душевой уголок 900х900 с поддоном
После полного признания Соединёнными Штатами Тайваня и установления между ними дипломатических отношений экономика мятежного острова начала развиваться с неслыханной быстротой, чему содействовал стремительный приток иностранного капитала со всего мира. Большинство этих инвестиций было бы вложено в экономику КНР, если бы не изменившееся отношение Америки к Тайваню.Однако американский президент Райан принял это решение единолично, наперекор мнению политических и экономических советников в Вашингтоне — хотя Государственный секретарь Штатов Государственный секретарь США — министр иностранных дел.
, этот Адлер, судя по слухам, поддержал глупое решение Райана.Ни в том, ни в другом случае КНР не подвергалась никакому риску — да, конечно, китайцы потеряли в последнем случае несколько истребителей, однако эти летающие гробы со своими лётчиками всё равно постоянно разбиваются, не принося никакой пользы. А в случае с Тайванем Китайская Народная Республика проявила добрую волю, позволив государственному секретарю Адлеру несколько раз летать в Пекин из мятежной провинции через Формозский пролив. Это словно придавало легитимность полётам Адлера, что определённо не шло на пользу КНР, но просто упрощало усилия Адлера в его задаче поддержания мира, чтобы продемонстрировать своё благоразумие американцам… но вот почему Райан сделал это? Может быть, он разгадал намерения Чанга? Возможно, но скорее это произошло в результате утечки информации, которой снабжал американцев осведомитель, шпион, находящийся где-то вблизи верхов политической власти КНР. Контрразведывательные органы рассматривают такую возможность. Лишь немногие знали о том, что на уме у китайского премьера, и каждого из этих людей подвергнут допросу, а техники тем временем проверяют телефонные каналы и даже стены в кабинете. Неужели он, Чанг, допустил ошибку? Нет, конечно!Даже если премьер так считает… Далее Чанг подумал о своём положении в Политбюро.Там оно могло быть лучше. Многие считают его авантюристом, получившим слишком большой доступ к уху премьер-министра. Им легко перешёптываться между собой, поскольку они с радостью пожнут успешные результаты его политики, и радость их будет ничуть не меньше, когда они отвернутся от него в случае неудачи. Ничего не поделаешь, приходится подвергаться такому риску, после того как достигаешь вершины в деле формирования политики в своей стране.— Даже если бы мы захотели сокрушить Тайвань, не прибегая к ядерному оружию, потребуются годы и огромные средства для создания благоприятной обстановки, и тогда придётся подвергнуться огромной опасности ради получения крохотной пользы. Гораздо лучше, если Народная Республика достигнет такого колоссального экономического прогресса, что они сами будут проситься, чтобы их приняли в нашу семью. В конце концов, они не являются опасным противником. На мировой арене они могут раздражать нас, но не больше. — Однако Чанг напомнил себе, что по какой-то причине они являются источником беспокойства для его премьера, вроде персональной аллергии, раздражающей его чувствительную кожу.— Мы потеряли лицо, Чанг. В настоящее время этого достаточно.— Лицо — это не кровь и не деньги.— У них немало денег, — напомнил ему премьер, все ещё не глядя на своего гостя. С этим действительно трудно спорить. Маленький остров Тайвань превратился в исключительно богатую страну благодаря трудолюбию его в основном этнического китайского населения, которое торговало почти чем угодно с кем угодно, а восстановление дипломатических отношений с Америкой увеличило процветание Тайваня и заметно улучшило его положение на мировой арене. Как бы он ни пытался, как бы ему ни хотелось, но Чанг не мог не принимать во внимание ни то, ни другое.Почему мы потерпели неудачу? — снова спросил он себя. Разве его планы не были блестяще утончёнными? Разве его страна хоть раз прямо говорила о своём желании захватить Сибирь? Нет. Ведь даже руководство Народно-освободительной армии КНР не было поставлено в известность об его планах! Нет, пожалуй, признался он себе, несколько человек знали об этом, но ведь это были самые надёжные, многократно проверенные люди в оперативном управлении Генерального штаба и несколько высокопоставленных полевых командиров — те, которым пришлось бы взяться за осуществление планов, если бы пришло время. Но такие люди знали, как хранить тайны, и если они говорили с кем-нибудь об этом… но они не станут говорить, потому что знают, что происходит с людьми, говорящими о вещах, о которых лучше молчать в коммунистическом Китае. Они также знали, что на их уровне «доверия» даже у воздуха есть уши. Возможно, у некоторых клерков была возможность заглянуть в планы, но и это казалось исключительно маловероятным.