Озноб начался через три квартала после того, как я забралась в такси, и не унимался, пока я так долго не простояла под душем, что в водонагревателе кончилась вся горячая вода. Как я уже сказала, на меня еще никогда не охотились. И мне это резко не понравилось. Но больше всего меня напугала мысль о том, что я вполне могла бы воспользоваться черным заклинанием, лишь бы спасти себе жизнь.
В основном моя работа была связана с выведением на чистую воду составителей «серых заговоров» – ведьм, которые брали идеально доброе и хорошее заклинание (например, для производства приворотного зелья), но использовали его для скверных нужд. Однако серьезные пользователи черной магии тоже порой попадались, и я выводила на чистую воду и их. Например, тех, что специализировались на более темных формах провокации, или народа, который заставлял тебя просто исчезнуть– а за несколько долларов сверху при помощи заклинания мог убедить всех твоих родственников в том, что тебя вообще никогда не существовало. А также пригоршню Внутризем– I цев, которые заправляли подпольными силовыми акциями в Цинциннати. Порой лучшее, что мне удавалось сделать, это всего лишь скрыть эту уродливую реальность с тем, чтобы человечество никогда не узнало, как тяжело удержать в узде тех Внутриземцев, которые считали людей не более, чем ничейным скотом. Но раньше на меня никогда никто подобный не ополчался. И теперь я не очень хорошо знала, как в одно и то же самое время сохранить себе безопасность и не испоганить свою карму.
Последние дневные часы были потрачены на уход за садом. Рытье в земле, когда тебе вечно попадается под руку феечная детвора, это классный способ снова прийти в порядок, и я вдруг поняла, что задолжала Дженксу очень большое спасибо– причем далеко не в одном смысле! Только вернувшись обратно в дом с материалами для производства заговоров и обгоревшим на солнце носом, я осознала, что радостные вопли и выкрики детишек все это время там звучали. Они играли в прятки; они также ловко перехватывали липкие «кляксы».
При виде небольшой пирамидки «клякс», сложенной у задней двери, я чуть со страху не обмочилась. Каждая из этих «клякс» вполне могла таить в себе мою смерть. Я не шала. Просто понятия не имела. А затем то, что они там лежали, стало меня бесить, вызывая у меня гнев вместо страха. В следующий раз, как охотники меня сыщут, поклялась я, я уже буду готова.
После настоящего смерча занятия заговорами и заклинаниями моя сумочка опять наполнилась обычными амулетами. Штырь из красного дерева с моей бывшей работы стал настоящим спасением. Любая древесина может хранить и себе заговоры, но красное дерево содержит их дольше всего. Амулеты, не поместившиеся в мою сумочку, свисали с крючков для чашек в совершенно пустом во всех иных отношениях буфете. Все это были классные амулеты, как следует заговоренные, но мне требовалось что-то еще сильнее. С тяжким вздохом я раскрыла очередную книгу.
– Трансмутация? – спросила Айви, откладывая в сторону открытки и подтягивая к себе клавиатуру. – Ты настолько хороша?
Я пробежала книжной закладкой под ногтем, чтобы выковырять оттуда грязь.
– Нужда – мать отваги, – пробормотала я. Стараясь не встречаться глазами с Айви, я просмотрела оглавление. Мне требовалось что-то маленькое, но желательно такое, что смогло бы себя защитить.
Громко хрустя сельдереем, Айви вернулась к своим занятиям. С самого заката я пристально за ней наблюдала. И все это время она была образцовой соседкой по комнате, явно стараясь свести свои нормальные вампирские реакции к минимуму. Здесь, вероятно, ей помогало то, что я перестирала всю свою одежду. В тот самый миг, когда Айви станет выглядеть чарующе-соблазнительной, я попрошу ее уйти.
– Вот, например, – негромко сказала я. – Кошка. Мне потребуется унция розмарина, полчашки мяты, одна чайная ложка экстракта молочая, собранного после первого мороза… Н-да, это отпадает. Никакого экстракта у меня нет, а по магазинам я сейчас ходить не собираюсь.
Айви, похоже, подавила усмешку, а я опять вернулась к оглавлению. Нет, не летучая мышь; у меня в саду не росло пи одного ясеня, а мне, скорее всего, понадобилась бы внутренняя кора. Кроме того, я не собиралась проводить весь остаток ночи, учась летать посредством эхолокации. То же самое касалось птиц. Большинство перечисленных в оглавлении птиц вообще не летали по ночам. Стать рыбой было бы просто глупо. Но, быть может…
– Мышка, – сказала я, перелистывая на нужную страницу и просматривая список ингредиентов. Ничего экзотического там не было. Почти все необходимое уже имелось на кухне. В самом низу была написанная от руки заметка, и я прищурилась, чтобы прочесть выцветший, явно мужского авторства текст: «Может вполне благополучно адаптироваться к любому грызуну». Я взглянула на часы. Это должно было подойти.
