Ты теперь свободен, разве ты не понимаешь? Свободен от нее, и она ничего не может с этим поделать! Там, в Иставене, мы вольны делать все, что нам нравится, идти, куда захотим. Мы могли бы быть вместе…
— Сара?! — Ошеломленный Анвар повернулся к ней. Неужели это правда? Неужели после всего, что случилось, она по-прежнему любит его? Их разделяла не парочка футов — их разделяла бездна лет сердечной боли и обид, но, казалось, Сара без труда перепорхнула через эту непреодолимую пропасть, и вот, после бесконечного ожидания, ее хрупкая фигурка снова очутилась у него в объятиях. Свет лампы упал на ее чудесные вьющиеся волосы, и в глазах Анвара блеснули слезы.
— Благодарение богам, — прошептала она. — Благодарение богам, наконец-то я нашла тебя.
Анвар не верил своему счастью. Неужели его мечты наконец сбылись?
— Я так боялась, — продолжала Сара. — Но ты такой храбрый! — Она задыхалась, торопилась, не давая ему возможности вставить хоть слово. — О, Анвар, я так скучала по тебе!
Наконец к юноше вернулся дар речи.
— Но я думал, ты ненавидишь меня, Сара. После того, что ты сказала…
Сара вздохнула.
— Анвар, я была глубоко обижена. Я.., я не понимала, не помнила себя. Прости меня, пожалуйста. Ты единственный, кого я когда-либо любила… — По ее красивому лицу катились крупные слезы.
Анвар прижал Сару к груди, мечтая никогда не выпускать ее, сердце его пело.
— Сара, любимая, не плачь! Теперь все позади. Мы сделаем все, как ты скажешь, все, что захочешь. Мы уедем и будем вместе…
Улыбнувшись сквозь слезы, Сара обняла его за шею и поцеловала долгим щедрым поцелуем, словно воскрешая их юношескую страсть. На мог Анвар опешил, но ее поцелуй разбудил то горькое желание, что все эти годы таилось в его сердце.
Он еще крепче обнял ее и ответил на поцелуй со все возрастающим пылом и горячностью. Его сердце бешено забилось, и по всему телу разлилась горячая истома. Млея от возбуждения, Анвар судорожно нащупал застежки ее корсета, чтобы коснуться груди Сары…
— Что тут происходит? — В дверях стояла Ориэлла, и голос ее был суровым, а взгляд — грозным. — Вот как ты отплатила Ваннору за его любовь?
Сара сдавленно пискнула, придерживая на груди расстегнутое платье.
Анвар вклинился между женщинами.
— Не лезь не в свое дело, — спокойно сказал он Ориэлле. — Когда-то мы с Сарой были любовниками. Нас разлучили не по нашей воле — я был продан в рабство вам, а она попала в рабство другого рода. Мы достаточно страдали, и теперь собираемся взять то, что принадлежит нам по праву, и не пытайся вмешиваться.
— Не пытайся вмешиваться?! — вскричала Ориэлла. — Ради всего святого, Анвар, как ты мог так низко пасть? Чужая жена — жена твоего друга, который доверился тебе!
— Не учи меня! — вскричал Анвар, вне себя от гнева и стыда, который пробудили ее слова. — Ты.., ты убийца!
Ориэлла с открытым ртом уставилась на него. Ее лицо побелело и от потрясения утратило всякое выражение. Ни слова не говоря, она повернулась и ушла. Сара самодовольно улыбнулась.
На палубе не было ни души, если не считать капитана на корме и впередсмотрящего в «вороньем гнезде» на верхушке грот-мачты. Остальные матросы были внизу, порядком подавленные потерей двух товарищей. В сегодняшней катастрофе погиб и гарпунщик, но Ориэлла, как ни старалась, не могла заставить себя сожалеть о его смерти. Словно в тумане, она прошла на свое привычное место на носу. Девушка никак не могла прийти в себя после злобной выходки Анвара.
