Мало кто из русских рабочих отказывался от выбора в пользу золотых монет. Так что опытные шахтёры заполняли бланки в ожидании самолётов, которые доставят их к месту добычи золота. Бондаренко пожелал им удачи. В этих районах было столько комаров, что они могли без труда унести маленького ребёнка и потом высосать из него всю кровь, подобно мини-вампирам. Даже за золотые монеты он не согласился бы работать здесь.Генерал знал, что нефтяное месторождение было намного более важным для его страны. Корабли уже пробивались через ледовые поля поздней весны, следуя за мощными ледоколами «Ямал» и «Россия». На кораблях было буровое оборудование, необходимое для того, чтобы начать экспериментальное бурение и позднее промышленное производство. Бондаренко хорошо знал об этом. Нефтяное месторождение не было нереальной мечтой. Это было спасением для экономики его страны, при котором огромное количество твёрдой валюты вольётся в Россию, деньги, необходимые для того, чтобы прорваться в двадцать первый век, чтобы платить рабочим, которые так долго и напряжённо трудились ради процветания страны, заслуживающей этого.Задача Бондаренко заключалась в том, чтобы охранять это богатство. Тем временем солдаты армейского инженерного корпуса работали, не жалея сил, создавали оборудование гаваней, чтобы корабли с грузами могли выгрузить их на берег. Рассматривали вопрос об использовании боевых амфибий, с помощью которых российский флот мог выгружать доставленное оборудование, словно военное снаряжение.Впрочем, от этого пришлось отказаться, потому что во многих случаях огромные машины были больше и тяжелее, чем боевые танки Российской армии, что удивило командующего Дальневосточным военным округом и произвело на него впечатление.Одним из последствий всего этого стало отвлечение большинства инженерных подразделений войск Бондаренко для работы на различных проектах. У него осталось всего несколько инженерных батальонов, входивших в состав боевых частей. А ведь есть ещё немало областей, в которых можно использовать тяжёлое оборудование, ворчал генерал. На китайской границе были места, где два-три полка могли создать надёжные преграды против механизированных войск противника. Но они будут отчётливо видны с противоположной стороны границы и явно предназначены для использования против китайской армии, сообщили ему из Москвы. Впрочем, подобная угроза не беспокоила столичных боссов. Бондаренко продолжал сооружать препятствия, несмотря на то, что их можно будет использовать только против Народно-освободительной армии Китая, если эта армия захочет двинуться на север и освободить Россию. О чем думают политики? — спрашивал себя Бондаренко. Даже в Америке политические деятели ничем не отличались от российских, говорили ему американские офицеры, с которыми ему доводилось встречаться. Политики не беспокоились о том, что делалось в действительности, их гораздо больше интересовало, как это выглядит. В этом смысле все политические деятели, независимо от их убеждений, казались коммунистами, — насмешливо подумал Бондаренко, — более заинтересованными в видимости, чем в действительности. — Когда намечается завершение работ? — спросил генерал армии.— Прогресс просто поразителен, — ответил полковник Алиев. — Дороги будут проложены через месяц или шесть недель, в зависимости от погоды. Завершающий этап займёт гораздо больше времени.— Ты знаешь, что беспокоит меня?— Что, товарищ генерал? — спросил начальник оперативного управления.— Получается, что мы построили дороги для вторжения противника. Сейчас впервые создалась обстановка, при которой китайские войска смогут быстро пересечь границу и стремительно продвинуться к северному побережью Сибири. — До этого естественные препятствия — главным образом местность, густо поросшая лесом, — делали эту задачу настолько трудной, что она вообще казалась невыполнимой. А теперь туда проложена дорога, и возникла причина, из-за которой завоевание Сибири покажется таким заманчивым. Сибирь действительно была сокровищницей космических масштабов. «Настоящая сокровищница, — подумал Бондаренко. — А у меня ключи от неё». Он пошёл обратно к вертолёту, чтобы завершить облёт дороги, проложенной военными инженерами. Глава 36Донесения «Зорге» Президент Райан проснулся ещё до шести утра. Секретная служба рекомендовала ему держать шторы задёрнутыми, закрывая, таким образом, окна от наблюдения снаружи, но Райану не хотелось спать в гробу, даже если это большой гроб. Вот почему, когда он просыпался так рано, как, например, в 3.53, он предпочитал видеть какой-нибудь свет за окнами, даже если это огни полицейской патрульной машины или одинокого такси. Годы шли, и он привык просыпаться рано. Это удивляло его. Мальчиком он любил просыпаться поздно, особенно по уикендам. А вот Кэти спала по-другому, подобно большинству врачей, и особенно большинству хирургов: они предпочитали вставать раньше и ехать в больницу, так что после операции у неё оставался целый день, в течение которого она могла наблюдать, как пациент или пациентка перенесли хирургическое вмешательство.