Дисциплина в армии КНР была великолепной. Солдаты, от рядовых до старших офицеров, имели не больше свободы, чем станки, намертво прикреплённые болтами к полу фабрики. К тому времени, когда они достигали высших чинов, эти люди уже навсегда забывали, как независимо мыслить, за исключением, может быть, технических проблем, вроде таких, какой мост построить через какую реку. Нет, Чангу они представлялись машинами, причём такими надёжными.Он снова вернулся к первоначальному вопросу: почему этот Райан восстановил дипломатические отношения с «Республикой Китай»? Может быть, каким-то образом догадался об инициативах Японии и Китая? Инцидент с авиалайнером, несомненно, выглядел как случайность, на которую и должен был походить, и позднее руководство КНР пригласило американский флот прибыть в этот район и «поддерживать мир», как любят говорить американцы, словно мир представлял собой что-то, что можно поместить в металлический ящик и сторожить его. В действительности ситуация была обратной. Это война являлась зверем, которого держат в клетке и выпускают в нужное время.Неужели президент Райан догадался о намерениях КНР расчленить бывший Советский Союз и решил наказать КНР своим признанием ренегатов на Тайване? Возможно. Некоторые считали Райана необычно проницательным для американского политика… в конце концов, раньше он был офицером разведки, и, по-видимому, очень хорошим, напомнил себе Чанг. Недооценка противника всегда является серьёзной ошибкой, как об этом узнали японцы и иранцы, к своему несчастью. Этот Райан искусно отреагировал на оба плана Чанга, и тем не менее от него не было слышно ни единого слова недовольства по отношению к КНР. Не проводилось никаких американских военных учений, даже косвенно нацеленных против Китайской Народной Республики, ничего не просочилось в средства американской массовой информации — ничего, что стало бы известно китайским разведчикам, действующим в Вашингтоне из посольства под прикрытием дипломатической неприкосновенности. Таким образом, Чанг в который раз вернулся к первоначальному вопросу: почему Райан предпринял такие действия? И в который раз понял, что ему ничего не известно. Оставаться в неизвестности — это большая неприятность для человека, который занимает его положение в правительстве. Скоро его премьер может задать вопрос, на который нужно будет дать ответ. Однако пока что руководитель правительства суетливо перебирал документы на столе, лишь этим проявляя внутреннее беспокойство. * * * В десяти метрах, за дверью, сделанной из сплошного пласта древесины, пыталась справиться со своими эмоциями Лиан Минг. Секретарское кресло, в котором она сидела, было куплено в Японии и стоило очень дорого. Его цена равнялась зарплате квалифицированного рабочего за четыре или пять месяцев. Несомненно, дороже, чем цена нового велосипеда, которым она могла пользоваться.Выпускница лингвистического университета, она говорила на английском и французском языках с достаточной лёгкостью, чтобы её поняли в любом городе мира.В результате ей пришлось переводить самые разные дипломатические и разведывательные документы для своего босса, чьи способности в этой области значительно уступали её собственным. Комфортабельное кресло являлось высокой оценкой того, как Лиан Минг организовывала его работу и его рабочий день. И ещё кое-что. Глава 2Мёртвая богиня Вот здесь все и произошло, сказал себе Честер Номури. Огромное пространство площади Тяньаньмэнь, Площади Небесного Спокойствия, с массивными стенами справа походило… на что? Подумав над этим, он понял, что ему ничего не приходит в голову, с чем её можно сравнить. В мире нет больше ни одного такого места, которое он посетил или даже о котором он слышал, способного сравниться с этой площадью.