Понятия не имел, что здесь будет возможность пообщаться.
И мы двинулись дальше сквозь толпу. Трент поддерживал легкое и дружелюбное общение, показывая меня всем с таким видом, как будто я была призовой свиньей. Сжавшись в комочек в самом дальнем углу контейнера, я старалась не обращать внимания на звуки, которые издавали в мой адрес разные женщины. Во рту у меня было сухо как в фене, и я отчетливо чуяла вонь старой крови и мочи. А также крыс.
Кроме того, я прекрасно их слышала. Крысы пищали такими высокими голосами, что большинству людей эти звуки были попросту недоступны. Бои уже начинались, хотя все двуногие даже об этом не подозревали. Прутья и пластик по-прежнему разделяли участников, но угрозы насилия уже сыпались направо и налево.
Трент нашел себе сиденье рядом с нашей трижды дол-баной градоначальницей, а затем, засунув меня себе между ног, в непринужденной манере заговорил с этой женщиной насчет общей прибыли от своих новых площадей. Речь шла скорее об индустрии, нежели о коммерции. Трент распинался, как он заботится о том, чтобы солидная часть его земельных владений тем или иным образом использовалась в производственных интересах. Градоначальница не слушала его до тех пор, пока Трент не заявил о том, что ему, вполне возможно, придется переместить более деликатные отрасли своего производства на более благоприятные пастбища.
Я провела поистине кошмарный час. Неслышный для двуногой толпы ультразвуковой визг и писк прорезался сквозь более низкие звуки. Джонатан исключительно ради моего удовольствия взялся работать спортивным комментатором, на все лады расписывая чудовищные события, что происходили на арене. Ни один из раундов много времени не занял– максимум десять минут. Внезапное затишье вслед за буйными вспышками зрительских эмоций производило по-настоящему варварское впечатление. Вскоре я уже чуяла кровь, про которую с наслаждением разглагольствовал Джонатан, и подскакивала всякий раз, как Трент двигал ногами.
Публика вежливо поаплодировала официальным результатам последней схватки. Победа была одержана за явным преимуществом. Благодаря Джонатану я узнала о том, что победоносная крыса разорвала своему противнику брюхо раньше, чем тот сдался и сдох, так и не выпустив своих зубов из задней лапки чемпиона.
– Ангел! – выкрикнул Джим. Выходя из динамика, его голос казался ниже и гораздо эффектнее. – Хозяин и тренер– Трент Каламак.
Мои лапки задрожали от бешеного выплеска адреналина. «Я могу одолеть крысу, – твердила я – себе, пока толпа аплодисментами приветствовала моего противника по кличке Кровавый Барон. – Крысе меня не убить».
В животе у меня все сжалось, когда Трент скользнул на пустую скамью рядом с ареной. Здесь смрад был. в сотню раз хуже. Я поняла, что даже Трент может его почуять, когда лощеная физиономия моего «хозяина и тренера» скривилась от отвращения. Джонатан нетерпеливо переминался с ноги на ногу у него за спиной. Для чопорного и благопристойного сноба, который гладил свои воротнички и крахмалил носки, у этого мужчины был слишком развит вкус к кровавым забавам. Теперь, когда половина крыс уже загнулась, а другая половина в темпе зализывала раны, их писка было почти не слышно.
Последовала пара-другая секунд обмена шутливыми замечаниями между хозяевами конкурсантов, а дальше под опытным руководством Джима пошло театральное разжигание страстей. Я не прислушивалась к его высокопарной трепотне, куда больше озабоченная своим первым взглядом на арену.
Кольцо было размером приблизительно с детский бассейн. Его окружали трехфутовые стенки. Пол был посыпан опилками. Судя по случайной форме темных клякс, которые его украшали, я поняла, что это кровь. Смрад мочи и страха был так силен, что я удивилась, не усмотрев его в виде висящего в воздухе тумана. Какой-то кретин с извращенным чувством юмора выставил на арену всякие игрушки для животных.
– Итак, джентльмены, – театральным голосом произнес Джим, резко завладевая моим вниманием. – Прошу ставить участников на арену.
Трент поднес решетку контейнера к самой своей физиономии.
– Я передумал, Морган, – прошептал он. – В качестве агента ты мне не нужна. Будет гораздол полезнее, если ты станешь убивать крыс, а не портить мне всю малину. А я тем временем смогу заключать здесь просто потрясающие контракты.
– Пошел ты на Поворот, – прорычала я.
Явно удовлетворенный моим резким писком, Трент открыл решетку и вытряхнул меня на арену.
Я мягко шлепнулась на опилки. Стремительное движение в дальнем конце арены возвестило о прибытии Кровавого Барона. Толпа заулюлюкала на мой счет. Тогда я сделала плавный прыжок и спряталась за детским мячиком. Моя норочья задница была куда привлекательней крысиной.
Если уткнуться в нее мордочкой, арена казалась просто ужасной: кровь, моча, смерть. Мой взгляд упал на Трента, и он понимающе улыбнулся. Он думал, что может меня сломать. Я люто его ненавидела.
