К том
у же сознание разрушенное, пытающееся полностью скрыться от реальности,
вряд ли оставит брешь в своей ограде.
Но я надеялся. У меня оставалась только надежда, и я ее бережно лелеял.

Глава 2
Итак, обретя здравы
й ум и решимость, я начал исследовать место, в котором оказался. Мне не нуж
но было запасать провизию для моего путешествия, каким бы долгим оно ни о
казалось, ибо я больше не нуждался в физической пище и не испытывал голод
а - только изредка посещало смутное воспоминание о былой жажде. Я не мог чу
вствовать ни боли, ни наслаждения - разве что на эмоциональном уровне. Хот
я этот мир казался таким же осязаемым, как реальный, я двигался через него
словно привидение, автономно. Я мог добывать пищу и питье из воздуха - так
же, как сотворил себе меч для сражения с Минотавром, потому что оставался
на том же уровне психической энергии. Но это было бы просто игрой с единст
венной целью - сделать этот мир не столь чуждым мне и более похожим на прив
ычный. И я решил, что сумею выжить, только забыв истинную реальность и полн
остью приняв эту.
Мне не требовался отдых, потому что мое здешнее тело не знало усталости.
Я мог бежать, позволив ветру трепать мои волосы, много часов подряд, и мышц
ы не уставали.
Решив тронуться в путь, я вышел из пещеры на выступ шириной не более двух
футов посреди склона неимоверно огромной горы, серый камень которой был
источен непогодой. Ниже росли искривленные ветром деревья, их корни всп
учивали почву, как гигантские щупальца. Густая пелена скрывала небо - тол
ща серых туч перетекала от горизонта до горизонта. Ленты тумана тянулись
вниз по склону горы, касались деревьев и обвивали мои ноги, так что ниже к
олен я ничего не видел.
Я пошел вверх по тропе, погружаясь в темноту. Иногда тропа исчезала, и мн
е приходилось карабкаться по крутизне, пока я не находил ее вновь. Страха
я не знал, ведь ничто не могло мне повредить - пока Ребенок жив, я, заключенн
ый внутри его сознания, неуязвим.
Дни - а может, недели - спустя я добрался до вершины серой горы. Там было че
тыре пика, каждый высотой с человеческий рост, между которыми вполне хва
тало места, чтобы встать. Я протиснулся туда и огляделся, надеясь взгляну
ть на мир, порожденный измученным разумом.
Все вокруг окутал туман, скрывавший тот путь, который привел меня навер
х. Было холодно и сыро, и на мое обнаженное тело оседали блестящие капли вл
аги, однако этот холод не причинял мне неудобств. В сумрачном свете, к кото
рому уже успел привыкнуть, я ясно различал повисшие на волосках моих рук
и ног капли росы - они походили на жемчужины в этом мерцающем полумраке.
Я смотрел с вершины во всех направлениях. Иногда серая завеса приподни
малась, приоткрывая странные картины. Похоже, до любого уголка этого мир
а от вершины рукой подать - миля самое большее. Я видел зеленые поля и сере
бристые реки, прорезавшие их подобно извивающимся змеям. Холодные белые
равнины, покрытые снегом, с торчащими ледяными торосами, похожими на сло
манные зубы. Взору моему представало нечто похожее на непроходимые джун
гли, где черные цветы расцветали в темной зелени. Бесконечные мили песка,
раскаленного добела безжалостным солнцем. Горы сухой земли, хаотично ра
збросанные по пересеченной местности. Была там гряда расколотых черных
гор, и солнечный свет, отражаясь от их мрачно поблескивавших отполирован
ных поверхностей, становился коричневым.
Было ясно, что мне придется исследовать все эти места, чтобы найти путь н
аружу - если он вообще существует. Я покинул свое убежище меж четырех каме
нных колонн, снова ступив на тропу, извивавшуюся по склону горы.
Позади осталась треть пути вниз, когда неведомые твари упали из тумана,
скользнули у меня над головой, рассекая воздух острыми темными крыльями
и противно вопя. Я посмотрел вниз, туда, где исчезли незнакомки, а они тем в
ременем возникли снова и грациозно устремились ко мне. Теперь удалось ра
зглядеть их получше - похожи на летучих мышей и покрыты черной шерсткой, т
еплой и уютной на вид. У них было по паре больших глаз, которые смотрели на
меня взглядом, исполненным глубочайшей меланхолии.
Они уселись на тропу передо мной, свернув за спиной крылья. Там, где их кр
ылья соединялись с плечами, росли маленькие ручки, непропорциональные и
бесполезные.
- Куда ты идешь? - спросила меня большая тварь.
- Во все страны, - сказал я.
- Они велики. И многочисленны.
- Время у меня есть.
- Это верно.
- Откуда вы взялись? - спросил я, отлично зная, что это создания мысли Ребен
ка, придуманные им точно так же, как и все прочие животные, населившие его
мир, однако меня заинтересовала их кажущаяся разумность.
