Фрэнсис сложил руки на груди. Его дыхание участилось, и он принялся вовсю ерзать на стуле. Джонатан угрожающе к нему– шагнул, и Фрэнсис снова отбросил с глаз свою дурацкую челку.
Трент вдруг стал пугающе настойчив.
– Знаете, сколько мне стоило, чтобы утихомирить разные слухи, когда вы дали деру от архивного здания ВБ?
Фрэнсис провел языком по пересохшим губам.
– Рэчел сказала, они подумают, будто я с ней заодно. Сказала, я должен бежать.
– И вы побежали.
– Она сказала…
– А вчера? – перебил Трент. – Вы ее ко мне привезли.
Плотный гнев в его голосе заставил меня выбраться наружу из моего домика. Трент подался вперед, и я могла поклясться, что слышу, как кровь Фрэнсиса застывает у него в жилах. Аура бизнесмена была полностью Трентом отброшена. Осталось одно властное господство. Естественное и четко определенное властное господство.
Я изумленно глазела на произошедшую перемену. В наружности Трента не было ровным счетом ничего от властной ауры вампира. Больше всего она напоминала не-подслащенный шоколад: крепкий, горький и маслянистый, оставляющий после себя малоприятный привкус. Вампиры использовали страх, чтобы внушать уважение. Трент же попросту этого уважения требовал. И, судя по тому, что я видела, Тренту даже в голову не приходило, что в этом требовании ему могут отказать.
– Она использовала вас, чтобы проникнуть ко мне, – прошептал Трент, не сводя с несчастного Фрэнсиса немигающих глаз. – Это непростительно.
Фрэнсис съежился на стуле, его худая физиономия вытянулась, а глаза широко распахнулись.
– Я… это самое… п-простите, п-пожалуйста, – стал заикаться он. – Н-ничего подобного больше не повторится.
Пусть и охваченная ужасом, я завороженно наблюдала за тем, как с очередным медленным вдохом Трент словно бы собирает всю свою волю воедино. Желтая рыбина в аквариуме плеснулась на поверхности. Шерстка у меня на спине встала дыбом. Пульс резко участился. Что-то такое поднималось, столь же неопределенное, как и дуновение озона. Лицо Трента стало пустым и лишенным возраста. Его словно бы окутал легкий туман, и я с внезапным шоком задумалась о том, не тянет ли он сейчас из ближней вечности. Для этого Тренту требовалось быть либо ведьмаком, либо человеком. Но я могла поклясться, что он ни тот, ни другой.
Наконец я оторвала глаза от Трента. Тонкие губы Джонатана разделились. Стоя рядом с Фрэнсисом, он наблюдал за Трентом с вялой смесью удивления и тревоги. Столь откровенную демонстрацию гнева явно не ожидал даже Джонатан. Наконец он испуганно и неуверенно поднял руку.
Словно бы в отклик на этот жест глаза Трента моргнули, и он резко выдохнул. Желтая рыбина спряталась за кораллом. По моей шкуре забегали зловещие мурашки, укладывая шерстку на место. Пальцы Джонатана заметно дрожали, и он сжал кулаки. По-прежнему сверля глазами Фрэнсиса, Трент нараспев произнес:
– Я и сам знаю, что подобного больше не повторится.
Его голос был как пыль на холодном железе. Звуки скользили от одного смысла к другому с такой плавной грацией, что все это просто завораживало. Я почувствовала, что почти не могу дышать. Содрогаясь, я застыла на месте. Что за дьявольщина происходила? Или уже произошла?
– Что вы теперь планируете? – осведомился Трент.
– С-сэр? – хрипло выдохнул Фрэнсис и быстро-быстро заморгал глазами.
– Так я и подумал. – Кончики пальцев Трента дрожали от сдерживаемого гнева. – Ничего не планируете. В ВБ слишком пристально за вами следят. Ваша полезность начинает сходить на нет.
Рот Фрэнсиса широко распахнулся.
– М-мистер Каламак! Постойте! Погодите! Как вы сами сказали, в ВБ за мной следят. Я могу отвлекать их внимание. Держать их подальше от таможенных доков. Еще одна перехваченная партия «серы» снимет с меня подозрения и в то же самое время отвлечет ВБ. – Фрэнсис продолжал ерзать на самом краешке стула. – А вы сможете перемещать ваш… товар, – вяло закончил он.
«Товар», – подумала я. Почему он просто не сказал «биолекарства»? Мои усы затрепетали. Фрэнсис отвлекал внимание ВБ на символические партии «серы», пока Трент обтяпывал по-настоящему прибыльные дела. «И как долго все это длилось? – задумалась я. – Сколько Фрэнсис уже на него работал? Месяцы? Годы?»
– А, мистер Каламак? – прошептал Фрэнсис.
Словно бы тщательно все обдумывая, Трент состыковал кончики пальцев. По ту сторону стола Джонатан нахмурил тонкие брови. Переполнившая было его тревога теперь почти испарилась.
– Скажите, когда? – принялся клянчить Фрэнсис, вместе со стулом пододвигаясь к столу.