Тут публика бешено зааплодировала. Я резко повернулась и увидела, что старина Барон во весь опор несется ко мне. Я была заметно длиннее его, зато он казался покрепче. Я прикинула, что весили мы примерно одинаково. Пока Барон бежал, от него нонстопом шел писк. Я застыла на месте, не очень себе представляя, что мне теперь делать. В самый последний момент я отпрыгнула в сторону и лягнула Барона задней лапкой, пока он проносился мимо. В мою бытность агентом ВБ на меня сотни раз подобным образом нападали. Так что моя реакция стала чисто инстинктивной, хотя в качестве норки мне явно недоставало грации и эффективности. Закончив разворот, я пнула своего противника в пах, отчего он резко затормозил и остановился.
Дальше Барон явно заколебался, тычась мордочкой в то место у себя на боку, куда я его ударила. Никакого писка он больше не издавал.
А затем, подстрекаемый толпой, Барон снова на меня бросился. На сей раз я постаралась прицелиться поточнее, от души врезая ему лапкой по длинной морде и отпрыгивая в сторону. Я приземлилась в защитную стойку, и мои передние лапки машинально сделали блок, как будто я дралась с человеком. Крыса остановилась еще быстрее, пища и мотая головой, словно пытаясь в темпе наладить зрение. Кругозор крысы наверняка был самым что ни на есть минимальным. Я могла этим воспользоваться.
Щебеча как психованный, Барон в третий раз ко мне побежал. Я напряглась, намереваясь подпрыгнуть, приземлиться противнику на спинку, а потом душить его, пока он не лишится чувств. Сердце мое ныло, а к горлу подступала тошнота. Я совершенно не собиралась убивать для Трента. Даже крысу. Если пожертвую хотя бы одним своим этическим принципом, я стану телом и душой ему принадлежать. Если я сегодня поддамся с крысами, завтра это будут люди.
Шум толпы нарастал, пока Барон ко мне несся. Я подпрыгнула.
– Хрен тебе, золотая рыбка! – пропищала я, пока Барон резко подо мной тормозил, переворачиваясь на спинку. Теперь мне предстояло упасть прямо ему на брюшко!
Я мягко на него плюхнулась и пронзительно запищала, когда его зубы сомкнулись на моем носике. В панике я попыталась осадить назад. Но Барон держал меня зубами за носик, прилагая ровно столько усилий, сколько требовалось, чтобы я не вырвалась на свободу. Выгибаясь назад, я принялась передними лапками накладывать ему по морде, задними в то же самое время молотя его по брюшку. Пища одновременно с моими ударами, Барон терпел "избиение, медленно разжимая зубы. Наконец он совсем меня отпустил, и я отпрыгнула в сторону.
Пятясь по арене, я потирала свой носик и недоумевала, почему он совсем мне его не оттяпал.
Барон перевернулся и вскочил на лапки. Он коснулся того места на боку, куда я в самом начале его ударила, затем мордочки, а затем принялся ощупывать брюшко, славно отметеленное моими задними лапками, словно составляя перечень травм, которые я ему нанесла. Затем Барон поднял лапку, потирая свой носик, я вздрогнула, внезапно поняв, что он мне подражает. Барон тоже был сознательной личностью!
– Ни хрена себе! – пропищала я, и Барон кивнул длинной головой. Мое дыхание ускорилось, а взгляд переметнулся на окружающие стенки и прижавшийся к ним народ. Вместе мы могли справиться там, где нипочем не преуспели бы поодиночке. Барон стал негромко на меня попискивать, и толпа затихла.
Я никоим образом не собиралась упускать этот шанс. Барон подергал усами, и теперь уже я на него бросилась. Мы схватились и в безвредной борьбе покатились по полу. Дальше мне требовалось только прикинуть, как отсюда выбраться и как общаться с Бароном, чтобы Трент ни о чем не догадался.
Ударившись о колесо для физических упражнений, мы раскатились по сторонам. Я вскочила на лапки и стала крутиться в поисках Барона. Однако его нигде не было.
– Барон! – крикнула я. Но его как ветром сдуло! Я продолжала крутиться на месте, прикидывая, не убрала – ли его с арены опустившаяся туда рука. Но тут от возведенной неподалеку башни из детских кубиков донеслось ритмичное поскребывание. Я стала бороться с сильнейшим желанием оглянуться. Меня переполнило облегчение. Барон по-прежкему был здесь. И теперь у меня в голове родилась идея.
Руки должны были опуститься на арену лишь после окончания игры. Значит, одному из нас следовало прикинуться мертвым.
– Послушай! – крикнула я, когда Барон на меня обрушился. Острые зубы сомкнулись на моем ухе, разрывая его. Кровь хлынула мне в глаза, почти меня ослепляя. В дикой ярости я бросила его через плечо. – Ты что, охренел? – заорала я, когда Барон покувыркался и замер. Толпа дико зааплодировала, явно закрывая глаза на наше предыдущее, столь несвойственное грызунам поведение.