– Мышка? – переспросила Айви. – Ты собираешься превратить себя в мышку?
Я встала, подошла к островку нержавейки в центре кухни и показала ей книгу.
– Не сомневайся. Я меня есть все, кроме мышиной шерсти. – Тут я вопросительно подняла брови. – Послушай, а ты не думаешь, что я смогла бы воспользоваться услугами одной из твоих любимиц? Мне потребуется профильтровать молоко через комочек шерсти.
Айви забросила волну черных волос себе за плечо и высоко подняла тонкие брови.
– Конечно. Я дам тебе немного. – Тряхнув головой, она закрыла сайт, который просматривала, лениво встала и потянулась, обнажая голую талию. Я вздрогнула при виде красного самоцвета, вставленного ей в пупок, затем отвернулась. – Мне все равно приходится их выпускать, – сказала она, приводя себя в порядок.
– Спасибо. – Я вернулась к своему рецепту, с предельной тщательностью добывая все необходимое и собирая его на кухонном столе. К тому времени, как Айви спустилась с колокольни, все уже было отмерено и готово. Оставалось только перемешать.
– Вот, пожалуйста, – сказала Айви, бросая комочек на столешницу и отправляясь мыть руки.
– Спасибо, – прошептала я. Затем взяла вилку и растерзала шерстяной комочек, отрывая три волоска от крохотных косточек. Скроив кислую физиономию, я тут же напомнила себе, что этот кусочек не прошел через всю сову, а всего лишь был отрыгнут обратно.
Схватив пригоршню соли, я повернулась к Айви.
– Я собираюсь сделать соляной круг. Не пытайся в пего войти, ладно? – Айви недоуменно на меня уставилась, и я добавила: – Потенциально это очень опасный состав. Я не хочу, чтобы что-то по случайности попало в горшок. Можешь оставаться на кухне, только не входи в круг.
Айви не слишком уверенно, но все же кивнула.
– Ладно.
Мне вроде как понравилось видеть ее выведенной из равновесия, а потому я сделала круг больше обычного, окольцовывая своей атрибутикой всю целостность центрального островка. Айви пристроилась на краю столешницы. Глаза ее широко распахнулись от любопытства. Если я намеревалась проделывать это множество раз, пожалуй, мне следовало отказаться от залога и вырезать паз в линолеуме. Что толку в залоге, если ты умрешь от неверно нацеленного заклинания?
Мое сердце забилось быстрее. Давненько я уже не окружала себя кольцом, а от того, что Айви за мной наблюдала, я еще больше занервничала.
– Ну ладно… – пробормотала я. Затем втянула в себя неспешный вдох, веля себе полностью опустошить разум и закрыть глаза. Медленно, постепенно мое второе зрение пришло в фокус.
Я не часто это проделывала, ибо всегда приводило в замешательство, как и любой подобный выход. Ветер, который дул с другой стороны реальности, ворошил легкие пряди моих волос. Мне приходилось морщиться от запаха жженого янтаря. Я сразу же испытывала ощущение, как будто оказывалась снаружи, пока окружающие стены исчезали, превращаясь в серебристые отблески. Айви, еще более эфемерная, нежели церковь, пропала. Остался только пейзаж и растения, чьи очертания трепетали тем же самым красноватым свечением, которым густел воздух. Все получалось так, как будто я стояла в той же самой точке, прежде чем человечество ее обнаружило. По моей коже поползли мурашки, когда я поняла, что эти могильные плиты существуют в обоих мирах, такие белые и твердые на вид, совсем как луна, будь они подняты в небо.
По-прежнему с закрытыми глазами я потянулась своим вторым зрением, выискивая себе новую лей-линию.
– Вот проклятье, – удивленно пробормотала я, обнаруживая красноватое пятно силы, бегущее прямиком по кладбищу. – Ты знала, что здесь прямо по кладбищу лей-линия тянется?
– Да, – негромко ответила Айви. Ее голос доносился из ниоткуда.
Всей своей волей я туда потянулась и коснулась линии. Мои ноздри невольно раздулись, когда сила заструилась в меня, омывая обратной струей мои теоретические пределы, пока уровни энергии выравнивались. Университет был построен на лей-линии столь большой, что ее можно было притянуть почти отовсюду в Цинциннати. Большинство городов построено по меньшей мере на одной. Манхэттен имеет целых три, весьма существенного размера. Самая крупная лей-линия на Восточном побережье тянется через одну ферму близ Вудстока. Совпадение? Думаю, нет.
Лей-линия у меня на заднем дворе была крошечной, но она лежала так близко и так мало использовалась, что давала мне больше силы, нежели все, что имелось в университете. Хотя никакой реальный поток воздуха меня не касался, мою кожу щекотало от ветра, дующего из ближней вечности.