И тем не менее ему казалось, что каждый камень на площади кровоточит. Словно он чувствовал здесь запах крови, хотя прошло больше десяти лет с того дня, когда толпы студентов, ненамного моложе, чем он был тогда в Калифорнии, собрались здесь, чтобы выразить свой протест против политики правительства. Они протестовали не против самого правительства своей страны, а против коррупции её высших чинов. Как и следовало ожидать, это вызвало яростное негодование со стороны коррупционеров. Ну что ж, обычно все так и происходит. Лишь с предельной осторожностью можно указывать на природу могущественного человека, будь то на Западе или на Востоке, но эта площадь была самым опасным местом для проявления такого протеста, из-за многовековых традиций невероятной жестокости. Здесь царило ожидание……Но впервые это было испытано прямо здесь, солдатам был отдан приказ очистить площадь, и они заколебались. Это, должно быть, перепугало китайское руководство в их роскошных и комфортабельных кабинетах, потому что, когда силовые органы государства отказываются выполнять приказ, отданный государством, тогда начинаются события, носящие название «революция», причём на том месте, где уже происходила революция, воспоминания о которой хранились на этой самой площади. Тогда военные подразделения были уведены с площади, их заменили другие молодые солдаты, вызванные из провинции (все солдаты были молодыми, напомнил себе Номури). Они ещё не были отравлены словами и мыслями их сверстников, организовавших демонстрацию протеста на площади, ещё не симпатизировали им, ещё не спрашивали себя, почему правительство, выдавшее им оружие и военную форму, потребовало, чтобы они силой разогнали этих юношей и девушек, вместо того чтобы выслушать их требования. Поэтому они начали действовать, подобно бессловесным, недумающим автоматам, выращенным и подготовленным для того, чтобы не рассуждать, а выполнять приказы.Сейчас, в нескольких метрах от него, выстроились для парада солдаты китайской армии. На их лицах было странное выражение, напоминающее выражение на лицах восковых фигур. Они не совсем походили на людей в своих зелёных шерстяных мундирах, словно лица были загримированы, подумал Чёт, стараясь рассмотреть их поближе, чтобы убедиться, так ли это на самом деле. Он отвернулся, покачав головой.Он прилетел в Китай на авиалайнере компании «Джал» не для этого. Добиться такого назначения от «Ниппон Электрик Компани» было достаточно трудно. Нелегко заниматься сразу двумя работами — на достаточно высокой должности администратора, ведущего счета компании НЭК, и одновременно офицера разведки ЦРУ. Чтобы добиться успеха на втором поприще, ему было необходимо успешно работать на первом, а чтобы зарекомендовать себя хорошим работником в НЭК, от него требовалось превратиться в настоящего японского служащего, который подчиняет все, кроме разве дыхания, работе на благо компании. Впрочем, он получил возможность сохранить оба жалованья, причём японское было совсем не таким уж плохим. По крайней мере, при существующем курсе обмена валюты.Номури полагал, что всё это было благоприятным знаком высокой оценки его способностей — ему удалось создать достаточно продуктивную сеть агентов в Японии, которые теперь будут докладывать другим офицерам ЦРУ, — но также и знаком отчаяния. Центральному разведывательному управлению никак не удавалось создать шпионскую сеть, которая могла бы действовать здесь, в КНР. Лэнгли не смогло завербовать хоть сколько-нибудь китайцев, рождённых в Америке, для разведывательной работы… а один из них, кого удалось завербовать, находился сейчас в федеральной тюрьме, потому что никак не мог решить, преданность какой из двух стран для него важнее. Немудрёно, что некоторым федеральным агентствам пришлось выбрать расистский подход к вербовке, и сегодня к этническим китайцам относились в ЦРУ с большим подозрением. Номури ничего не мог поделать с этим — да и выдавать себя за китайца он не мог. Некоторым полуслепым европейским расистам все люди с косыми глазами кажутся похожими друг на друга, но здесь, в Пекине, Номури, все предки которого были стопроцентными японцами (хотя все принадлежали к южно-калифорнийской разновидности), выделялся среди китайцев, словно Майкл Джордан. Это не позволяло офицеру-разведчику без дипломатического прикрытия чувствовать себя комфортно, особенно теперь, когда китайское Министерство государственной безопасности получало немалую поддержку и проявляло особую активность. В этом городе МГБ было ничуть не слабее и обладало не меньшей властью, чем КГБ в Москве в своё время, и было, наверно, ещё безжалостнее. Китай, напомнил себе Номури, имел тысячелетнюю традицию подвергать пыткам преступников и всех, кого в чём-то подозревали. К тому же его национальность не была особенно популярной в этой стране. Китайцы устанавливали деловые связи с японцами, потому что это было им удобно. Необходимость — являлось более подходящим словом, но между двумя странами никогда не существовало сколько-нибудь тёплых отношений, скорее наоборот. Япония убила во время Второй мировой войны намного больше китайцев, чем Гитлер — евреев. В мире мало кто знал об этом факте, за исключением, разумеется, самого Китая, и подобные события только увеличивали антипатию между двумя нациями, которая возникла ещё до Кублай-хана Монгольский правитель Китая, предпринявший в XIII в.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179
