Ты живешь здесь только из-за нашего милосердия, и ты это знаешь. Это мой дом, твоей мамы и мой, и мы не хотим, чтобы он… – он указал на Лукаса, – был тут.
– С меня хватит, – опустил Лукас руку Жаннин и сделал шаг в направлении ее отца. – Во-первых, я увольняюсь с этой чертовой работы, – сказал он. – Это вас осчастливит? Во-вторых, в данный момент Жаннин нужна ваша любовь, а не критика, хотя, кажется, это все, что вы и ваша жена можете ей дать. Мне надоело, что вы ее унижаете. Она была отличной матерью Софи. Она сделала все, что в ее силах, чтобы сделать жизнь Софи настолько хорошей, насколько это возможно, и…
– Эй! – Фрэнк опять указал трясущимися руками на Лукаса. Жаннин никогда не видела его таким злым. – Не смей со мной так говорить! Ты – единственная причина, по которой Софи проходит этот идиотский курс лечения. Это ты сказал Жаннин, что травы могут помочь там, где ничего не помогает. Ты играешь на ее отчаянии. Я хочу, чтобы ты держался от нее подальше.
Жаннин подошла к отцу, схватила его за руку, чтобы развернуть его и вывести из кухни и из гостиной.
– Я взрослая женщина, папа, – сказала она, выводя его через входную дверь. Она была рада, что он не сопротивлялся. Он, вероятно, был так удивлен, что она ему прекословит, что просто не знал, как реагировать. – Ты не можешь указывать, с кем мне дружить.
Оказавшись на крыльце, он повернулся к ней.
– Уведи его отсюда, Жаннин, – приказал он. – Я серьезно. Это моя собственность, и я хочу, чтобы его здесь не было.
Это была не его собственность, но сейчас она не хотела напоминать ему об этом.
– Папочка, мне сейчас не это нужно, понимаешь? – сказала она. – Лукас прав. Мне нужно, чтобы вы помогали мне, а не изводили. Если вы не можете, тогда… не приходите сюда.
Она не смогла заставить себя захлопнуть перед его носом дверь, но закрыла ее осторожно, кусая губу, чтобы не расплакаться, и вернулась в дом.
Когда она вошла в комнату, Лукас обнял ее.
– Мне жаль, что все получилось так грубо, – сказал он.
– Он по-прежнему считает, что ты – это какое-то зло, – сказала она, отодвигаясь от него. – Пожалуйста, не увольняйся из-за этого.
– Я думаю, это уже решенный вопрос.
Он налил себе кофе, и она не могла не восхищаться твердостью его руки после сцены с ее отцом. Ее собственные руки дрожали.
– Кроме того, – Лукас сделал маленький глоток кофе и улыбнулся ей, – у меня уже есть новая работа.
– Есть? – удивилась она. – Какая?
– Я собираюсь помочь тебе найти Софи.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Зои использовала длинную вилку для того, чтобы переместить приготовленную белку с вертела на дешевые пластиковые тарелки, которые она приобрела в Кмарте в Огайо. Она села на большой плоский камень возле костра, положила тарелку на колени и начала срезать мясо с бедра белки. Странный завтрак, подумала она, но ей определенно начинала нравиться свобода, особенно в отношении еды: она ела все что хотела и когда хотела. Ей начинала нравиться свобода, и точка.
Она как раз подносила кусок мяса ко рту, когда услышала звук позади себя. Характерный шелест листьев. Могла ли это быть Марти? Могла ли она уже приехать в Западную Виргинию? Но потом она услышала голоса и поняла, что не один человек пробирается к ее поляне.
Она быстро поставила тарелку на камень и сделала два шага к хижине, где к крыльцу была прислонена ее винтовка. Повернувшись лицом к лесу, она увидела двух молодых людей с большими рюкзаками за спиной. Парень и девушка. Тинейджеры или по двадцать с небольшим лет, подумала она, поднимая винтовку и прицеливаясь.
Они замерли, увидев ее, и оба автоматически подняли руки над головой.
– Не стреляйте, – сказал парень.
– Убирайтесь с моей территории! – прокричала Зои с присущим, как ей представлялось, лесной глуши Западной Виргинии акцентом. Она держала винтовку на плече. Так она хорошо закрывала свое лицо, поскольку даже с подстриженными волосами и без макияжа она была слишком узнаваема.
– Ладно, – сказал парень. – Мы уходим. Но мы заблудились…
– Вы не могли бы нам сказать, как вернуться на тропу? – спросила девушка.
Тропу? Зои не знала, что в пределах нескольких миль от ее хижины есть какие-то тропы. Ей пришлось прокладывать свою тропу, когда она шла сюда.
– Идите туда.
Она указала винтовкой на восток. Она не знала, где тропа, но дорога была в том направлении. Она была на расстоянии нескольких миль отсюда, но если они все время будут идти прямо, они, по крайней мере, выберутся из леса.
– Спасибо! – поблагодарил ее парень. Он и его спутница повернулись и буквально побежали в лес.