«Убийца!» — звенел у нее в ушах его голос. Да где же ему понять? Анвар считал Левиафанов животными. Если б речь шла о человеческом ребенке, он действовал бы не задумываясь, но в отличие от нее он не был тренированным воином, а людям нужны воины, чтобы убивать чужими руками, чтобы их совесть была чиста, чтобы возложить вину на кого-то другого.
Форрал это понимал. Как-то раз он сказал:
— Работа у нас грязная, но она необходима. Тебя используют, чтобы ты прошел сквозь кровь, грязь и трупы, теряя своих друзей. Тебя используют, чтобы избавиться от людей, стоящих у них на пути, потому что не хотят рисковать своими хилыми телами и белоснежной совестью. А потом, если ты имел несчастье выжить — чтобы постоянно служить живым напоминанием о том, что было, — они накинутся на тебя с криками «зверство»!
— Тогда зачем же мы это делаем? — спросила она. Форрал улыбнулся.
— Вспомни ребят из гарнизона, — ответил он. — Ничто не сравнится с воинской дружбой. Помнишь, как мм сражались с тот день, когда впервые узнали близость? Если помнишь, значит, понимаешь меня. — И он был прав. Она понимала его.
Боги, как ей недостает Форрала! Как он нужен ей! Теперь у нее ничего не осталось, только тусклая щемящая пустота в сердце. Как жить с этой болью до конца своих дней? На глаза ей попался винный бочонок, забытый со вчерашнего дня. Рядом перекатывалась пустая оловянная кружка. Внутренний голос предупреждал об опасности, говорил, что надо оставаться начеку, но Ориэлла не обратила на него внимания. «Какая разница? — тупо подумала она. — Я и так уже все испортила». Она со вздохом наполнила кружку. Это было слабым утешением, но на время могло унять душевную боль.
***
Как только волшебница вышла, Сара бешено вцепилась в Анвара, опрокинула на койку и сорвала с него одежду. Разлука была такой долгой… Юноша потерял голову. Они совокуплялись как животные, в своей похоти позабыв обо всем на свете. Потом, когда лихорадочный пыл миновал, Анвар вдруг почувствовал себя выжатым как лимон, виноватым, и даже, пожалуй, обманутым. Прежняя сладостная невинность их любви исчезла. Он проклял себя за эти безумные мысли. Они с Сарой наконец вместе и любят друг друга, — а чего еще нужно? Анвар повернулся, чтобы обнять ее. Может, на этот раз будет лучше…
— Не сейчас, — слова Сары прозвучали как пощечина.
— Почему? — обиженно воскликнул Анвар и снова потянулся к ней.
Сара оттолкнула его руки, зато одарила улыбкой.
— У нас еще будет время, — сказала она, — когда мы вырвемся с этой гнилой посудины. А пока тебе надо позаботиться о том, чтобы эта колдунья не заснула.
— Что? Да она не захочет даже видеть меня, особенно после того, что я ей сказал, — Анвар почувствовал укол совести.
— Никого не волнует, чего она хочет, — твердо заявила Сара. — Самое главное — пережить это путешествие. Разве ты не понимаешь, что Верховный гонится не за нами, а за ней? В Иставене мы разом освободимся и от нее, и от него. Навсегда.
Навсегда расстаться с Ориэллой? Анвар почему-то поежился от такой мысли. Но ему показалось, что Сара права. После сегодняшнего Ориэлла все равно станет ему чужой. Все так внезапно переменилось… Да, Сара права. Самое главное — скрыться от Миафана. Вздохнув, юноша подобрал с пола свои вещи и торопливо оделся. На прощание Сара чмокнула его в щеку.
