровень
громкости второго крика показывал, что тело того, кто его испустил, просто
чудовищное. И, кажется, он ближе к ним, чем тот, что впереди.
Иеро затравлено огляделся. Они находились на краю большого пятна
блестящей грязи, хорошо освещенной яркими звездами и месяцем. Слева и
перед ними была только грязь, но справа на фоне звезд вырисовывались
какие-то растения.
"Быстро вправо, - послал он мысль своим спутникам. - В те кусты или
растения и ложитесь. Нам нельзя встречаться с этими тварями!"
Они едва начали движение, когда растения с другой стороны грязевого
пятна разошлись и с расстояния сотни футов, сверху, на них уставилась
морда, казавшаяся порождением кошмарного сна. В мозгу Иеро всегда
оставалось место для ученого и сейчас он краешком сознания отметил, что
чудовище смахивает на лягушку или почти взрослого головастика. Глаза на
грубой скользкой с виду голове торчали на расстоянии десяти футов друг от
друга. Голова находилась во многих ярдах от грязи на гигантских кривых
передних лапах чудовища, каждый огромный палец которого был увенчан
когтем, похожим на рог. А в огромной разинутой пасти сверкали, как лес
железных игл, гигантские клыки, хотя у настоящих лягушек зубов никогда не
было.
Лорс не шевелился, а у Горма, парализованного страхом, подвернулась
передняя нога. Священник поднял метатель, тщательно прицелился и беззвучно
вознес молитву. Его маленькие ракетные снаряды, несмотря на всю их
взрывную силу, вряд ли могли показаться такому чудовищу более, чем
комариным укусом. Иеро почувствовал, как Клац под ним собрался совершить
гигантский прыжок... Его задние ноги напряглись и поднялись.
"Жди! - послал приказ Иеро, когда Клац уже был готов метнуться, как
спущенная пружина. Человек увидел, что чудовище неожиданно обратило
внимание на что-то другое. Оно поджалось, глаза и голова его повернулись
вправо.
А потом оно внезапно прыгнуло. Колонноподобные задние ноги - без
сомнения, доставшиеся от какого-то допогибельного лягушачьего предка -
швырнули чудовищную тушу титана, за которой волочился длинный хвост, через
троих трясущихся млекопитающих. Не успели они и моргнуть, как не менее чем
пятнадцатитонная туша шлепнулась в грязь далеко позади них. Ударная волна
вздыбила грязь огромным гребнем, а в то же самое время раздался
невероятный двойной рев, удары гигантских лап, в воздух взлетели клочья
болотных растений и тонны грязи. Громадное существо напало на своего
сородича, понял Иеро, вспомнив второй ужасный вопль, донесшийся до них с
тыла.
Ни Горма, ни лорса не пришлось убеждать удрать подальше от
потрясающей битвы. Они помчались по грязи, не разбирая дороги, опрометчиво
бросаясь в мелкие лагуны и продираясь сквозь зловонные заросли. Наконец,
рев замер вдалеке и Иеро велел остановиться. Они оказались на длинной
высокой груде слежавшегося тростника, нанесенного наводнениями прошлых
лет, и прислушались к ночи.
Звенел мощный хор насекомых, но больше ничего не двигалось и не
кричало под белой луной, если не считать рассерженной цапли, которую они
спугнули. Вокруг то тут, то там рос тростник, зарослей которого
становилось все больше по мере того, как они углублялись в болото.
Некоторые гладкие стебли были не менее двух футов в обхвате, а увенчанные
метелками верхушки колыхались высоко над мягкими кончиками рогов Клаца.
Меж тростника росли огромные мальвы и кусты гигантской крушины,
треугольные листья которой мягко трепетали как веера под легким ветерком.
Полосы спокойной освещенной лунным светом воды протянулись между пятнами
грязи и водорослями, некоторые из них разливались в обширные пруды, другие
изгибались и исчезали из виду. Иеро мельком подумал, что эта местность
поражала своеобразной красотой, и даже вездесущий болотный газ и гниющие
растения не убавляли ее притягательности.
Не без усилия он вернулся к настоящему. Им очень повезло, что удирая
сломя голову от колоссальных амфибий, они не столкнулись с какой-то
другой, может быть, большей опасностью. Определенно, настало время
приостановиться и обдумать следующие шаги. Карты Аббатства были здесь
совершенно бесполезными, а Горм был тут таким же чужаком, как и Иеро. Что
может им помочь в таком случае? Они знают в каком направлении хотят идти -
на юг, и знают, где находятся. Они знают, что Нечисть, по-видимому, все
еще идет по следу и приближается с противоположного направления - с
севера. Огромное болото раскинулось перед ними до самого горизонта.
Быстрее всего добраться до грани этого болота, как следует из карт и того
взгляда, что священник мельком бросил из летательного аппарата Нечисти,
можно, если идти прямо вперед. Болота могут тянуться на сотни миль вправо
и влево, но не более чем на пятьдесят миль вперед, к югу, судя по тому,
что он видел. Их путь лежит на юг, через самую узкую часть болота. Конечно
же, им на этом пути встретятся опасности, но исходя из своего опыта Иеро
выбрал маршрут, который обещал большее за меньшее, в терминах выгод и
риска.
Оставшуюся часть ночи они медленно шли на юг, переходя вброд
многочисленные мелкие водоемы и обходя не менее многочисленные глубокие.
Пару раз пришлось вплавь пересекать широкие проливы, лежащие на их пути,
которые нельзя было обогнуть. В первый раз ничего не случилось, но как
только лорс, с которого текла вода, выбрался на грязную отмель, Иеро,
оглянувшись увидел, как угрожающе вздымается и опускается черная вода,
будто что-то очень большое передвигается по дну. Он держал метатель перед
собой на седле наготове, но более всего, до судорог, боялся нападения
снизу, из-под воды, против чего все они будут бессильны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53