Потрясенная неожиданной встречей, Зои занесла тарелку в хижину и села на софу. Все время, пока она ела белку, взгляд ее был прикован к лесу за окном. Эти двое подростков были первыми людьми, которых она увидела с тех пор, как поселилась в хижине. Она надеялась, что Марти и она будут ограждены тут от всяческого вторжения. Слава Богу, что винтовка была рядом, она могла спрятать за ней лицо, и она всегда была готова изобразить деревенский акцент.
О Господи, что, если Марти неожиданно встретит туристов, когда будет пробираться сюда? Об этом она не подумала. Если уж быть честной с самой собой, то она знала, что встреча с парочкой туристов могла быть самой незначительной проблемой для Марти. Теперь, когда приезд дочери был близок, она не могла не думать обо всем, что могло пойти не так. Не исключено было, что Марти поймают во время побега и она вообще не доберется до Западной Виргинии, хотя надзирателю очень хорошо платили, чтобы он убедился, что этого не произойдет. Но ведь Марти не была закоренелым преступником, она не знала, как убегать от закона, и как только надзирателя больше не будет рядом с ней и она окажется одна в лесу… кто знает, что тогда может случиться.
Впрочем, пока она мыла тарелку во дворе, мысли Зои вернулись от Марти к тем двум заблудившимся тинейджерам. Ей стало стыдно. У них тоже были мамы. Волнующиеся мамы, без сомнения. А она отправила их в лес, даже не дав им хотя бы компас и не позволив взглянуть на карту, чтобы помочь сориентироваться. Она уже собралась было замаскироваться и пойти за ними, дабы убедиться, что они нашли дорогу, но не осмелилась. Она не стала рисковать, ведь на карту была поставлена свобода Марти. А это было то, ради чего она сейчас жила.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Руки Жаннин дрожали, когда она держала карту, и Лукаса интересовало, насколько благоразумным было ее решение управлять вертолетом. Он сидел на пассажирском месте, ожидая взлета, и не знал, чем была вызвана эта дрожь: беспокойством по поводу управления вертолетом спустя так много лет или результатом низкого уровня сахара в крови. После ссоры с отцом этим утром он так и не смог уговорить ее съесть хоть что-нибудь.
Жаннин, приоткрыв дверь вертолета, разговаривала с одним из пилотов «Омега-Флайт». Она дала ему карту, и он вернул ее с какими-то инструкциями, но Лукас не слышал какими.
«Омега-Флайт» предложила Жаннин взять любой из нескольких вертолетов. К разочарованию Лукаса, она прошла мимо более чистых, роскошных вертолетов, выбрав тот, который выглядел так, будто был собран из конструктора «Сделай сам». Он подумал, что она выбрала худший из всех стоящих там вертолетов, поскольку ей предлагали его бесплатно и она не хотела злоупотреблять добротой ее бывшего работодателя. Но оказалось, что причина совсем в другом.
– У него полностью просматриваемая кабина с практически прозрачным дном, – сказала Жаннин, когда он спросил, почему она сделала такой выбор. – Мы гораздо лучше сможем видеть все под нами. И он более маневренный.
Затем Жаннин закрыла дверь и посмотрела на него.
– Готов? – спросила она, и он кивнул.
«Птичка» была более шумной, чем он ожидал, но как только они поднялись в воздух, он понял, почему она выбрала именно этот, почти полностью стеклянный вертолет: весь мир был виден им, когда они полетели над зданиями вдоль Даллас-Толлроуд. Несмотря на всю серьезность сложившейся ситуации, оказавшись подвешенным в небе, Лукас не смог удержать счастливый прилив адреналина.
– Ты когда-нибудь был в таком вертолете? – спросила Жаннин.
Она говорила громко, чтобы быть услышанной сквозь шум винта.
– Один раз, – ответил он. – Но я его практически не помню. Я был без сознания.
Черт, зачем он это сказал? Нужно было держать язык за зубами. Ему было противно лгать человеку, которого он любил, а он любил Жаннин. Любовь к ней не была частью его плана, но его поразило и привлекло ее самоотречение ради Софи, чувствительность и сила, о существовании которой он даже не подозревал. Он был ближе к ней, чем к кому-либо еще, тем не менее он лгал ей на каждом шагу.
– Что ты имеешь в виду, ты был без сознания? – прокричала она.
– Это было давно. Я был в круизе со своей женой и заболел.
– Морской болезнью?
– О, я даже не помню, – ответил он. – Я полагаю, это было сочетание многих факторов. Я потерял сознание, а пришел в себя уже на больничной койке. Я бы не узнал, что меня привезли туда на вертолете, если бы кто-то не сказал мне.
– Значит, ты настоящий вертолетный девственник, – сказала Жаннин.
– Да. Но, учитывая причину, по которой мы здесь, в небе, я бы лучше им и остался.