, этот Адлер, судя по слухам, поддержал глупое решение Райана.Ни в том, ни в другом случае КНР не подвергалась никакому риску — да, конечно, китайцы потеряли в последнем случае несколько истребителей, однако эти летающие гробы со своими лётчиками всё равно постоянно разбиваются, не принося никакой пользы. А в случае с Тайванем Китайская Народная Республика проявила добрую волю, позволив государственному секретарю Адлеру несколько раз летать в Пекин из мятежной провинции через Формозский пролив. Это словно придавало легитимность полётам Адлера, что определённо не шло на пользу КНР, но просто упрощало усилия Адлера в его задаче поддержания мира, чтобы продемонстрировать своё благоразумие американцам… но вот почему Райан сделал это? Может быть, он разгадал намерения Чанга? Возможно, но скорее это произошло в результате утечки информации, которой снабжал американцев осведомитель, шпион, находящийся где-то вблизи верхов политической власти КНР. Контрразведывательные органы рассматривают такую возможность. Лишь немногие знали о том, что на уме у китайского премьера, и каждого из этих людей подвергнут допросу, а техники тем временем проверяют телефонные каналы и даже стены в кабинете. Неужели он, Чанг, допустил ошибку? Нет, конечно!Даже если премьер так считает… Далее Чанг подумал о своём положении в Политбюро.Там оно могло быть лучше. Многие считают его авантюристом, получившим слишком большой доступ к уху премьер-министра. Им легко перешёптываться между собой, поскольку они с радостью пожнут успешные результаты его политики, и радость их будет ничуть не меньше, когда они отвернутся от него в случае неудачи. Ничего не поделаешь, приходится подвергаться такому риску, после того как достигаешь вершины в деле формирования политики в своей стране.— Даже если бы мы захотели сокрушить Тайвань, не прибегая к ядерному оружию, потребуются годы и огромные средства для создания благоприятной обстановки, и тогда придётся подвергнуться огромной опасности ради получения крохотной пользы. Гораздо лучше, если Народная Республика достигнет такого колоссального экономического прогресса, что они сами будут проситься, чтобы их приняли в нашу семью. В конце концов, они не являются опасным противником. На мировой арене они могут раздражать нас, но не больше. — Однако Чанг напомнил себе, что по какой-то причине они являются источником беспокойства для его премьера, вроде персональной аллергии, раздражающей его чувствительную кожу.— Мы потеряли лицо, Чанг. В настоящее время этого достаточно.— Лицо — это не кровь и не деньги.— У них немало денег, — напомнил ему премьер, все ещё не глядя на своего гостя. С этим действительно трудно спорить. Маленький остров Тайвань превратился в исключительно богатую страну благодаря трудолюбию его в основном этнического китайского населения, которое торговало почти чем угодно с кем угодно, а восстановление дипломатических отношений с Америкой увеличило процветание Тайваня и заметно улучшило его положение на мировой арене. Как бы он ни пытался, как бы ему ни хотелось, но Чанг не мог не принимать во внимание ни то, ни другое.Почему мы потерпели неудачу? — снова спросил он себя. Разве его планы не были блестяще утончёнными? Разве его страна хоть раз прямо говорила о своём желании захватить Сибирь? Нет. Ведь даже руководство Народно-освободительной армии КНР не было поставлено в известность об его планах! Нет, пожалуй, признался он себе, несколько человек знали об этом, но ведь это были самые надёжные, многократно проверенные люди в оперативном управлении Генерального штаба и несколько высокопоставленных полевых командиров — те, которым пришлось бы взяться за осуществление планов, если бы пришло время. Но такие люди знали, как хранить тайны, и если они говорили с кем-нибудь об этом… но они не станут говорить, потому что знают, что происходит с людьми, говорящими о вещах, о которых лучше молчать в коммунистическом Китае. Они также знали, что на их уровне «доверия» даже у воздуха есть уши. Возможно, у некоторых клерков была возможность заглянуть в планы, но и это казалось исключительно маловероятным.