Этому он, может быть, научился от неё, и в ходе какого-то странного соревнования стал открывать глаза даже раньше. Или, может быть, это была недавно приобретённая привычка в этом проклятом месте, подумал Джек, вставая с кровати и направляясь в ванную комнату. Значит, ещё один проклятый день начался, подобно многим другим, слишком рано. «В чем дело, черт побери?» — задал себе вопрос президент. Почему он больше не нуждался во сне? Ведь сон был одним из тех крайне редких удовольствий, которые имелись у человека на земле, и всё, что ему хотелось, это всего лишь поспать немного дольше…Но он не мог уснуть. «Скоро шесть утра», — подумал Джек, глядя в окно. Молочники уже встали, как и мальчики, разносящие газеты. Служащие почты были заняты в своих сортировочных комнатах, а в других местах люди, работавшие всю ночь, заканчивали рабочую смену. В их число входили многие из тех, кто трудился в Белом доме: агенты Секретной службы, обслуживающий персонал, ещё кое-какие люди, которых Райан узнавал, но не знал их имён, что смущало его. Это были его люди, в конце концов, и он должен знать все о них, по крайней мере знать их имена, чтобы поздороваться при встрече, — но их было слишком много. Затем, здесь находились люди в форме из Военного центра Белого дома, которые дополняли управление связи. Кроме того, здесь обреталась целая армия мужчин и женщин, единственным назначением которых было обслуживать Джона В США имена Джон и Джек взаимозаменяемы.

Патрика Райана — и, обслуживая его, служить всей стране — по крайней мере в теории. Какого черта, подумал он, глядя в окно, за которым достаточно светло, чтобы различать все при естественном свете. Уличные фонари выключались по мере того, как их фотоэлектрические сенсоры говорили им, что солнце взошло. Джек надел свой старый халат, служивший ему ещё в Военно-морской академии, сунул ноги в шлёпанцы — он завёл их недавно, дома ходил босиком, но президент не должен ходить босиком перед агентами Секретной службы, верно? — и тихо вышел в коридор.Около двери спальни находится, должно быть, или «жучок», или сенсор, реагирующий на движение, подумал Джек. Ему ни разу не удавалось застать кого-нибудь врасплох, когда он неожиданно выходил в коридор второго этажа. Всегда на него кто-то смотрел, и всякий раз происходило утреннее соревнование, целью которого было поздороваться с ним раньше других.На этот раз первым оказался один из старших агентов Секретной службы, возглавляющий ночную смену. Андреа Прайс-О'Дей все ещё была дома в Мэриленде, уже, наверно, оделась и готова выйти на улицу — какие тяжёлые часы выпадали на долю людей, работавших ради него, напомнил себе Джек, — чтобы целый час ехать в Вашингтон. Если повезёт, она вернётся домой — когда? Сегодня вечером? Это зависело от его сегодняшнего расписания, и он не мог припомнить, что предстоит ему сегодня.— Кофе, босс? — спросил один из молодых агентов.— Хорошая мысль, Чарли.Райан последовал за ним, продолжая зевать. Он зашёл в пост Секретной службы на этом этаже — крохотная комната, в которой стояли телевизор и кофеварка — наверно, её поставила здесь обслуга из кухни, — и столик, на котором лежало несколько бутербродов, чтобы помочь агентам продержаться всю ночь.— Когда ты заступил на смену? — спросил президент Соединённых Штатов.— В одиннадцать часов, сэр, — ответил Чарли Мэлоун.— Скучная служба?— Могло быть хуже. По крайней мере, я больше не работаю в группе проверки поддельных чеков в Омахе.— О да, — согласился Джо Хилтон, ещё один молодой агент ночной смены.— Готов побиться об заклад, вы играли в футбол, — заметил Джек.Хилтон кивнул.— Крайний нападающий, сэр. Университет Флорида Стейт. Но мне не хватало физической мощи, чтобы перейти в профессионалы. Ему всего двадцать два года, и все тело состоит из мускулов и сухожилий, — подумал Джек. Молодой специальный агент Хилтон словно олицетворял фундаментальную силу природы.— Лучше играть в бейсбол. Хороший заработок, можешь играть лет пятнадцать, даже больше, и в конце сохраняешь здоровье.— Ну что ж, может быть, научу сына быть полевым игроком, — сказал Хилтон.— Сколько ему сейчас? — спросил Райан, смутно припоминая, что Хилтон недавно стал отцом. Его жена работает юристом в Министерстве юстиции, верно?