Барон завел длинный ряд попискиваний, явно пытаясь со мной объясниться. Я бросилась на противника, перехватывая ему дыхательное горло и тем самым вынуждая его заткнуться. Задние лапки Барона нещадно меня колошматили, пока я перекрывала ему кислород. Затем он выгнулся и потянулся к моему носику, царапая его коготками. Под напором его острых как иголки коготков я отпустила хватку и позволила Барону дышать. Тут он понятливо обмяк.
– Погоди, – сказала я. – Еще рано дохлым прикидываться. – Шерстка Барона набилась мне в рот, и мой писк сделался совсем невнятным. Затем я снова стала на него наседать, пока Барон не начал весьма неэффективно со мной бороться. Толпа активно зашумела, судя по всему, думая, что Ангел вот-вот одержит свою первую победу. Я бросила взгляд на Трента. От его явно подозрительного взгляда мое сердце глухо забухало. Нет, так у нас ничего получиться не могло. Победить мог Барон, но только не я. Значит, мне, а не Барону, следовало прикинуться мертвой.
– Дерись со мной, – пропищала я, прекрасно зная, что он ни черта не понимает. Затем стала понемногу ослаблять хватку, пока мои челюсти не соскользнули. По-прежнему меня не понимая, Барон совсем обмяк. Тогда я задней лапкой пнула его в пах.
Барон завопил от боли, мигом вырываясь из моей слабой хватки. Я откатилась в сторонку.
– Дерись со мной, – прощебетала я. – Убей меня. – Голова Барона моталась из стороны в сторону, пока он пытался взять меня в фокус. Я быстро кивнула в сторону толпы. Барон поморгал, похоже, врубаясь, в чем соль, и опять на меня набросился. Теперь уже его челюсти сомкнулись на моем дыхательном горле, перекрывая мне кислород. Я бешено задергалась, отчего мы оба влетели в стенку. Поверх стука крови у меня в голове я слышала ликующие крики толпы.
Хватка Барона была крепкой – слишком крепкой, чтобы дышать. «Теперь пора, – отчаянно думала я. – Теперь ты можешь в любой момент меня отпустить». Я так дернулась, что мы оба врезались в детский мячик, но Барон по-прежнему меня не отпускал. Страх медленно зашевелился у меня внутри. Он же был сознательной личностью, разве не так? Ведь я не просто позволила какой-то безмозглой крысе в смертельной хватке элементарно меня задушить?
Я начала бороться всерьез. Хватка Барона только усилилась. Казалось, моя голова вот-вот рванет. Кровь бешено стучала в ушах. Я выгибалась и корчилась, лапая его глаза, пока оттуда не побежали слезы, но Барон по-прежнему категорически отказывался меня отпускать. Безумно дергаясь, я заставляла нас обоих то и дело врезаться в стенку. Наконец я нашла его шею и от души ее сжала. Барон мгновенно ослабил хватку. Я втянула в себя благословенный глоток воздуха.
В ярости я не на шутку укусила противника, чувствуя его кровь у себя на зубах. В ответ Барон резко двинул меня лапкой, и я запищала от боли. Затем ослабила хватку. Он сделал то же самое. Шум толпы давил на меня почти так же сильно, как жар от ламп. Мы лежали в рассыпанных по полу опилках, прилагая немалые усилия, чтобы дышать все медленней, как будто мы до смерти друг друга душили. Наконец до меня дошло. Хозяин Барона тоже знал, что он сознательная личность. Значит, нам обоим следовало прикинуться мертвыми.
Толпа орала как резаная, желая узнать, кто победил, а также, подохли мы оба или нет. Я чуть-чуть приподняла распухшие веки, ища глазами Трента. Вид у него был недовольный, и я поняла, что наша уловка уже на полпути к успеху. Барон лежал очень-очень смирно. Едва слышный писк вырвался у него изо рта, и я осторожно ответила.
От волнения кровь моя потекла быстрее, но затем снова замедлилась.
– Леди! Джентльмены! – Профессиональный голос Джима лег поверх шума толпы. – Похоже, у нас ничья. Не будут ли хозяева так любезны изъять с арены своих животных? – Толпа мгновенно затихла. – Нам потребуется небольшой перерыв, чтобы выяснить, мертвы ли оба противника.
Мое сердце заколотилось, когда тени от ладоней стали к нам приближаться. Барон испустил три кратких писка и буквально взорвался движением. Я чуть запоздало последовала его примеру и вцепилась в первую попавшуюся ладонь.
– Берегись! – выкрикнул кто-то. Когда укушенная мною рука отдернулась, меня подбросило в воздух. Я полетела по дуге, бешено размахивая хвостом. Дальше передо мной мелькнуло изумленное лицо, и я приземлилась мужчине на грудь. Он завизжал, как девчонка, и смахнул меня на пол.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66