Трехсекундным взглядом Трент заставил Фрэнсиса прижаться к спинке стула.
– Я не даю шансов, мистер Перси. Я лишь пользуюсь возможностями. – Подтянув к себе ежедневник, он пролистнул его на несколько дней вперед. – Я бы хотел запланировать партию на эту пятницу. В Юго-западном аэропорту. Последний рейс на Лос-Анджелес перед полуночью. Обычный улов вы сможете забрать в камере хранения на автобусном кольце. Позаботьтесь об анонимности. Мое имя и без того слишком часто мелькало в газетах.
От облегчения Фрэнсис аж на ноги вскочил. Двинулся было вперед, словно бы желая пожать Тренту руку, но затем взглянул на Джонатана и осадил назад.
– Благодарю вас, мистер Каламак, – выпалил Фрэнсис. – Вы не пожалеете.
– Представить себе не могу, чтобы я о чем-то таком пожалел. – Трент взглянул на Джонатана, затем на дверь. – Удачного вам дня, – сказал он Фрэнсису, давая понять, что он его отпускает.
– Спасибо, сэр. И вам тоже.
Пока Фрэнсис вприпрыжку вытряхивался из кабинета, мне казалось, будто меня вот-вот вытошнит. Джонатан замешкался на пороге, наблюдая за тем, как Фрэнсис издает несносные возгласы в адрес дам, мимо которых он проходил в коридоре.
– Пожалуй, мистер Перси уже превратил себя из актива в обузу, – устало выдохнул Трент.
– Да, Са’ан, – согласился Джонатан. – Я настоятельно рекомендую вам вычеркнуть его из платежной ведомости.
В животе у меня сжалось. Фрэнсис не заслуживал смерти только за то, что он был такой идиот. Кончиками пальцев Трент потер себе лоб.
– Нет, – наконец сказал он. – Пожалуй, я еще подержу его, пока не организую ему замену. Кроме того, насчет мистера Перси у меня могут быть и другие планы.
– Как скажете, Са’ан, – сказал Джонатан, тихонько прикрывая за собой дверь.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

– Вот, Ангел, возьми, – улещала меня Сара Джейн. Меж прутьев клетки просунулась морковка. Я потянулась ее схватить, прежде чем Сара Джейн успела бы уронить свое подношение. Тополиные опилки стали бы очень скверной к нему приправой.
– Спасибо, – пропищала тонким голоском я, прекрасно осознавая, что она меня не никогда поймет. Тем не менее, мне требовалось хоть что-то ей сказать. Женщина ласково улыбнулась и опасливо протянула пальцы к клетке. Я потерлась о них усами, точно зная, что ей это понравится.
– Сара Джейн? – позвал ее от своего стола Трент, и миниатюрная женщина с виноватой поспешностью повернулась к нему. – Я нанимал вас в качестве секретарши, а не хранителя зоопарка.
– Прошу прощения, сэр. Я всего лишь воспользовалась возможностью попытаться избавиться от своего иррационального страха перед паразитами. – Сара Джейн обмахнула свою хлопчатобумажную юбку по колено длиной. Эта юбка не производила такого же строго-профессионального впечатления, как ее платье для собеседования, зато она была по-настоящему новой. Примерно такой одежды я и ожидала от девушки крестьянского происхождения в ее первый рабочий день.
Я принялась жадно прожевывать морковку, оставшуюся от завтрака Сары Джейн. Поскольку употреблять в пищу те несвежие катышки «вискаса» я категорически отказывалась, мне приходилось голодать. «А это еще что, Трент? – подумала я, энергично жуя. – Ревность?»
Трент поправил очки и вернулся к своим бумагам.
– Когда вы закончите с избавлением от иррациональных страхов, я бы хотел, чтобы вы сходили в библиотеку.
– Слушаюсь, сэр.
– Библиотекарь подобрал для меня кое-какую информацию. Но я хочу, чтобы вы ее предварительно просмотрели. Принесите то, что покажется вам наиболее уместным.
– Простите, сэр? Трент отложил авторучку.
– Эта информация касается технологии выращивания сахарной свеклы. – Он с неподдельной теплотой улыбнулся. А я задумалась, есть ли у него на это патент. – Возможно, я буду расширяться в том направлении, и мне потребуется узнать об этой технологии достаточно для принятия информированного решения.
Сара Джейн засияла улыбкой, в радостном смущении заправляя волосы себе за уши. Судя по всему, она догадалась о том, что Трент может купить ферму, где жила и работала ее семья. «Ты же умная женщина, – подумала я. – Думай дальше. Трент будет владеть твоей семьей. Ты станешь душой и телом ему принадлежать».
Тут Сара Джейн повернулась к моей клетке и уронила последнюю палочку сельдерея. Ее улыбка пропала. Тревожные морщинки избороздили лоб. На ее детском личике такое выражение могло бы показаться на редкость подкупающим, если бы семья этой женщины не находилась в реальной опасности. Сара Джейн сделала решительный вдох, явно желая что-то сказать, но затем благоразумно закрыла рот.
– Слушаюсь, сэр, – наконец сказала она, глядя куда-то вдаль. – Я сейчас же принесу нужную вам информацию.