– Согласна, – сказала она мрачно, а затем передала ему карту. – Ладно, вот что я планирую сделать, когда мы окажемся над Западной Виргинией, – сказала она. – Элисон любила срезать путь. Вчера у меня и Джо не было никакой возможности охватить все возможные маршруты. Поэтому я просто полечу в лагерь над основным маршрутом, а затем мы сможем оттуда отследить столько альтернативных маршрутов и вероятных поворотов, сколько увидим.
Они пролетали над жилым районом, и Лукас посмотрел вниз на пышные одеяния деревьев. Трудно было увидеть за листвой даже дома, не говоря уже о машине.
– Ты надеешься, что мы сможем отсюда что-нибудь увидеть? – спросил он.
Он хотел, чтобы вопрос прозвучал сочувственно, но у него это не получилось, так как пришлось перекрикивать шум вертолета. Честно говоря, он не видел смысла в этой экскурсии, но понимал потребность Жаннин делать хоть что-то и больше всего на свете хотел делать это с ней. Ему нравилось, что она была не из тех, кто сидит и ждет, пока судьба куда-нибудь приведет. Он тоже не относился к их числу.
Жаннин сжала губы.
– Я точно не знаю. Может быть, синюю «хонду», брошенную у дороги. Маленькую рыжеволосую девочку, идущую по безлюдной тропинке. Я не знаю… – Она взглянула на него. – Я все равно должна попробовать, Лукас.
– Я понимаю, – сказал он.
Как только они стали следовать по Маршруту 66, здания и дома уступили место лугам и сильно заросшим холмам. Полет был мягким, вид над деревьями захватывающим, и Жаннин, кажется, чувствовала себя с каждой минутой все более комфортно в вертолете. Порой ему приходилось напоминать себе, что она участвовала в войне в Персидском заливе. Когда она позволяла Джо и своим родителям так легко манипулировать собой, трудно было помнить, что когда-то она была самоуверенной бунтаркой. Он никогда не осмеливался сказать ей это, но считал, что сейчас ей подходит жить в бывшем доме для рабов Эйр-Крик. Она была собственностью людей в особняке, так же как когда-то собственностью были рабы. Разница была лишь в том, что у рабов не было другого выхода. А у Жаннин был. Но настоящим хозяином Жаннин было ее чувство вины.
– Вон там Шенандоа, – сказала Жаннин, когда они летели уже приблизительно полчаса.
Лукас посмотрел вниз и увидел реку. Она была широкой и спокойной в этом месте, и несколько коров стояли по колено в воде возле берега. Ему стало интересно, напоминает ли Жаннин полет над этой рекой о том опрометчивом путешествии на байдарке, в которое она отправилась, когда ей было восемнадцать. Он потянулся, чтобы погладить ее по руке, просто на случай, если ее мысли были заняты другим ребенком, которого она когда-то потеряла.
Спустя немного времени Жаннин свернула с 66-го и стала следовать по Маршруту 55. А через несколько минут они уже летели над густыми зарослями Национального заповедника имени Джорджа Вашингтона.
– Видишь, где я обозначила на карте лагерь? – спросила она его.
Он видел и помог ей сориентироваться. Вскоре под вертолетом показалось озеро.
– Вон лагерь.
Жаннин указала на другую сторону озера, и они пролетели над водой достаточно низко, чтобы поверхность покрылась рябью от ветра, создаваемого винтом. Несколько десятков девочек плавали и играли на огороженном канатом участке озера, и Жаннин улыбнулась, позволив вертолету парить над ними. Подняв круглые личики к небу, девочки посмотрели на них вверх и помахали руками.
– Я предлагаю сделать несколько кругов от лагеря, – сказала Жаннин, когда они опять летели над землей. – Что-то вроде спирали, по крайней мере, на расстоянии мили в каждом направлении.
Они летели низко над деревьями, следуя за изгибами узкой дороги, и у Лукаса быстро начало все болеть от усилий рассмотреть хоть что-то под плотным зеленым покрывалом.
– Давай попробуем эту дорогу, – предложил он, когда они завершили первую спираль.
Он передал ей карту, указывая на одну из мелких дорог, идущую от лагеря.
– Это одна из дорог, по которой я и Джо проехали вчера, – сказала Жаннин. – Мы ничего не видели, но мы можем попробовать взглянуть на нее с новой позиции.
Дорога была очень узкой, с плохим покрытием. Она выглядела так, будто ею редко пользовались. На протяжении мили или около того она вилась сквозь заросли, прежде чем начать спускаться с гор. Теперь дорога лучше просматривалась, так как врезалась в гору и деревья не затемняли ее. Отвесная скала возвышалась над дорогой с одной стороны, с другой стороны был крутой спуск к густому лесу. Вдруг взгляд Лукаса привлекло что-то темное в лесу.
– Жаннин, – сказал он. – Ты можешь покружить над тем местом? – указал он вперед, чуть правее от них, туда, где земля резко спускалась от дороги. Там не было ограждения. – Я просто хочу взглянуть поближе.
Она развернула вертолет в том направлении, в котором он указал.
– Немного левее, – сказал он. – Затем остановись на минутку, чтобы я мог…
Он посмотрел сквозь стекло в нижней правой части вертолета и содрогнулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44