— Ты уже прочитал материал про китайцев? — спросил Адлер, как только поднос с ланчем оказался на столе.— Да, Скотт. Прочитал и подумал — боже ты мой, парень, — заметил «Торговец», обращаясь к «Орлу».— Добро пожаловать в наш клуб. Разведывательная информация, которую мы получаем, может оказаться очень интересной. — У Государственного департамента была своя разведывательная служба, она называлась «Разведка и Исследования». Хотя она не могла соперничать с ЦРУ и другими агентствами, её ребята время от времени извлекали собственные маленькие алмазы из глубокого дипломатического ила. — Ну, что ты думаешь?Уинстону удалось удержаться от рыка.— Дружище, может быть, я даже не буду больше есть китайскую пищу.— У меня создалось впечатление, что наши худшие бароны-грабители с Уолл-стрит выглядят по сравнению с ними как мать Тереза. Они бессовестные ублюдки, Джордж, и это неоспоримый факт. — Адлер стал сразу нравиться Уинстону ещё больше. Парень, способный говорить так, как он, имел реальные возможности для дальнейшего совершенствования. Теперь наступила его очередь быть холодным профессионалом, чтобы противопоставить свою манеру говорить жаргону рабочего класса, которым пользовался Адлер.— Значит, они руководствуются идеологическими соображениями?— Абсолютно — ну, может быть, там и прослеживается немного коррупции, но не забудь, что, по их мнению, занимаемое ими положение в политической иерархии даёт им право жить в роскоши, так что для них это совсем не коррупция. Они просто собирают дань с крестьян. Между прочим, слово «крестьянин» по-прежнему используется в Китае.— Иными словами, мы имеем дело с герцогами и графами?Государственный секретарь кивнул.— В общем, именно так. У них колоссальное чувство высокого собственного положения. Они не привыкли слышать слово «нет» в любой форме, и в результате они не всегда знают, что им делать, когда слышат это от людей вроде меня. Вот почему они часто попадают в затруднительное положение во время переговоров — по крайней мере, когда мы занимаем жёсткую позицию. Мы не поступали так уже довольно долго, но в прошлом году, после того как был сбит аэробус, я говорил с ними твёрдо и решительно, а затем последовало официальное дипломатическое признание правительства Республики Китай на Тайване. Это серьёзно подорвало их позицию, несмотря на то, что правительство Тайваня не объявило официально о своей независимости.— Что? — Министр финансов как-то не понял этого.— Видишь ли, парни на Тайване ведут очень уверенную и разумную игру. Они ни разу не предпринимали ничего, что могло бы оскорбить континентальный Китай. Несмотря на то что у них есть посольства во всем мире, они так и не объявили, что являются независимым государством. Это жестоко оскорбило бы Пекин. Может быть, парни в Тайбее считают, что такой шаг будет верхом невоспитанности или что-нибудь ещё. В то же самое время у нас существует договорённость с ними, и Пекину об этом известно. Если кто-нибудь попытается причинить неприятности Тайваню, к острову подойдёт наш Седьмой флот, чтобы наблюдать за развитием событий. Кроме того, мы не допустим прямой военной угрозы правительству Республики Китай. У КНР слишком слабый флот, чтобы стать опасным для наших ребят. Таким образом, всё, что летает взад и вперёд, это пустые слова. — Адлер поднял голову от своего сэндвича. — Палки и камни, понимаешь?— Дело в том, Скотт, что сегодня утром я завтракал с Джеком и мы затронули тему торговых переговоров.— И Джек хочет, чтобы мы проявили побольше твёрдости? — спросил Государственный секретарь. Это не удивило его. Райан всегда предпочитал справедливую игру, а это было редким товаром в отношениях между государствами.— Ты правильно понял, — подтвердил Уинстон, пережёвывая кусок сэндвича. «Ещё одним достоинством рабочих лошадок вроде Адлера, — подумал министр финансов, — является то, что они знают, каким должен быть настоящий ланч». Ему так надоела утончённая французская пища, которую приходилось есть во время ланча. Ланч должен представлять собой кусок мяса на ломте хлеба. Он не имел возражений против французской кухни, но только когда приготовленные по её рецептам блюда подают на ужин, а не во время ланча.— Насколько больше?— Мы должны получать то, что хотим. Нам нужно, чтобы китайцы привыкли к мысли, что они нуждаются в нас намного больше, чем мы нуждаемся в них.— Это трудная задача, Джордж. Что, если они не захотят слушать?— Постучи посильнее в дверь или по их головам. Послушай, Скотт, сегодня утром ты читал такой же документ, как и я, верно?— Да, — согласился Государственный секретарь.— Люди, которых они обманывают и лишают работы, — американские граждане.— Я знаю. Но ты не должен забывать, что мы не можем диктовать свои условия суверенной державе. В мире так не принято.— Я согласен. Однако мы можем сказать им, что они тоже не могут диктовать нам правила торговли.— Джордж, в течение длительного времени Америка занимала очень терпеливую позицию по таким вопросам.