Волшебница покрылась коркой грязи и отчаянно чесалась. Ей приходилось есть за двоих, и Ориэллу постоянно мучил волчий голод, несмотря на то что Боан и Анвар делились с ней своими скудными пайками. Напряженные занятия магией лишали ее столь необходимого сна, и волшебница чувствовала постоянную усталость, глаза ее слипались и болели от блеска песков, и девушка все время пребывала в дурном настроении.
Ориэлла придержала лошадь, и, приподняв покрывало, сощурилась от ослепительного сияния. Четко вырисовываясь на фоне ярко-лунного неба, прямо перед ними на невероятную высоту вздымалась одинокая гора. Ее вершина была на удивление плоской, словно некий гигант срубил макушку мечом, а отвесные стены сверкали, будто отполированные. Эта громадина, казалось, ничуть не тронута временем, что, принимая во внимание постоянные песчаные бури, было просто невероятно.
— Это не естественное образование! — уверенно заявила Ориэлла.
— Может и так, хотя никто не знает его истории, — отозвался Янис. — Вблизи его размеры поражают. Даже отсюда Диаммара кажется огромной, а ведь мы еще довольно далеко от нее.
Вскоре Ориэлла убедилась в его правоте. Расстояния в пустыне обманчивы, и им потребовалось еще несколько часов утомительного пути, чтобы добраться до одинокого пика, и к тому времени, когда они достигли отвесных стен, горизонт уже начал бледнеть. Гора оказалась действительно громадной, тем более что на подходах к ней не было ни малейшего намека на подъем почвы. Стройный конус просто поднимался из песков, подобно острову, восстающему из моря. Уже на последних милях невозможно было охватить взглядом все это циклопическое сооружение, а когда они оказались у его стен, видна была только вертикальная темно-мерцающая плоскость, уходящая в бесконечность во всех трех направлениях. Отряд направился вдоль отполированной стены, и через некоторое время Ориэлла заметила на гладком камне темную тень — узкое отверстие, в которое с трудом могла протиснуться лошадь.
Один за одним странники вели своих коней в прохладную темноту пещеры, потом разожгли и вставили в специальные ниши факелы, сложенные по одну сторону от входа. Стало светлее, и Ориэлла оглядывалась вокруг, не веря собственным глазам. Пещера поражала своими размерами, ее потолок терялся в густой черноте над головой. По левую сторону волшебница увидела два озерца. То, что повыше, располагалось на скалистом выступе, и воды его маленьким водопадом стекали в нижнее. К верхнему водоему вели каменные ступеньки, и лошади и мулы уже начали пить. Воды было вволю. Свет факелов преломлялся радужными искрами в лучах драгоценного песка, наметенного снаружи, и трепетал на отполированных до зеркального блеска стенах пещеры.
— Удивительное место! — Анвар, стоя рядом с волшебницей и широко раскрыв глаза, оглядывался по сторонам.
— Нижний пруд служит для купания, — с интонациями гида произнес Язур. — Здесь мы храним порядочный запас дров и продуктов, так что можно будет пополнить наши припасы, а сегодня мы устроим пир — по крайней мере, так вам покажется после скудных пайков. Перед тем, как снова отправиться в путь, мы отдохнем здесь пару дней.
— Чудесно, — улыбнулась Ориэлла, словно бы извиняясь за свое недавнее дурное расположение духа. — Никогда не думала, что могу устать от верховой езды, но теперь мне даже смотреть противно на лошадей. Я бы душу отдала ради ванны, горячей еды и долгого-долгого сна.
— В таком случае, ты их получишь. — Анвар обнял девушку за плечи и повел направо, туда, где через естественную щель в скале уже уносился прочь дым нескольких небольших костров.
С тех пор, как юноша вновь обрел свои силы и начал изучать магию, он неузнаваемо изменился. Все, за исключением Боана и Шиа, которые были отчасти посвящены в его тайну, больше не сомневались, что Анвар действительно муж Ориэллы, но даже когда они оставались наедине, его прежняя услужливость никак не проявлялось, даже когда юноша делился с девушкой продуктами, предназначенными ему и евнуху. Взгляд его обрел твердость, и Ориэлла, к своему удивлению, обнаружила, что не имеет ничего против этой новой Анваровой самоуверенности. Со времени бегства из Нексиса ей приходилось все время главенствовать и принимать на себя основную тяжесть их путешествия, и теперь, когда рядом появился кто-то, способный разделить с ней ответственность, девушка чувствовала истинное облегчение. Правда, время от времени она как наставница теряла терпение, да к тому же оба они очень уставали, и все это порой приводило к спорам и обмену резкостями — Анвар, как оказалось, ничуть не был лишен легендарного упрямства Волшебного Народа
— и все же, несмотря ни на что, между двумя волшебниками расцвела крепкая и нежная дружба, которая во многом свела на нет зависимость, связывавшую их прежде.