- Мы из... Мы оттуда, где он пойман.
- Где пойман Ребенок? - спросил я.
- Да, - подтвердила самая маленькая тварь.
- Почему Ребенок не пришел сам? Почему он должен принимать обличье птиц?

- Он пойман. Он хочет выйти, но пути нет, разве что через бессмысленных жив
отных, живущих в его ландшафтах. Может лишь дотянуться до нас, сделать кру
пнее, чем мы были, и обозревать эту Землю нашими глазами.
- Вы можете проводить меня туда, где заключен Ребенок?
- Мы не знаем.
- Но он же может сказать вам.
- Он тоже не знает, - заявила тварь поменьше.
- Но, в сущности, вы обе и есть Ребенок, - возразил я.
Ветер толкал нас, но мы не придавали этому значения.
- Я тоже так полагаю, - согласилась ее более крупная подружка. - Но на самом
деле мы мало на что способны. Помогаем ему по мере возможности. Но, наделив
нас разумом и психической мощью, он не в состоянии полностью овладеть на
ми и говорить через нас так, как он хочет.
Меньшая крылатая тварь шагнула вперед и заговорщически склонила голо
ву:
- Ты, конечно же, знаешь, что он безумен, а потому отстраняется от полного к
онтроля над своим внутренним миром. Мир остается, и он поддерживает в нем
жизнь, но не разделяет более его гармонии.
- Понимаю, - кивнул я. - Но зачем вы пришли ко мне?
- Мы живем в горах, - сказала тварь побольше. - Пока ты здесь, мы должны погов
орить с тобой о твоем путешествии.
- Говорите, - сказал я.
Начал накрапывать мелкий теплый дождь.
- Мы не знаем, что именно должны сказать, - продолжила моя собеседница. - У н
ас есть только основное побуждение. Мы понимаем: Ребенок хочет поделитьс
я с тобой соображениями о твоей идее путешествовать, но не можем точно ск
азать, какими именно. На наш взгляд, он хочет, чтобы ты продолжал путешеств
ие. Возможно, он чувствует, что ты найдешь то место, где он сейчас находитс
я, и освободишь его.
- Возможно.
- Мы знаем, что там темно, холодно и какие-то мерзкие создания ползают по с
инему полу, все время ползают вокруг него, не давая ни минуты покоя. Такое
у нас впечатление.
- Попробую отыскать это место, - пообещал я. - А теперь мне пора идти.
Без единого слова они взмыли над пропастью, скрылись в тумане, с шумом ра
ссекая его крыльями, и улетели.
Я устремился вниз, миновал вход внутрь горы. Шел еще день и оказался в по
росшей деревьями долине, где в воздухе пахло соснами и цветами. Там меня п
оджидало похожее на волка создание с косматой головой и полной пастью ос
трых зубов. Глаза его блеснули сталью.
- Я поведу тебя через долину, - сказал он, скребя землю когтями. - Я знаю ее и
могу дать тебе заглянуть во все дыры, какие только здесь есть.
- Прекрасно.
- Но сначала ты должен изменить себя. Прими мой облик, чтобы нам было удоб
нее.
Я забыл, что воображаемое тело, избранное мной для путешествия по внутр
еннему миру Ребенка, не единственное, которое может вместить мою психиче
скую энергию. Облик человека не был чем-то обязательным или существенным
: психическая энергия способна принять любую форму, какую я пожелаю. Я осл
абил поверхностное напряжение потока, позволив моему человеческому те
лу расплыться, утратить контуры и исчезнуть, и стал меняться, пока не прев
ратился в двойника ожидавшего меня волка.
Я фыркнул, поскреб по земле бритвенно острыми когтями и увидел перед со
бой кучку земли. В этом новом теле я чувствовал силу, которой никогда не ощ
ущал прежде, передо мной открылась иная перспектива в мире, окружавшем м
еня. Как будто я родился ликантропом.
- Идем, - сказал я.
Волк повернулся и потрусил между могучими деревьями, его лапы взрывали
сухие коричневые сосновые иглы, сплошным ковром устилавшие землю. Они о
сыпали меня, когда я поторопился последовать его примеру.
Я бежал, и мое дыхание паром поднималось в холодном воздухе. Земля стели
лась подо мной. Во все стороны разбегались мелкие зверюшки, в страхе спеш
а убраться с моего пути. Это была совершенная реальность, и она делала мен
я царем зверей в этой части леса. Я ощущал необыкновенный восторг от свое
го всемогущества и превосходства над мелкими тварями. И пока был упоен э
тим чувством, подстерегавшая меня опасность тянула ко мне ледяные пальц
ы, - а я ни разу не задумался об этом, не осознавал этого...
Я наслаждался работой мышц, которой не знал ни будучи человеком, ни буду
чи духом. Мы выбежали на поляну. Сосновый лес кончился. Мы мчались бок о бо
к, стремительно, уверенные в себе.
Началось настоящее путешествие.

