– Только зелья на него не проливай.
Дженкс ухмыльнулся и показал Фрэнсису средний палец. Феечная пыльца веером посыпалась с него, незримая для Фрэнсиса, но прекрасно заметная в лучах солнца с того места, где сидела я.
Фрэнсис потянулся почесать за ухом.
– А сколько это продлится? – спросила я у Дженкса.
– Минут двадцать.
Дженкс оказался прав. К тому времени, как мы выбрались из городской застройки, проехали пригороды и оказались в сельской местности, Фрэнсис уже успел сообразить, что дважды два – вообще-то четыре. Он просто не мог спокойно сидеть. Недоносок все пуще чесался, а его замечания становились все более вульгарными, пока мне не пришлось достать из сумочки липкую ленту и пригрозить заклеить его вонючую пасть. Красные рубцы появились в тех местах, где его одежда встречалась с кожей. Оттуда сочилась прозрачная жидкость. Вся картинка порядком, напоминала скверный ожог ядовитым плющом. Когда мы углубились в сельскую местность, Фрэнсис уже чесался так яростно, что ему стоило немалых усилий удерживать автомобиль на дороге. Я внимательно за ним наблюдала. Вождение машины не казалось мне таким уж сложным занятием.
– Ты, сикараха! – наконец прорычал Фрэнсис. – Ты и в субботу мне то же самое устроил! Да?
– Я сейчас его оболью! – отозвался Дженкс. От его писклявого голоска у меня аж глаза заныли.
Устав от всех этих заморочек, я повернулась к Фрэнсису.
– Ладно, куколка. Давай на обочину. Фрэнсис удивленно заморгал.
– Что?
«Идиот», – подумала я.
– Как по-твоему, сколько я могу удерживать Дженкса от того, чтобы он как следует тебя отоварил, если ты упорно продолжаешь его оскорблять? Давай, тормози. – Фрэнсис нервно взглянул на дорогу, затем опять на меня. – Я сказала – на обочину! – рявкнула я, и секунду спустя под колесами машины захрустела галька. Я вырубила мотор и вытащила ключи из зажигания. Машина слегка накренилась, затем остановилась, и я треснулась головой о зеркало заднего вида. – Вон отсюда, – сказала я, отпирая дверцы.
– Что? Здесь? – Фрэнсис был городским ребенком. Он подумал, будто я намерена заставить его топать назад пешком. Идея была необычайно заманчивой, но я не могла идти на риск, что кто-то его подберет или что Фрэнсис каким-то образом доберется до телефона. Впрочем, из машины он выбрался с поразительной готовностью. Я поняла, почему, когда Фрэнсис с удвоенной энергией начал чесаться.
Я открыла багажник, и на худой физиономии Фрэнсиса появилось озадаченное выражение.
– Нет, никогда, – сказал он, поднимая тощие ручонки. – Я туда не полезу.
Ощупывая новую шишку у себя на лбу, я терпеливо ждала.
– Забирайся в багажник, или я научу тебя, как превращаться в норку, а потом славные меховые наушники из тебя сошью. – Я наблюдала, как Фрэнсис все это обмозговывает, прикидывая, не попробовать ли ему сделать ноги. Мне почти хотелось, чтобы он попробовал. Славно было бы снова его стреножить. А то уже целых два дня прошло. Тогда я бы уже как-нибудь сама затолкала его в багажник.
– Беги, – сказал Дженкс, кружа у него над головой с пузырьком. – Валяй, дуй отсюда. Рискни, вонючка.
Фрэнсис словно бы сдулся.
– Ну да, сикараха, тебе бы как раз этого и хотелось, – с презрительной усмешкой сказал он. А затем покорно забрался в крошечный багажник. Фрэнсис даже не доставил мне никаких проблем, пока я липкой лентой связывала ему руки у живота. Мы оба знали, что, имея достаточно времени, он сможет избавиться от пут. Однако вид превосходства на гнусной физиономии Фрэнсиса мигом испарился, когда я подняла руку, и Дженкс сел на него с пузырьком в руках.
– Т-ты же сказала, что не станешь, – принялся заикаться доносчик. – Ты же сказала, оно меня в норку обратит!
– А я солгала. И в первый раз, и во второй.
Взор, которым одарил меня Фрэнсис, показался мне просто убийственным.
– Этого я тебе никогда не забуду, – проговорил он. Крепко сжатые зубы придавали сопляку вид еще более смехотворный, чем его кроссовки и слаксы с широкими манжетами. – Я сам за тобой приду.
– Милости просим. Очень буду ждать. – Я улыбнулась, выливая ему на голову весь пузырек. – Спокойной ночи.
Фрэнсис открыл было рот, желая сказать что-то еще, но лицо его обмякло буквально через мгновение после того, как его головы коснулось снотворное зелье. Я завороженно наблюдала за тем, как Фрэнсис мирно засыпает среди запахов лаврового листа и сирени. Полностью удовлетворенная, я плотно захлопнула крышку багажника и радостно потерла ладони.