— Может быть, но Закон о реформе торговли вступил сейчас в силу.— Да, я помню. Я также не забыл, как из-за этого закона нас втянули в войну, — напомнил Адлер своему гостю.— В которой мы победили. Может быть, и другие последуют нашему примеру. Скотт, у нас огромный торговый дефицит в отношениях с Китаем. Президент говорит, что этому нужно положить конец. Между прочим, я согласен с ним. Если мы покупаем китайские товары, то и они, черт побери, должны покупать наши. В противном случае мы станем покупать плюшевых медведей и палочки для еды в другом месте.— Речь идёт о рабочих местах, — предостерёг его Адлер. — Они знают, как выбрасывать на стол козырную карту. Китай отменит контракты и перестанет покупать наши высокотехнологичные товары, и тогда без работы останутся наши граждане.— Или, если мы добьёмся успеха, то начнём продавать им больше товаров, и нашим фабрикам придётся нанимать людей, чтобы производить их. Играй так, чтобы выигрыш оказался за нами, Скотт, — посоветовал Уинстон.— Я всегда придерживаюсь такой тактики, но торговые переговоры — не бейсбол, в котором есть правила и ограничения. Скорее они подобны управлению парусной яхтой в тумане. Мы не всегда видим своего противника и почти никогда не знаем, где проходит линия финиша.— Тогда я куплю тебе радиолокатор. Ты не будешь возражать, если я дам тебе в помощь одного из моих людей?— Кого?— Марка Ганта. Он мой компьютерный гений. Он отлично разбирается в проблемах торговли с технической, финансовой точки зрения.Адлер задумался. Государственный департамент всегда был слаб в этой области. Слишком мало людей, хорошо разбирающихся в бизнесе, соглашалось работать на дипломатической службе, а изучение бизнеса по книгам мало походило на жизнь в реальном мире. Многие «профессионалы» Государственного департамента не всегда понимали это в достаточной степени.— Пришли его ко мне. А теперь скажи: насколько твёрдую позицию нам следует занимать?— Видишь ли, этот вопрос тебе следует обсудить с Джеком, но, судя по тому, что он сказал мне сегодня утром, ему хочется, чтобы игровое поле было ровным.«Это легко сказать, — подумал Адлер, — но добиться совсем не просто». Ему нравился президент Райан, он восхищался им, но в то же время не мог не видеть, что «Фехтовальщик» не был самым терпеливым парнем в мире, а в дипломатии терпение решает многое — чёрт возьми, терпение может быть единственной вещью, которая помогает одержать верх.— О'кей, — сказал он после недолгого размышления, — я поговорю с ним, перед тем как окончательно проинструктировать моих людей. Ситуация может оказаться весьма сложной. Китайцы не стесняются в выборе запрещённых приёмов.— Жизнь — отвратительная штука, — напомнил ему Уинстон.Государственный секретарь улыбнулся.— Считай, что я принял это во внимание. Посмотрим, что скажет Джек. Как дела на финансовом рынке?— Он по-прежнему устойчив. Соотношение между ценами и заработной платой все ещё остаётся немного чрезмерным, но доходы растут, инфляция остаётся под контролем, а инвестиционное сообщество функционирует плавно, без ненужных скачков. Мы собираемся внести некоторые изменения в Налоговый кодекс. Так что ситуация выглядит хорошо. Ты ведь знаешь, что управлять кораблём в штиль всегда просто, правда?Адлер поморщился.— Да, когда-нибудь и я попробую это. Но я получил приказ двигаться навстречу тайфуну. Это может оказаться интересным. * * * — Итак, как обстоят дела с боеготовностью? — спросил генерал Диггз у собравшихся офицеров.— Могло бы быть лучше, — признался полковник, командующий Первой бригадой. — В течение последнего времени нам не хватало денег на подготовку. У нас есть вооружение, есть солдаты, и мы проводим массу времени на тренажёрах, но это не то же самое, как мчаться в танках по оврагам и холмам. — Генерал кивнул, соглашаясь.— Для нас это серьёзная проблема, сэр, — сказал подполковник Анжело Гиусти, командир Первого батальона Четвёртого мотомеханизированного полка. Это подразделение, известное в армии как «квортерная лошадь» по своему номеру — 1-й/4-го, — служило дивизионным разведывательным прикрытием, щитом от неожиданного нападения противника. Командир батальона подчинялся непосредственно командиру Первой танковой дивизии, минуя бригадного командира. — Я не могу вывести своих людей в поле, а готовить солдат профессии разведчиков, не выходя из казармы, трудно. Местные фермеры не скрывают своей ярости, когда мы проезжаем по их полям, так что мы начали делать вид, что ведём разведку, не спускаясь с асфальтированных шоссе. Это не приносит никакой пользы, сэр, и такое положение беспокоит меня.Трудно отрицать обстоятельство, что масса танков, проезжающих через кукурузное поле, не приносит особой пользы кукурузе. Армия США пыталась выйти из положения следующим образом: за каждым танковым подразделением на учениях следовал армейский «Хаммер» «Xаммер» (Hummer) — high unility maximum mobility easy rider — высокоподвижный многоцелевой колёсный автомобиль, огромный джип.