Глава 3
Мы крались по чащоб
е, продираясь через подлесок, вынюхивая запах Ребенка, запах его менталь
ной сущности. Иногда я забывал обо всем, кроме моих могучих плеч, смертоно
сных когтей и зубов, чрезвычайно острого нюха.
Нам приходилось пробираться сквозь темные заросли вдоль склона горы, о
бращенного к лесу, рыскать во мраке самых потаенных уголков, где зрение о
тказывалось служить нам. Переворачивать гнилые стволы рухнувших дерев
ьев и разрывать землю у корней, разыскивая нору, через которую можно было
бы пробраться в темницу Ребенка. Мы ныряли в пенящиеся водопады, которые
низвергались в долину с высоты тысячи футов, разыскивая пещеры за водным
и завесами, и не находили ничего. Если и существовало место с синим полом,
где Ребенок лежал, окруженный неописуемыми злобными монстрами, то в этой
долине его не было. Не было там и двери в его подсознание, и выхода отсюда. П
охоже, мое путешествие обещало продлиться гораздо дольше, чем мне думало
сь.
По некоторым причинам я был рад его продолжению. Мне очень не хотелось р
асставаться с тем обликом, который я принял, и возвращаться в мир, чтобы сн
ова стать человеком.
Шел снег. Волк вел меня через поля к непроницаемой стене тумана, отделяв
шей эту часть мира от следующей. Большие белые хлопья оседали на наш мех, и
мы мерзли, труся рысцой вперед.
Мы бежали след в след, и тут слева от нас запахло чем-то вроде оленя. Мой то
варищ кинулся за ним. Я поспешил вдогонку, чуя ветер, снег и запах плоти ме
лких тварей. И тут увидел, как он прыгает.., приземляется... Воздух задрожал о
т крика его жертвы.
В этот миг, когда агония разорвала воздух криком и гордость удачной охо
ты охватила меня, я чувствовал себя больше волком, чем человеком, и опасно
сть стала расти неотвратимо.
Я подошел к собрату и принюхался, глядя, как он рвет мясо. Кровь ударила с
труей из разорванной артерии, заалев на его темной шерсти. Она стекала по
его клыкам, пятнала снег вокруг, застывала на холоде. И запах ее возбуждал
.
Я завыл.
Мы вместе сожрали животное, и мой спутник долго смотрел на меня холодны
ми серыми глазами, в которых ничего нельзя было прочесть. Когда мы законч
или трапезу, морды у нас были в крови и снег вокруг покраснел от крови, но я
не чувствовал отвращения - скорее воодушевление.
Мы вернулись на прежний путь и достигли колеблющейся стены тумана, скв
озь которую мне предстояло пройти;
- Хочу вернуться, - сказал я.
- Да? - потрясение выдохнул он.
- Могу я вернуться?
- Чего ради?
- Присоединиться к твоей стае.
- Это глупо, и ты это знаешь. Ты должен идти дальше. Иди.
Он развернулся и побежал обратно, опустив голову, покрывая каждым прыж
ком несколько ярдов.
Взглянув в вечно серое небо, я ощутил внутри сосущую пустоту и стал разб
расывать снег, докапываясь до земли. Затем ткнулся своим окровавленным н
осом в снег и перекопал запятнанную белизну. Как мне хотелось остаться з
десь навсегда, не заботясь о своей истинной природе и наследии, отправит
ься за ушедшим волком в его стаю. Ночью мы спали бы в потаенных пещерах, в т
епле, и забавлялись со стройными, ладными волчицами, у которых серые глаз
а и черные, влажно блестящие носы. А днем охотились бы в лесной чаще. Кровь
и товарищество - вместе бежать, вместе убивать! Здорово! И я забуду про сви
нцовые небеса...
Но существовала одна мучительная причина, по которой я должен был прой
ти сквозь завесу тумана в следующий ландшафт, хотя я и не мог припомнить, к
акая. Я ступил в туман, напрягся, но не обнаружил опасности, только холодну
ю влажность, и, издав низкое, горловое рычание, прорвался на ту сторону.
Путешествие продолжалось.
Новая секция этой вселенной-в-подсознании походила на Ирландию - камен
истая почва, округлые холмы, такие низкие, что не скрывали друг друга из ви
ду, запах моря, отмели, омываемые приливами. У известняковой колонны меня
ждал кентавр. Его голову венчали золотые кудри, ниспадавшие на плечи и об
рамлявшие мужественное лицо: широкий лоб, глубокие черные глаза, взгляд
которых свидетельствовал о стойкости и сильной воле, высокие аристокра
тические скулы, гордый римский нос, тяжелый подбородок. Его грудь и руки б
угрились мускулами. Книзу от плоского живота он был черным жеребцом прев
осходных пропорций.
- Мое имя - Касостро, но ты можешь называть меня Кае, - сказал он.
- Зови меня Симеон, - прорычал я.
- Теперь ты должен принять облик кентавра, - сказал Кае, подойдя ко мне. Его
копыта гулко стучали по земле и пару раз высекли искры из булыжников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17