— Три месяца. Спит сейчас всю ночь, господин президент. Спасибо, что спросили. Жаль, что они не могут звать меня просто Джеком. Я ведь не бог, правда? Но это было так же невероятно, как если бы он называл по имени своего генерала, командующего корпусом морской пехоты Бобби-Рэя, когда был младшим лейтенантом Джеком П.Райаном.— Ничего интересного не случилось ночью?— Сэр, CNN передавала репортаж о вылете наших дипломатов из Пекина, но показали всего лишь взлёт самолёта.— По-моему, они ставят камеры на середине ВПП, надеясь, что самолёт взорвётся, и тогда это будет у них записано на ленте, — знаете, подобно тому, когда вертушка взлетает со мной на борту с южной лужайки. — Райан отпил кофе из чашки. Эти младшие агенты Секретной службы чувствовали себя, наверно, не в своей тарелке, когда «босс» — так называли его в Секретной службе — разговаривал с ними, будто он и они были нормальными людьми. Если так, — подумал Джек, — ничего не поделаешь. Он не собирался превращаться в Людовика XIV только для того, чтобы понравиться им. К тому же он не был таким красивым, как Леонардо Ди Каприо, по крайней мере по мнению Салли, которая считала молодого актёра неотразимым.Тут прибыл курьер с дневными копиями «Ранней птички». Джек взял один экземпляр и понёс его вместе с кофе к себе, чтобы прочитать вырезки из газет. Несколько передовиц оплакивали отзыв торговой делегации — может быть, по причине все ещё сохранившегося либерализма в средствах массовой информации. По этой причине они никогда не были, не чувствуют сейчас и, возможно, никогда не будут полностью удовлетворены дилетантом-президентом в Белом доме. Райан знал, что между собой они называют его другими словами, некоторые из которых менее вежливы. Но рядовой Джо в глубине страны, говорил Арни ван Дамм Джеку, по крайней мере раз в неделю, все ещё очень уважает его. Рейтинг одобрения Райана оставался очень высоким, и причина этого заключалась в том, что Джека рассматривают как хорошего парня, которому повезло — если это можно назвать везением, проворчал про себя президент.Он снова занялся чтением статей, возвращаясь в столовую, где обслуживающий персонал поспешно накрывал на стол — получив, без сомнения, предупреждение от Секретной службы, что «Фехтовальщик» встал и его нужно кормить. Снова Эффект Его Величества, — недовольно подумал Райан. Но он был голоден, и еда есть еда, так что он вошёл в столовую, выбрал пищу с буфета и включил телевизор, чтобы увидеть, что происходит в мире, пока он расправляется со своей яичницей Бенедикт. Ему нужно есть её поскорее, прежде чем появится Кэти и сделает ему выговор, беспокоясь о его уровне холестерина. Вокруг него, в радиусе примерно тридцати миль, правительство приходило в сознание, или в то, что заменяло его, садилось в автомобили и направлялось на работу, тогда как он уже находился на рабочем месте.— Доброе утро, папа, — сказала Салли, вошла в столовую, подошла к телевизору и переключила его на канал МТВ, даже не спрашивая мнения отца. Прошло много времени с того момента, когда его ранили ярким летним днём в Лондоне, подумал Джек. Тогда он был «папочкой». * * * В Пекине компьютер на столе Минг находился в состоянии автосна точно необходимое количество минут. Жёсткий диск снова начал поворачиваться, и машина принялась за свою ежедневную рутину. Не освещая монитор, она осмотрела внутренний файл недавних поступлений, сжала их и затем привела в действие внутренний модем, чтобы выстрелить ими в Сеть. Весь процесс продолжался семнадцать секунд, и затем компьютер вернулся опять в состояние сна. Данные проследовали по телефонным линиям Пекина, пока не нашли свой сервер, который был вообще-то в Висконсине. Там информация ждала сигнала, который вызовет её, после чего она исчезнет из памяти сервера, и вскоре после этого на её месте будет записано что-то новое. Таким образом будет устранён малейший след, что она когда-то существовала.Как бы то ни было, когда Вашингтон просыпался, Пекин засыпал, а Москва находилась в нескольких часах после него. Земля продолжала вращаться вокруг своей оси, не обращая внимания на то, что происходит на ней в бесконечном цикле ночей и дней. * * * — Ну? — спросил генерал Диггз у своего подчинённого.— Видите ли, сэр, — сказал подполковник Гиусти, — я считаю, что бронетанковый эскадрон находится в отличном состоянии. — Подобно Диггзу, Анжело Гиусти был профессиональным танкистом. Его работа как командира 1-го бронетанкового эскадрона (вообще-то это был батальон, но у танкистов-разведчиков свои особенности) заключалась в том, чтобы двигаться впереди самой дивизии, обнаруживать противника и изучать местность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179