, в котором сидел пассажир с толстой чековой книжкой. Сразу после прохождения танков он выписывал фермерам чеки за нанесённый ущерб. Немцы, однако, очень аккуратный народ, и доллары янки не всегда компенсировали урон, нанесённый полям, внезапно ставшим совсем неаккуратными. Все было гораздо проще, когда на другой стороне границы стояла Советская армия, угрожавшая смертью и разрушением Западной Германии. Однако теперь Германия стала суверенной страной, а русские отступили далеко за Польшу и потому стали далеко не такими угрожающими, как раньше. В нескольких местах крупные танковые подразделения всё-таки могли проводить учения, но эти поля были заранее распределены между желающими, и пробиться туда оказывалось не менее трудно, чем пригласить прелестную девушку на танец во время вечеринки. По этой причине солдаты и офицеры «Квортерной лошади» проводили слишком много времени за тренажёрами.— Не суетись, — сказал Диггз. — У меня есть хорошая новость — в соответствии с новым федеральным бюджетом нам выделили гораздо больше средств для подготовки, и мы можем начать тратить их через двенадцать дней. Полковник Мастертон, у нас есть возможность потратить их?— Видите ли, генерал, я думаю, что могу найти такие способы. Мы можем сделать вид, что сейчас снова 1983 год? — В самый разгар «холодной войны» Седьмая армия довела уровень своей подготовки до остроты отточенного меча. Этот факт был, в конце концов, продемонстрирован в Ираке, а не в Германии, но результат оказался впечатляющим. Тысяча девятьсот восемьдесят третий год, когда возросшее финансирование возымело эффект. И этот факт был сразу отмечен офицерами разведки КГБ и ГРУ, которые до этого времени считали, что Советская армия имеет шанс победить НАТО. В 1984 году даже самые оптимистично настроенные советские офицеры были вынуждены навсегда отказаться от этой мысли. Если удастся восстановить такой режим подготовки, все собравшиеся офицеры понимали, что будут счастливыми, потому что, хотя полевые учения являются тяжёлой работой, это было именно тем, для чего и предназначены войска.— Полковник Мастертон, ответ на ваш вопрос — «Да, можем». А теперь вернёмся к моему первоначальному вопросу. Каков уровень боевой подготовки?— Мы готовы примерно на восемьдесят пять процентов, — такова была оценка командира Второй бригады. — Возможно, артиллерия подготовлена на девяносто.— Спасибо, я согласен с вами, — вмешался полковник, командующий дивизионной артиллерией.— Но мы все знаем, как легко живётся артиллеристам — загнал снаряд в пушку и стреляй, — язвительно добавил командир Второй бригады.— Авиация? — продолжал опрос Диггз.— Сэр, мои люди будут готовы на сто процентов через три недели. К счастью, когда мы проводим учения, мы не давим кукурузу. Единственное, на что я могу пожаловаться, это на простоту, с которой мои люди преследуют танки на земле, если они ездят только по дорогам. Несколько более реалистичные учения не причинят вреда. Но, сэр, я готов поставить своих авиаторов против любых лётчиков в этой армии, особенно это относится к моим вертолётчикам на «Апачах».— Я вижу, что вы в хорошем состоянии, но будет неплохо, если ещё лучше отточить лезвие меча, верно? — спросил Диггз. Присутствующие офицеры дружно кивнули, как и следовало ожидать. Он прочитал досье на всех старших офицеров во время перелёта через Атлантику. Неудачников здесь почти не было. У армии было меньше трудностей при сохранении своего личного состава, чем у других родов войск. Авиалинии не пытались заманить к себе на службу командиров танков из Первой бронетанковой дивизии, хотя не прекращали попыток сманить лётчиков-истребителей и других авиаторов из ВВС. Правда, полицейские агентства с удовольствием брали на работу опытных пехотинцев, но в дивизии их было всего полторы тысячи, что представляло собой структурную слабость любой бронетанковой дивизии — слишком мало людей с винтовками и штыками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179