Вздыхая, Анвар вылез на палубу — ему ужасно не хотелось встречаться с волшебницей. Но юноша позабыл обо всем, едва увидел ее спящей на носу корабля. Голова прислонилась к борту, в руке — полупустая кружка рома. По спине Анвара пробежал холодок — предчувствие близкой опасности. Юноша нагнулся, чтобы разбудить Ориэллу, потряс за плечо — и дальше все произошло с невероятной быстротой. Волшебница стремительно вскочила, и руки ее железными тисками сомкнулись на его горле — но глаза, блеснувшие перед ним, были чужими! Анвар задыхался, тщетно стараясь разжать скрюченные пальцы. Лицо Ориэллы превратилось в ужасную маску. Внезапно рот девушки открылся, и у Анвара кровь застыла в жилах, когда с ее перекошенных губ сорвался голос Миафана:
— Анвар! Как же я не догадался, что ты тоже с чей! Мне давным-давно следовало лишить тебя твоей презренной жизни! Но теперь я задушу тебя ее руками!
Тиски на горле Анвара сомкнулись еще плотнее. Собрав последние силы, Анвар закричал:
— Ориэлла, нет! — И тут же его дыхание прервалось, легкие прожгла острая боль, и все вокруг потемнело. Потом тиски рук вдруг разжались, он отлетел в сторону и рухнул на палубу. Откуда-то издалека до него донесся голос. О благодарение богам, это Ориэлла звала его по имени. Когда к Анвару вернулось зрение, он увидел над собой потрясенное лицо волшебницы.
— С тобой все в порядке? — виновато спросила волшебница.
Юноша кивнул и дал ей усадить себя на скамейку. Горло отчаянно болело, он потянулся к кружке, сделал добрый глоток и хрипло прошептал:
— Ас тобой?
— Теперь да, — мрачно отозвалась она.
— Госпожа, что произошло? — спросил он. — Ты помнишь? — Ориэлла отвела глаза и коротко и бесстрастно описала случившееся.
— Я уснула. И вдруг моя душа покинула тело и оказалась в другом мире, в какой-то серой пустоте.
— Неужели это возможно? — вскричал Анвар.
— Еще как! — зло ответила Ориэлла. Несмотря на все усилия взять себя в руки, ее била дрожь. — Миафан — он каким-то образом сковал меня, и я не могла двигаться, не могла вернуться назад. Я пыталась бороться, но куда там! Потом я услышала твой голос, и это, кажется, отвлекло его. Я справилась с ним, вот и все! — Она покачала головой. — Но это чистая случайность — ведь поле битвы выбирал он. Мне показалось, что он использует не всю свою силу…
— Может, потому, что он одновременно захватил и твое тело, — предположил Анвар.
— Так вот почему я пыталась тебя придушить! — воскликнула Ориэлла. — О боги — как подумаю, что он сидел у меня внутри… — Она содрогнулась от омерзения.
Анвар протянул ей кружку, но девушка только отмахнулась.
— А как же ты вернулась? — спросил он в надежде отвлечь ее от пережитого ужаса.
— Не знаю.., было что-то вроде толчка, и я почувствовала, что душу тебя.
— А где он сейчас? — спросил Анвар, ощутив внезапный укол тревоги.
Ориэлла нахмурилась.
— Не знаю, и мне это не нравится. Он…
Огромная волна ударилась о корпус, судна, окатив их ледяной водой. Задыхаясь, Ориэлла смахнула с глаз намокшие волосы и, охваченная внезапным ужасом, бросила взгляд вперед. Черные тучи неслись по небу, с невероятной скоростью поглощая звезды. Мощный порыв ветра наполнил паруса, и мачты заскрипели от натуги. Корабль резко накренился. Впередсмотрящий вылетел из своего гнезда и с криком исчез среди бушующих волн. Гигантский вал обрушился на корабль, и Ориэлла с Анваром, сбитые с ног напором воды, очутились на связке канатов. Снизу уже бежала команда.
— Черт возьми, что это?! — орал Джурдаг. — Ни один шторм не налетает так быстро!
Ветер усиливался, а вместе в ним росли и волны. Они били и швыряли маленькое суденышко, и Ориэлла вцепилась в Анвара, чтобы того не унесло за борт.