Уходя, Сара Джейн аккуратно прикрыла за собой дверь, после чего из коридора послышались ее медленные шаги.
Трент бросил на дверь подозрительный взгляд, протягивая руку за чашкой чая: «Эрл Грей», никакого сахара или молока. Если, он собирался следовать вчерашнему распорядку дня, дальше, с трех до семи, должны были пойти телефонные переговоры и работа с документами. После семи те немногие, которые оставались на работе дольше остальных, тоже расходились по домам. Я так прикидывала, что торговлей запрещенными лекарствами легче было заправлять из своей конторы, когда рядом не оказывалось никого, кто смог бы за тобой понаблюдать.
В тот день Трент вернулся со своего трехчасового перерыва на ленч с аккуратно причесанными легкими волосами и отчетливыми садовыми запахами. Вид у него был решительно посвежевший. Не будь я уверена, что это не так, я бы решила, что он провел перерыв на ленч, закусывая у себя в заднем кабинете.
«Хотя почему бы и нет?» – задумалась я, растягиваясь в гамачке, который также имелся в моей клетке. Трент был достаточно богат, чтобы позволить себе свободное расписание.
Я зевнула, и мои норочьи глаза превратились в узкие щелки. Шли вторые сутки моего заключения, и я была совсем не уверена, что они станут последними. Прошлую ночь я провела, досконально обследуя свою клетку, – и лишь затем, чтобы в конечном итоге счесть ее капитально рэчелонепроницаемой. Сработанная для хорьков, эта двухэтажная проволочная клетка отличалась поразительной надежностью. Многочасовое прощупывание всех швов обеспечило мне лишь смертельную усталость. Куда приятней было просто бить баклуши. Надежда на то, что Дженкс с Айви меня выручат, была предельно дохлой. Я осталась сама по себе. Могло пройти очень много времени, прежде чем я сумела бы как-нибудь объяснить Саре Джейн, что я, так сказать, не совсем норка, и выбраться отсюда.
Я чуть-чуть приподняла веко, когда Трент встал из-за стола и энергично зашагал к музыкальным дискам, аккуратно расставленным на утопленной в стене полке рядом с проигрывателем. Стоя там, он являл собой чертовски привлекательную фигуру. С головой погрузившись в выбор диска, Трент даже не понимал, что я определяю рейтинг его задницы: 9,5 по десятибалльной шкале. Пять десятых я сняла за то, что все его роскошные физические данные скрывал деловой костюм подороже некоторых автомобилей.
Еще один заманчивый ракурс Трента я получила вчера вечером, когда все разошлись по домам, и он снял пиджак. У этого мужчины была очень крепкая спина. Чего ради он прятал ее под пиджаком, являло собой одновременно и загадку, и преступление. Плоский и плотный живот Трента был еще лучше. Он непременно должен был качаться, хотя я представить себе не могла, откуда у него находилось на это время. Я бы отдала все на свете, лишь бы увидеть его в купальном костюме– а еще лучше без купального костюма. Ноги Трента должны были быть столь же мускулистыми, ибо, по слухам, он был опытным наездником. А если, учитывая все вышесказанное, кто-то мог счесть меня изголодавшейся по сексу нимфоманкой… что ж, тогда ему следовало принять во внимание тот факт, что мне не оставалось никаких иных занятий, кроме как наблюдать за Трентом.
Вчера Каламак работал еще долгое время после заката, судя по всему, оставшись один в безмолвном здании. Единственный свет исходил от того фальшивого окна. Оно медленно бледнело, пока солнце садилось, отражая угасание естественного света снаружи. В конце концов Трент включил настольную лампу. Несколько раз я ловила себя на дремоте, просыпаясь, когда Трент переворачивал страницу или когда вдруг начинал гудеть принтер. Он ушел из кабинета лишь после того, как Джонатан открыл дверь и напомнил ему о еде. Догадываюсь, Трент зарабатывал свои деньги– точно так же, как я. Конечно, он вкалывал сразу на двух работах – как уважаемый бизнесмен и как торговец запрещенными биолекарствами.
Мой гамачок покачивался, пока я наблюдала за тем, как Трент выбирает себе диск. Наконец диск закрутился, и кабинет огласил негромкий барабанный ритм. Глазея на меня, Трент поправил свой серый полотняный костюм и пригладил легкие волосы. Он словно бы подзадоривал меня что-то сказать. Я сонно показала ему поднятый кверху большой коготь, и Трент еще пуще нахмурился. Такого обхождения я не любила, но против тоже не была. Все это было очень старо, неся в себе позабытый звук сдерживаемой силы или утраченной тоски, которому не полагалось бередить душу. Не так уж и плохо.
«А ведь я могла бы к этому привыкнуть», – размышляла я, осторожно вытягивая свое постепенно выздоравливающее тело. Так славно я не спала с тех самых пор, как уволилась из ВБ. Нешуточная ирония заключалась в том, что здесь, в клетке у задней стены кабинета заправилы торговли биолекарствами, я была в безопасности от смертного приговора, вынесенного мне моим прежним начальством.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66