Они присели у костра рядом с Элизаром и Нэрени, и пока готовился ужин, неспешно беседовали, радуясь случаю поболтать после утомительного одиночества ночевок в пустыне. Элизар, вернувшийся в военную среду, к которой принадлежал чуть ли не с рождения, за время путешествия, казалось, сбросил несколько лет. Его единственный глаз сиял от восторга, когда он взахлеб говорил о пустыне, которую обожал. Тучная и улыбающаяся Нэрени тоже была рада покинуть Арену, но считала их переход через пески настоящей пыткой. Ориэлла сочувствовала ей. Если ее, опытную всадницу, измотала эта бесконечная езда, то можно себе представить, каково пришлось новичку, вроде Нэрени. Анвар тоже чувствовал усталость. За годы, проведенные в Академии, у него почти не было возможности ездить верхом, разве что Ориэлла иногда придумывала ему всякие поручения, чтобы дать юноше немного развеяться.
— Тебе-то хорошо, — подшучивал он над Нэрени, выразительно поглядывая на ее округлый зад. — По крайней мере у тебя есть собственная подушка.
Она швырнула в него ложку, юноша пригнулся, и все четверо разразились хохотом. Боан был занят лошадьми, но к ужину тоже присоединился к ним, впрочем, как и Шиа, которая на досуге исследовала пещеру.
— Мне здесь не нравится, — заявила она Ориэлле. — Я ничего не вижу, но оно кажется колким Волшебница, сосредоточившись на вкуснейшей пряной похлебке, не обратила особого внимания на ее слова.
— Может, у тебя песок в шкуре, — рассеянно ответила она и вскоре забыла о разговоре, не подозревая о том, к каким последствиям это приведет. Наевшись, волшебница почувствовала непреодолимую сонливость. Языки пламени плясали и туманили взор, а голоса собеседников становились все тише и уплывали прочь.
— Ну раз ты засыпаешь, так спи как следует. Она заморгала, внезапно разбуженная голосом Анвара. Юноша протягивал ей одеяло.
— Я хотела искупаться, — запротестовала волшебница, но слова ее потонули в оглушительном зевке.
— Искупаешься завтра. Я вовсе не против поспать и с грязной женщиной.
— Ты тоже грязный, — пылко начала Ориэлла и тут же смущенно замолкла, когда до нее дошел смысл его слов. Без спасительной палатки, в которой можно было уединиться, им придется до конца разыгрывать супружескую пару. Как же ей не пришло в голову, что может случиться такая неудобная ситуация?
— Все в порядке, — мягко сказал Анвар, заботливо накрывая ее плечи одеялом, потом лег рядом и обнял девушку. После прохладного воздуха пещеры чувствовать подле себя тепло юношеского тела было так приятно, и вскоре волшебница сонно расслабилась и размеренно задышала. Она так давно не засыпала в надежных объятиях! Ориэлла погружалось в сон, а сердце ее ныло от тоски по Форралу.
Аромат, вырвавший ее из объятий сна, так сильно напоминал об Арене, что, открыв глаза, девушка уже приготовилась увидеть белые стены своей старой камеры, но вместо этого перед ней стоял Анвар, протягивающий волшебнице дымящуюся чашу.
— У меня для тебя сюрприз, — подмигнул он. — Твой друг Элизар прихватил с собой запасец…
— Лиафа! — просияла Ориэлла, нетерпеливо протягивая руки к чаше.
— А я-то думал, что Элизар преувеличивал твою любовь к этой штуке. Впервые вижу, чтобы ты улыбалась в такую рань. Волшебница показала ему язык.
— А для кого-то это в порядке вещей! Ты выглядишь так, будто уже сто лет на ногах. Анвар рассмеялся.
— Мужчины — а они встают раньше всех! — уже искупались. — Мерцающая пыль исчезла с кожи юноши, а свои вьющиеся волосы, сейчас потемневшие от воды, он, подражая Язуру, стянул ремешком на затылке. «Ему идет», — подумала Ориэлла.
— Что ты так смотришь? Я что-нибудь пропустил?
— Что, я? Да нет, — смешалась девушка. — Просто я забыла, как ты выглядишь без грязи и пыли.
— Кстати, теперь очередь женщин, и если хочешь стать чистой, тебе лучше поспешить.
Нэрени уже плескалась в пруду, заливаясь смехом, вместе с другими женщинами из свиты Харина. Волшебница скинула пыльные одежды и вошла в воду. Она оказалась не такой холодной, как думала Ориэлла, в пруду было достаточно мелко, чтобы стоять и достаточно глубоко, чтобы плавать. Дно устилал мягкий слой драгоценного песка, без сомнения принесенный сюда поколениями пыльных путешественников. Песок сиял под ногами, отражая свет факелов. Заметив волшебницу, Нэрени протянула ей кусок жесткого мыла.
— Настоящее мыло! Нэрени, ты обо всем позаботилась.
— Ну конечно — и не только о себе, но и о вас, воинах. — На широком лице толстушки появились ямочки. — Мне пора идти готовить, но я принесу тебе какую-нибудь тряпку, чтобы вытереться, И чистую одежду.