— Уберите его! — закричал Джурдаг, и волшебница, уловив в его голосе панику, подняла голову. Блоки грота заело, и ветер с неистовой силой раздувал парус, грозя опрокинуть корабль.
Двое матросов полезли на ванты, но очередная волна смыла их в океан. Мачта еще раз угрожающе заскрипела, и корабль вновь зарылся в соленую воду.
Ориэлла поняла, что должна действовать, и немедленно. Она отчаянно метнулась к грот-мачте и изо всех сил вцепилась в нее. Палуба ходила ходуном. Она пыталась сосредоточиться на рвущемся парусе, но было невозможно одновременно направлять волшебную силу и держаться на ногах. Девушка оглянулась вокруг, ища взглядом Анвара.
— Держи меня, — прокричала она, перекрывая завывания бури. — Крепче! — В мгновение ока юноша оказался рядом и одной рукой ухватился за мачту, а другой крепко обхватил ее за талию.
— Давай! — Ориэлла подняла руки, и парус с грохотом, напоминавшим гром, треснул посередине и разорвался сверху донизу. Корабль немедленно выровнялся, а парусина обмоталась вокруг грота. На секунду капитан застыл с разинутым ртом, но тут же опомнился и начал отдавать приказы ошеломленной команде. Надо было как можно скорее срезать лохмотья грота и зарифить фок. Даже с единственным куском парусины на фок-мачте корабль с поразительной скоростью несся вперед, опережая бурю.
Анвар наклонился к Ориэлле.
— Плохо дело, — прокричал он ей прямо в ухо. — Пожалуй, надо сходить за Сарой.
Крепко цепляясь друг за друга и за все, что попадалось под руку, они, спотыкаясь и падая, брели по вздымающейся палубе в постоянном страхе, что их смоют огромные волны, грозящие перевернуть судно. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем они оказались в каюте.
Дверь была завалена каким-то бревном, которое принесли сюда волны. Ориэлла выругалась и снова подняла руку.
— Закрой глаза! — крикнула она Анвару. Раздался удар, полетели щепки. Анвар рванул дверь, и они ввалились в каюту, преследуемые горой ледяной воды.
Сара завизжала и вскарабкалась на койку, спасаясь от холодного потока. Борясь с напором воды, Анвар безуспешно пытался закрыть дверь, пока ему на помощь не пришла Ориэлла. Вдвоем им удалось захлопнуть дверь и спасти каюту от полного затопления. Ориэлла печально посмотрела на грязную лужу на полу.
— Ну что ж, — сказала она, — по крайней мере полы впервые вымыты как следует. Она схватила свой жезл и заткнула за пояс — так было спокойнее. — Идем, — коротко бросила она. — Если корабль пойдет ко дну, здесь мы будем в ловушке.
— Госпожа, ведь это должно скоро кончиться? — в голосе Анвара слышалась безотчетная мольба. Ориэлла покачала головой.
— Нет, Анвар. Эта буря — работа Элизеф, и она не кончится, пока та не выбьется из сил, или пока корабль не пойдет ко дну. Миафан жаждет нашей смерти.
Сара испуганно вскрикнула и разрыдалась. С посеревшим лицом Анвар посмотрел на волшебницу.
— Госпожа, я не умею плавать.
Ориэлла уставилась на него, словно впервые увидела:
— Что значит, не умеешь плавать?
— Не умею. Вот Сара умеет — она ведь жила у реки, — а мой отец так заваливал меня работой, что у меня не было времени научиться.
Ориэлла хлопнула себя по лбу.
— Только этого еще не хватало! — воскликнула она. — Держись рядом со мной. Я попытаюсь помочь, но, честно говоря, Анвар, боюсь, ты просто выберешься из этой переделки чуть раньше нас: никто не может выжить в таком аду. — Девушка чувствовала себя подавленной, побежденной и сломленной.
Оглушительный раскат грома заставил их вздрогнуть, и в окне мелькнула яркая вспышка молнии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90