С неловкостью пристроившись за рулем, я подрегулировала сиденье и зеркала. Раньше я машину никогда не водила, но раз это мог делать Фрэнсис, я чертовски точно могла.
– Сперва вставь ключи, – сказал Дженкс, сидя на зеркале заднего вида и передразнивая все мои действия. – Затем дави на газ сильнее, чем посчитаешь нужным, одновременно отпуская педаль сцепления.
Я осторожно вставила ключи в зажигание и запустила мотор.
– Ну что? – спросил с зеркала Дженкс. – Мы ждем…
Я надавила на педаль газа и стала отпускать сцепление. Машина резко дала задний ход, врезаясь в дерево. В панике я оторвала ноги от обеих педалей, и мотор тут же заглох. Затем я широко распахнутыми глазами воззрилась на хохочущего Дженкса. – Она же на заднем ходу, ведьма, – сказал он, ныряя наружу из окна.
В зеркале заднего вида я наблюдала за тем, как феек подлетает к багажнику, чтобы оценить ущерб.
– Ну что, дело табак? – спросила я, когда он вернулся.
– Все в порядке, – ответил Дженкс, и меня буквально омыла волна облегчения. – Несколько месяцев, и ты даже не заметишь, где там была вмятина, – добавил он. – Машина, однако, пострадала. Ведь ты ей задний габаритный фонарь вдребезги разнесла.
– О Господи, – вымолвила я, понимая, что первое его замечание относилось к дереву, а не к автомобилю. Вся на нервах, я включила переднюю передачу, дважды все проверила и снова запустила мотор. Еще один глубокий вздох, и мы худо-бедно потащились вперед.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Дженкс оказался вполне приемлемым инструктором, с энтузиазмом крича в окно один совет за другим, пока я тренировала старт после полной остановки. Наконец я все это дело вроде бы кое-как освоила. Однако моя вновь обретенная уверенность полностью развеялась, стоило мне только повернуть на подъездную аллею к дому Каламака, тормозя у ворот со сторожкой. С виду сторожка была невысокая и внушительная, размером с небольшую тюрьму. Искусные зеленые насаждения и низкие стены скрывали систему безопасности, которая не позволяла кому бы то ни было въехать на территорию.
– И как ты намерена туда пробраться? – поинтересовался Дженкс и вспорхнул, прячась на защитном козырьке.
– Нет проблем, – ответила я, хотя в голове у меня царила полная неразбериха. Видение запертого в багажнике Фрэнсиса буквально меня преследовало. Улыбаясь самой своей любезной улыбкой охраннику, я остановила машину перед опущенным белым шлагбаумом. Амулет, висящий на руке у охранника рядом с часами, остался чудесного зеленого цвета. Это был определитель заговоров, куда более дешевый, чем те очки в деревянной оправе, которые могли видеть амулеты насквозь. Я проявила предельную осторожность с объемом магии для маскировочного заговора, удерживая этот объем не выше уровня большинства косметических амулетов. Пока амулет охранника оставался зеленым, он должен был считать, что я нахожусь под стандартным косметическим заговором, а не под маскировочным.
– Меня зовут Фрэнсина, – сказала я, пользуясь моментом. Я говорила писклявым голосом и так безмозгло улыбалась, словно всю ночь пичкала себя «серой». – У меня назначена встреча с мистером Каламаком. – Стараясь казаться сущей кретинкой, я как бы рассеянно крутила одним из конских хвостиков. Сегодня я была брюнеткой, но, может статься, этот прием по-прежнему работал. – Я не опоздала? – спросила я, высвобождая палец из узла, в который я нечаянно превратила свои волосы. – Я не думала, что на дорогу уйдет столько времени. Как же далеко он живет!
На охранника у ворот все это никакого впечатления не произвело. Возможно, я теряла нужные навыки. Возможно, мне требовалось расстегнуть еще одну пуговицу на блузке. Возможно, он любил мужчин. Так или иначе, охранник просто взглянул на блокнот у себя в руке, затем на меня.
– Я из ВБ, – заявила я, вкладывая в свой тон нечто среднее между вздорностью и изнеженной раздражительностью. – Хотите мое служебное удостоверение посмотреть? – Я порылась в сумочке в поисках несуществующего удостоверения.
– Простите, мэм, но вашего имени нет в списке, – с каменным лицом проинформировал меня охранник.
Я недовольно запыхтела и плюхнулась на спинку сиденья.
– Значит, тот парень в отделе опять записал меня как Фрэнсиса? Черт бы его побрал! – воскликнула я, слабо ударяя кулачком по рулю. – Он всегда так делает. С тех самых пор, как я отказалась пойти с ним на свидание. Нет, правда. Но ведь у него даже машины нет! Он хотел, чтобы мы поехали в кино на автобусе. Это невыноси-и-имо! – простонала я. – Вот вы смогли бы представить меня в автобусе?
– Минутку, мэм. – Парень достал мобильник и стал что-то туда говорить. Я ждала, стараясь удерживать на лице гордую улыбку, и молилась. Голова охранника то и дело кивала в бессознательном выражении согласия. Тем не менее, когда он снова ко мне повернулся, лицо его было серьезным и невыразительным.