Дисциплина в армии КНР была великолепной. Солдаты, от рядовых до старших офицеров, имели не больше свободы, чем станки, намертво прикреплённые болтами к полу фабрики. К тому времени, когда они достигали высших чинов, эти люди уже навсегда забывали, как независимо мыслить, за исключением, может быть, технических проблем, вроде таких, какой мост построить через какую реку. Нет, Чангу они представлялись машинами, причём такими надёжными.Он снова вернулся к первоначальному вопросу: почему этот Райан восстановил дипломатические отношения с «Республикой Китай»? Может быть, каким-то образом догадался об инициативах Японии и Китая? Инцидент с авиалайнером, несомненно, выглядел как случайность, на которую и должен был походить, и позднее руководство КНР пригласило американский флот прибыть в этот район и «поддерживать мир», как любят говорить американцы, словно мир представлял собой что-то, что можно поместить в металлический ящик и сторожить его. В действительности ситуация была обратной. Это война являлась зверем, которого держат в клетке и выпускают в нужное время.Неужели президент Райан догадался о намерениях КНР расчленить бывший Советский Союз и решил наказать КНР своим признанием ренегатов на Тайване? Возможно. Некоторые считали Райана необычно проницательным для американского политика… в конце концов, раньше он был офицером разведки, и, по-видимому, очень хорошим, напомнил себе Чанг. Недооценка противника всегда является серьёзной ошибкой, как об этом узнали японцы и иранцы, к своему несчастью. Этот Райан искусно отреагировал на оба плана Чанга, и тем не менее от него не было слышно ни единого слова недовольства по отношению к КНР. Не проводилось никаких американских военных учений, даже косвенно нацеленных против Китайской Народной Республики, ничего не просочилось в средства американской массовой информации — ничего, что стало бы известно китайским разведчикам, действующим в Вашингтоне из посольства под прикрытием дипломатической неприкосновенности. Таким образом, Чанг в который раз вернулся к первоначальному вопросу: почему Райан предпринял такие действия? И в который раз понял, что ему ничего не известно. Оставаться в неизвестности — это большая неприятность для человека, который занимает его положение в правительстве. Скоро его премьер может задать вопрос, на который нужно будет дать ответ. Однако пока что руководитель правительства суетливо перебирал документы на столе, лишь этим проявляя внутреннее беспокойство. * * * В десяти метрах, за дверью, сделанной из сплошного пласта древесины, пыталась справиться со своими эмоциями Лиан Минг. Секретарское кресло, в котором она сидела, было куплено в Японии и стоило очень дорого. Его цена равнялась зарплате квалифицированного рабочего за четыре или пять месяцев. Несомненно, дороже, чем цена нового велосипеда, которым она могла пользоваться.Выпускница лингвистического университета, она говорила на английском и французском языках с достаточной лёгкостью, чтобы её поняли в любом городе мира.В результате ей пришлось переводить самые разные дипломатические и разведывательные документы для своего босса, чьи способности в этой области значительно уступали её собственным. Комфортабельное кресло являлось высокой оценкой того, как Лиан Минг организовывала его работу и его рабочий день. И ещё кое-что. Глава 2Мёртвая богиня Вот здесь все и произошло, сказал себе Честер Номури. Огромное пространство площади Тяньаньмэнь, Площади Небесного Спокойствия, с массивными стенами справа походило… на что? Подумав над этим, он понял, что ему ничего не приходит в голову, с чем её можно сравнить. В мире нет больше ни одного такого места, которое он посетил или даже о котором он слышал, способного сравниться с этой площадью.И тем не менее ему казалось, что каждый камень на площади кровоточит. Словно он чувствовал здесь запах крови, хотя прошло больше десяти лет с того дня, когда толпы студентов, ненамного моложе, чем он был тогда в Калифорнии, собрались здесь, чтобы выразить свой протест против политики правительства. Они протестовали не против самого правительства своей страны, а против коррупции её высших чинов. Как и следовало ожидать, это вызвало яростное негодование со стороны коррупционеров. Ну что ж, обычно все так и происходит. Лишь с предельной осторожностью можно указывать на природу могущественного человека, будь то на Западе или на Востоке, но эта площадь была самым опасным местом для проявления такого протеста, из-за многовековых традиций невероятной жестокости. Здесь царило ожидание……Но впервые это было испытано прямо здесь, солдатам был отдан приказ очистить площадь, и