Подсоединение к лей-линии давало острые ощущения, хотя и опасные. Мне это не нравилось. Ее энергия бежала сквозь меня как вода, похоже, всякий раз оставляя после себя постоянно растущий осадок. Я почувствовала, что больше не могу держать глаза закрытыми, и они сами собой распахнулись.
Сюрреальное красное видение ближней вечности сменилось видом моей серой и будничной кухни. Я воззрилась на Айви, сидящую на столешнице, видя ее с мудростью самой земли. Порой в таких случаях одна и та же персона видится совершенно иначе. Однако я с облегчением обнаружила, что Айви выглядит точно так же. Ее аура– настоящая аура, не аура вампирши– буквально искрилась. Как странно! Она словно бы что-то искала.
– Почему ты не сказала мне, что лей-линия так близко? – спросила я.
Айви окинула меня взглядом. Затем закинула ногу за могу и сбросила туфли, которые упали под стол.
– А что, была бы какая-то разница?
Нет. Никакой разницы это бы не внесло. Я зажмурила глаза, чтобы усилить свое – пропадающее второе зрение, пока закрывала кольцо. Пьянящий приток скрытой энергии доставил мне неловкое чувство. Собрав всю силу воли, я передвинула узкую полоску соли из этого измерения в ближнюю вечность. Ее заменило точно такое же кольцо из той реальности.
Кольцо резко сомкнулось вокруг меня со щекочущим кожу щелчком, и я аж подскочила.
– Проклятье, – прошептала я. – Пожалуй, я использовала слишком много соли. – Большая часть силы, которую я вытянула из ближней вечности, теперь протекала через мой круг. От того малого, что продолжало через меня сочиться, у меня аж мурашки по коже бегали.
Я ощущала барьер реальности ближней вечности, что окружал меня подобно слабому давлению. Ничто не могло пересечь стремительно смещающихся полос альтернативной реальности. Вторым зрением я могла видеть мерцающую волну красного пятна, поднимающуюся от пола, чтобы выгнуться почти над самой моей головой. Половина сферы расположилась на том же отдалении подо мной. Позднее я более внимательно все осмотрю, чтобы убедиться, что я не разрезала никаких трубок или электрических линий, отчего круг мог стать уязвимым к попыткам в него вломиться, если бы кто-то действительно попробовал эти слабые места.
Когда я открыла глаза, Айви за мной наблюдала. Я одарила ее безрадостной улыбкой и отвернулась. Мое второе зрение медленно уменьшалось и наконец исчезло совсем, подавленное моим обычным зрением.
– Крепко заперто, – сказала я, когда ее аура, похоже, рассеялась. – Не пытайся его пересечь. Это больно.
Айви кивнула. Ее безмятежное лицо было в то же самое время серьезным.
– Ты – ведьма еще та, – медленно сказала она.
Я польщенно улыбнулась. Почему бы ведьме не дать вампирше понять, что у нее тоже зубы имеются? Взяв самую малюсенькую чашечку для смешивания, я поставила ее на открытый костерок в миске, которую Айви ранее для меня купила. Печь я использовала для приготовления меньших заговоров, а кроме того– работающая газовая линия могла оставить отверстие в круге.
– Вода… – пробормотала я, наполняя мерный цилиндр весенней водой и прищуриваясь, чтобы как следует разглядеть нужную риску. Резервуар зашипел, когда я его долила, и я подняла чашку над огнем. – Мышь, мышь, мышь, – вслух размышляла я, стараясь не показывать Айви своей нервозности. Это был самый трудный заговор, какой мне до сих пор доводилось пробовать вне учебного класса.
Айви соскользнула со столешницы, и я оцепенела. Волоски у меня на загривке встали торчком, когда она подошла и нависла почти у меня над плечом, однако по-прежнему вне круга. Я прекратила свои занятия и посмотрела на нее. Улыбка Айви стала смущенной, и она отодвинулась к столу.
– Понятия не имела, что ты к ближней вечности подключаешься, – сказала она, усаживаясь перед монитором.
Я подняла взгляд от рецепта.
– Поскольку я земная ведьма, я делаю это не очень часто. Но этот заговор физически меня изменит, а не просто даст мне иллюзию, будто я мышь. Если что-то случайно попадет в горшок, я либо не смогу сломать заговор, либо в итоге получусь только наполовину измененной, либо… либо еще что-нибудь.
Айви буркнула что-то уклончивое, а я положила мышиную шерсть в ситечко, чтобы облить ее молоком. Существует целая отдельная ветвь ведовства, где используются лей-линии вместо зелий, и я провела два семестра, приводя в порядок свои знания после одного из лабораторных занятий моего профессора, чтобы мне не пришлось овладевать чем-то большим, нежели базовый курс. Я сказала всем, что так выходит потому, что у меня еще нет приятеля (что составляло требование техники безопасности), но правда заключалась в том, что такие приятели мне просто не нравились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66