– Дальше по аллее, – сказал он, и я с великим трудом сумела сохранить ровное дыхание. – Третье здание справа. Можете припарковаться на стоянке для гостей непосредственно перед входной лестницей.
– Благодарю вас, – радостно пропела я, отправляя машину тащиться вперед, как только белый шлагбаум поднялся. В зеркале заднего вида я наблюдала за тем, как охранник уходит обратно в сторожку. – Проще пареной репы, – пробормотала я.
– Выбраться наружу может оказаться куда сложнее, – сухо заметил Дженкс.
Дальше по аллее вышли три мили сквозь предельно зловещий лес. Мое настроение неуклонно понижалось по мере того, как дорога петляла мимо сдержанных, безмолвных часовых. Несмотря на всепоглощающее ощущение древности этого места, я начала испытывать ощущение, что все здесь спланировано – вплоть до таких сюрпризов, как водопад, который я вдруг обнаружила за очередным поворотом. Несколько этим разочарованная, я ехала дальше, пока искусственный лес редел и сменялся покатым пастбищем. Вторая дорога примкнула к моей, явно куда более объезженная и оживленная. Очевидно, я подъехала к поместью с задней его стороны. Следуя в потоке транспорта, я подметила ответвление от главной дороги с указателем «ГОСТЕВАЯ АВТОСТОЯНКА». Завернув за поворот, я увидела само поместье Каламака.
Даже не здание, а поистине могучая крепость являла собой любопытную смесь современных нововведений и традиционного изящества со стеклянными дверями и резными ангелами на водосточных трубах. Серый камень строения смягчали старые деревья и яркие цветочные клумбы. Рядом с главным зданием, трех этажей в вышину, ютилось еще несколько невысоких. Я остановила машину на одной из размеченных площадочек гостевой автостоянки. Лоснящийся автомобиль на соседней площадочке заставлял машину Фрэнсиса казаться игрушкой из коробки с кукурузными хлопьями.
Бросив связку ключей Фрэнсиса себе в сумочку, я воззрилась на садовника, ухаживающего за кустами вокруг автостоянки.
– Все еще хочешь разделиться? – выдохнула я, прихорашиваясь перед зеркалом заднего вида, аккуратно разглаживая конские хвостики. – Мне очень не нравится то, что случилось у въездных ворот.
Дженкс перелетел на рычаг переключения передач и встал там подбоченившись, в манере Питера Пэна.
– Твой допрос продлится обычных сорок минут? – спросил он. – Я закончу за двадцать. Если меня здесь не будет, откати на милю от сторожки и подожди. Я туда подтянусь.
– Заметано, – отозвалась я, подтягивая лямку сумочки. Садовник носил ботинки, не сапоги, причем совершенно чистые. Какой садовник носит чистые ботинки? – Только поосторожней, – сказала я, кивая на невысокого мужчину. – Что-то здесь не так.
Дженкс заржал.
– В тот день, когда я не смогу улизнуть от садовника, я пойду в пекарню работать.
– Ладно, пожелай мне удачи. – Я открыла окно для Дженкса и вышла сама. Мои каблучки элегантно цокали по асфальту, пока я обходила машину Фрэнсиса, желая посмотреть, что там сзади. Как и сказал Дженкс, один из задних габаритных фонарей разбился вдребезги. Еще там была скверная вмятина. Испытывая чувство вины, я отвернулась в сторону. А затем, делая успокоительные вдохи и выдохи, зашагала по пологой лестнице к двойным дверям.
Когда я к ним приблизилась, из укромной ниши вдруг выступил мужчина, и я, вздрогнув, остановилась. Мужчина был так высок, что мне понадобилось некоторое время, чтобы оглядеть его с головы до ног. Еще он был очень худ. Он напомнил мне изголодавшегося доповорот-ного беженца из Европы: чопорного, добропорядочного и высокомерного. У мужчины даже имелся орлиный нос и непрерывно хмурое выражение слегка морщинистого лица.
Седина серебрила ему виски, портя во всех иных отношениях прекрасные угольно-черные волосы. Неприметные серые слаксы и белая деловая рубашка так идеально ему подходили, что я потянулась поправить свой воротник.
– Мисс Фрэнсина Перси? – осведомился мужчина. Улыбка его была откровенно формальна, а голос – слегка язвителен.
– Да, здравствуйте, – сказала я, намеренно удостаивая мужчину вялого рукопожатия. Я почти видела, как он цепенеет от омерзения. – У меня в полдень встреча с мистером Каламаком.
– Я советник мистера Каламака по связям с общественностью, – сказал мужчина. – Меня зовут Джонатан. – Не считая колоссальной заботы о правильном произношении, никакого акцента у него не имелось. – Не будете ли вы так любезны последовать за мной? Мистер Каламак примет вас в своем заднем кабинете. – Тут Джонатан заморгал, и глаза его заслезились. Я вполне могла себе представить, что виной тому были мои духи. Возможно, я с ними переборщила, но я была категорически не намерена рисковать и пробуждать инстинкты Айви.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66