они заколебались. Это, должно быть, перепугало китайское руководство в их роскошных и комфортабельных кабинетах, потому что, когда силовые органы государства отказываются выполнять приказ, отданный государством, тогда начинаются события, носящие название «революция», причём на том месте, где уже происходила революция, воспоминания о которой хранились на этой самой площади. Тогда военные подразделения были уведены с площади, их заменили другие молодые солдаты, вызванные из провинции (все солдаты были молодыми, напомнил себе Номури). Они ещё не были отравлены словами и мыслями их сверстников, организовавших демонстрацию протеста на площади, ещё не симпатизировали им, ещё не спрашивали себя, почему правительство, выдавшее им оружие и военную форму, потребовало, чтобы они силой разогнали этих юношей и девушек, вместо того чтобы выслушать их требования. Поэтому они начали действовать, подобно бессловесным, недумающим автоматам, выращенным и подготовленным для того, чтобы не рассуждать, а выполнять приказы.Сейчас, в нескольких метрах от него, выстроились для парада солдаты китайской армии. На их лицах было странное выражение, напоминающее выражение на лицах восковых фигур. Они не совсем походили на людей в своих зелёных шерстяных мундирах, словно лица были загримированы, подумал Чёт, стараясь рассмотреть их поближе, чтобы убедиться, так ли это на самом деле. Он отвернулся, покачав головой.Он прилетел в Китай на авиалайнере компании «Джал» не для этого. Добиться такого назначения от «Ниппон Электрик Компани» было достаточно трудно. Нелегко заниматься сразу двумя работами — на достаточно высокой должности администратора, ведущего счета компании НЭК, и одновременно офицера разведки ЦРУ. Чтобы добиться успеха на втором поприще, ему было необходимо успешно работать на первом, а чтобы зарекомендовать себя хорошим работником в НЭК, от него требовалось превратиться в настоящего японского служащего, который подчиняет все, кроме разве дыхания, работе на благо компании. Впрочем, он получил возможность сохранить оба жалованья, причём японское было совсем не таким уж плохим. По крайней мере, при существующем курсе обмена валюты.Номури полагал, что всё это было благоприятным знаком высокой оценки его способностей — ему удалось создать достаточно продуктивную сеть агентов в Японии, которые теперь будут докладывать другим офицерам ЦРУ, — но также и знаком отчаяния. Центральному разведывательному управлению никак не удавалось создать шпионскую сеть, которая могла бы действовать здесь, в КНР. Лэнгли не смогло завербовать хоть сколько-нибудь китайцев, рождённых в Америке, для разведывательной работы… а один из них, кого удалось завербовать, находился сейчас в федеральной тюрьме, потому что никак не мог решить, преданность какой из двух стран для него важнее. Немудрёно, что некоторым федеральным агентствам пришлось выбрать расистский подход к вербовке, и сегодня к этническим китайцам относились в ЦРУ с большим подозрением. Номури ничего не мог поделать с этим — да и выдавать себя за китайца он не мог. Некоторым полуслепым европейским расистам все люди с косыми глазами кажутся похожими друг на друга, но здесь, в Пекине, Номури, все предки которого были стопроцентными японцами (хотя все принадлежали к южно-калифорнийской разновидности), выделялся среди китайцев, словно Майкл Джордан. Это не позволяло офицеру-разведчику без дипломатического прикрытия чувствовать себя комфортно, особенно теперь, когда китайское Министерство государственной безопасности получало немалую поддержку и проявляло особую активность. В этом городе МГБ было ничуть не слабее и обладало не меньшей властью, чем КГБ в Москве в своё время, и было, наверно, ещё безжалостнее. Китай, напомнил себе Номури, имел тысячелетнюю традицию подвергать пыткам преступников и всех, кого в чём-то подозревали. К тому же его национальность не была особенно популярной в этой стране. Китайцы устанавливали деловые связи с японцами, потому что это было им удобно. Необходимость — являлось более подходящим словом, но между двумя странами никогда не существовало сколько-нибудь тёплых отношений, скорее наоборот. Япония убила во время Второй мировой войны намного больше китайцев, чем Гитлер — евреев. В мире мало кто знал об этом факте, за исключением, разумеется, самого Китая, и подобные события только увеличивали антипатию между двумя нациями, которая возникла ещё до Кублай-хана Монгольский правитель Китая, предпринявший в XIII в.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179