Когда Нэрени ушла, Ориэлла принялась тщательно мыться, радуясь, что наконец можно избавиться от пыли, застрявшей в волосах. «Мои тоже отрастают,
— подумала она. — Скоро придется попросить Анвара заплетать их». К тому времени, когда с волосами было покончено, остальные женщины уже вышли на берег, но Ориэлла еще немного помедлила, наслаждаясь покоем и одиночеством. Наконец, подгоняемая голодом, она пошла напоследок ополоснуться под маленьким водопадом.
Когда волшебница заметила опасность, было уже слишком поздно. Едва она приложила ладони к гладкой стене, по которой струилась вода, воздух разорвал хриплый визг, похожий на крик огромного зверя, попавшего в капкан. Скала, казалось, ожила под ее пальцами. Руки волшебницы затягивал вязкий камень. Скала упрямо тащила тело девушки в свою мягкую, жадную пасть, и, несмотря на все усилия, Ориэлла вскоре оказалась в темноте за стеной. Несколько секунд — и камень сомкнулся, темный и непроницаемый, как и прежде.
Анвар кинулся к пруду, прежде чем замерло первое, леденящее сердце эхо, и к тому времени, как Язур и Элизар бросились за ним с обнаженными мечами, юноша уже барахтался в воде в поисках каких-нибудь следов. Они присоединились к нему, Язур принялся нырять, а Элизар бороздил пруд вдоль и поперек. Шум стих, и в тишине были слышны только сердитые оклики Анвара:
— Ориэлла! Ориэлла!
Атмосфера в лагере накалилась до предела. Женщины и дети под охраной вооруженных воинов сбились в кучу как можно дальше от зловещего пруда. Арбалетчики нацелили стрелы на неподвижные воды, готовые выстрелить в любую секунду. У костра принца собрался совет, и Харин испуганно оглядел лица собравшихся.
— Должно быть, ее схватил какой-то зверь, — неуверенно предположил он. — Что же еще могло случиться?
— Пруд был пуст, повелитель, — возразил Язур. — Я тщательно обыскал его, там нет подводного прохода. И не было ни крови, ни каких бы то ни было останков — ничего!
— Нет! — вскричал Анвар. Чаша лиафы, которую насильно вручила ему Нэрени, расплескалась, намочив одеяло, накинутое сердобольной женщиной на его трясущиеся плечи. Язур взглянул на юношу так, будто просил прощения, а Нэрени взяла его за руку, и ее залитое слезами лицо сморщилось от жалости.
— Там наверняка кто-то есть, — настаивал Харин, опасливо разглядывая озерцо. — Что же еще может издавать такие ужасные звуки? А вдруг оно вернется? Неужели и другие должны умереть, чтобы убедить тебя?
— Доказательств нет.
— Мы можем поискать снова. — Завернутые в одеяла Элизар и Язур, мокрые и дрожащие, заговорили одновременно, но голоса их звучали неуверенно. Харин покачал головой и поднялся.
— Это бессмысленно. Она наверняка мертва. Готовься к отъезду, Язур. Не стоит больше задерживаться здесь.
— Ублюдок! — отбросив одеяло, Анвар перепрыгнул через костер и бросился на принца. Харин полетел вверх тормашками, а юноша приземлился сверху и в ослеплении замолотил принца кулаками.
— Трус! — вопил он. Волшебник ощущал ответные удары, но даже не чувствовал боли. Этот высокомерный интриган собирается сбежать и бросить Ориэллу на произвол судьбы! Анвар был готов вбить его в землю, но тут сильные руки оттащили его от принца. Юноша яростно накинулся на новых противников, пока ему в лицо не плеснули ведро холодной воды. Проморгавшись, Анвар обрел способность соображать. Язур и Элизар крепко держали его, а Нэрени стояла рядом с полупустым ведром.
Анвар смахнул с глаз слезы и воду.
— Я думал, вы мои друзья, — пробормотал он.
— А мы и есть твои друзья, — печально ответил Язур, — но, к несчастью, принц прав. — Он указал туда, где сбились в кучку испуганные рыдающие дети.
— Неужели ты пожертвуешь и ими? — мягко спросил воин.
— Я не покину ее!
— Это уж точно! — нахмурился Харин, и Анвар с удовлетворением заметил на его лице шишки и синяки. Принц злобно пнул юношу по ребрам, и тот скорчился от боли.
— Мой принц! — возмущенно выкрикнул Язур и уже спокойнее добавил:
— Он умрет, если мы оставим его здесь!
— Приказы не обсуждаются, Язур! За нападение на меня этот негодяй заслуживает смерти. Мы оставим Анвара тут.
— Повелитель, он вне себя от горя. Нельзя винить человека за поступки, совершенные в таком состоянии.
— Если хочешь, я велю казнить его немедленно. — Харин утер кровь, показавшуюся в уголке рта, и злобно посмотрел на Анвара; юноша мрачно улыбнулся.
— Под любым предлогом, а, Харин? Что ж, наконец ты получил то, чего добивался, — но слишком поздно. Ты можешь избавиться от меня, но тебе уже никогда не получить Ориэллу! — Повернув голову, молодой человек плюнул под ноги принцу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90